Череда дней

Следующий, 2020 год – третий и последний в XXI столетии, в написании которого первые и вторые две цифры равны по сумме. 2002 и 2011-й были такими же. Прошлый век на такие маленькие суеверия был намного богаче. Хочется добавить: а толку. Но кто знает, может и был толк. Сейчас, по моим личным ощущениям, – есть.


Странно, но зима перестала меня угнетать, как когда-то. Все вот эти температурные колебания и прочие ознобы не пугают. К погоде равнодушен, так как одежды хватает. Даже интересно, почему так. Может быть, важна не сама погода, а с кем ты ее делишь? Не знаю, надо обдумать. А пока просто посмотрел на термометр, оделся соответственно и пошел.


Декларация зависимости.
Я хочу привыкать к любимой женщине. Волноваться, когда ее долго нет дома, а телефон не отвечает. Огорчаться, если она болеет, устала, сердится. Хочу испытывать навязчивую потребность в ее присутствии, стойкую зависимость от прикосновений.


В шестидесятых годах елочный базар находился на площади Богдана Хмельницкого, теперь Софиевская. Отчетливо помню, как мы с папой вышли из своего дома на Чкалова, 23 и повернули направо. Затем по Полины Осипенко, ныне Стретенская, по Стрелецкой и Рыльскому переулку. Идти там пять минут, но путь был долгим, как в замедленной съемке, потому что я глазел и впитывал каждую деталь. Снег под ногами, знакомые дворы, стена Софийского собора, сугробы, похожие на неподвижных драконов. Выбирали, покупали, несли домой. Папа давал мне подержать какую-нибудь ветку, вроде как я помогаю. Густой запах хвои. Нарядная елка в большой комнате, стол с тарелками и телевизор с крошечным экраном.
Елки и новогодние ритуалы сегодня совсем не волнуют. Интересует лишь вопрос, почему ничего не сохранилось, всё исчезает, как кубик рафинада в кипятке. Только стена собора выглядит в точности так же.

Мудрость – политкорректное имя лени.


Работа и отдых, готовка и уборка, покупка техники и подбор подушек, разговоры с родителями и детьми, беготня по чиновникам и докторам, чтение в транспорте и сериалы на ночь – вот из чего состоит жизнь. Но всё это потоком дней снесет в беспамятство. Останется только теплая рука в руке, жар нежности, благодарное счастье.

Стоит однажды запомнить, когда говорить «надеть», а когда «одеть», и как правильно пишется «ться» и «тся» – и готово: эта отрава навсегда проникает в мозг. Все расслабленно общаются, а ты страдаешь.


Утро. Из большого, с плавными выпуклостями автомобиля ниссан вышла в точности такая же девушка в белых обтягивающих штанах и почти белой куртке. Ее голову неожиданно ярко украшали алые то ли рога, то ли крылья бабочки. С них свисали серебристые колокольчики. Она деловито зашла в кафе. Когда я приблизился и заглянул сквозь стекло, то увидел у стойки баристы нескольких человек, но девушки не было.

Понедельник, 30 декабря 2019 г.
Готовимся к переезду. Вроде он уже так хорошо обжит, этот две тысячи девятнадцатый; удобен, понятен со всеми его недоделками. Но надо переезжать в две тысячи двадцатый, потому что мы скитальцы времени. Пакуем самое необходимое, иногда и ненужное второпях. Встречаемся с такими же переезжающими и пьем за то, чтобы новое жилье было не хуже. Волнуемся, как там будет. Всегда волнуемся, а потом привыкаем. И правильно: отвыкать от череды переселений не хочется.