Футбольная мафия

От природы я человек застенчивый и робкий, не люблю в конфликты встревать. Таких  людей сейчас много развелось, все хотят показать свою воспитанность. Не замечали? Идут навстречу друг другу двое и начинают одновременно уступать дорогу. Один вправо шагает, другой – влево. Столкнулись. Теперь первый влево двинулся, второй – вправо от себя. Столкнулись. Полчаса пляшут, разойтись не могут. Потеха!

Я в такие казусы не попадаю. Качну телом, шагну влево-вправо-влево и прохожу мимо. Главное, двигаться надо быстро.

Однажды, возвращаюсь с работы домой, навстречу мужчина приличного вида  шагает.  Я привычно попытался его пропустить, но неудачно. Тот свой маневр изобразил, шагнув вправо-влево-вправо. Тогда я включил пятую скорость и проскочил препятствие.

До родного двора не добрался – мужчина догнал и хлопнул по плечу.
– Молодой человек, за какой клуб играешь?
– Заречье. Но, редко играю. Начальство не одобряет.
– Не слышал о таком клубе. Любительская лига? Давай-ка присядем, поговорим.

Расположились на скамейке, познакомились. Интеллигент оказался футбольным тренером. Я ему свою визитку протянул, Леонид Викторович ее внимательно изучил.
– Значит, ты в бильярдном клубе костяшки на счетах гоняешь? О футболе что-нибудь слышал?
– Да. Верхние господа говорили между собой, что футболисты хорошие бабки заколачивают.

Тренер поглядел на меня звериным оком, и я чуть в штаны не навалил от ужаса. И голосом таким глухим говорит:
– Это не совсем так, Василий. У меня предложение есть: время еще детское, прогуляемся?
Иду как на убой, шарю глазами по улице. Ни одного полицейского! Верхние господа говорили, что наша футбольная мафия круче Сицилийской. Чего от меня гангстеру надо?

На стадион пришли, мафиози меня в клубную форму переодел, мячей большую авоську на поле принес. Загонял до полусмерти, наконец, сжалился. На время некоторое отложил мучительство.
– Завтра к семи вечера жду. Буду из тебя мировую звезду делать.

Неделя пролетела, Викторыч установку сменил.
– Завтра к шести вечера приходи. Двухсторонку сгоняем. Основа против скамейки.

Меня тренер к запасным пристегнул и центрфорвардом обозвал. Понеслись. То есть, молодняк к воротам условного противника ринулся. Те спокойно отбились, стоят, ухмыляются. А мяч ко мне в ноги отскочил и я, как тренер учил, выдав пару финтов, мяч закатил в ворота.

Капитан условного противника Николаич хлопнул меня одобрительно по спине и укорил своего центрфорварда:
– Если парнишке раньше времени ноги не переломают, быть тебе, Том, главным подносчиком мячей на тренировках.

Том начал лопотать чего-то на африканском языке и три пальца показал. Я догадался, что он сейчас три гола нам влепит, а Николаич его не понял.
– Врешь, бананоед! За три часа ты до центра поля не доберешься.

Короче, закатил я еще пять или шесть мячей в ворота Кофеева и очень сильно огорчил условных противников. Николаич сел на одиннадцатиметровую отметку и горько заплакал.

Кофеев скинул перчатки, плюнул в ладони и гавкнул:
– Щенок, ты зачем ветерана обидел?
Рядом с ним трое черных и двое смуглых амбалов пристроились. Еще и желтый за широкой спиной Кофеева затаился. Дураку ясно, что бить будут долго и больно, а желтый исподтишка прикончит. Предупреждала мама, что добром забава эта не кончится.

Викторыч свистит, никто не реагирует. Рыжий и ражий детина Рябинуцкий говорит тренеру:
– Леня, не свисти, денег не будет.
И тут до меня дошло, что не тренер крестный отец мафии, а Кофеев. В подручных, стало быть, Рябинуцкий и Николаич подвизаются. Викторыч есть пустое место.

Скамеечники впереди меня стенку выстроили, значит, не все пропало. И тут на поле незнакомая мне личность появилась. Морда кирпича просит, галстук красный, туфли желто-белые. Одной рукой бокал с коньяком держит, в другой руке сигара дымится. Натуральный бандито-гангстерито.
– Кто это? – спрашиваю парней.
– Президент клуба, – отвечают.

Отхлебнул из бокала президент, сигарой закусил и говорит:
– Битва народов? Я вас,  тунеядцы, в Барнаул продам по три рубля за копыто.
– Всех? – вылез желтый из-за спины Кофеева.
– Тебя первого отправлю! – рявкнул гангстерито, и теперь я окончательно понял структуру футбольной мафии.

– Ты это, того, – повернулся к тренеру президент, – тренируй Сидорова отдельно. Команда деморализована совершенно. Забыл, что завтра играем с лидером?

«Зенит» пару мячей нам быстро привез и дальше обе команды начали изображать упорную борьбу. Сижу на лавке, вникаю в футбольные хитрости. Игра уже завершалась, профи болельщикам демонстрировали крайнюю усталость и в это время подошел тренер.

– Василий, Томпсона заменишь. Времени мало осталось, но если повезет, мяч отыграешь. Уже хорошо.
– А если два гола забью, плохо будет?
– Шутки в данный момент неуместны! Не тяни резину, пять минут осталось.

Не учел Викторыч добавленное время, поэтому успел четыре мяча закатить питерцам. Болельщики так орали, что в отдаленных селах жителей озадачили.  Война началась или человека на Марс высадили?

