Юность мушкетеров беглец из сорбонны

Глава I
БЕГЛЕЦ ИЗ СОРБОННЫ

22 марта 1627 года, в четверг, на третий недели великого поста, около первого часа ночи, со стороны ворот Сорбонны показалась фигура, облаченная в сутану. Стоило ей оказаться на улице Эколь, она без оглядке бросилась вперед, но вовремя остановилась; еще немного и монах бы свалился с крутого обрыва в бурлящую Сену.

Куда он так спешит среди ночи? От кого или чего убегает? Какая опасность – в настоящем или будущем ему угрожает?

Быть может мы об этом узнаем, если последуем за этим престранным монахом до моста под названием Новый. Ибо именно на этом месте, в шаге от бронзового памятника Генриха IV, он увидел человеческие фигуры, которые к счастью для него его не замечали. Несмотря на то, что монах мог себя считать поистине человеком мужественного сердца, его заколотила дрожь, а мозг напрягся до предела.

«Господи Вседержитель! — судорожно подумал он, — Неужели я наткнулся на разбойников?».

 Попятившись назад, он сел на корточки и притаился в углу   парапета.

« Фух, кажется, меня не заметили, — сказал себе монах и осторожно вытянул шею.  — Но кого они здесь поджидают? Не меня ли? Да, ну… Что с меня взять, кроме этой несчастной сутаны, да несколько пистолей, оставленных в кармане моим дядюшкой?   Нет,  не по мою они душу! Это также верно, как и то, что меня зовут шевалье де Шарон. Однако мне лучше посидеть пока здесь.  По крайней мере до того времени, пока они   не разбредутся. Правда они могут тут пробыть до утра, и тогда я продрогну. Ну, ничего не поделаешь «на нет и суда нет».

На том себя уговорив, человек назвавший себя де Шароном, хорошенько укутался в рясу и плотнее прижался к углу парапета.

И тут он услышал голоса соискателей ночных приключений.

— Сейчас сюда подъедят две кареты, — сообщил как видно самый главный, — в одной из которой будет находиться герцог, в мушкетерской одежде, в другой – великосветская дама. Ни в одной, ни в другой охраны не будет.  Герцога, под видом грабежа, убить.  Даму – в Бастилию. Вы все поняли?

— Да, месье, — сказал один из подчиненных, — но сейчас такая темнота, что мы и сами-то себя не различаем. Как же нам, прикажете, драться?


— Драться вам не придется, — заверил главарь. — Ваша задача подойти к экипажу и убить Бекингема.

— Ясно.

 — Тише! — крикнул еще один разбойник. — Кажется, я вижу, как со стороны Больших Августинцев что-то движется. И это… Карета!

 — Все по местам!  — скомандовал главарь.

И все шестеро тотчас же растворились во мраке.
 
«Эге, — тем временем подумал де Шарон, — сдается мне, что они не грабители, а люди господина кардинала.  В таком случае я зря их опасался. Но, кого же они тогда выслеживают?»

  Он стоял затаив дыхание и    прислушивался к каждому звуку доходившего до его слуха. И вот он услышал стук и скрип приближающегося экипажа. Экипаж остановился как раз напротив, так что бургундец без всяких забот   хорошо его мог разглядеть. То была роскошная, четырехместная закрытая карета, запряженная четверкой не менее шикарных лошадей, и с богато одетым лакеем на козлах.

Не прошло и минуты, и со стороны Лувра появился второй экипаж. В противоположность первому – он был менее роскошен, если не сказать невзрачен, и запряжен лишь двумя лошадями.  Как только вторая карета приблизилась к первой на мосту появились люди. Как свора голодных собак, они выскочили из своего убежища и, размахивая шпагами в воздухе, бросились.

Один из злодеев вышел вперед и, бесцеремонна приблизившись к карете, так же беспардонно отворил ее дверцу.

  — Попрошу на выход, сударь! — потребовал он у пассажира.

— Кто вы такие? — в голосе отвечавшего послышался акцент иностранца. — И кто вам дал право…

— После объясним, милейший, — не дал ему договорить второй.

— Я никуда не выйду, господа! — заявил незнакомец, покраснев до кончиков своих волос от возмущения. — По крайней мере пока вы мне не объясните: кто вы и что вам от меня угодно?

