Догоняя солнце

  Сегодня Катя пришла в школу чуть раньше, чем надо. Двери в школу были еще закрыты и во дворе она увидела только одинокого дворника, который устало подметал опавшую листву. С каждым днем становилось все холоднее, по утрам из рта уже шел едва заметный пар, поэтому деревья все настойчивее сбрасывали летние наряды. С каждым днем они старались сделать это как можно быстрее, словно вся эта листва за солнечное, жаркое лето им наскучила. Дворник, иногда смешно шевеля пышными седыми усами, все яростней и яростней махал метлой.
  Некоторое время Катя смотрела на его сгорбленную фигуру, а потом развернулась и зашагала к школьному стадиону. Она приходила рано не потому, что очень любила учиться, а потому, что очень любила бегать. Она приходила на стадион пока остальные дети, только проснувшиеся и уплетавшие за кухонными столами какие-нибудь бутерброды, были дома. Пока на улице попадались лишь редкие прохожие, которые укутав свои носы вязанными шарфами, куда-то спешили по своим делам быстрым шагом. Пока грустный дворник неустанно убирал опавшую листву в кучи и эти кучи, с веселым гоготанием еще не расплескала по земле озорная детвора. Она приходила, пока город только еще просыпался от сладкого сна. Она приходила и бегала.
  Проходила в небольшую металлическую калитку, скидывала свой рюкзачок на скамейку и начинала двигаться по беговой дорожке вокруг поля. Сначала шагом, постоянно увеличивая темп, потом переходила на бег и начинала бежать все быстрее и быстрее. В такие моменты она чувствовала, будто за спиной у нее вырастают крылья. Прохладный утренний ветерок теперь не был злым и колючим, он приятно обдувал ее лицо. Весь мир вокруг двигался чуточку быстрее, в какой-то веселой карусели и она была счастлива. Один круг, два, три. Она не замечала усталости. С каждым метром, который она пробежала, ее улыбка становилась шире. Она бежала и грустные мысли, которые обычно наполняли ее голову, никак не могли ее догнать. А ведь грустных мыслей она боялась больше всего в жизни. Потому что страх высоты можно избежать, не забираясь на высокие здания; боязнь воды излечить не приближаясь близко к воде, а от грустных мыслей никуда ни деться. Они всегда будут где-то рядом. Но когда она бегала, они ненадолго исчезали. Бег был ее лучшим лекарством.
  В длинной, некрасивой, немного помятой черной юбке, в безразмерной ветровке, которую мама купила ей на распродаже, в огромных сандалиях, больше похожих на резиновые галоши, она бежала и думала что участвует в марафоне. Вокруг огромный стадион, толпа ревет и она мчится к победе. Восхитительный момент.
  Дворник посмотрел на нее маленьким блестящими глазками, проводил усталым взглядом, что-то буркнул себе под нос, покачал головой и продолжил мести двор. Катя начала чувствовать как устают ее ноги и ступни больно натирают старые, тяжелые сандалии. Реальность начала потихоньку возвращаться и она снова стала чувствовать себя несчастным ребенком, которому никогда не суждено бегать по-настоящему. Сделав еще круг, она остановилась и присела на скамейку. Тело еще было возбуждено и разгорячено от бега, а она чувствовала как боль пока еще далекая, но неотвратимая, потихоньку овладевает ее ступнями: в этих сандалиях было трудно ходить - не то, что бегать. Но что поделать - мама Кати никогда не покупала ей настоящие кроссовки. Глядя на эти уродливые махины, на глазах девчонки выступили слезы. Как бы она хотела поменять их на нормальную обувь! Хотя бы один раз побегать в кроссовках, в каких бегают другие дети на уроках физкультуры! Пробежать вместе с ними, весело переговариваясь и, наконец, получить похвалу от учителя физкультуры, Олега Николаевича. Ведь он хвалил уже всех! Всех, кроме нее! Его лицо, словно высеченное из гранита, никогда не улыбалось ей, а строгий взгляд ни капли не становился теплее, когда он смотрел на эту маленькую, немного нескладную девчушку. И все потому, что у нее никогда не было спортивной формы. Пока все дети играли в какую-нибудь игру, она сидела и ждала, когда, наконец, закончится урок физкультуры. Эти уроки для нее были мучительно долгими. Длились целую вечность, а ноги так и просились на беговую дорожку. Но Олег Николаевич всегда запрещал ученикам без формы выходить на стадион. А если бы он увидел, как она бегает! Иногда она думала о том, что если бы учитель увидел ее на беговой дорожке, то непременно купил бы ей кроссовки, чтобы она начала бегать еще лучше. Ей хотелось, чтобы все так и было. Он бы весело наблюдал за ней, убрав с лица свою напускную суровость и подбадривал бы ее. И улыбался бы! А она бежала бы. Бежала так, что ветер не смог бы за ней угнаться. Но это были лишь мечты. Как говорила ее мать: "спорт делает из людей безмозглых баранов". Скорей всего она так считала потому, что отец Кати был спортсменом. Вроде занимался тяжелой атлетикой. Прожив с ними достаточно небольшой промежуток времени, он сбежал. С тех самых пор в доме под запретом было слово спорт и все, что с ним связано.
