Все будет хорошо!

   Юстус с досадой пощелкал пультом от телевизора. Двести каналов передавали с оглядкой на политические взгляды владельца пакета каналов одно и то же.
Еще памятен был референдум, перевернувший все вверх дном. Большинство людей проголосовали за возвращение смертной казни. Тогда государство сказало: говоришь: "А", говори и "Б". И связало всех законодательно кровавой порукой. Меньше рыпаться будут! Постановили, что приводить приговор в исполнение должны сами граждане. Компьютер их выбирал. Юс хмыкнул. Он был знаком с этим компьютером. Отказ уголовно наказуем.
Ишь ты! На палаче хотят сэкономить. Да и вообще. Какой нормальный человек согласится быть палачом? Таких готовят. Психологически натаскивают. Выбирают как раз из садистов, генетически нечувствительных людей – нелюдей. Малюты Скуратовы такие. Ничего личного, работа как работа. А нормальный человек, пожалуй, сломается.

   Либералы заходились в крике, человеческая жизнь бесценна. Не Вы дали - ни вам и отнимать!  Народонаселение, однако, либералов, как и всегда, посылало и было более или менее одного мнения. Правильно! Давно надо было! Страну захлестнула волна преступности. Каждодневными стали случаи изнасилования, издевательств над детьми, садизм, убийства родителей, родственников за квартиры, за наследство, организованная преступность тоже спуску не давала, Народ резали как куриц к празднику, весело, изобретательно, с огоньком. Развелось талантливых аферистов, Их придумкам мог бы позавидовать сам покойный Стив Джобс или ныне здравствующий Сноуден. Такие хакеры! Им бы в Силиконовую долину – цены б им не было!  В общем – картина маслом, как говорят в Одессе.
Люди как люди – подумал Юс. Во все времена они любили деньги. Ну что ж.  Квартирный вопрос испортил их. Он усмехнулся. «Софист». Нечего все на людей сваливать. – Тут никаких дозоров не хватит. Распоясались!

   Последние недели все показывали преступника, который издевался несколько дней над мальчиком, заманив его к себе домой, а полицейским, проверяющим квартиры открывал, улыбался, сокрушался и говорил, что мальчика не видел.  Даже организовал поиски с соседями. Волонтером заделался, нелюдь! В это время мальчик, еще живой, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, лежал у него в ванне. Издевался он над ним вволю. Натерпелся мальчишка, пока не отдал Богу душу! Когда педофила вывели из подъезда, народ хотел разорвать его на ленточки, оперативники отбили. Юс посмотрел на часы. До вылета самолета оставалось часа четыре. Надо ехать. На шоссе, наверное, пробки.

Ютус вырвался в Альпы и сейчас с удовольствием разрезал склоны. А какие девушки? А какие фитнес-тренерши? До чего ж хорошо! И никаких тебе клиентов, мандантов, фигурантов.

   Вернувшись, он полез в почтовый ящик, вынул ворох рекламы, аккуратно сунул в пакет, увидел между рекламой углы торчащих писем. Да. Лучшая почта – это отсутствие почты.
   Дома, забросив кое-что в стиральную машину, заварил кофе. Завтра еще один свободный день. Поваляться с книжкой? Или позвонить Маре? Мара была журналисткой, вхожей, как сейчас принято говорить, во все сферы. Говорят, что даже на самый верх. Чего не знала Мара, того и знать-то не надо было. У нее был нюх на всякие сенсации. Кстати, она и прилично на бирже играла. Не женщина – сказка!
 Удовлетворив потребности тела с оглядкой на членовредительство и затем продолжив в ресторане удовлетворять «свой мамон», как говорила опять же Мара, но с оглядкой на фигуры, так что кроме рыбы и салата, все равно ничего нельзя, они налегли на «Бороло», потом смешали еще с чем-то, а это чревато.Увлеклись. Пришлось брать такси. Видимо, не одному Лиходееву уготована такая участь- маяться по утрам похмельем.
 
   Когда на следующее утро, с больной головой,  Юс летел к двери, то увидел кипу, так и не просмотренной рекламы и писем. Быстро побросал рекламу на пол, выуживая письма. Так. Счета от ТСЖ. Налог. Нет! Только не сейчас. Еще письмо. Он ждал одно. Ладно... Посмотрю в конторе. Проговорил формулу: ключи, очки, сотовый, портмоне. Так. Скорость принятия решения. Пошел!