— Что ж, — произнес гвардеец, — значит вы умрете прямо здесь, без всяких объяснений.

И тут же послышались вопли:

— Смерть ему! Смерть! 

  Выхватив шпагу, один из гвардейцев бросился на герцога. Но тот не растерявшись, вовремя подставил свою трость, так что клинок, наткнувшись на препятствие, был отброшен в сторону.  Между тем Бекингем легким движением руки открутил от трости золотой набалдашник, и вот его трость превратилась в рапиру.

В соседней карете послышался крик.   

Де Шарон ринулся туда и оказался вовремя. Гвардейцы силой волокли бедняжку к только что подъехавшей карете.

— Оставьте ее! Эй, слышите, негодяи?!  — грозно кричал молодой человек, пытаясь помочь бедной девушке.

 — Кто вы такой? — грубо спросил у него   гвардеец.

— Сейчас узнаешь.

В руке у бургундца была отточенная шпага, которую он несколько раньше снял у убитого им врага, и ею как умелый фехтовальщик тотчас заколол гвардейца.Тот не успев простонать, бесформенной массой рухнул наземь.

Его сослуживец выпустив из рук выдирающуюся девушку, выхватил шпагу и кинулся на де Шарона. Но его постигла та же участь. Он повалился на землю.

Когда был заколот шестой нападающий, карета, что по видимому приехала по душу юной особы, торопливо уехала прочь. Проводив ее задорным улюлюканьем, де Шарон и Бекингем могли теперь наконец перевести дух.

— Hand me, a torch, I want to count the number of men who have been defeated, — попросил Бекингем у лакея. Что означало: " Дайте мне факел, я хочу сосчитать количество побежденных мужчин".

Просьба тотчас же была выполнена.

— Thank you, — сказал Бекингем перенимая у лакея факел.   —   One, two, three, four, five, six.  Great battle!..  Как вас зовут, храбрый юноша? — обратился он к де Шарону, перейдя на французский.

— Шевалье де Шарон, — поклонился тот.

— Как я могу отблагодарить вас?

— О, милорд, мне ничего от вас не нужно, клянусь, ибо оказанная вам помощь, была бескорыстна.

— Вы монах? — осведомился герцог.

— Уже нет. Я сбежал из Сорбонны и вот...

— Понимаю. Вы мне нравитесь, сударь, и поэтому в знак моей благодарности примите от меня этот перстень, — с этими словами герцог снял со среднего пальца   кольцо и надел его на руку де Шарона. Что не могло не тронуть юношу. И дабы высказать свою благодарность, он встал   на колено, поцеловал подарок и учтиво раскланялся.

В тот же миг к Бекингему подошла спасенная прелестница.

— Ах, милорд, — испуганно проговорила она. — нам нужно спешить.

— Вы правы, сударыня, — согласился Бекингем и, простившись с юношей, в сопровождении юной красавицы вернулся в карету.

Лошади тронулись и вскоре карета исчезла в лиловом полумраке звездной ночи, а де Шарон все еще продолжал стоять около памятника Генриха Четвертого.

К тому времени, когда фиолетовый сумрак безлунной ночи спустился над Парижем де Шарон пересек Новый мост и, немного побродив по городу, наткнулся на уютную гостиницу «Медвежье стопы».

Он хотел было двинуться дальше, но почувствовал усталость и решил остаться на ночь.

В зале все было спокойно и тихо. Грубо сколоченные столы из сосновых досок, стояли поодаль друг от друга, так что можно было беспрепятственно пройти между ними. Шумная компания из трех человек, внешне сильно смахивающих на флибустьеров, ютились за одним из таких же столов, поочередно перекидываясь в кости.

За стойкой стоял полусонный хозяин. Но заметив вошедшего гостя, он тотчас пробудился, поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся.

Оживились, и три человека. При виде де Шарона они тут же подскочили с места и достали из-за поясов ножи.

— Успокойтесь, господа, — поспешил вмешаться хозяин. — это ведь просто аббат.   Вам не стоит бояться его.

Найдя слова хозяина более чем убедительными, трое игроков засунули ножи за пояс, поспешно заняли свои места и вернулись к  игре.