  Катя поднялась со скамейки и тяжелым шагом поплелась в сторону школы. Ее мечты, как обычно, оставались на этом стадионе, растворяясь в морозном, пропитанном ранними солнечными лучами, воздухе. Она почувствовала как в левый сандалий словно напихали углей, настолько ей было тяжело идти. Новые слезы прыснули из ее глаз.
  Первым уроком как на зло была физкультура. Она снова сидела на скамейке. Олег Николаевич стоял у кромки поля и что-то кричал детишкам. Детвора гурьбой носилась по полю, пытаясь догнать юркий, озорной футбольный мяч.
  Боль немного утихла. Лишь в пятке она еще немного пульсировала, словно в нее бил маленький молоточек. Катя сидела и грустно наблюдала за игрой. Вот Вова, ее одноклассник, устремился к мячу. Он здорово оторвался от другого мальчишки и устремился к краю поля. Как он бежал! В тот момент Катя была восхищена мальчишкой, хоть Вова иногда и подшучивал над ней. В принципе все в классе подшучивали над ней, над ее одеждой, над тем, что она ходила в этих нелепых сандалиях до самых холодов.
  Вова догнал мяч, а потом помчался с ним дальше. Никто не мог его догнать! Катя завороженно следила за ним и ощущала, как внутри  появляется какое-то чувство, какая-то новая мысль, более светлая и яркая, чем все остальные. Она подумала о том, что легко смогла бы обогнать Вову! Да, он бежит быстро, но как-то немного неуклюже. Делает слишком короткие шаги и не так часто переставляет ноги, чтобы бежать очень быстро. И руки держит немного неправильно. Руки должны помогать во время бега, а они почти висят у него плетьми. И все же никто из детей не мог догнать его, а она смогла бы! И почему тогда она не может это сделать? Да, она в не в спортивной форме, но сможет пробежать. Она пробежит по дорожке и покажет учителю, что бегает не хуже Вовы. Вот Олег Николаевич стоит и что-то кричит Вове, который уже добежал с мячом до ворот, что-то подбадривающее. Но разве это бег? Так, лишь жалкая пародия.
  Она поднялась со скамейки. Ее дыхание слегка участилось - также как и всегда, когда она готовилась бежать. Учитель вроде кинул на нее чуть сердитый взгляд, но ей было наплевать на него – она захотела бежать. Один шаг, второй, третий. Ускоряя шаг, она прошла мимо учителя. Сложив руки на груди, тот провожал ее с каменным выражением лица.
  На душе стало как-то легче. Почему раньше она ни делала этого? Почему сидела на скамейке и с завистью смотрела на ребят? Это чувство пожирало ее изнутри, да так, что после уроков физкультуры она чувствовала себя опустошенной. Но сейчас, переходя на легкий бег, душа ее наполнялась восхитительными чувствами! Точно такие же, как с утра. Вот она преодолела один поворот, вот второй, выбежала на прямую. Несколько мальчишек замерли и удивленно смотрели на нее. А она улыбалась. Улыбалась! Когда она последний раз вот так улыбалась перед всеми ними? Никогда! Этот бег дарил ей радость.
