Ещё раз про любовь

               
            Жанне Васильевне было ужасно тоскливо. Она только что выгнала своего очередного сожителя – алкоголика, который уже во второй раз описал её новый диван. Этого она, привыкшая к чистоте и аккуратности,  вынести не могла и спустила алкаша с лестницы, выбросив туда же его шмотки. Теперь ей опять предстояло жить одной в своей огромной квартире, ложиться спать в сырую, холодную постель, готовить еду только для себя, а по вечерам в одиночестве смотреть опостывший телевизор.

      Жанне хотелось замуж, как и любой женщине, но подходящих мужиков не было. Первый муж её бросил, второй повесился. И на этом  всё закончилось. Больше она никого не могла найти. Перевелись мужики хорошие, все попережинились!

        Остались свободными только алкаши, наркоманы и дураки. И её никто не искал, и никому она была не нужна.  Тоскливо было Жанне, нехорошо. Вроде бы и неплохо выглядит, аккуратная, почти спокойная, дом полная чаша, а с женихами не везёт.
               
             И тут она вдруг вспомнила про Семёна Петровича, вдовца, который два года назад похоронил свою жену. Жанна задумалась.


       Семён Петрович был интересным человеком. И даже странным. Внешне он выглядел совсем не привлекательно: огромная лысина, очки с толстыми линзами. Лицо было просто лицом – без всяких черт, ну просто губы, нос, голова, уши... Такие лица хорошо иметь разведчиком, так как запомнить его было бы невозможно. Если составить фоторобот Семёна Петровича, то получилось бы только овал головы с очками. Особых примет, да и вообще никаких примет, не было, не за что было  зацепиться.

      Семён Петрович был трудоголиком, и уже пенсионером, но его продолжали держать на работе как хорошего специалиста. И хоть он был на пенсии, почти не болел. Одно время у него были проблемы с зубами, но он справился с этой проблемой и теперь сверкал белоснежной улыбкой.
               
                И ещё у Семёна Петровича была одна особенность.   Если он был чем-то занят, то оторвать его от работы было невозможно. Если ему задавали какой – либо вопрос, то он вначале смотрел на собеседника, потом медленно поворачивал голову в сторону  монитора и начинал тихонько работать на своём компьютере. Если его опять отвлекали, всё повторялось сначала: он смотрел человеку в глаза, потом медленно поворачивал голову…
 
         Сначала это собеседников шокировало, но потом нашли выход, как с ним общаться.

        Для этого надо было подойти к Семёну Петровичу сзади, потом,  взявшись за спинку кресла, выдвинуть его вместе с его хозяином из- за компьютерного стола, развернуть на 180 градусов и  только после этого начинать разговор.
 
      Семён Петрович не мог повернуть голову как сова, и поэтому вынужден был общаться.

       Но иногда бывали случаи, когда к нему  подходил человек, не знающий особенности Семёна Петровича. Тогда  весь офис замирал в ожидании  очередного спектакля.

       И Жанна подумав, что трудоголик лучше алкоголика,  решила «попытать счастья»…

          Случай представился буквально через неделю – Семёна Петровича попросили остаться после работы, доделать какие - то дела.

       Жанна дождалась, когда все ушли из офиса, и решительно подошла к Семёну Петровичу.

        Тот, ещё не зная, что с ним будет, беспечно стучал по клавиатуре, весь погрузившись в работу.
 
       Жанна постояла некоторое время рядом с ним, потом набрала в грудь побольше воздуха и, взявшись за спинку кресла, потянула на себя и  развернула Семёна Петровича на необходимые 180 градусов.
 
        Он явно такого не ожидал. Даже руки не успел опустить. И даже перебирал пальчиками, как будто продолжал работать на клавиатуре.

        - Семён Петрович, я вас люблю! – выпалила Жанна. – Давайте поженимся!
        Семён Петрович опустил руки и уставился на Жанну.

         - Что с вами, Жанна Васильевна? Что-то случилось? – спросил он, явно пропустив мимо ушей то, что Жанна ему только что выпалила.

        - Да, случилось! Вы одинокий, пожилой человек! Я тоже одинокая привлекательная женщина! Давайте жить вместе, помогать друг - другу, заботиться друг о друге! Ведь годы идут, придут болезни, немощи! Кто вам сможет помочь, как не жена? Я давно, давно люблю вас! Давайте поженимся и начнём жить вместе!

       Семён Петрович явно не ожидал такого монолога. Снял очки,  подержал их, потом водрузил на прежнее место и попытался развернуть кресло в исходное положение. Жанна держала крепко за ручки и не дала ему уйти от ответа.

      - Жанна Васильевна! У меня есть дети и внуки. Они заботятся обо мне, и я ни в чём не нуждаюсь.

    - Это вам кажется! – Горячо возразила Жанна, - у них своя жизнь, свои семьи. Они приходят и уходят, а я всегда буду с вами! Ведь я люблю вас!

     Семён Петрович сделал ещё одну безуспешную попытку развернуться.
     - Вы что, не видите, что я лысый?

      - Это вас только украшает!

      - Да я почти ничего не вижу!

     - И очки вам идут!

    - Да я…  Да я…

       Семён Петрович заметался.

     - Да у меня зубов нет!

     Он засунул пальцы в рот, поковырялся там и… вытащил что-то розовое с торчащими зубами:

      - Смотрите, это зубной протез!
      Увидев, что держит в руке Семён Петрович, Жанне сделалось дурно. Её бросило в жар, а желудок предательски пополз вверх. Она отвела взгляд от протеза и начала глубоко дышать, всё время сглатывая слюну, чтоб не стошнило.

           - И это верхний протез! Я могу вам показать нижний…

          - Не надо!!!

       - …но не могу, так как он приклеен! У меня на нижней челюсти ни одного зуба нет! Не к чему протез крепить! Сверху три зуба, снизу ни одного!

      Жанна, не глядя на руки Семёна Петровича, и постоянно сглатывая, с усилием произнесла:

      - Я люблю вас, Семён Петрович! Какой бы вы не были, и что бы с вами не было, я люблю вас!

    Семён Петрович опустил голову и о чём-то задумался. Потом поднёс протез ко рту и… то ли машинально, то ли по привычке… начал его облизывать!!

      И надо же было Жанне именно в это время взглянуть на него!

      И в то же мгновения её желудок рванулся вверх!
 
      Жанна бросилась в туалет. Она успела, и потом долго и безуспешно пугала там унитаз.

      Когда она вернулась, вся мокрая от пота, обессиленная, на дрожащих ногах, Семён Петрович, как ни в чём небывало, щёлкал по клавиатуре, возобновив прерванную работу.

      Жанна подошла к своему столу, взяла сумочку и, не глядя на Семёна Петровича, вышла, громко хлопнув дверью.

        Но Семён Петрович и не заметил её ухода. Он весь был поглощён своей работой. Эх, Семён Петрович! Что ж вы счастье то своё упустили!?