Блок. Плачет ребенок. Под лунным... Прочтение

                Р А С П У Т Ь Я

65. «Плачет ребенок. Под лунным серпом…»





                Е.П. Иванову

                Плачет ребенок. Под лунным серпом
                Тащится по полю путник горбатый.
                В роще хохочет над круглым горбом
                Кто-то косматый, кривой и рогатый.

                В поле дорога бледна от луны.
                Бледные девушки прячутся в травы.
                Руки, как травы, бледны и нежны.
                Ветер колышет их влево и вправо.

                Шепчет и клонится злак голубой.
                Пляшет горбун под луною двурогой.
                Кто-то зовет серебристой трубой.
                Кто-то бежит озаренной дорогой.

                Бледные девушки встали из трав.
                Подняли руки к познанью, к молчанью.
                Ухом к земле неподвижно припав,
                Внемлет горбун ожиданью, дыханью.

                В роще косматый беззвучно дрожит.
                Месяц упал в озаренные злаки.
                Плачет ребенок. И ветер молчит.
                Близко труба. И не видно во мраке.
                14 декабря 1903









Е.П. Иванов. Из воспоминаний:
     «Мне было года 22, 23. Душа моя <…> шла тогда, если можно так выразиться, под знаком Девы (один из двенадцати знаков Зодиака); в ней была жажда воочию увидеть того, кому бы сердце мое молвило «вот он»; искание острое, жгучее, связанное со склонностью к обожению и обожанию. Если хотите понять, в чем дело, что за знак Девы, прочтите Пушкина «Письмо Татьяны»: письмо Татьяны — это малый символ веры этого знака Девы. Всем «чистым сердцем» это понятно. «Чист сердцем» отрочески-девический возраст, в нем остра жажда увидеть божество, склонность к обожению и обожанию <…> вот что значит знак Девы и почему приурочен он именно к Деве. Это я хотел сказать в начале своего воспоминания об Ал. Ал., ибо не поняв или позабыв об этом отрочески влюбленном вдохновении, о «девичьих грезах», о «слезах первой любви», о всем, что, одним словом, связано с молодым и роковым знаком Девы, можно ли понять Ал. Ал. Блока? — Не думаю. Не даром девичье сердце всегда чутко к нему прислушивалось с такой верой, надеждой и любовью <…> Вернемся к себе <…> слыша о Блоке, я уже надеялся, что это “он”.»

     Е.П. Иванов. До революции – член Петроградского религиозно-философского Общества и «Вольфилы». После революции – библиотекарь и статистик. Арестован по делу «Воскресения» 11 декабря 1929 г. как "участник к/р церковно-монархической организации А. А. Мейера «Воскресение»”. Выслан в Северный край на 3 года, в ссылке в Великом Устюге (1929—1932 гг.). В 1932—1942 гг. проживал в Ленинграде. Работал счетоводом, рабочим, кассиром в Консерватории. Умер в блокадном Ленинграде от голода. Википедия.

     «Близко труба» – это не та, которая «…Кто-то зовет серебристой трубой», а совсем другая, конечно же:   

     «И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса. 
     И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб…
     …И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить.
     Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь…»

     То есть картина в заглавном стихотворении – это полчаса безмолвия небес  до последнего конца… 

     И опять же, как в предыдущих стихотворениях, нечто подобное Блок уже видел, уже описывал осенью 1902 года, когда казалось, что лишь объяснение с Л.Д. оборвёт чреду этих видений, этих предчувствий:

              «…Идешь ты к дому на горах,
              Полдневным солнцем залитая,
              Идешь — повязка золотая
              В смолистых тонет волосах.

              Зачахли каперса цветы,
              И вот — кузнечик тяжелеет,
              И на дороге ужас веет,
              И помрачились высоты.

              Молоть устали жернова.
              Бегут испуганные стражи,
              И всех объемлет призрак вражий,
              И долу гнутся дерева.

              Всё диким страхом смятено.
              Столпились в кучу люди, звери.
              И тщетно замыкают двери
              Досель смотревшие в окно.
                24 сентября 1902»

Не оборвало.

    Пейзаж, изображенный  в стихотворении очень похож на тот, что будет его окружать в следующей книге, книге тома второго - "Пузыри земли", после того, как он отринет свою миссию - разбудить Тебя, ввести Тебя в наш мир, в нашу реальность, и "Ты в поля отошла без возврата..." А он останется в болотах, из которых время от времени видениями всплывают и схлопываются пузыри земли. 
    Ср.:

                "На перекрестке,
                Где даль поставила,
                В печальном весельи встречаю весну.

