Под созвездием трусливого льва

Глава 2.
На столе в бронзовых канделябрах ручной работы  ровным пламенем горели зажжённые свечи. Тихо играла романтическая музыка. Уютную атмосферу ещё более подчеркивал приятный голос Криса де Бурга, воспевая в одной из самых знаменитых своих композиций женщину в красном. Это то, что нравилось Оле. Она сидела, слегка смущенная, по одну сторону стеклянного столика, на котором в богатом сервизе пирамидально лежали фрукты и миндальные пирожные. В центре же роскошного пиршества, словно королева бала, разместилась утка по-пекински. 
Оля сидела и слегка покачивалась в ритм музыке. На душе ее было хорошо и спокойно. Сережа очень заботливый и внимательный молодой человек, он так сильно ее любит! Оле казалось, что ей не доставало времени о чем либо подумать, как Сережа тут же старался выполнить любое ее желание.
И пусть в этот вечер ей суждено было первый раз попробовать в постели мужчину, но с Серёжей ничего не страшно. Он не сделает ей больно!
Среди алкогольных напитков на столике по бокалам было разлитое дорогое французское вино и тут же стояла бутылка ,,Дольче Вита,, Оля любила это шампанское, ей казалось, что оно не сильно бьёт в голову и у нее менее кислый привкус, чем у других.
- Солнышко мое, давай выпьем за наше когда то состоявшееся знакомство. Я так счастлив, что тебя встретил. Веришь или нет, но мне кажется, что я был рожден для этой минуты. Сидеть вот так с тобой, слушать музыку и просто наслаждаться обществом друг друга, ты знаешь, - Сережа сделал чуть заметную паузу - Мне кажется это самый приятный момент в моей жизни.
У Оли на щеках выступила краска. О, боже, какой же он все таки хороший! Ей очень сильно повезло, что она встретила его на своем жизненном пути! У других, она знала, бывают семейные ссоры, скандалы, даже иногда доходит дело до развода.
но Оля была уверена, что у них с Серёжей этого не случиться. А в том, что рано или поздно Сережа сделает ей предложение она не сомневалась.
Оля чуть-чуть пригубила вина и на ее губах заиграла обворожительная улыбка. Она любила этот вечер, она любила Серёжу и рядом с ним абсолютно ничего не боялась.
- Пойдем потанцуем? - Сережа привстал и протянул Оле руку, приглашая закружиться в ритме медленного танца. Он, как всегда, был чрезвычайно галантен.
Оля подалась ему навстречу, ее сердце замирало при его приближении. Они медленно закружились по комнате.
,,The lady in red is dancing with me, cheek to cheek
There's nobody here, it's just you and me
It's where I want to be,,
Подбадривал их своим волшебным тенором Крис де Бург.
В кармане у Серёжи неожиданно зазвонил телефон. Он посмотрел на экран, затем нажал на кнопку сброса.
- Сегодня никакие дела не смогут меня от тебя оторвать, - сказал Сережа и улыбнулся.
- Ну почему, ты можешь ответить, - проговорила Оля.
Сережа на секунду задумался. 
- Моя маленькая, ты правда не обидишься? - в его голосе звучали неподдельные нотки озабоченности.
- Нет, конечно! - несмотря на свои слова, Оля все же надеялась, что Сережа не захочет отрываться от нее и отложит телефон в сторону.
- Тогда я оставлю тебя на минуту, любимая.
Поцеловав Олю в щёчку Сережа вышел из комнаты.
Оля присела на диван, все же ощущая себя совершенно счастливой. Ее жгучим желанием было, что бы Серёже было с ней так же хорошо, как и ей. Она очень любила его улыбку, такую нежную и в то же время такую мужественную. В его объятиях она ощущала себя совершенно другой женщиной, более уверенной и смелой.
Оле захотелось попробовать дольку апельсина. Только вот чем бы его почистить? Не увидев на столе ножа, она решила выйти на кухню.
- Да перестань ты, любимая, не беспокойся. Конечно приеду. Да, да, и очень сильно скучаю. Не переживай, скоро мы будем вместе. Ну разве я виноват, что у меня работа такая? 
Оля не верила своим ушам. Сережа говорил по телефону с другой женщиной и называл ее любимой! Этого просто не могло быть, он не мог с ней так поступить!
- Все, все, целую тебя и горячо обнимаю. Прости, начальник вызывает, не могу больше говорить. 
Оля увидела, что Сережа готов положить трубку и неслышно побежала в зал, стараясь сделать вид, как будто она все время продолжала сидеть на диване и никуда не отлучалась.
- Прости, солнышко, не заскучала? 
Оля отказывалась разбираться в происходящем. Это был все тот же ее Сережа, он все так же мило улыбался, но ведь буквально минуту назад он с той же самой интонацией общался с другой женщиной!
- Сережа, кто это был, скажи честно, - Оля пристально всматривалась в глаза Сергея. На секунду его глаза прищурились, но тут же взгляд вернулся в исходное положение, стал таким же добрым, заботливым, ласковым.