   Он толкнул дверь, на которой сияла золотая табличка с гравировкой:
Адвокатская контора.
Матвей Моисеевич Гельман.
Юстус Юзефович Варсава.
   В конторе он долго рассказывал Матвею, с которым они были совладельцами, как он проводил время в Куршавелях.
  - Смотри, Марка узнает, получишь жесткий садо-мазо, - ржал Мася, как его звали все особи женского пола, а потом и все остальные стали называть. Жена звала его «Масенький». И все хихикали.
- Чего ржете, идиоты. Это она нежно, – пытался объяснить Матвей, а потом и перестал. Он быстро отходил. Быстро прощал. Быстро забывал подлости коллег.
  - Мотя, ты что не видишь, этот перец долбанный у Тебя дело перехватил. Дело было на одну трубку. А ты?
- А что, теперь ему морду бить или что?
 - Или что! – Юсу жалко было Масю. Соплежуй, верный муж, верный друг – что еще надо человеку, чтобы выглядеть посмешищем. Матвей напоминал героев Чехова, нескладных, застенчивых и гениальных. Внешне и внутренне они были абсолютными антиподами. Юс – высокий, спортивный, с щеткой густых, коротко подстриженных, красиво седеющих волос, ярко выраженной харизмой лидера, внешне это проявлялось в сногсшибательной эрудиции, своеобразном юморе саркастического направления, тембр голоса Юса, когда он был в ударе, сбивал на повал судей, особенно если они принадлежали ко и второй половине человечества. Мася же напротив, был небольшого роста, кругленький, как колобок, с добродушной физиономией, с кажущимся, наивным детским взглядом голубых глаз, что было иллюзией, потому что хитрее и мудрее Маси было еще поискать. Закон он знал как свои пять пальцев и вдохновенно выискивал в нем прорехи для своих подопечных, чем и прославился у сильных мира сего и заслужил славу победителя во всех делах, за которые он брался. Ну и, наконец, колоритную внешность его, как вишенку на торте, довершала взлохмаченная цезура с блестящей  лысиной. Мася часто полировал свое сокровище платком. Ну, словом, – Адвокат!
   Да. Именно Матвей Моисеевич - был гениальный адвокат от Бога. Не было такого запутанного дела, в котором бы он в конце концов не разобрался и не выложил судье все на блюдечке с голубой каемочкой. Но часто, почему-то лавры забирали себе примазавшиеся звездные «коллеги», денег ему не доплачивали.
- Меня жена домой не пустит. – жаловался Мася. Он был отцом трех мальчиков. Все пытались сделать девочку. - Жена говорит, если еще раз не получится - домой не пущу!
   Его Мирра ходила вечно беременная, постоянно носилась с сопливыми и больными детьми и отвоевавшему в суде справедливость и вернувшемуся домой Масе, есть было нечего. Даже колбасу доедал кот Сапог. Сапа. Он научился открывать холодильник лапой. Но Мася все-равно не успевал добежать до холодильника. Сразу же с порога его посылали… И в прямом и переносном смысле: в магазин за молоком, за памперсами, за хлебом, потом он вешал стирку на балконе. Когда он наконец-то укладывался в постель, его ждали супружеские обязанности. Как его на все хватало, Юс честно не понимал!
 - А вы поменяйтесь – у кого девчонки получаются! – потешались секретарши. - Свингер- Клуб.
 -  Хочешь, я тебе девочку рожу? – смеялась длинноногая Галина, усаживаясь к нему на стол поверх бумаг. Шерон Стоун нервно курила в буфете по сравнению с вывертами Гальки.
- Солнышко, слезь с бумаг! - Взмолился Мася –. У меня там все разложено для процесса.
Галина неохотно повиновалась.
 - Ну не описаю же я их? – резонно возмущалась согнанная со стола Дива. - Матвей! Ты хоть скажи, когда разводиться надумаешь. Я буду ждать.
- Скажу, скажу, рыба моя! Как только, так сразу!
Да, дождешься от тебя, как же!– Галина раздраженно хлопнула дверью.

   Юстус перебирал письма.
 - Юстус Юзефович? Можно?  - вошла молоденькая Оленька, его практикантка.
 - Да, солнце мое?
 - Отпустите меня сегодня пораньше!
— Это еще зачем? -  Юс грозно поднял бровь, скрывая усмешку, видя довольную физиономию Маси, еле сдерживающегося, чтобы не прыснуть.
  - У нас сегодня коллоквиум, – Оленька училась в Юридическом. Старательная. Карандаши у нее, наверное, обгрызенные? Хотя какие сейчас карандаши? Записывают на сотовый, наверное?
- А не тот ли это коллоквиум, шоколадного цвета, что я видел с тобой как- то, да еще в красных штанах?
- О! Красные революционные шаровары?  - подыграл Мася, запихивая бумаги в портфель. - Нет друг мой, Юстус. Ты недооцениваешь опасности. Красные шаровары — это аргумент. Никакая девушка не устоит! Так что, облизывайся молча.
Оленька покраснела.
- Если бы Вы, Юстус Юзефович, перестали иронизировать, я бы была Вам очень признательна.
- А может я ревную? – С притворным гневом взревел Юс.
- Я была бы счастлива, если бы Вы ревновали, но мне это не грозит.
Юс впервые с интересом взглянул на нее.
   Мася наконец прыснул, пискнул, показал Юсу большой палец, мол здорово! Бери ее, тепленькой, не тяни, и выбежал.
- Я в суд.  Буду завтра.
- Хорошо, что не через десять лет, - пошутил Юстус, пытаясь разорвать следующее письмо. - Где мой нож для разрезания писем? Неделю не было, а уже полный бардак.
   Девушка стояла у двери грустно переминаясь с ноги на ногу.
 - Ну иди, иди уже на твой коллоквиум. Оставьте меня все! -  Предатели. Даже рассказать некому. Ему хотелось позлословить о безобразиях новых русских, он насмотрелся таких заоблачных вывертов, а еще больше наслушался от барменов. Горнолыжный курорт – это способ получения информации. Не надо Спящих никуда засылать. Эти вообще не спят. Неспящие всегда одни и те же: бармены, портье, горничные, швейцары. Доложат обо всем в лучшем виде.

