Заповедник

Недолго, недолго – недельку и только
Вдвоем у воды, у песка…
А после, в разлуке и с солнцем, и с пляжем
Остынут и руки твои...
Так приляжем,
Приляжем пока.
В глазах твоих дьяволы зноя таятся,
Поблескивают, поскакивают,
Вот спрыгнут сейчас, и уйдут искупаться...
Бог с ними, нам проще без них целоваться.
А хочешь – я буду рассказывать?
Послушай, я знаю, что нам не случится
Удачи такой дольше этого дня,
Но струйка песка, что меж пальцев сочится,
На солнце!.. Послушай, послушай меня,
Ты, женщина, знать иль надеяться вправе:
Должно быть, не завтра угаснут века
Блистательной веры, что камень в оправе
На пальце твоём ярче струйки песка.
Что ж, женское женщине! Видно, и эта
Предельная суть и предельный устав
Земного – в любом из нас будят поэта
На миг, а порою навек...
Но представь:
Полетели, полетели, полетели, на головку се-ели...
– «Перестань, в самом деле!.. Ты всерьёз?»
– Я всерьёз.
– «Ну, так ладушки были на прошлой неделе,
Прилетели, и снова их ветер унёс.
У меня, видишь сам, золотое колечко,
У тебя, скажем так, золотое сердечко,
Только есть ведь и дом, и обязанность... поздно
О серьёзных материях думать серьёзно,
Знаешь, лучше давай-ка продолжим курьёз,
Ты ведь начал о чем-то…
– Да нет, я всерьёз, – полетели...
– «Опять за свое!..»
– От Земли – я серьёзно тебе говорю –
Корабли...
– «Корабли не летают, не ври!..»
– Нет, летают! Они – межпланетные…
– «Эти – летают.
А куда полетели?..»
– Куда-то, туда,
Где самая лучшая в мире звезда.
– «И что полетели?»
– А то полетели,
Что жизни такой, как у нас, захотели,
Ты помнишь, на прошлой, на нашей неделе?
Ты вспомни, как солнце над морем светило,
До дна доставало, тела золотило...
– «Я помню, светило. Так что из того?»
– А то, что однажды, представь, из всего
Что нас согревает с тобой на земле:
Вот этих камней, этой горсточки ила,
Волны набегающей, птиц на скале –
Однажды потомкам твоим не хватило.
Устала трава при дорогах расти,
Устали деревья по скверам гнездиться,
И кроны их молча покинули птицы,
И перекрестили пустыню пути.
Потомкам прости – не они виноваты,
И даже не мы, что из низенькой  хаты
Ушли в города, и не наши отцы –
Добытчики искры, глагола творцы,
Но так вот устроены... коли уж мало
Того, что имеем, так это закон –
В крови нашей жажда жила испокон,
А крови перечить – и нас не бывало...
Мы есть, слава Богу. Да, видно, щедрот
Вот этих, земных, нам легло не без краю,
Трамвайным звонкам и вороньему граю –
И тем поредеть подберётся черёд.
Погаснет сырых ледников звёздный взблеск,
Осядут вершины снегов, и однажды
Озера земли задохнутся от жажды,
А зорь не вспугнёт золотой рыбий всплеск.
А что человеку-то нужно? Травы,
Листвы, синевы, да житейской молвы
Про лётчика в небе, про пахаря в поле,
Про девочку в кухне, про мальчика в школе,
Про змея, которого в трепет поверг
Мужик на коне… да про дождик в четверг...
А пахарь – всё реже,
А дождик – всё строже.
Ну, гоже такое? Конечно, негоже.
И вот – полетели... летят и летят…
А всё же отыщут, смекнут, приглядят...
– «А как не отыщут?..»
– Ещё как отыщут!
Освоят звезду и на землю засвищут:
Мол, почва готова, зерно колосится,
Велись вычисленья вполне беспристрастно,
Восходам-закатам вольготно в таблице,
В Материю соткано Время-Пространство.
Ресурсов хватает. Горючего – страсть!
Трава зелена. Бирюзова водица.
Сироп, а не воздух…наплещешься всласть,
Приляжешь в песок, а песок – золотится!
Камней драгоценных – навалом!
А золото
И в слитках слепит, и в пустынях намолото.
С земли улетать – захватите по ранцу
На память граниту хотя бы, да сланцу...
А так всё в порядке. Стеснимся опять –
Тут звёзд по соседству таких же штук пять.
Звезда хороша, и кругла, как монета,
Да и вообще – не звезда, а планета...
И вот – полетели...
– «Опять полетели!
Да сколько же можно лететь, в самом деле,
Лететь и лететь... прилетят-то когда?»