- Да по работе звонили. У них там какое то ЧП, ну а я то тут причем в первом часу ночи! 
- Ты мне врешь, Сережа, скажи честно - это была женщина?
Теперь выражение лица Сергея изменилась кардинально. Его взгляд стал серым, холодным, складки около губ более резкими, выдавая в нем плохо скрываемое раздражение. И все же он ещё пытался извергаться.
- С чего ты взяла, милая?
- Я все слышала, Сережа. Не стоит отпираться, - по ресничкам побежала немая слеза. Ей было очень обидно и больно. Она с неимоверной силой хотела, что бы все было, как раньше, но ее мозг твердил одно - у него есть другая женщина, он тебя не любит.
- Слушай, а тебе никто не говорил, что подслушивать не хорошо? И тебе не кажется, что это моя личная жизнь! С кем хочу, с тем и встречаюсь! Ты мне не жена, что бы меня контролировать и, насколько ты помнишь, никаких обещаний я тебе не давал.
- Какая же ты мразь, Сережа - девушку душили рыдания и она боялась только одного, что бы вот сейчас, в эту минуту не расплакаться. - Проводи меня, пожалуйста.
- Да пошла ты, сама доберешься, - Сергей налил полный бокал вина и залпом выпил.
Кромешную тьму мостовой оживлял только стук женских каблучков. Город спал. Улицы были безлюдны, изредко густую ваксу летней беззвездной ночи прорезали два луча спешащего вдаль автомобиля, да по тротуару осторожно по своим делам пробежит чья-нибудь кошка.
Оля спешила домой. Она очень боялась нарваться на каких-нибудь местных хулиганов, но единственный раз ее хотел остановить какой то опустившийся алкаш с желанием выпросить у нее сигарету. Оля не остановилась, ничего не ответила, только заметно прибавила шаг. Пьяный человек отстал, себе под нос шепча проклятия.
Остановившись перед домофоном Оля в поисках ключа полезла в сумочку. Ее била нервная дрожь и среди многочисленных женских предметов первой необходимости она долго не могла его отыскать. Наконец ее пальцы его нащупали. Однако приложить к домофону ключ она не смогла, случайно его выронила.
Оля заплакала. Она больше не в силах была сдерживаться. Ужас такой многообещающей ночи обезоружил ее, лишив смелости и храбрости. Она чувствовала себя вновь маленькой, хрупкой девочкой.
Слезы градом текли по ее лицу. Она на корточках сидела у входной двери в жилое помещение и даже не пыталась их вытереть. Ее любимая женская сумочка валялась рядом, где то в темноте должны были лежать и ключи. Полы пальто было безнадежно испачканы, вязанную шапочку Оля мяла в своих руках. Ей было бесконечно одиноко и так хотелось, что бы ее кто нибудь обнял, пожалел, проявил заботу. Оля подняла сумочку, более или менее поправила прическу, вытерла остатки слез и рукой провела по асфальтированной дорожке, в надежде все же найти ключ. Ей попалась пустая пучка из под ,,Мальборо,, кем то выброшенная бумажка, чей то целофановый пакет, но так же она и почувствовала холодное прикосновение метала.
Оля подняла ключи, спокойно открыла домофон и устало поднялась на второй этаж, в ее собственную квартиру.
После первого же нажатия на звонок дверь открылась. В дверях стояла мама. Она была очень озабочена и даже не пыталась это скрыть.
- Доченька, что случилось? Тебя кто то обидел?
- Нет, мама все в порядке.
Оля устало растегивала молнию на своих новых сапожках.
- А почему ты не у Кати? Ведь ты же хотела остаться у нее ночевать. Признаться я тебя уже и не ждала.
Оля вспомнила, что ради этого вечера с Серёжей ей пришлось соврать маме, слезы снова подступили к ее глазам и она кинулась на шею своему близкому человеку.
- Ой, мама, мне так плохо, - рыдала Оля в голос.
- Доченька моя, так что же случилось? - Галина Ивановна была в растерянности.
- Ни о чем не спрашивай меня, хорошо? Просто обними.
Из комнаты выглянул Константин Петрович, отец Оли. Его лицо выражало неподдельную тревогу. Но Галина Ивановна тыльной стороной руки замахала ему, глазами, мимикой и жестами давая понять, что в его помощи не нуждаются, женщины сами разберутся.
Константин Петрович секунду постоял в нерешительности, пожал плечами и отправился дальше досматривать футбол, решающую игру между ЦСК и Ювентусом.
- Дочка, ну успокойся, - каким то сверхъестественным женским чутьем Галина Ивановна понимала, что распрашивать сейчас о чем либо дочь бесполезно, все разговоры можно отложить до завтра.
- Не плачь. Давай я тебе чай сделаю. Зелёный, с лимоном и пирожными, как ты любишь.
- Мамочка, почему все мужчины такие козлы? - сквозь всхлипывания проронила Оля. - ведь наш папа не такой, правда? Он хороший.
Галина Ивановна иронично улыбнулась, очевидно вспомнив недавнюю ссору со своим мужем.
