Пять тридцать

        Москва. 5.30 утра. Что-то должен вспомнить. Немедленно. Но, что? Конечно! В каком фильме Вуди Аллена я снимался? 

        Набережная. По обе стороны от меня группы разношерстных персонажей. Я от холода пританцовываю, опираясь правой рукой на заброшенную скульптуру инопланетной живности.  В отдалении маячит Вуди Аллен с рупором. Камера все ближе к месту, где я один колеблюсь на фоне замершей по команде толпы. И тут Вуди как зыркнет на меня. Я вмиг каменею и срастаюсь с памятником.

        Сон? Это был сон? Не может быть. Проверим. Однажды смотрел фильм «Начало». И там был показан четкий критерий как определить. Например, я сижу в кафе. Если помню, как сюда добрался, то реальность. Если кафе возникло без истории, значит сон. Так. Спокойно. Набережная. Как я туда попал? Неужели приснилось? Хотя… В детстве отец брал меня на футбол. Помню, мы сидим на трибуне. Буфет, даже туалет помню. А как мы там оказались? Что, и это?!

        Еще раз. 5.30 утра.

        Съемки в разгаре. В кровати под белоснежным одеялом женщина. Красивое, слегка напряженное личико. Меня подводят к ней. Хватают как игрушку-марионетку. Нога сюда, рука туда. Идет тщательная отработка нашей внезапной страсти. Стоп. Вуди Аллен и постельная сцена? Меня куда занесло? Часом не в «О-о, я-я, дас ист фантастиш»?

        5.30 утра.

        Уф. Все нормально.  «Снимаем одним кадром», – слышен голос Вуди Аллена. Камера долго плывет над оживленной улицей. Затем я стремительно вхожу в открытую дверь спальни. Одним кадром? Может, послышалось. Уверенно, но нервно шагаю к даме под белым одеялом. Камера ведет меня с тыльной стороны. Гавайская рубашка развивается, обнажая стильное нижнее белье. Ветер в спальне? Что вы так придирчивы – это же кино. Я элегантно возлагаю левое колено на кровать, и… Какой позор! Всего лишь надо было изящно, легким движением запрыгнуть на нее, как Джеймс Бонд в свои авто. Подходит Вуди Аллен и, нарочито коверкая русскую речь, успокаивает. Говорит, что это всего лишь репетиция. Долго убеждаю Вуди, что таких модных трусов в стране Советов не могло быть никак и никогда. Перерыв. С блошиного рынка привезли семейные а-ля «Я пришел с работы, пива не хватило. Водки два стакана, как же накатило». Дубль два. Все получилось! Ура!  Мой прыжок на кровать с белым одеялом и женщиной под ним – просто классика мирового кино.

        Раз, два, три, четыре, пять. Тридцать.

        В каком же фильме? В этом нет, в том вряд ли. А может? Ну, нет. Кто бы позволил тогда еще советскому гражданину сняться в американской постельной сцене. Я же все его фильмы наизусть. У меня один вопрос. Всего один. Но главный. В каком фильме я?
 
        Будильник! 5.30 утра.

        Как он мог?! Я, конечно, его не осуждаю. Возрастные рейтинги и все прочее. Но, как он мог?! Вот почему я себя нигде не нашел. Он просто взял и вырезал мою роль. Совсем. То-то я смотрю, как наступает февраль, так ни одного звонка из Лос-Анджелеса. Не надо, не надо подсовывать мне ваши психо-треугольники и кружочки. Что за намеки? Я вот вспомнил детально. С отцом в Лужниках. Финал кубка. Динамо Киев-Арарат. Мои уши слышат Алалат у-у, Алалат у-у. Недавно узнал, что кричали Арарат, хуп-тур. Так и на кровать с дамой я влетал в своей рубашке. Я ее помню. Рубашку. Голубая такая, летняя. А вы говорите - сон.

        Московское время 5.30 утра. В Нью-Йорке 21.30 вчера.
 
        Заказное. Лично в руки.
 «Уважаемый Вуди Аллен…»