   Когда он приехал, как раз все бурно обсуждали, что недавно модельку одну нашли убитой на склоне. Эскортница. То ли «Рыбка» ее звали, то ли «Птичка»? Красивые девки, а ума нет. Все хотят сразу, вот дяденьки-толстосумы и режут их почем зря. Поучиться в университете переломятся. Не понимают, что чем ты независимей, тем привлекательней для мужиков.
Интересно, его тоже расстреляют - этого Бервегова или они неприкасаемые у нас?
У вас своя свадьба, а у нас своя. Зря они. Место небожителей уже занято.
- Я могу и пропустить, – Оленька посмотрела на него огромными голубыми глазами. Косу еще не отрезала. Тоненькая. Свечечка. Абсолютно несовременная. К такой прикоснуться-то страшно.
- Да иди же! Ну не зверь же я! – Юс послал ей свой темный гипнотический взгляд.
   Сочетание ранней, казалось, специально милированной, седины и каких-то огромных в тонком удлиненном овале лица, глаз, сухощавое телосложение марафонца, снискали ему расположение женского населения. Это помогало, добавляло коммуникабельности. Юс привычно погасил взгляд и стал разрывать следующий конверт. Письмо. Вас выбрали. Исполнить приговор смертной казни. Отказ карается по закону.
- Оля!!- почему-то заорал он от неожиданного совпадения мыслей и реальности.
Она прибежала.
- Где Мася, то есть Матвей?
- Как? Он же поехал в суд!
 - А ...да, - вспомнил Юс. Он никак не мог прийти в себя. Шок.
Юстус посидел. Перечитал письмо. Его выбрали, чтобы убить человека. Убить по закону. Суд уже был. Кто это? Что это за человек?  Да как ОНИ посмели! Уроды! Он представил довольные рожи, как говорят в суде, «противной стороны»! Идиоты. Шутки шутить вздумали.

Он набрал сотовый.
- Мася? Ты где?
- Подъезжаю к суду.
- Ты мне нужен!
- Когда?
- Десять минут назад.
- А Оленька для этого дела не подойдет? – съязвил недовольный Мася. - Золотенький, ты вгоняешь меня в краску!
- Ты сидишь?
 - Да-а-а, – протянул Мася. Слышно было даже в сотовый, как он лихорадочно соображал, что на него наваливается.
-. Они опять лезут в бутылку.  Меня выбрали, чтобы убить человека!
 - Что???
 - Я держу в руках письмо.
- Быстро же они! – заценил Мася, сопя в трубку. - Подъезжай через час к суду. Я тут уже постараюсь закончить. Пообедаем. Обмозгуем. – Мася хмыкнул. – Что что, а это они быстро!

   Они сидели в тихом частном ресторанчике. Очень голодный Мася уплетал стейк.
Юс раздраженно ждал. Мася рассказывал, как он разделал под орех противоположную сторону.  Брызги от жующего и объясняющего Маси долетали до Юстуса!
- Прости! – Мася вытер рот. - Давай твое письмо.
Простой конверт. Печать. Письмо из Управления по исполнению судебных решений
- Я не буду этого делать. – сказал Юстус.
Мася ужаснулся. Заломил руки как третьеразрядный актер провинциального театра.
— Это так нельзя! – Мася затряс отрицательно головой. - Сейчас, на этой волне?! – Мася покрутил головой, ослабляя галстук. - Посадят. И потом… Может это отморозок, которого показывают по всем каналам?
 - Ты что, забыл первую заповедь? Они же провоцируют нас, мрази! - и было непонятно, о ком это он. - Что, понравилось ничего не делать? – Юс разозлился.
 - Да. Люций чего-то оборзел, наглеет с каждым днем. - Мася сокрушенно скуксился.
Помолчали. Пролетел тихий ангел.
 - Слушай, Матфий! – Юс редко называл его так. -  Не в службу, а в дружбу, узнай, когда рассматривали дело?  Как шло обсуждение в суде присяжных? Что за состав? Ты можешь мне достать материалы уголовного дела.
- Зачем это Тебе? Лучше не знать! –  заныл Мася и как баба, безнадежно пригорюнился, подперев щеку.
- Достанешь?
 -  Ну что мне с тобой делать? Баран ты упертый! – Мася задумчиво комкал салфетку, как бы прикидывая, кого можно задействовать. - Конечно достану, только зачем это Тебе?