- Правда, конечно правда, дочка. Пойдем я тебя уложу. А чай принесу к тебе в комнату, договорились?
Галина Ивановна одной рукой приобнимала ее любимую девочку, а второй помогала ей раздеться.
- Кость, поставь чайник, - крикнула она в прямоугольный проем покрытой лаком двери, ведущей в зал.
- Боже, мне в этом доме дадут поспать! - раздраженный голос Жени, брата Оли, проник от одной из многочисленных комнат.
Константин Петрович недовольно оторвался от телевизора. В своих старых, разношенных тапочках он отправился на кухню.
Галина Ивановна отвела дочь в ее спальню, окончательно помогла раздеться и уложила ее в кровать. Она сидела рядом и молча гладила ее по головке.
В комнату заглянул Константин Петрович с подносом. Галина Ивановна взяла поднос у него из рук и поставила его на близстоящую тумбочку.
- Ну все, иди, не мешай нам, - сказала она.
Константин Петрович вышел, Галина Ивановна вновь присела рядом с дочерью.
- Мам, я так сильно тебя люблю, - сквозь сон проговорила Оля, - спасибо тебе за то, что ты есть.
- Спи, спи моя хорошая. Не переживай, все наладится.
Галина Ивановна ещё долго сидела у постели дочери, не зная, как уберечь ее от взрослых ошибок, как предотвратить от тех жизненных ситуаций и особенно в отношении мужчин, с которыми рано или поздно сталкивается любая женщина.
- Пусть господь тебя хранит, моя девочка.
Галина Ивановна поцеловала дочку в щёчку и тихонечко вышла из спальни.
- Ну как там, - озабоченно спросил Константин Петрович, - все нормально?
- Ты бы лучше детям побольше времени уделял, чем смотреть этот свой футбол, - ответила Галина Ивановна.
Утро в квартиру Новосельцевых проникало не сразу. Сначала оно неспеша разбросало первые бледные лучи сквозь занавески по богато инструктированному ковру, потом вальяжной походкой прошлось по ярко розовому шкафу для одежды, с немым любопытством всмотрелось в картину, изображающую парня с девушкой, слившихся в страстном поцелуе среди очаровательного пейзажа, затем полюбовалось на полочку с книгами, на туалетный столик и уже потом взобралось на кровать, своими солнечными зайчиками лаская лицо Оли. Девушка мило улыбнулась спросонья и открыла глаза. Несколько коротких мгновений она лежала без движения, потом сладко потянулась.
,,Какое чудесное утро,, Подумала Оля.
Она чуть слышно подбежала к окну и открыла его настежь. В комнату проник сладкий запах сирени, шум машин и говор спешащих по своим делам людей. Природа потрясала воображение своими яркими красками. На фоне огромного голубого неба свежий изумруд многочисленных деревьев, полотно насыщенной зелёной травы, алые бутоны тюльпанов строго под окнами и этот незабываемый куст сирени, распирающий грудь от восторга, да так, что хочется кричать,, ура! Весна пришла!,, А воздух, воздух какой! Никогда он не бывает таким сладким, насыщенным, окрыляющим, как в начале мая, поры влюбленности, мечты и молодости!
Оля, совершенно забыв о печалях вчерашнего дня, вновь вернувшаяся к жизни и жаждущая снова любить, осозновать, чувствовать была совершенно счастлива! Эх, пора беспечной молодости, когда любой пустяк может показаться драмой, а любая драма может исчезнуть из сердца с той же легкостью, как в ней и образовалась, так как у молодости только один закон, словно у малой зелёной тровинки, проникающей на свет божий и тянущейся к солнцу. Это закон - жить, дышать и наслаждаться.
Оля, чувствуя во всем теле необыкновенную лёгкость, осмотрелась. Из приоткрытой двери на кухню доносились весьма аппетитные запахи раннего завтрака. Негромко гремела посуда. Одев свой любимый халат с дракончиками Оля пробралась на кухню.
- О, спящая красавица проснулась, - Женя самодовольно улыбался, поглощая порцию яичницы, а так же блинчики с малиновым вареньем. - Что это ты вчера ночью рыдала? Из инстинута выперли, да?
Настроение у Оли заметно омрачилось.
- Не твое дело, - в сердцах проговорила она.
- Женя, угомонись, - поддержала Олю и мама, - давай быстрее ешь свой завтрак.
- А папа где?, - спросила Оля.
- Да как всегда с машиной своей возится. Для него и 9 мая не праздник, целый день теперь будет лежать под капотом. Можно подумать его вездеход когда нибудь тронется с места.
- Да ты присаживайся к столу то, - Галина Ивановна бросила мимолётный взгляд на дочь. -  Тебе блинчики с чаем или кофе?
- С цианистым каллием, - вставил свои пять копеек Женя, отчего сразу же получил от Галины Ивановны подзатыльник.
Женя с озорной улыбкой посмотрел на сестру.
- Не беспокойся, мам, я сама себе все положу. Давай лучше ты присядешь к столу, а я о тебе позабочусь.