– Теперь уже все полетят: города,
Столицы земли, острова, континенты,
Крестьяне, начальники, дети, студенты...
– «Ах, вот как!
Окажется чёрной дырою
Всё то, чем мы здесь прозябали, во мгле,
Всё лучшее – там. Ну а здесь, на Земле?..»
– А здесь, на Земле – ЗАПОВЕДНИК откроют!
Его не оставят, пока и его
Не благоустроят, как ПКиО,
Чтоб после, какой-нибудь дальний твой отпрыск
Здесь мог провести замечательный отпуск –
Понюхать цветы, покататься в трамвае
(Здесь будет свой штат Управленья Земли),
Подёргать лещей, костерок раздувая,
Крутнуть телефон, поводить корабли,
Машину-старушку ГАЗ-24
Пустить по земле, как игрушку в квартире,
А в божьей коровке, вспорхнувшей на глобус,
Сквозь слёзы узнать допотопный автобус,
Цепочку вагонов, стучащих в норе,
Принять за гремучую сороконожку,
Поймать стрекозу, посадить на ладошку
И вспомнить смешной вертолёт в букваре...
А мы этим жили, мы ими гордились,
Коротким прообразом вечных миров,
И наши костры пусть лишь искрой сгодились,
Но всё же сгодились для дальних костров!..
Так древле, быть может, от лютой тоски,
В скале высекали скафандры и шлемы –
Глобального счастья наивные схемы,
Отвергшие начисто черновики.
На форум однажды взойдя голубой,
Мы груз для броска раскрутили, напружась,
Забыв, как завинченный грузом в окружность,
В толчке разрывает себя дискобол!
А груз – всё тяжеле, а слиты – навзрыд,
И сдавлены временем лобные формы…
Но – волен пространств разметавшийся форум!
А может быть, и не свершится надрыв?
Что скажешь теперь, коль уж предка стрела,
Взметённая в цель, лишь росла и росла,
И к нам заглянула сквозь слой заповедный,
И нас затянула стрелой межпланетной,
Сквозь кольца веков, уже ставших травою,
Ещё опеваемая тетивою...
...но эту площадку их – Землю Людей,
Но эту брусчатку крутых площадей,
Сходя в ЗАПОВЕДНИК, Земле салютуя,
Потомок однажды ногой ощутит,
И, может быть, лучше, чем мы, пощадит
Отчизну, планету свою золотую...
А после – ты слышишь меня? – на прощанье
Цветов золотых и звенящих охапки
(Он бабушке старенькой дал обещанье)
Снесёт на могилу прелестной прабабки,
Ведь ей, по преданию, так не хватало
При жизни простого такого металла.
(А ты его так многотрудно любила!..)…
Так пусть же восполнится им хоть могила.
И тропкой – вот этой – к нам на берег вышед
(Здесь мы с тобой грелись в былые века),
Он горсть заповедную – эту вот – видишь? –
На память возьмёт...
– «Не валяй дурака!.. –
Все плечи обсыпал!.. И трёп это чистый,
И все предсказанья твои – барахло.
А если такое и вправду случится,
Так что мне от этого? Время ушло.
Пусть это колечко тебя не тревожит.
Оно золотое. Не жди, не поможет
Его развенчать небылица твоя,
Живому – живое. Живая ведь я?
А впрочем, ещё далеко не известно,
Найдётся ли нам подходящее место,
Ну, там, над Землёй, пусть в иные века…
А в третьих – Земля и сейчас, худо-бедно,
Я где-то читала, представь – заповедна.
А в пятых… – ведь кроме любви и песка
(Всего, что ты, кстати, имеешь пока),
Не меньшие прелести водятся в мире,
К примеру – уют и порядок в квартире,
Да-да, – здесь не вовремя мы улыбнулись, –
И верность, к примеру...»

– О Боже! – Вернулись!
Ну да, искупались, слегка отряхнулись,
И стайкой (да мокрые, черти!) вернулись,
К ресницам вскочили, хвостом повертели,
Нырнули, и снова из глаз заблестели,
А самый их младший – на днях из пелёнок –
Невесело так подмигнул, дьяволёнок...
Я знаю, нам выпало времени мало,
Мы Землю любили, друга друга любили,
И солнце, которое нам просияло,
Мы тоже – мы счастливы были! – Любили…
Я знаю, что этому век не кончаться,
Я знаю, струе этой вечно сочиться,
Волшебная струйка!.. Пусть нам разлучаться, –
Пока не иссякнет, нам не разлучиться!
И время помедлит, миры пролетая,
И солнце не двинется к ночи, пока
Течёт на плечо твоё не золотая,
Еще – Слава Господи! – Не золотая,
И не заповедная
струйка
песка...