— Не обращайте на них внимание, достопочтеннейший аббат, — проговорил хозяин — Эти люди в каждом человеке видят полицейских жандармов.

— Кто же они такие? — осведомился де Шарон.

— Беглые каторжники... Присаживайтесь.

Садясь на предложенное место, де Шарон с волнением посмотрел на игроков, потом на подаренный перстень и со страхом сжал его пальцем.
 
— Вам что-нибудь угодно, сударь? — тем временем спросил хозяин.

— Мне бы что-нибудь поесть.

— Боюсь, что   ничем не смогу вам помочь: дело в том, что все мои блюда скоромные.
 
— Ничего страшного, подойдет и скоромное.

— Замечательно! Тогда быть может куриный бульон? — обрадовался хозяин.

— Буду вам очень признателен.

Поклонившись, хозяин ушел.  Де Шарон оставался на месте.

Между тем   к нему повернулся игрок.

— Не составите ли вы нам компанию, милейший аббат?

Спрашивая  его об этом, игрок внимательно смотрел на брильянтовый перстень в оправе из сверкающих алмазов.

— Нет — твердо ответил бургундец, прикрыв кольцо своей рукой.

—  Уж не призирает ли нас молодой человек? — спросил второй игрок, вновь приподнимаясь с места.

— Быть может его преподобие, считает для себя унизительным играть с таким сбродом, как мы? — присоединился к нему третий.

— Что вы, господа, — поспешил возразить де Шарон, — я и не думал вас призирать. Признаться, я бы с большим удовольствием принял ваше предложение, если б у меня были деньги.

— Вы носите на пальце целый клад, и говорите, что у вас нет денег? — усомнился второй.

От суровых лиц преступников де Шарон почувствовал угрозу. Поэтому он сжал по крепче рукоять от шпаги, которую предусмотрительно оставил у себя и заявил:

 — Если вам вздумалось меня ограбить, господа, то знайте: я убью вас!

— В самом деле? — спросил забияка.

— Тихо, тихо! Спокойно! Мир! — успокоил его самый старший. — Не будем обижать нашего гостя!

Двоя снова сели на места.

— Простите их, юноша, — продолжал говорить предводитель. — Они люди темные, необразованные, да и к тому же очень напуганные властью. Присаживайтесь к нам.

  Несмотря на то, что в душе де Шарона продолжал неистовствовать страх, он не решился отказать из-за боязни показаться неучтивым.

Он   пересел за стол каторжников.

— Вот и прекрасно, — улыбаясь главарь и жестом подозвал хозяина: — Эй, хозяин! Накорми-ка этого парня за мой счет. Да как следует!

— Ах, право, сударь не нужно... — попытался возразить де Шарон.

Но хозяин, перебросившись взглядом с бывшим каторжником, услужливо ему поклонился и вышел.

Между тем де Шарон чувствовал себя неважно.

— Пока наш хозяин готовит еду, разомнемся покамест в игре.

С этими словами предводитель бросил кости — выпало четыре очка.

— Берите вы, — Он передал приятелю стакан.

Второй игрок проделал то же самое — выпало три.

 У третьего — выпало два.

— Нам явно не везет, господа, — заключил предводитель и обратился к де Шарону:— теперь ваш черед, ваше преподобие, вам то уж свезет наверняка.   


— Нет, простите, — в смущении ответил юноша, — я не могу.

— Почему, тысяча чертей?! — спросил предводитель.

— Я же вам, кажется, сказал, что у меня нет денег.

— Но, у вас есть перстень. Давайте разделим его на десять ставок, по сто пистолей каждая?


— Нет, господа, я не могу, — возразил бургундец, —   это подарок, и я никогда не соглашусь с ним расстаться.

— Ах, до чего же вы упрямы, ваше преподобие! Ну ладно, не хотите играть на кольцо, поставьте на вашу лошадь.

— У меня нет лошади.

— Вот, черт возьми! Ну поставьте хотя б то на вашу рясу.

— Помилуйте, сударь, сутана священна, да и к тому же служит мне единственной одеждой. Нет, нет, господа, я не могу.  Мне пора. Прощайте!