Галина Ивановна присела на стул, держа в руках вафельное полотенце.
Оля подошла к плите, перекладывая тем самым роль хозяйки на свои юные плечи.
- Дочка, а ты пойдешь сегодня на демонстрацию? - слегка озабоченно спросила Галина Ивановна.
- Конечно, мам, - ответила Оля и посмотрела на стену, где рядом с лампадкой висела фотография ее далёкого предка по материнской линии Семена Красильникова. Она очень гордилась им, его мужеством и храбростью, проявленных на фронтах Великой Отечественной. Благодаря немому преклонению перед его беззаветному долгу родине Оля и приняла решение подать прошлым летом документы на поступление в гуманитарный институт на факультет истории.
Галина Ивановна тоже крайне дорожила биографией своего близкого родственника, а именно дедом. Она всегда с упоением слушала истории о нем от своей матери и эти рассказы всегда ее захватывали.
- Подумать только, сколько мужества нужна иметь в борьбе с фашистскими захватчиками, да, мам? Только благодаря таким молодым юношам, не пожалевшим свою жизнь во благо родины, мы и живём сейчас в свободной стране.
- Безусловно, - презрительно бросил Женя, - особенно если учесть, что он воевал всего два месяца и то в окружении. Тут и говорить нечего - герой!
- Евгений! - Галина Ивановна было до того рассержена, что даже ударила ладонью о стол, - немедленно выйди из-за стола.
- Да не обращай на него внимания, мам. Он дурак просто. - Оля сосредоточенно взглянула в глаза своему брату.
- Тебе ли об этом судить, когда все твои победы исчесляются количеством подбитых танков в очередной компьютерной стрелялке. Там, я так понимаю, ты уже маршал, не так ли?
- Ровным счётом как и ты генералиссимус, когда стоишь перед зеркалом или копаешься в косметике, - парировал Женя.
Галина Ивановна только неодобрительно покачала головой.
Нависла тревожная пауза, все молчали. Слышно было только, как Женя стучит вилкой о тарелку, доедая остатки завтрака, да Оля раз за разом снимает со сковороды все новые порции блинчиков.
- Что наденешь, дочка? - решила все же разбить гнетущую тишину Галина Ивановна.
- Не знаю, пока ещё не решила. Может быть зелёное платье в горошек, которое подарил папа на день рождения.
Женя, видимо, хотел в очередной раз сострить, но ничего умного не придумал, сделать очередной глоток черного молотого кофе и встал из-за стола.
- Ладно, некогда мне тут с вами женский гардероб обсуждать, я к Пашке. Возможно вернусь не скоро, - И мигом умчался.
- Ну вот что ты будешь с ним делать? Совсем от рук отбился, - посетовала Галина Ивановна.
Оля молча обняла маму за плечи.
Центральная площадь маленького города пестрела народом. По ней шла огромная толпа людей, от маленького ребенка, до пожилого человека и у многих из них в руках находился либо букет цветов, который хотели возложить к памятнику неизвестного солдата, либо транспоранст с фотографией далёкого предка, принимавшего участие в войне. Практически в каждой семье был тот человек, памятью которого гордились, а в толпу с окрестных улиц вливались все новые и новые лица, объятые торжеством праздника.
Оля тоже держала в руках транспорант с фотографией ее прадеда и с надписью ,,вечная память героям!,,
На демонстрацию она пришла все же в сиреневом платьице. Неведома почему Оля решила изменить свое решение, возможно этот цвет ей больше нравился и он ведь так оригинально подчеркивал ее темно-фиалковые глаза. С прической в виде туго заплетеной косы, словно змейкой оплетающую ее прекрасную головку и двумя каскадами ниспадающими с ее плеч она была изумительно хороша!
- О, Оля, привет! - перед девушкой неожиданным образом выплыл силуэт ее давней подруги Надежды вместе с семьёй, - ты чертовски привлекательно выглядишь! О, боже, сколько же мы уже не виделись? - и девушки расцеловались.
Надежда была на семь лет старше своей подруги и навсегда переняла для себя образ инициатора отношений, незаменимого советчика по всем мелким и крупным делам, а так же считала своей святой обязанностью руководить процессом Олиной жизнедеятельности, однако же, в последнее время, ее одолели заботы и проблемы семейного быта, вследствии чего разлука и могла показаться такой долгой - Ну как у тебя дела, рассказывай?
- Да все хорошо, у тебя то как? - глаза Оли сияли радостью встречи.
- Вот мои дела, - Надя показала кивком головы на двух своих сорванцов, один из которых дёргал за юбку незнакомую ему женщину в попытке задать только его одного интересующие вопросы, второй же висел на руке матери и твердил, как заведённый - мам, я пить хочу! А ещё ты обещала купить мороженное! А мы скоро пойдем, а то здесь жарко!
