Послевоенное детство на Украине

 
                "Воспоминая то, что было,
                И что не будет никогда!"               
                М.Ю. Лермонтов
  Наблюдая   за тем, что происходит сегодня на Украине, мне захотелось рассказать о  своём детстве, которое я провела в Запорожье. Попытаюсь это сделать объективно, приводя факты из жизни послевоенного города чтобы мой рассказ  не выглядел ностальгией старого человека об ушедшем периоде жизни.

   Так случилось, что эвакуировавшись из Москвы в 1941, в 1947 году мы  с мамой уехали из Новосибирска в Запорожье на родину моего отчима, который в молодости принимал участие в строительстве Днепрогэса.
    К 1947 году почти весь соцгород  Запорожья был восстановлен, хотя после войны оставалось всего девять не разрушенных домов. Нам была выделена комната в трёхкомнатной квартире на пятом этаже в доме 8"б" по улице Ленина. Напротив через улицу был однотипный дом 8"а". Цоколи этих конструктивистских домов были отделаны армянским туфом, который использовался при строительстве станции Днепрогэса. Как позже я узнала, архитекторы распланировали и спроектировали соцгород одновременно со строительством  станции и  плотины.
 
    Наша школа № 30 была разрушена, и мы учились сначала  в школе № 26, но уже через год нам восстановили школу: трехэтажную, со светлыми просторными классами, с залом для утренников и вечеров, а так же  спортзалом, который был оборудован  спортивным инвентарем.
   Во дворе нашей школы распологались спортивная площадка и опытный участок - огородик нашей учительницы по ботанике, которая имела кличку "Почечка", наверное за маленький рост и округлость. На опытном участке мы что-то выращивали, сажали, пропалывали. "Почечка" была женой директора школы Ивана Ивановича.  Я не помню, чтобы у нас - детей были клички, но преподаватели другое дело: географичка - "Монахиня" (за длинную юбку),  историк -  "Погибон" (почему? не помню) и т.д.
     Как до революции в гимназиях, мы  ходили в школу в  форме - коричневое платье и черный или белый (по праздникам) передник. Мы не знали национальностей наших одноклассниц. Украинский язык преподавали, кажется, со второго класса. Причем, когда на родительском собрании сказали, что приезжие могут отказаться от изучения украинского языка, отчим заявил мне: "Приехали жить на Украину, значит надо знать язык". Так вопрос без обсуждения был решен. Язык давался трудно, казалось, что украинский  -  какой-то коверканный русский язык. Когда Галына Пэтривна- учительница украинского языка, обращалась ко мне "Ярына", так у неё звучало моё имя Ирина, я вздрагивала от страха. Думаю,  знакомство с украинской литературой, с творчеством Леси Украинки, Коцюбинского, Шевченко, обогатило души детей. В старших классах русскую литературу преподавала Елизавета Ивановна Подымова, любившая творчество русских поэтов и писателей. Она знала наизусть "Евгения Онегина" от первой строчки до последней. Мы по ее заданию писали сочинения, исписывая школьные тетради. За умными мыслями ходили в читальный зал библиотеки им. Горького, которую после войны открыли неподалеку от нашей школы.
 
     В то же время существовали   школы с преподаванием всех предметов на украинском языке - украинские школы. Было раздельное обучение, я училась в женской школе.  Мужскую школу № 50 открыли недалеко от нашей, для чего перевели пленных немцев из этого здания в другое, а школу отремонтировали. Когда мы подросли то устраивали совместные вечера 30 и 50 школ с танцами - танго, фокстрот, вальс. Стеснялись, жались к стенкам.
     В парке около нашей школы по вечерам играл оркестр на   танцплощадке. Парк привели в порядок, клумбы с цветами, аллеи, деревья, кустарники - люди наслаждались мирной жизнью. Через парк можно было спуститься к шлюзу. Мы сбегали с уроков, чтобы понаблюдать, как идет восстановление шлюза. И наконец, настало время, когда через шлюзы  стали проходить  пароходы и баржи!
  Вот стихотворение, которое я декламировала на сборе пионерской дружины, вскоре после приезда в Запорожье.  Может быть учительница Галына Пэтривна, поручила читать? Помню, что маме приходилось поправлять меня: вместо "кровожадным", я говорила "кворожадым". 
   Я сумела вспомнить начало  стихотворения и отдельные фрагменты, но мне удалось найти его в интернете.