   Юстаса провели куда- то пыльными коридорами. Завели в какую- то комнату. Принесли дело.
 - Сколько у меня времени?
- Как закончите – позвоните! – сотрудник показал на звонок.
- Хорошо.  Камеры отключены?
 - Обижаете!
- Спасибо.
   Он сел, посмотрел. Вытащил сотовый. Положил рядом. Надел очки. Что же это за человек, для которого он должен стать палачом?
   Юс открыл дело. На него с фотографии смотрело смутно знакомое лицо. Парень. Постойте... Это же Владик! Его сосед по старой квартире в спальном районе. Пару лет назад он купил себе квартиру в центре и забыл как страшный сон безликие многоэтажки, вечно грохочущее вагоны проходящей мимо электрички. Владик? Расстрел? А что он сделал? Хороший был мальчишка. Всегда здоровался, с пацаньем у подъезда не болтался. Что он мог сделать? Что!!! Убил отца?! Что за чушь!
   Юстус сосредоточился и начал читать. Рассмотрел фотографии. Нож со следами крови. Прочитал показания свидетелей. Главных свидетелей было двое. Женщина, которая, как она утверждала видела убийство сквозь окна проходящего поезда и старик-сосед. А! Этот старый брюзга. Юс его знал. Вечно совал свой нос в чужие дела.
   Посмотрел, как была выстроена линия защиты. Никак не выстроена. Одни прорехи. Адвокату было фиолетово. Госзащита! По теперешним временам надо бы платить в адвокатский фонд, как в пенсионный, тогда по крайней мере, что случись – защита еще почешется. Деньги — это тоже аргумент для защиты. Деньги... Юс задумался. Человеческая жизнь и сребреники. А как это еще назвать? Твоя неквалифицированная, можно сказать никакая защита и парень погиб. Как мы спокойно спим со всем этим? Ну если дело ясное, и мы имеем дело с кровожадным маньяком,тогда вск ясно. Волчара, взалкавший крови и бешено режущий всех подряд в своем беге. Бешеной собаке семь верст не крюк. И 77 человек укантропупить – только начать, разжечь аппетит. Он их и не видит в своем затуманенном сознании. Но мальчик восемнадцати лет? Нормальный парень. Кажется он учился музыке. Ходил с чехлом. Юс не помнил. Гитара или виолончель? Велосипед сам ремонтировал, даже Юсу помог один раз подтянуть цепь. Не ботаник, но и не дворовый тип. Сам по себе.
«Если у вас возникнет сомнение в виновности обвиняемого, то вы должны вынести вердикт невиновен. Если сомнений нет, тогда вы с чистой совестью признаете его виновным.» Эту фразу Юз помнил еще с лекций в университете.
  Присяжные. Что присяжные? Как шло обсуждение? Обсуждали долго. Надо же! Четыре часа. Значит были сомнения. Кто был против? Мася узнает. У него связи. У него везде связи. Матвей их имел наверно даже в Космосе. Еще бы ему характера, позиции, твердости. Его ведь оценили больше, чем Юстуса, наверху решили голосованием. Значит больше достоин. Им там наверху виднее. Юстус был среди 70 лучших. Это тоже не хухры-мухры. Впрочем, какая разница. За места сражаться у Юса не было никакого желания. Каждый на своем месте.
   Юстус сфотографировал нужные листы, улики, оперативные фото с места преступления, сделанные прибывшими по вызову сыскарями.
   Так. Что мы имеем в сухом остатке. Мальчик невиновен. Это Юс мог сказать с полной определенностью. Отца его он знал плохо, но видел иногда, как они шли откуда-то. Отец что-то выговаривал ему, а Влад молча кивал. Мать, как он узнал от соседей, умерла, когда Владу не было и девяти.
   Вредный дед, который что-то там услышал, жил прямо под ними. В чем он там клятвенно заверял судью? Вот с него и начнем.
   Потом женщина. Что ее заставило солгать? Желание хоть на миг стать интересной персоной. Чтобы ее показывали в прайм-тайм все каналы? Дура. Как они все лезут в телевизор и простушки, как и все эти «звезды» шоу бизнеса и кино! За минуту Славы готовы отдать Царствие Небесное! Как умильно опускают они очи долу в притворном смущении: «Да он меня бил. Да он насиловал меня. 523 раза.  О, это было так ужасно!» - хотя вчера сами лезли к продюсерам в кровать в очередь. Юс вел дела многих из них. Отсылал наверх копии. Дал же Господь работенку! Лучше камни таскать!
   Хорошо бы поговорить с мальчиком. Как это можно сделать? Надо как-то его подбодрить. Кассацию можно подавать только при очень определенных недоделках:
Придется пролезать в игольное ушко. Он представил нескончаемые лабиринты коридоров в Судебной коллегии по уголовным делам, сопротивление фемиды, уже начавшей переваривать деликатес, а тут надо выплюнуть, многочисленные кислые мины судей и важных чиновников, головную боль от многочасовых препирательств в Минюсте. Человеческая жизнь стоит того. А жизнь этого мальчика даже не совсем ему чужая. Сосед.
- Матюша! Слушай, мне нужно поговорить с мальчиком. Где он?
 - Где-где? Не в санатории, конечно. В Матросской. В одиночке.
- Как выбить свидание?
- No pasaran! Ты что думаешь, что Я - Господь Бог!
- Но все же и не последний в иерархии. Тряхни связями!
- Я и так уже трясу всем, чем можно!
Юстус предъявил удостоверение.
- Он же осужден? - удивился дежурный.
- Мы подали кассацию.- Юс протянул разрешение на свидание.
- А! – Дежурный открыл решетку. - Отца прибил а Вы с ним возитесь.
Щелкнул автоматический замок. Юс вошел в комнату для свиданий адвокатов с сидельцами.
Он вынул фотокопии дела. Положил на стол. Сотовый. Ручка.  Лязгнула дверь камеры.
Парень вошел, с опущенной головой, руки сзади сковывали наручники.
- Снимите!
 - У Вас полчаса.
Он щелкнул дверью.
Юс вынул булку с котлетой. Колу.
 Парень посмотрел на него, не понимая. Узнал. Тихо сел.
- Здравствуйте. А я Вас знаю. Вы...
- Ш-ш-ш-! – Юстус приставил палец к губам. – Я, один из адвокатов, которые будут вести твое дело.
 - Какое дело? Меня же осудили?
- Мы подали кассационную жалобу. - Юс посмотрел на парня, жадно кусающего большие куски
- Не подавись. Запивай!
- Угу! - парень хлебнул из банки. Какое-то время Юс молчал, давая парню поесть. Осунувшееся бледное лицо, желтые следы сошедших синяков по правым глазом и на запястьях.
- Тебя били? - спросил Юс. Парень посмотрел на него и кивнул.