- Сейчас, Костя, подожди немного, дай маме возможность пообщаться! - несмотря на широкую улыбку по лицу Нади все же было понятно, что она несколько устала от ежедневных семейных хлопот. - Ну рассказывай, как у тебя дела с Серёжей? Признаться он произвел на меня сильное впечатление, не то, что мой неудовлетворённый Отелло! - Надежда скосила глаза в сторону ее приближающегося мужа с бутылкой ,,клинского,,
- Что, опять буянит? - шепотом спросила Оля, дабы Дмитрий не стал очевидцем их девчачьего разговора по душам. Она была в курсе всех проблем Надиной жизни, а так же была посвящена в то, что Дима иной раз позволял себе лишнего, как в употреблении спиртных напитков, так и в проявлении своей истино мавританской ревности, однако она, как и ее подруга, все же не теряла надежду, что когда то волшебным образом все изменится к лучшему. Все таки уже шесть лет вместе.
- И Сережа не такой уж и хороший парень, как тебе кажется!
- Он что, тебя обидел? - Надя даже не старалась скрыть свое крайнее изумление.
В это время один из мальчиков, а именно Саша, с той долей интенсивности пытался привлечь  внимание незнакомой для него женщины, как будто одинокий островитянин, находящийся на необитаемом острове увидел далеко на горизонте густой дым белоснежного парохода и видит в этом единственное свое спасение. Он настолько энергично трес ее юбку, что она в какой то момент поднялась до уровня его глаз.
- Ух ты! - мальчик завороженно остолбенел и чуть ли не присвистнул.
Женщина резко вырвала часть своего дамского туалета из рук Саши и взмолилась, обращаясь к Надежде.
- Женщина, ради бога, уберите своего сына!
- Саша, иди сюда, кому говорю! И вы тоже хороши, оголяетесь тут перед несовершеннолетним. Я надеюсь, что вы в курсе, что это статья уголовного кодекса?!
Видимо Надежда считала, что лучшая защита это нападение.
- Простите? - женщина стояла вся красная от стыда. - Вы сейчас серьезно?
- Серьезнее некуда! - бросила Надежда и увела ребенка. Свое раздражение она теперь решила направить в сторону своего мужа.
- Дима, ну вот где ты вечно шляешься? Ты не понимаешь, что у нас маленькие дети и что за ними нужен глаз да глаз! Оставь их на секунду без присмотра и они от здании администрации одни руины оставят и цветы мы уже будем возлагать на могилу неизвестного депутата.
- Слушай, ты что до меня доматалась? Я на пять минут тебя оставил, дабы купить пива!
И за это короткое время ты довела до того, что тут уже люди жалуются!
- Начинается, - подумала Оля.
- Ну ладно, Надюш, я пойду? - поспешила она ретироваться
- Да, иди, конечно. Ты уж извини, сама видишь, что здесь творится. Как поется в песне,, покой нам только снится,,. Созвонимся тогда.
Подруги обнялись и расцеловались.
- А ты Надежду не обижай, - Оля бросила пристальный взгляд на Диму, - а то заберу ее у тебя и останешься холостяком свой век доживать.
- Иди уже отсюда, вертихвостка! - обронил Дима и улыбнулся.
После демонстрации Оля решила заглянуть к своей родной тётке, Светлане Ивановне. Она была мелким предпринимателем и держала под своим пристальным вниманием магазин женской одежды. Этот магазинчик находился практически в центре и, видимо, приносил неплохой доход, но Светлана Ивановна раз от разу на протяжении десяти лет жаловалась, что денег ей хватает только для того, что бы концы с концами свести и постороннему человеку могло показаться, что новоиспечённая бизнес-вумен в скором времени обязательно разорится.
- Ох, милая моя, ну наконец то решила навестить свою старую тётку, - лицо Светланы Ивановны расплылось в широкой счастливой улыбке.
- Ну что вы, тёть Свет, - Оля мило улыбалась, - вы, как всегда, шикарно выглядете!
- Ну и лиса же ты, Оленька! А как выросла то, не узнать, настоящей невестой стала!
- Маш, ты посмотри до чего красивая девушка к нам зашла, - обратилась она к одной из продавщиц.
- И не говорите, Светлана Ивановна, глаз не могу оторвать! - поддержала ее продавщица.
Оля зарделась. Эх, до чего же хорошо иногда получать комплименты!
- Ну а как на личном фронте? Мать говорила, ты с кем то встречаешься?
- Да что вы, тёть Свет, сами знаете, какие мужчины сейчас пошли, выбирать не из кого!
- Святая правда, - опять поддержала разговор продавщица.
- Ну ладно, пойдем, милая, чаем тебя угощу, а так же посмотришь новый приход, может для себя что то и выберешь.
- А как у вас дела, тёть Свет? - обронила Оля, пока они шли в гримерную.
- Да все по старому, милая. Народ сейчас очень капризный пошел, ничем ему не угодишь. А одежда это вещь такая, месяц полежит на полке и уже из моды вышла, приходится сбрасывать цену ниже рыночной стоимости. Можно сказать себе в убыток торгую. Давно бы уже бросила, к чертям собачьим, этот магазин, если бы не люди, которые со мной уже не один год и которые на то, что я им плачу, семью свою кормят.
Однако ряд золотых перстней, дорогая цепочка и серьги явственно глаголили о том, что Светлана Ивановна все таки лукавит.