  Вот еще один поворот, потом еще. Пробежала мимо Олега Николаевича. Тот ничего ей не сказал, но его взгляд говорил за него. Зол? Возможно. Взбешен? Вполне. Его правила нарушила какая-то девчонка! Которая даже не играет в школьной команде по футболу, не выступает на городских соревнованиях по атлетике и даже не ездит на соревнования по настольному теннису. Для него она никто! Но он промолчал. А Катя только ускоряла бег.
  Она чувствовала как на поле замерла игра. Все ребята теперь смотрели на нее. Вот они – зрители, которых она так хотела. Никогда она не чувствовала ничего подобного! Она летела над полем, над одноклассниками, над учителем, над всем этим миром! И ей хотелось бежать еще быстрее. Впервые она чувствовала гордость за себя. Пусть все они видят, как она умеет бегать.
  Еще поворот. Наверняка, даже знаменитый Михаэль Шумахер не входил так в повороты на своем гоночном болиде. Еще один. Она не обратила внимания, как неудачно ступила на землю. Зацепив носком край дерна, который был плохо уложен, она споткнулась. Тело продолжало движение, хотя нога застряла в этой неожиданной, предательской ловушке. Уже теряя равновесие, падая, она слышала какой-то легкий треск позади себя.
  Боль обожгла колено и правую ладонь. Неуклюже сгруппировавшись, она теперь сидела на земле. Но она не чувствовал боли и ей было наплевать на громкий хохот одноклассников. Тяжело дыша она смотрела на свои сандалии. Один из них был безнадежно порван. Словно пасть крокодила, сандалий смотрел на нее, обнажая фиолетовый носок. Но не сравнение с пастью опасного хищника пугало ее, а то, что об этом непременно узнает мама.
  Над ней нависла огромная тень. С трудом оторвав взгляд от сандалий, он подняла голову. Над ней возвышался Олег Николаевич. Уперев руки в бока, он смотрел на нее с привычным каменным выражением:
  - Не везет тебе, детка. Пожалуй надо вызвать в школу твою маму, чтобы с ней поговорить о тебе…
  В кабинете директора было светло и довольно уютно. Везде был порядок и не было ничего лишнего. Даже папки с какими-то бумагами, которые громоздились на высоком стеллаже, громоздились как-то аккуратно. Катя сидела на стуле, сложив руки на коленках и оглядывала кабинет. Здесь она оказалась впервые. Вера Ивановна, директор школы, была очень доброй и милой старушкой. Сейчас, сидя напротив девочки в большом кожаном кресле, в котором старушка казалась совсем маленькой, она с улыбкой смотрела на девочку. Ее добрый взгляд из-за круглых очков внимательно изучал девочку. И даже после холодных слов учителя физкультуры, когда он бросил директору: "Надо бы вызвать ее маму в школу, так как она все время является на мои уроки не готовая, а сегодня еще чуть не сломала себе ногу" – нисколько не изменил ее вежливого, приветливого тона.
  Вера Ивановна предложила девочке чай и усадила на стул. Катя от чая отказалась и теперь они обе сидели и ждали... Ждали, когда явится мама Кати. И вот этого Катя по-настоящему боялась. Она знала, какой бывает мама в гневе. А она точно будет в гневе, так как ее вызвали в школу. Один раз ее настоятельно попросили посетить родительское собрание, в итоге женщина устроила дома такой жуткий скандал, будто Катя натворила что-то очень страшное. Девочка, весь вечер заливаясь слезами, долго не могла уснуть. Как оказалось, на собрание женщину позвали лишь для того, чтобы собрать со всех родителей деньги на ремонт класса.