 Священник к Тебе приходит? – вопрос заставил парня перестать вгрызаться в булку и внимательнее присмотреться к сидящему напротив.
- Приходил один раз, – парень удивленно ждал, что спросят дальше.
- Библию принес?
- Нет.
- Попроси позвать священника. Пусть оставит тебе Библию и читай. Не о чем не думай.
Учишь их, учишь.  Отец Александр совсем от рук отбился. Как же нутро-то не дрогнуло, такого парня последней надежды лишать?
- Он только сказал, что родителей убивать нельзя.
- Никого убивать нельзя. - Юстус погладил его по шершавой руке, в которой тот еще держал остатки булки.
- А ты и не убивал, – утвердительно произнес Юс.
- Нет. Не убивал. - парень пытался крепиться но слезы лились не моргаючи прямо в набитый котлетой рот.
- Ну, ну... Не плачь! Все будет хорошо!
- А Вы – Ангел? – вдруг ни с того, ни с сего спросил парень.
- Ну, можно и так сказать – Юстус улыбнулся. -Наелся? - парень быстро проглотил то, что еще оставалось, запил колой. - Юс протянул ему салфетку. Влад вытер руки.
 -Спасибо.
- Кто убил – знаешь?
- Знаю.
А почему на суде молчал?
- Мне бы не поверили.
 - Больно много ты понимаешь! Следствие проверило бы эту версию. Может и вырулили бы на нее. Ведь это она? – Юстус вынул из папки фото.
 - Она там с кем-то... с ментами, то есть... я хотел сказать, а они меня бить.
- Ладно. Пошерстим их осиное гнездо.
- Она нашу квартиру хотела купить. К отцу приставала. С придачей. У нас же большая. Еще с мамой получали. -  вспомнил Владик.
- А отец?
- Ни в какую!
- Понятно. Скажи мне – она носит очки?
- Да.
- А на суде адвокат твой, - Юс заглянул в дело. -  Коровкин–Чернорясов, что же он ничего не сказал?
Парень пожал плечами.
 - К присяге ее без очков привели?
Без очков.
- Ясно.   

   Юстус остановил свой спортивный Мерс у двери УВД. Под стеклом оставил надпись «спутниковое слежение». Видеорегистратор. Замкнул руль, включил сирену. Предосторожности были не лишними. Районец был еще тот. Бронкс отдыхает. Машину могли местные умельцы раздеть за секунды.
   Вошел. Спросил участкового. Дожевывая что-то, вышел уполномоченный. По меткому выражению классика упасть может, отжаться никогда.
 - Вы с участка Владислава Берестова?
 — Это который отца убил?
 Юс не отвечал, вопросительно глядя. Перед ним во всей красе, судя по-всему, стоял один из подельников дамочки в очках. Помнил заповеди великих - если уж взял паузу, то держи ее.
- Мой участок, а что? - участковому было неуютно от странного, темного взгляда незнакомца.
- Квартира опечатана?
- А Вы кто такой?
- Представитель наследников.
- У него нет наследников! – заволновался почему-то полицейский.
- Откуда Вы знаете?
Милиционер поперхнулся.