- Олечка, а посмотри-ка вот на этот пуловер. Удивительно подходит к твоим очаровательным глазкам. А как тебе вот этот джемперочек?
Светлана Ивановна прекрасна знала Один вкус и та ещё не разу не уходила от своей тетки с пустыми руками.
Тем более, что пуловер был воистину прекрасен! Нежно малинового оттенка он как бы говорил сам за себя о том, что любая девушка, его одевшая, будет издавать образ девственной чистоты и непорочности. А вот это платье! А сумочка! У Оли чуть закружилась голова при виде такой роскоши, она хотела примерить все и сразу и, на удивление, все весьма органично на ней смотрелось, подчёркивая то очаровательный овал ее лица, то стройную фигуру. В каждом новом надетом наряде Оля любила себя такую, какой представала себе перед зеркалом. То это была скромная, целомудренная девушка с признаками высокого воспитания, то роковая красотка, мимо которой не в силах будет пройти ни один мужчина, то, например, вот этот меховой жакетик, который так ласково согревал ее, так нежно о ней заботился.
- Теть Свет, от этих нарядов просто невозможно оторваться! Ты злостный искуситель! Если взять вот это, это и это какая сумма получится? Да, и вот это тоже - Оля все таки не выдержала и добавила тот пуловер, который примеряла первым. Она взяла бы гораздо больше одежды, так ей все сильно нравилось, но на обыкновенную стипендию студентки сильно не разбежишься.
Светлана Ивановна назвала сумму и Оля в сердцах ахнула. Сумма была суммарная полугодовой стипендии Оли, но и откладывать что то на потом из вещей было чертовски жалко.
Светлана Ивановна увидела ее растерянное лицо и сжалилась.
- Да бери уж, отдашь, когда сможешь. Не велика беда. Все же родные люди, договоримся.
- Ох, спасибо вам, теть Свет, вы сами даже не представляете, какое вы чудо! Я вас безумно люблю. - Оля кинулась на шею Светлане Ивановне и в страстном порыве ее расцеловала.
- Ох, лиса, - Светлана Ивановна не могла скрыть распирающего ее удовольствия.
- Ладно, иди уж, - решилась наконец она ее отпустить.
- Да, и матери своей не забудь привет передать, - крикнула она уже вдаль несущимся сумкам.
Оля старалась побыстрее добраться до дома. Пакеты  ощутимым грузом врезались ей в руки, но ее мало это смущало, так как их содержимым являлись очаровательные предметы женского туалета, а ведь многие представительницы слабого пола готовы пожертвовать чем угодно во имя того, что бы быть неотразимыми. Именно поэтому недолгий путь до автобусной остановки для Оли предстал мимолётным, незаметным. В мечтах она уже вертелась перед зеркалом, демонстрируя маме новые наряды. А как же завтра обзавидуются Верочка и Снежана, когда увидят ее в этих сумасшедше красивых платьях! Оля на секунду даже замерла от предвкушения. А если вот под эту белоснежную блузочку с очаровательной черной юбкой надеть ее любимые сережки с  изумрудами? О, это будет сногсшибательное зрелище, она будет самой красивой девушкой на их курсе!
И совсем уж неожиданно подъехал автобус, вырулил из поворота. Оля осторожно зашла, поставила сумки рядом с собой на сиденье, достала наушники и включила свою любимую романтическую музыку. Как бы она все таки хотела полюбить человека, который дорожил бы ей, заботился и понимал, что она самая лучшая в мире девушка, что с ней никто не сравнится. Мысли о вчерашнем злополучном вечере она старалась изгнать из своей головы, словно его не было. Если Сережа не смог разглядеть, какое сокровище ему принадлежало, то это только его проблемы. Впредь она будет умнее и тщательнее относиться к своим будущим партнёрам. Да, по сути, ей и одной неплохо...пусть они влюбляются, совершают безумные поступки, сходят по ней ночами с ума, а она будет мило проходить между ними, не придавая значения тому, как быстро будут разбиваться мужские сердца в безумной надежде к ней приблизиться.
Внутри себя Оля улыбалась своим мыслям. Она была бесконечно горда собой и ее воображение без труда рисовало один за другим все более радужные воздушные замки. На деле же, среди присутствующих рядом в автобусе людей она старательно изображала вид строгой и неприступной дамы, позволив себе переферийным зрением разглядывать находящихся поблизости мужчин чуть свысока. Пусть не думают, что она легко доступна, что все ее нутро готово моментально обрушиться в гамму чувств, где будет царить только одно состояние...любовь? Да, наверное все таки любовь, во всем ее эмоциональном окрасе...ну конечно же любовь, ибо только это чувство придает спектр невесомости, полета и ей безумно хочется, что бы любящие руки ее кружили, кружили, кружили!