  В коридоре послышались чьи-то голоса и через мгновение в кабинет директора залетела мама Кати. Она ворвалась как ураган: вся раскрасневшаяся, пыхтящая как старый паровоз. Ее массивная фигура замерла в дверях кабинета, а затем она бросила взгляд на Катю. Во взгляде этих маленьких глаз на огромном, заплывшем жиром лице было столько злости и негодования, что Катя невольно сжалась. Ей захотелось стать маленькой песчинкой, упасть на пол и где-нибудь там затеряться. Девочка хорошо была знакома с этим взглядом и он не предвещал ничего хорошего. Женщина резким движением руки смахнула шарф со своей массивной шеи, а потом сверкнула глазами в сторону директора.
  - Что она натворила? - писклявым, раздраженным, противным, визжащим голосом выпалила она. Мурашки побежали по крохотной маленькой спине девочки.
  Вера Ивановна будто бы и не заметила такого тона, она все также улыбалась.
  - Ирина Георгиевна, успокойтесь, ваша дочка ни сделала ничего такого, за что ее стоило бы ругать, - спокойно ответила директор. - Она бегала на уроке физкультуры и упала, из-за чего чуть не получила травму.
  Мама Кати словно стала еще больше. Каждый вздох будто надувал ее как воздушный шарик и девочке казалось, что скоро женщина заполнит собой абсолютно все пространство кабинета. После слов директора ее лицо как-то слишком сильно, неестественно вытянулось, а взгляд стал совершенно непонимающим и пустым.
  - Бегала? - глазки недоуменно уставились на девочку, голосок стал совсем тонким. - Бегала на уроке физкультуры?
  - Да, и это совершенно нормально, - успокаивающе произнесла директор. - Мы вас вызвали только для того, чтобы поговорить о том, почему вы не покупаете дочке спортивную форму? Тогда она могла бы также как остальные дети ходить на уроки физкультуры и участвовать в играх и соревнованиях.
  Казалось мама Кати не слышит директора. Женщина продолжала прожигать Катю взглядом. Лицо стало совсем красным, а губы шевелились и она стала похожа на огромную рыбу, выброшенную на берег, которая пытается найти спасительную воду.
  - Я считаю, что девочка обязана ходить на физкультуру. Как сказал учитель физкультуры, она неплохо бегает.
  Женщина перевела стеклянный взгляд на директора. Дышать женщине становилось все тяжелее, огромная фигура заходила ходуном от мелкой дрожи. Женщина с трудом сдерживалась, чтобы не впасть в истеричку.
  - Моя дочка, - почти закричала она. - Никогда не будет бегать!
  В тот вечер они возвращались домой в полной тишине. Это тоже не предвещало ничего хорошего. Женщина держала всю дорогу Катю за руку и девочка чувствовала, как мама крепко сжимает ее ладонь. Слишком крепко. Катя прикусила губу, чтобы не закричать от боли.
  Дверь захлопнулась за спиной с такой силой, что девочка вздрогнула. Мама кинула сумку на стол, глаза зло сверкали на ребенка. Огромная ручища взяла ее за хрупкое плечо и потащила в кухню. Толстые пальцы-колбаски больно сжимали детское плечо, но Катя молчала. Она знала, что если что-то скажет, то будет еще хуже.
  - Что ты себе позволяешь, негодяйка? - заревела женщина, усаживая ребенка на стул. Лицо ее было так близко, что Катя чувствовала неприятное дыхание мамы, дыхание кофе и таблеток. - Ты совсем с ума сошла?
  Ее громовой рык был подобен раскатам грома и девочка могла лишь вжиматься в стул, сжимая ручки в кулачки и низко опустив голову. Но женщина и не требовала ответы на свои вопросы. Грозовой тучей она склонилась над девочкой и в любой момент готова была обрушится на нее смерчем.
  - Ты бегала? - прошипела она. - Ты бегала? Посмотрите на нее,  на эту бегунью!
  Женщина сложила пухлые ладони, немного отстранилась назад и громко захохотала. Она хохотала несколько минут, а Катя все это время не смела поднять головы.