   Юс перешел через железнодорожные пути. Ругаться он не любил да и не положено, но ведь вот подонки!  И булку жрет еще, отморозок! Не подавится. Как они ее собирались получить? Нотариус? Шайка-лейка!
  Открыла ему дверь помятая женщина, со следами возлияний. Она придерживала рукой расходящийся несвежий халат, под которым ничего не наблюдалось. Выглядит на все свои сорок пять. Хотя… На ней было все, что нужно, чтобы возбудить Юса. На ней были очки.
 - Вы кто?
- Дед Пихто! – он толкнул ее легонько назад в квартиру
- Вы кто? - приноравливаясь визжать, она пятилась. Тапки слетели.
- Тихо! Ну-ка, сядь!
Она осторожно присела на краешек слула.
- Чего Вам?
Судя по всему девушка участвовала во многих передрягах и сейчас, бегая глазами, соображала от кого посланец.
- Хату снимаешь?
- А твое какое собачье дело?
- Ты сейчас мне напишешь, что оговорила парня, ты не видела, что он убивал отца, потому, что ты была без очков.
- Щас! Еще чего! Не буду!
-Будешь! – Юс помолчал. - Да? И не забудь написать, кто убивал. В тюрьме тебе будет спокойнее, иначе жизни тебе, пока я иду вниз по лестнице.
- Ты что ли пристрелишь? - женщина в ужасе смотрела на него. – Ты кто?
- Подельник твой пристрелит из отделения напротив. Уже, небось, созванивается с братвой.
Женщина стала белой как мел и схватилась за голову. Халат распахнулся.
- Да, застегнись ты! – Юс положил перед ней ручку, бумагу.
- Давай, в темпе!
Она закончила.Подала бумагу Юсу. В этот момент в дверь позвонили.
— Это они! - Она вцепилась ему в руку.
- А? Жить хочешь? – он усмехнулся. - Да свои это. Бога благодари!
 Ворвались оперативники. Следом вошел Мася.
- Здоров, Юс! Все не угомонишься!
- Наша служба и опасна и трудна! – пропел Юс, пожимая руку следователя. - Присмотрите за участковым. Думаю - нотариус, юридическая крыша у них какая-то ну и братва местная. – Юс подумал.
- Пощупать бы этого Коровкина. Может и ему чего заплатили.
- Когда-нибудь его пристрелят, – резюмировал Мася.
- Типун тебе на язык!  – отмахнулся Юс.
Садясь в Мерс он про себя заметил: «Не "раздели". Жить становится лучше.»

   Парень вышел из ворот щурясь и неуверенно озираясь.
- Влад?! – крикнул Юс. Подошел. - Здорово! -  Похлопал по плечу. - Ну! Вдохни воздух свободы. Как? – Сам вдохнул, подавая пример.  – Это же чистый кислород.
Матросская находилась совсем не в экологичном месте, но свобода лучше кислорода.
Парень посмотрел на него, желваки ходили.
 - Ну- ну. - Юс обнял его за плечи и повел к машине, стоящей в нескольких метрах.
Дома он накормил его омлетом из 10 яиц. Роясь на столе, что- то ища, наткнулся на бумажку.

«Вас выбрали... исполнить приговор смертной казни. Отказ карается по закону.»
Юс искоса посмотрел на парня. Влад наворачивал имбирные пряники прихлебывая из кружки Юса. Бросил скомканную бумажку в мусорное ведро. Присел за стол.
- Вкусно?
- Угу!
- Ну ешь. Я пойду мусор выброшу.