- Девушка, вы будете платить за проезд? - видимо кондуктор, пожилая женщина лет пятидесяти, уже несколько минут стояла около Оли и по ее изможденному лицу даже не очень внимательному читателю сразу становилось понятно, как ей глубоко безразличны чувства, распирающие Олину грудь. Если бы эта пожилая женщина смогла бы быть очевидцем внутреннего мира девушки, если бы воочию она столкнулась с теми розовыми мечтами, которые преследовали Олино воображение, то, вероятнее всего, она отмахнулась бы от них, как от надоевшего насекомого, признав их никчемными и суетными. Да, у каждого возраста свой стимул для существования в этом бренном мире, свои идеалы.
- Ой, да, простите пожалуйста, кажется я отвлеклась, - Оля озабоченно начала копаться в сумке в поиске мелочи, - одну секунду!
- Девушка, нужно не ворон считать, а готовить деньги заранее, - отчитывала ее кондуктор.
Оле было немного неловко. Слишком скоропалительным оказался путь со столь вожделенных высот на грешную землю. Наконец она нащупала кошелек и открыла его. Но, к сожалению, Оля совершенно забыла, что практически все денежные средства оставила в магазине у тети. Нет, мелочь в боковом карманчике все же имелась, но ее было недостаточно.
- Вы уж извините, здесь не хватает двух рублей, - глаза Оли с нескрываемой жалостной ноткой смотрели на кондуктора в надежде, что она ее простит и как можно более деликатно.
- Ну знаете что! - голос кондуктора гремел на весь автобус, - если нечем платить тогда ходите пешком. Бесплатно вас возить никто не собирается.
- Жэнщина, зачэм орёшь, не надо орать, - рядом стоящий небритый кавказец был само благодушие и щедрость, - я заплачу, разве можно обижать такой красивый Наташа!
Он высыпал в руки стоящего кондуктора горсть мелочи с мелкими бумажными купюрами.
- Все забирай, не жалко, пусть ездит сколько хочет!
- Дэвушка, а давай познакомимся, как тебя зовут?
Оля в ужасе пятилась к двери, благо автобус подъезжал к следующей автобусной остановке.
- Спасибо, не надо, я сама, - чуть слышно говорила она.
- Дэвушка, дай номер телефона, я звонить тебе вечером. Ты красивый, я красивый, будем вместе гулять.
- Нет, благодарю вас, - проронила Оля и выскочила в проем открывшейся автобусной двери.
С сожалением Оля обнаружила, что вышла на несколько остановок раньше. Автобус своим мощным крашеным задом помчался вдаль по улице, Оля же на секунду остановилась в растерянности, сжимая крепко в руках новые глянцевые пакеты.
- Размечталась, дуреха! - мысленно отчитывала она себя, - и эта престарелая тетка! Ну неужели не могла проявить чуть больше деликатности, зачем кричать на весь автобус? Как ее только держат в вакансии кондуктора? Была бы моя воля, я бы её тут же уволила! Может написать жалобу? - подумала она про себя, но тут же отогнала эту мысль, так как жаловаться на кого то было не в ее правилах. Она готова была стойко перенести и проглотить обиду, но только не дать возможность окружающим увидеть, что она слабая и беззащитная девушка. Только в теплых материнских объятиях она ненадолго могла почувствовать себя маленьким ребенком, только в них она не боялась искать утешения.
А этот грязный кавказец! Каким солёным взглядом он на нее смотрел, будто раздевал её тут же, в автобусе. Олю передернуло от ощущения того, как будто эти давно немытые волосатые руки трогали ее тело.
- Фу, боже, как противно! - подумала она про себя и неспеша пошла по улице, - эх, поскорее бы оказаться дома!
Однако уходящее за горизонт весеннее солнце так ярко ещё светило, такой одурманивающе приятный запах исходил от пробуждающейся к жизни молодой изумрудно-зеленой листвы, так упоительное щебетал многочисленные птицы на ветвях деревьев, что на миг испорченное настроение Оли вновь скоро вернулось в прежнее русло.
,,И все же весна мое любимое время года,, - думала она уже с улыбкой, а на город тем временем падали ещё более сгущающиеся сумерки и вот уже по краю тротуара на фонарных столбах зажглись первые огоньки. До дома оставались считанные метры, он вот там, за тем поворотом, когда Оля услышала резкий визг тормозов и тихое шипение шин где то совсем поблизости.
- Ну что, подруга, думала так просто от меня сбежишь? Ты думала со мной можно вот так поступать, да? Я что, по твоему лох, которого можно запросто кинуть!
- Сережа, ты как здесь? - Оля была обескуражена появлением в реальности человека, которого она ещё вчера так любила. Тем более в таком гневе она видела его впервые. Даже губы Серёжи нервно дергались от плохо скрываемого бешенства, а глаза метали настоящие молнии. Его кулаки были крепко сжаты и пугали своей неадекватностью. Если бы раньше Оле сказали, что ее любимый Сережа может предстать перед ней в таком виде она ни за что не поверила бы.
- Быстро садись в машину, - кричал он чуть ли не в самое ухо и уже тащил за собой.
Один из пакетов был отброшен к недалеко стоящему кусту белой черемухи, второй порвался и теперь белоснежная блузка, а так же другие аксессуары дамского туалета лежали в придорожной пыли, на глазах теряя свое очарование. На беду девушки рядом обсолютно никого не было.