Вернулся домой, человек тридцать меня в плотное кольцо взяли. Все в шарфиках зенитовских. «Убивать фанаты пожаловали», – мысль такая в голову пришла. Ошиблась мысль – администрация «Зенита» полным составом двор заполонила.

Самый представительный мужчина откашлялся и елейным голосом произнес:
– Василий Макарович! Поскольку Вы находитесь в статусе любителя, предлагаем заключить с нашим клубом контракт. Миллион ежемесячно, как говорится, на дороге не валяется.

Заместитель питерского главаря к моему уху губами прислонился.
– Половина – откат.
А главарь продолжил:
– Премии хорошие платим за каждый забитый мяч.
– Тридцать процентов откат, – шепнул мне его заместитель.
– За победу, само собой, крупная премия всей команде, – продолжил меня соблазнять крестный отец «Зенита».

Я постарался изобразить ледяной взгляд и жестко так сказал:
– Господа, я не продаюсь! Я патриот нашего города.
– Чудак! – рассмеялся главарь. – Патриотизм придуман для полудурков в шарфиках.

И тут я, чтобы они отвязались, впервые в жизни соврал:
– Милан мне три ляма евров сулит и без всяких откатов.
Крестный отец опешил и ничего лучшего придумать не смог, буркнув:
– Хреновый ты патриот, Вася. Россию не любишь. Я с тобой в разведку не пойду!
Хлопнули мафиози дверками раздраженно, и укатили в аэропорт.

До кубков Европы доигрались. Приехали в Милан. Хозяева нам три мяча привезли и начали издеваться – принципиально били издали. Игорек Кофеев как тигр в рамке метался, норму уже перевыполнил и больше пропускать не хотел.

Тиффози затребовали справедливости, то есть, чтобы все игроки поочередно били, не только нападающие. Покатают мяч макаронники и под удар выдают. Тактика у них такая. Дошла очередь до голкипера и тот, разбежавшись от ворот, врезал по мячу запрещенной ногой. На левой ноге у него красная повязка была, так он, злодей, гетры красные надел, чтобы рефери ее не заметил.

Гоношевич увернуться не успел, и рухнул в нижний угол ворот. Челюсть его   искусственная в «девятку» угодила, а мяч в пустые вражьи ворота закатился.

Санитары прибежали, зафиксировали Николаича на носилках. Врач констатировал перелом мозга.
– Долго не протянет, – пояснил наш переводчик из консульства и вздохнул протяжно. – Вы гроб, случаем, с собой не прихватили?

Николаич один глаз приоткрыл и прошептал:
– Вася, ты за меня отомсти макаронникам.
– Всем пасть порву! – забрал его капитанскую повязку и сложил руки ветерана на мужественной груди. – Не волнуйся, похороним с почестями.

– Прощайте братцы, – произнес последние слова ветеран и дух испустил. Дух такой ядреный получился, что врач и санитары замертво повалились.

Нацепил я капитанскую повязку и вышел на поле пасти рвать. Минут двадцать до конца игры оставалось, когда судья, протяжно свистнув, приостановил игру. Вратарь «Интера»  рехнулся, за ворота ушел и «Катюшу» запел, конечно, на своем первобытном языке. Пока меняли болезного на здорового голкипера, тренер меня и желтого подозвал к скамейке.

– Хюндай, поговори с Сузукиным сыном. Мы не будем их бить, если они на нашу землю ходить не будут. Как в  Японии говорится? Кто с мячом к нам придет…
– Тому секир башка! – уверенно закончил пословицу Хюндай.
– Ты, Василий, поищи челюсть. За воротами она в травку спряталась.
И правда, Николаич с челюстью моложе будет выглядеть в гробу.

Получили мы протокол матча, почитали. У судей, видимо, тоже сдвиг по фазе произошел: «Internacionale  III – VIII Varvarus».

Вернулись домой, думали, что нас журналисты замучат вопросами. Нет, они на деревенского старичка насели. Тот в тотализаторе куш сорвал, угадав счет. Повезло человеку.

Ждали в гости «Баварию» и напрасно, не приехали немцы. Их начальство официально заявило: «Пока Сидорофф играет, клуб из международных турниров выходит в одностороннем порядке».

Чемпионат страны своим чередом шел. Поехали в Москву играть с ЦСКА. Я гол забил и пожалел центрального защитника. Его под ручки спецназовцы взяли и повели в гараж пороть шомполами. У них строго с расхлябанностью. Если виновен, отвечай задницей.

Вместо бедняги на поле незнакомый дядя появился. Во все стороны два метра. Восемь кубов стальных мышц и костей вышли меня держать. Я применил свой коронный финт и врезался в железо. Дядя слишком медлительным оказался – только вправо успел шагнуть.

Лежу сейчас в больнице рядом с Гоношевичем, мозг у него почти сросся. А у меня сорок три перелома, долго придется лечиться.

Вчера тренер приезжал нас проведывать. С тестем стареньким приехал, деревенской снеди огромную корзину в палату занес. Мы в это время о мафии спорили. Николаич  утверждал, что я сильно подвержен влиянию желтой прессы.  И в эту минуту тренер ввалился. Приятно, черт возьми, когда близкие люди навещают.

Душевно пообщались. Жаль, лечащий врач рано выпроводил гостей. Сказал, что Гоношевичу много думать пока нельзя. Ушли гости. Николаич у окна пристроился, рукой помахал. Потом задумался, да так крепко, что морщинки на лысину со лба переползли. Говорю ему:
– Тебе нельзя много думать.

Гоношевич присел на краешек моей кровати и говорит:
– Леня новую машину приобрел. Я подобных автомобилей не видел. Думаю, миллиард  стоит, не меньше. Скажи на милость: откуда у главного тренера провинциального клуба взялись огогенные деньги?