   Юстус включил комп. Надел наушники. Оглянулся на Влада. Парень спал без задних ног у него в кабинете, на диванчике. С лэптопа в спальне не получится. Мощность меньше. Да ничего. Не проснется. Он быстро. Только передаст акт выполненных работ. Хоть бы там кто-нибудь из знакомых дежурил.
На экране появилась монахиня в белом одеянии:
- Небесная канцелярия. Сестра Антонина. Введите ваш код.
- Девушка, здравствуйте! Как Вас звать?  «Тоня!» —написал Юс.
- Юс! – обрадовалась сестра Антонина.
- Приветствую, Тось!
- Код введи. - опомнилась Тося. Он ввел.
- Прими акт.
- Вставь в окошко!
- Уже! Принимай! Передай побыстрее. - попросил Юс.
- Ты как?
- Да как? Что с нами сделается? Работаем. - Юс вздохнул. – Работа у нас такая, жила бы Земля родная.
Тося хихикнула.
- Когда назад?
- Да кто же знает?
- Не женился?
- Нет. Тебя хочу забрать.
- Да ладно тебе уж. - зарделась, как маков цвет, Тося. Видно, идея ей понравилась.
- А что? Пойдешь за меня?
- Юс! Хватит меня в грех вводить. Все. Уже полетело.
- Кто там сегодня?
- Она замялась.
- Отец Павел…
- Отец Павел?!- у Юса перехватило дыхание.
- Скучаешь по нему?
 - Скучаю! – неожиданно искренне признался Юс.
- Он тоже о Тебе спрашивает. Вот сейчас обрадуется!
   Сеанс связи закончился. Юс положил голову на руки. Ему показалось, что задремал. Увидел доброе лицо своего Учителя. Все понимающий, отеческий взгляд с лучинками вокруг глаз.
- Иосиф?
Юс очнулся. Увидел сначала свечение в углу за шторой, из которого вышел человек. От него тоже исходило сияние.
- Отче! - Юстус упал на колени обняв старца и зарывшись в складки его мантии. Нашел его руку. Поцеловал.
 - Ну, ну! – Павел поднял его, поцеловал в лоб.
- Благослови, Отче!
- Павел перекрестил его и сел в предложенный ему компьютерный стул. Юс сел рядом на ковер.
- Читал, читал... - Павел с любовью смотрел на Юса.
 - Не зря ты взял имя - Иуст! Справедливость для тебя важнее всего. Тысячу раз на Кресте бы умирал. Павел помолчал. - Все-таки тебя надо было, а не Матфия*!
- Нет, Отче! Без него у меня бы ничего не вышло.
- Ну да. Матфий известен своим умением приобретать полезные связи. – Павел погладил его по голове.
- Я все-равно зову тебя про себя – «Тринадцатый». Ты радость моего сердца!
   Юстус, от же Иисус Иуст – тринадцатый из 70 Апостолов вдруг уткнулся Апостолу Павлу в колено. Плечи его сотряслись беззвучными рыданиями.
- Что? Тяжело? Среди людей жить всегда тяжело. Павел погладил его по голове, повздыхал.
- Эхе-хе! Грехи наши тяжкие! – Взял в ладони, погладил, поднял к себе мокрое лицо Юса, заглянул в глаза. -Жениться тебе надо, сынок! Детишек. Вон Матфий сколько настругал.
Юс с удивлением глядел на него. Павел тихонько засмеялся.
- Оленька какая у Вас хорошая девушка. Верной женой, сподвижницей будет.
- Оля? - Юс даже привстал от блеснувшей в уме догадки. – Так это ты?
-  А ты сам так и будешь болтаться. Ну не век же Тебе с монахинями флиртовать и с этой журналисткой твоей валандаться, прости, Господи!
Юс покраснел.
- Надо уже остепениться. Сколько на Земле-то уже? Хватит. Нагулялся.
- Повинуюсь, Отче!
-  Ну, то-то! - Павел поднялся.
 -Ну, мне пора!
 -Уже?
- А то заметят, Греха не оберешься!  Твоя сестра Тося тоже не отличается умением держать язык за зубами. Все разболтает. Ты знаешь! У нас порядки строгие. Он не любит. - Павел поднял палец и погрозил Юсу шутливо.
 - Смотри! В следующий раз крестить детишек твоих приду.
Юстус поклонился согласно и поцеловал его руку, но Павел привлёк его к себе и не сдержавшись, крепко обнял.
- Сын мой, трудись во славу Божию! Свидимся, Бог даст! Мальчишку не бросай! Ты всегда заступался за молодежь. Как ты за Марка* хлопотал? Помнишь?
- Помню, Отче! Прости, не гневайся, но я и сейчас скажу, что он тогда еще не окреп в вере. Оступиться каждый может.
- Не зря тебя послали сюда адвокатом. Заступник!
Они оглянулись. Влад не спал и во все глаза наблюдал за происходящим.
Павел подошел к нему. Погладил по голове.
-Вы Ангелы? -спросил Влад ошеломленно.
- Бери выше, - улыбнулся Юс.
 -Вы – Господь Бог? - парень обратился к Павлу, от которого исходило свечение.
- Я Апостол Павел*, а это мой ученик Иосиф Варсава*, Иисус Иуст*. - Павел улыбался. – Слушайся его. Он плохому не научит. Он будет тебе вроде отца. - Павел перекрестил его и встал.  Повернулся, махнул им рукой, стал удаляться и скоро только слабое свечение в углу напоминало о нем. Потом и оно погасло.
   Юс оглянулся. Мальчик спал. Завтра он вспомнит это, только как сон.
Юстус подошел к окну. Отодвинул занавеску. С тоской взглянул вверх в непроглядное небо, откуда сыпал и сыпал крупными хлопьями снег, кружась вокруг фонарей в белом, девственном танце.
   Уходила в Вечность еще одна обычная, зимняя, московская ночь 20.. года.