  - А знаешь ли ты, что бег, спорт  и все, что с этим связано не принесет тебе ничего хорошего? Знаешь ли ты, что все это приносит только боль и страдания?
  Ручищи уперлись в стол, она снова склонилась над девочкой. Глазки злобно блестели.
  - Ты маленькая глупышка, раз считаешь, что можешь бегать. Последний человек, кто бегал и кто переступал порог этого дома оказался самым гадким человеком на земле. Самым бесстыдным негодяем!
  Последняя фраза была произнесена чересчур пренебрежительно.
  - Весь такой красивый, сильный, могучий, - на секунду пелена гнева спала с глаз женщины и в них появились какие-то другие чувства. Она уставилась в потолок, что-то вспоминая. Но это было лишь одно мгновение, глаза снова потемнели. - Но в этом нет ничего хорошего, потому что все спортсмены полные ничтожества, ненадежные людишки. Скажи, ты хочешь стать такой?
  Ответа не последовало, впрочем как и всегда. Ей нравилось, когда дочь безропотно слушала ее, она упивалась этим моментом, ощущая свою безграничную силу над маленьким, беззащитным существом.
  - Ты должна навсегда забыть о беге! И даже не думай, что я куплю тебе новый сандалии. Будешь ходить в этих и мне плевать, как ты будешь это делать! Может это тебя чему-нибудь научит, - она коротко хихикнула. - Да и бегать в такой обуви ты никак не сможешь!
  В ту ночь девочка почти не сомкнула глаз. Она вспоминала весь этот вечер, все вечера до этого, когда мама на нее кричала. Невольно она вспоминала отца, до того, как он ушел от них. Он не часто общался с дочкой, чаще уезжал на разные соревнования. Но однажды он подошел к девочке, наклонился и улыбнулся:
  - Я знаю, что ты часто скучаешь по мне...Но когда ты подрастешь, все поймешь. Ты тоже как и я захочешь догнать солнце, ведь это еще никому не удавалось.
  Он подмигнул ей, потрепал по голове, встал и ушел. С тех пор она не видела отца.
  Почему, думала Катя, мама там строга со мной? Может я действительно создана для того, чтобы бегать. Может я как и отец.... От мысли, что она могла бы хоть раз заикнуться при маме про отца, повергла ее в шок. Она даже не могла представить того, как разозлилась бы мама.
  Когда Катя, наконец, уснула, то ей снилось, что она бежит по стадиону, а трибуны гонят ее вперед. На ее губах появилась едва заметная, легкая улыбка, а где-то вдалеке вставало, казавшееся не таким уж и недосигаемым, солнце...
  Катя проходила мимо школьного стадиона. Дворник привычно мел листву, а поле было пустынно в столько ранний час. Этим утром у девочки не было приподнятого настроения в предверии пробежки - каждый раз когда она наступала на порванный сандалий, подошва того неприятного прилипала к земле и неохотно возвращалась назад. Не то, что бы бегать - идти было сложно.
  Ей было больно. Больно не от того, что она шла в испорченной обуви, а от того, что она не может выйти на пробежку. Как раньше - ощутить себя хоть чуточку счастливее, хотя бы на миг. Забыть о ненавистном доме, о злой маме, которая вечно кричит и которая вечно чем-то недовольна.
  - Запомни, Катя, надо двигаться как можно меньше, чтобы в твоей жизни было меньше активности. Активные люди все негодяи, - произносила женщина в редкие моменты, когда не злилась на девочку, уплетая одну за одной шоколадные конфеты. Этот мерзкий звук фольги, в которую были упакованы конфеты, раздражал Катю не меньше, чем визгливый, противный голос мамы. Глядя на маму, Катя понимала почему их бросил отец - сложно было жить с человеком, у которого такой сложный характер. Но женщина не понимала этого, она считала что муж бросил их только из-за того, что он был спортсменом. Ей был так проще думать. Считая всех вокруг подлецами и негодяями, себя она считала чуть ли не святой. Дворник плохой человек, потому что иногда он будет по утрам, очищая улицы от снега; почтальон, потому что потревожил ее своим стуком в дверь, а доктор, потому что вечно выписывает какие-то гадкие лекарства. Когда весь мир вокруг кажется абсолютным злом, очень сложно чувствовать себя счастливым.