Сережа открыл заднюю дверь и толкнул туда Олю, да так сильно, что она в падении затылком слегка ударилась о дверной проем машины. Она почувствовала слабую боль, все же не имея возможности до конца отойти от шока. Рука Серёжи с неимоверной наглостью провела своей шершавой кожей по внутренней стороне бедер, подбираясь все ближе к ее влагалищу.
- Сережа, что ты делаешь, очнись! - кричала в ужасе Оля.
Однако она тут же почувствовала на себе всю тяжесть навалившегося на нее мужского тела, а рот тут же был закрыт долгим, страстным поцелуем. Вторая рука Сережи с силой разорвала брительку ее платья и отдернула чашечку бюстгальтера в сторону, обнажив одну грудь. Пальцы Серёжи мяли ее, причиняя девушке мучительные ласки. Никогда она ещё не испытывала такой жар, который образовался у нее между ног. Ее раздирала мучительная борьба. Она безумно хотела в эту секунду ему отдаться, слившись с ним в едином порыве и ее бедра уже сами начали инстинктивно дёргаться в такт его движениям, а с губ слетел вздох сладострастия и в то же время она отчаянно боялась.
- Не надо, Сережа, прошу тебя, не здесь, - шептала она, тем самым временем прижимаясь к нему всё более крепче.
Сережа одной рукой начал расстёгивать молнию у себя на брюках, высвобождая свое мужской достоинство. Девушку охватила паника от сознания того, что это может произойти здесь и сейчас, что вот-вот исчезнут последние пути к отступлению.
Одной свободной рукой она нащупала за сидением машины буферную колонку. Не осознавая еще, что же хочет проделать она с силой потянула ее на себя да так, что тонкие провода вмиг оборвались и с размаху ударила ей Серёжу по голове. Сережа моментально отключился, по его открытой ране струйкой покатилась капля крови. Оля, оставляя на себе свежие ссадины и путаясь в трусиках, которые стягивали ее движения возле колен еле выбралась из машины. Резко освободившись от своего нижнего белья и отбросив трусики в сторону, кое как прикрыв обнаженную грудь, оставив туфельки с оторванным на одной из них каблучком под машиной и напрочь забыв о пакетах с одеждой Оля побежала к дому.
- О, Господи, я его убила! - сверлила с неослабевающей энергией мысль Олину голову, пока она, не разбирая дороги, мчалась абсолютно босиком к притягивающую ее теплым светом окнам отчего дома, - боже, что я натворила?!
Сердце бешено стучало у нее в груди, а столь стремительно возникшая страсть так отчаянно молила об удовлетворении, что хотелось здесь же, на месте приложить руку к влажному влагалищу и тут же удовлетворить себя, растворившемся в сладком оргазме.
 Пробегая детскую площадку Оля без сил свалилась около одной из скамеек, обхватила себя за колени и так ещё сидела долгое время. Ее всю трясло, зубы отбивали нервную дрожь, грудь распирали немые рыдания, однако слезы не в силах были вырваться наружу и обильным потоком омыть ее лицо, дабы принести облегчение.
Оля и сама не подозревала, что с ней в эти долгие минуты происходило, однако она чувствовала, как внутри неё что то распрямилось, словно туго сжатая пружина наконец обрела свободу и череда сегодняшнего вечера навсегда убила в ней то, кем она была утром, в обмен даровав ей чувства и внутренний мир уже не девушки, а женщины.
Оля очнулась только тогда, когда на небосводе ярко полыхали созвездия. Первым делом она автоматически набрала знакомый Сережин номер. Телефон долго издавал протяжные гудки, наконец на том конце провода раздался знакомый голос:
- Что тебе ещё нужно от меня, шлюха?
- Сережа, милый мой, ты жив? Господи, благодарю тебя! - наконец по Олиному лицу градом потекли слезы и уже дальнейшее она проговаривала с трудом, захлебываясь рыданиями. - Сережа, пожалуйста, прости меня, я не хотела? Тебе очень больно?
- Слушай ты, еще раз приблизиться ко мне и я вызову полицию, ты меня поняла!
- Да, да, конечно, только прости, - телефонный разговор прервали короткие гудки брошенной связи.
- Сережа, но я же люблю тебя, - проронила Оля и вновь ее хрупкие женские плечи сотрясли рыдания.
В этот вечер она решила обойтись без ужина. На цыпочках, осторожно прокралась в душ и долго стояла там под горячими струями воды, стараясь смыть с себя события бурного вечера. На вопрос о том, как она себя чувствует, Оля все же нашла в себе силы ответить, что все прекрасно, однако ее знакомые на следующий день обнаружили, что она кардинально изменилась и даже взгляд у нее стал другим, более глубоким и зрелым. Этой же ночью ей снилось, как Сережа нежно до нее докасывался, чувственно ласкал ее губы, как его мужское естество проникало вглубь ее тела, даря необыкновенные, но манящие и чарующие впечатления.