ПРИМЕЧАНИЯ К РАССКАЗУ

*- Мы подали кассацию.
 «В силу ст. 389.27 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием коллегии присяжных заседателей, являются существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона либо несправедливость приговора. Обжалование и отмена приговора по мотивам несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела невозможны.»
 Согласно действующему порядку, в зависимости от того, какой суд рассматривал дело в качестве суда первой инстанции, УПК РФ предусматривает возможность подачи кассационных жалоб в 2) Судебную коллегию по уголовным делам.
В процедуре пересмотра участвуют трое судей, один из которых является докладчиком, то есть именно тем судьей, который полностью изучил дело и, в определенной степени, уже сформировал свое мнение о законности принятых решений. Каждый из троих судей вправе обратиться к любому документу и дела, в том числе и дополнительно представленному. При этом исследование доказательств как таковое не производится, акцент делается только на оценку принятых судебных решений относительно правильности применения уголовного и уголовно-процессуального законов.
Источник: http://juresovet.ru/kassacionnaya-zhaloba-ugolovnomu-delu/
Удаляя эту ссылку Вы нарушаете закон РФ "Об авторском праве".

*Апостол Павел – Апостол Павел (урождённый Саул; Савл; Шауль; ивр. "выпрошенный, вымоленный"; Саул из Тарса (Киликия); Савл Тарсянин; ивр. Saul HaTarsi; др.-греч.(Saul), Saulos); позднее у(Paulos); лат. Paulus или Paullus «малый»; предп. 5/10, Тарс — 64/67, Рим) — «апостол язычников»; не входит в число двенадцати апостолов и семидесяти апостолов. Вместе с апостолом Петром называется «первоверховным» апостолом. (Википедия)
*Матфий- Матфий (греч., лат. Matthias, ивр. «дар Яхве») — один из учеников Иисуса Христа, по жребию занявший место среди двенадцати апостолов вместо отпавшего Иуды Искариота.
*Иисус-Иуст (-праведный) — один из 70 апостолов.
(лат. Justus-праведный)
Он был одним из двух учеников Христовых, избираемых на апостольство вместо Иуды Искариота, но не был избран, так как жребий пал на апостола Матфия.
Некоторыми исследователями считается сыном Иосифа Обручника. Был епископом в иудейском городе Елевферополе и там страдальчески закончил жизнь. Житие
Этот апостол был сын праведного Иосифа Обручника Пресв. Девы, брат Иакова, Иуды и Симона (Мф. XIII, 55). Иосия, как и другие его братья, сначала не веровал в мессианское достоинство Иисуса Христа (Ин. VII, 5), но затем, по вознесении Господнем, они уверовали и единодушно пребывали в молитве и молении со св. апостолами и Пресв. Богородицею (Деян. I, 14). Пред праздником Пятидесятницы ап. Петр в собрании учеников и братии Христа (которых было около 120), предложил на место Иуды предателя избрать одного из тех, которые находились с апостолами во все время, когда пребывал и обращался с ними Господь, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в какой Он вознесся и был свидетелем воскресения Его. Таким условиям удовлетворял Иосия, как сын Прав. Иосифа, в доме коего родился и жил Иисус Христос. И поставили, повествует св. Лука, двоих: Иосифа, нарицаемого Варсавою, который прозван был Иустом, и Матфия. Иуст означает “праведный” и этим свидетельствуется о высокоправедной жизни Иосифа (или Иосия) и его преимущественном праве на избрание в число “12 Апостолов”. И помолились (апостолы) и сказали: “Ты, Господи, сердцеведец всех, покажи из сих одного, которого Ты избрал принять жребий сего служения и апостольства, от которого отпал Иуда, чтобы идти в свое место. И бросили о них жребий и выпал жребий Матфию, и он был сопричислен к 11 апостолам (Деян. I, 15—26). Предполагают некоторые, что этот Иосия одно и то же лицо, от имени которого ап. Павел приветствовал Колосск. христиан и отзывался о нем с особою похвалою. “Приветствует вас Марк, племянник Варнавы... и Иисус, прозываемый Иустом, оба из обрезанных; они единственные сотрудники для царствия Божия, бывшие мне отрадою” (Колос. IV, 10—11).
*- Как ты за Марка* хлопотал? Помнишь?
 Когда Павел и Иуст отправились в свое первое миссионерское путешествие, то взяли с собой молодого евангелиста Марка, но в середине путешествия, когда стало особенно трудно и опасно, Марк смалодушничал, оставил своих спутников и вернулся домой в Иерусалим. На тот момент он еще не окреп в вере. Апостол Павел долго не забывал этого. Когда Иуст в следующее путешествие предложил взять с собой Марка, Павел отказался и Иуст, приняв сторону Марка не поехал с Павлом.
В дальнейшем Павел переменил свое мнение о Марке за многие его праведные дела.
(«Вечное сокровище. Под сенью Крестовоздвижения». Митрополит Владимир. (Иким). -  Издательство: «Сибирская Благозвонница.»