Откланявшись, де Шарон подошел к хозяину гостиницы и вопросил у него по поводу возможности снятия комнаты. На это хозяин ответил, что комнаты его забиты постояльцами, но за отдельную сумму денег он готов уступить ему свои апартаменты. На это де Шарон с неохотой согласился, и хозяин перенес туда немногочисленные вещи, состоявшие из небольшого узла с головкой сыра и ломтем свежего хлеба.

Заранее заплатив хозяину указанную сумму, юноша бросившись на кровать, заснул.

На другое утро, (де Шарон уже проснулся, но еще не вставал) робкий стук кулака послышался у него за дверью, и голос, который он тотчас принял за голос хозяина:

— Простите, ваше преподобие, вчера вы велели разбудить вас в это время.

— Ах, да! Благодарю вас, хозяин, — сказал де Шарон потягиваясь на постели.

С блаженством растопырив пальцы на руках, де Шарон, взглянул на них и побледнел. Кольцо, подаренное   герцогом Бекингемом, исчезло.

Сначала юноша искал кольцо тщательно и терпеливо. Раз двадцать выворачивал постель, заглядывал под кровать, пошарил рукою по полу, но увы — все было тщетно. Кольца нигде не было. Окончательно убедившись, что оно исчезло, де Шарон выбежал из комнаты,   живо отыскал хозяина, крепко схватил его за шиворот и   дернул на себя.

— Где мое кольцо, негодяй? — закричал он.
 
— Какое кольцо? — в недоумении спросил хозяин, трясясь как осиновый лист.

— Мое, брильянтовое, в алмазной оправе.

— Не знаю, ваше преподобие. Может быть, куда-нибудь закатилось.

— Куда оно  могло закатиться, черт тебя подери, кроме  твоего кармана!

— Ах, помилуйте, ваше преподобие, да неужели вы серьезно думаете, что  это я его украл

— А кто же еще кроме тебя?

— К примеру те   беглые каторжники, от которых вы  с трудом отвязались.

— С чего ты это решил?

— С того, сударь мой, что это я привел их в вашу комнату.

— Ты!

— Я, черт меня подери! — подтвердил хозяин, будто сам на себя злясь. — Но я ничего не мог поделать.   Они грозились меня убить если я не покажу   им вашу комнату. В самом деле, г-н аббат, какого черта! Вы носили на пальце звезду и   хотели, чтобы ее не замечали! Радуйтесь, что хоть в живых оставили.

Хоть слова хозяина задели самолюбие бургундца, он отпустил его и помрачнел.


— Простите, г-н аббат, — продолжал хозяин,  —  я виноват перед вами, но у меня не было другого выхода.

Де Шарон молчал.


— Ах, господин аббат,—  терзаясь совестью, не унимался хозяин, —   вы разрываете мне сердце. Ну, хотите, я вам лошадь свою подарю.

— Лошадь? — немного ободрился юноша.

— Лошадь! — радостно подтвердил хозяин. — Прекрасную испанскую лошадь. Идемте за мной, я вам ее покажу.

Он вывел де Шарона из гостинице, ввел в роскошную конюшню и там, среди огромного количества породистых коней, мирно живавших овес,  подвел его к самой заезженной кляче.
 
— Вот, пожалуйста, — гордо заявил хозяин.

— Что это? — не веря своим глазам, спросил бургундец.

— Как что? Разве вы не видите, ваше преподобие,— это лошадь.

— Ты, что издеваешься надо мной!

— Помилуйте, ваше преподобие, разве я осмелился над вами издеваться. Просто я подумал, что такому симпатичному аббату не излишне будет иметь свою лошадь.

Де Шарон призадумался.

Хозяин тем временем не дав ему опомниться, продолжил:

— Вы не смотрите, что она старая. Она еще сумеет сослужить вам службу. Уж вы мне поверьте.

 Первые две секунды де Шарон не знал, как поступить. Уж больно изможденной выглядела старая кляча. Но даренному коню, как говориться, в зубы не смотрят, поэтому поблагодарив хозяина, он вскочил на подаренную лошадь и пустился в галоп.

В этот миг хозяин, как будто чего-то припомнив, чуть выбежал вперед и крикнул вслед удаляющемуся всаднику:

— Ваше преподобие! Ваше преподобие не забудьте помолиться за меня!