  Девочка шла к стадиону, задумчиво опустив голову. Иногда ей попадались опавшие листья, которые она аккуратно убирала с дороги ногой. Она казалось себе одним из таких вот листочков - которые валяются под ногами и никому не нужны.
  Вот скамейка, на которой Катя обычно проводит уроки физкультуры. Вот турник, где мальчишки пытаются подтягиваться, правда получается это у них не очень. Лучше у них выходить курить за деревьями, которые растут на входе в школьный двор.
  В глаза ей попалось что-то необычное, непривычное, ведь она каждое утро приходит на стадион и знает почти каждую его деталь. Что-то небольшое, белое лежало недалеко от скамейки. Девочка присмотрела лучше, сделав еще пару шагов, это был пакет. Не зная отчего, но она почувствовала, что ее сердце стало биться чуточку быстрее. В пакете точно что-то лежало и кто-то забыл его здесь, возможно после урока физкультуры...А что если там... Она даже не могла думать о таком, не смела это представить себе...Но вдруг?
  Она сделала еще шаг к пакету, потом еще. Вот он. Она наклонилась, подняла его, ощущая тяжесть. Так могут весить только...Но нет, пока она не увидит собственными глазами, она не поверит. Приоткрыла пакет. Увидела кончики шнурков, грязно-серые подошвы...Она едва не вскрикнула от неожиданности, а вместо этого крепко сжала пакет и прижала его к груди. Хотелось плакать - не то от счастья, не то он осознания того, что кроссовки могут ей не подойти. Будут слишком малы или, наоборот, огромны. Это будет очень больно для нее. Еще больнее, чем любые слова, которые может произнести ее мать. Ведь вот она, ее маленькая мечта совсем рядом, ведь она так мечтала о кроссовках! И если это мечта окажется лишь мимолетным миражом, она этого не выдержит.
  Все также прижимая пакет к груди она аккуратно присела на край скамейки. Тяжело дыша, она опустила пакет на землю. Дрожащую руку запустила внутрь, нащупала кроссовок, медленно достала его из пакета. Кроссовок был слегка грязным, сбоку красовался какой-то непонятный ей розовый логотип. Перевернула кроссовок подошвой вверх, среди маленьких протекторов она увидела дырку. Возможно именно из-за этого кроссовки и оставили здесь. Кто будет бегать в испорченной обуви? Но для Кати эта дырочка была ничем.
  Осторожно она стянула свой рваный сандалий. Тут же ступню обжег легкий холод. Как завороженная она поднесла кроссовок к ноге, аккуратно сунула в него ступню и подтянула его. Ожидала, что сильно начнет жать пальцы, но нет, кроссовок спокойно налез на ногу. Была даже немного больше, но все же...
  Дыхание перехватило, она задышала тяжело и часто. Как давно она мечтала о кроссовках и вот мечта осуществилась! И где? На ее любимом стадионе! Она ходила сюда каждый день и никогда не могла представить, что найдет здесь кроссовки!
  Катя достала второй кроссовок и уже быстрее надела его на вторую ногу. Завязала шнурки и поднялась на ноги. Какое это было чувство! На ногах была удобная, легкая обувь, а не ненавистные сандалии. Более того, эта обувь была создана специально для бега! Она может бежать - еще быстрее, чем раньше, еще легче!
  Радостно она взглянула на стадион. Пробежать пару кругов? Почему-то теперь стадион казался ей очень маленьким и тесным. Тогда куда бежать? Она начала оглядываться. И тут она увидела то, что заставило ее улыбнуться еще шире - где-то там, далеко, на линии горизонта вставало ноябрьское солнце.
  "Ты тоже как и я захочешь догнать солнце..."
 И  она побежала... Она знала, что не остановится, будет бежать и бежать, пока не догонит солнце и оно точно не кажется теперь таким уж недосигаемым...