                На земле еще жесткой
                Пробивается первая травка.
                И в кружеве березки -
                Далеко - глубоко -
                Лиловые скаты оврага.
               
                Она взманила,
                Земля пустынная!

                На западе, рдея от холода,
                Солнце - как медный шлем воина,
                Обращенного ликом печальным
                К иным горизонтам,
                К иным временам...

                И шишак - золотое облако -
                Тянет ввысь белыми перьями
                Над дерзкой красою
                Лохмотий вечерних моих!
                И жалкие крылья мои -
                Крылья вороньего пугала -
                Пламенеют, как солнечный шлем,
                Отблеском вечера...
                Отблеском счастия...

                И кресты - и далекие окна -
                И вершины зубчатого леса -
                Всё дышит ленивым
                И белым размером
                Весны.
                5 мая 1904"

*

Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
     Иванов Евгений Павлович (1880-1942)- писатель, участник символистских изданий, университетский товарищ и ближайший друг Блока в 1900-х годах.     Посвящение стихотворения Евг. Иванову связано с близостью ему настроений ожидания "конца света".

     Символы, восходящие к славянской демонологии: ущербная луна ("серп"), горбун, "косматый, кривой и рогатый" (черт)- в стихотворении противопоставляются образам, связанным с ожиданием "трубы" архангела.
     ["символами, "символикой"  Редакция называет комплекс устойчивых ассоциаций автора - контекст, в котором обычно в книгах Блока появляется то или иное слово. Что с "символизмом", кроме общего созвучия слов, никакой связи не имеет ( «…символист уже изначала – теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие» (А. А. Блок «О современном состоянии русского символизма»)).]

     - «Кто-то зовет серебристой трубой». - О символике трубы см. коммент. к стих. "Целый год не дрожало окно ... ".
       [Из Примечаний к упомянутому стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
   «
    - «... К небесам подымая трубу».- Сопоставление "трубы метелей" и апокалиптической трубы архангела, возвещающей конец света.
   »

    - «Бледные девушки встали из трав». - Ср.: "Бледные девы // Уготовали путь весны" ("Не поймут бесскорбные люди ... "[СПД,10 февраля 1902]).

     - «Подняли руки к познанью, к молчанью.- Ср. с символикой стих. "Я вышел в ночь- узнать, понять ... ".

     [
                "Я вышел в ночь — узнать, понять
                Далекий шорох, близкий ропот,
                Несуществующих принять,
                Поверить в мнимый конский топот.

                Дорога, под луной бела,
                Казалось, полнилась шагами.
                Там только чья-то тень брела
                И опустилась за холмами.

                И слушал я — и услыхал:
                Среди дрожащих лунных пятен
                Далеко, звонко конь скакал,
                И легкий посвист был понятен.

                Но здесь, и дальше — ровный звук,
                И сердце медленно боролось,
                О, как понять, откуда стук,
                Откуда будет слышен голос?

                И вот, слышнее звон копыт,
                И белый конь ко мне несется…
                И стало ясно, кто молчит
                И на пустом седле смеется.

                Я вышел в ночь — узнать, понять
                Далекий шорох, близкий ропот,
                Несуществующих принять,
                Поверить в мнимый конский топот.
                6 сентября 1902 С.-Петербург"
]

     -   «Ухом к земле неподвижно припав ... и след.- Ср. со стих. Ф. Сологуба "Я ухо приложил к земле ... " (1900; о связи этого произведения с блоковской лирикой см. коммент. к стих."Я вышел в ночь- узнать, понять ... ").
     [
Из Примечаний к упомянутому стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
     «      
       "Образы и ситуации произведения близки к стихотворению Ф. Сологуба "Я ухо приложил к земле ... " (1900), впервые опубликованному в "Собрании стихов" Ф. Сологуба (кн.III и IV. 1898-1903 гг. М., 1904. С. 40). Однако осенью 1902 г. Блок скорее всего еще не знал этого стихотворения".
  [
   Федор Сологуб
Я ухо приложил к земле

     Я ухо приложил к земле,
     Чтобы услышать конский топот, —
     Но только ропот, только шёпот
     Ко мне доходит по земле.
     Нет громких стуков, нет покоя,
     Но кто же шепчет, и о чём?
     Кто под моим лежит плечом
     И уху не дает покоя?
     Ползет червяк? Растёт трава?
     Вода ли капает до глины?
     Молчат окрестные долины,
     Земля суха, тиха трава.
     Пророчит что-то тихий шёпот?
     Иль, может быть, зовёт меня,
     К покою вечному клоня,
     Печальный ропот, темный шёпот?
     ]
     »
     ]
     »