                Галя
По утрам вставала Галя, песни распевая,
В третий класс ходила Галя, бодрая живая,
На селе её прозвали лучшей запевалой,
А какие полотенца Галя вышивала...
  Как любила Украину, милые просторы
  Хату белую родную, с  хмелем у забора,
  Маки алые от зноя, тополь серебристый...
Но пришли в село родное изверги-фашисты,
Потемнело, почернело небо голубое,
От невиданного прежде лютого разбоя...
  И теперь глаза у Гали смотрят не по-детски,
  В погребах скрывалась Галя от солдат немецких,
   И сама видала Галя, как у двух черешен
   Был её учитель школы немцами повешен.
Как проклятые фашисты в каждый дом врывались,
Как над старым и над малым дико издевались,
Как народ сгоняли в хаты, заживо сжигали...
 Это всё до самой смерти не забудет Галя.
 За убийства, за пожары, за людское горе,
Смерть бандитам кровожадным,
Смерть фашистской своре!
       Представьте себе на сцене десятилетняя девочка в пионерской форме с галстуком, нужно было собрать все силы, чтобы не заплакать, рассказывая о зверствах фашистов, о горе своей ровесницы.
   Позже на этой сцене были репетиции и выступления хора.

      В то время пуск очередного цеха "Запорожстали", разрушенного войной, превращали в семейные праздники. В 1948 или в 49 году я была с отчимом  в цехе при пуске прокатного стана. Какое счастья было на лицах этих уставших людей! Столько радости!
    По утрам в городе раздавалась перекличка заводских труб, сзывающих тружеников на работу. Через какое-то время (в каком году - не помню) эти заводские гудки  замолкли.
  Сейчас меня поразило, что наши мамы были домохозяйками, сидели дома с детьми, ухаживали за своими мужьями. И я задумалась, почему?   Мужья, работавшие на заводах, обеспечивали семьи?  Потребности были небольшие?  Жили скромно, мало было товаров в магазинах... Эти труженицы обеспечивали семью. Сейчас трудно представить такой быт: не было в послевоенное время ни стиральных машин, ни пылесосов, ни холодильников (значит,  приготовление пищи на один раз). Да еще и ежедневное стояние в очередях за куском масла, мяса и т.д.
    Нет, конечно, были и работающие мамы, но вспоминаю, что по крайней мере, у десяти моих подружек мамы не работали. Интересно, что моя бабушка и тетя в Москве работали в это время. Бабушка с моим двоюродным пятилетним братом, приезжали в Запорожье в 1947 году летом. В Москве было голодно, а на Украине поспели абрикосы и прочие прелести юга. Да, когда мы приехали в Запорожье были ещё карточки на хлеб, и я помню, как мы с мамой ходили в магазин "отоваривать" их.

   Вспоминая сейчас это время, я вдруг обнаружила, что большинство семей  подружек из моего класса жили в отдельных квартирах. Мы тоже через год, примерно, переехали в двухкомнатную квартиру в восстановленном доме на Совнаркомовской улице (потом 40-лет Советской Украины, теперь -Вызволення, кажется). Кстати, рядом был так называемый "круглый" дом, типичный пример конструктивизма - дом в виде подковы, с лентами окон и балконов.  Архитекторы соцгорода  были  представителями  именно этого направления.
  Да, интересно - в наших квартирах сначала стояли печи, которые топили дровами и углем, потом появился балонный газ, и, наконец, централизованное снабжение газом.
    Игры в детстве: в пионерском возрасте играли в казака-разбойника, в тимуровцев - старались делать добрые дела. Уже вполне взрослые дылды играли в "штандара", "вышибалу", с мальчишками в футбол. Был громадный двор с футбольным полем. Помню весной сладкий запах цветущей белой акации во дворе дома.
     Мне из Москвы привезли бабушкин дореволюционный дамский  велосипед. Я гоняла на нем на перегонки с трамваями, такое милое  развлечение было.
   Я занималась легкой атлетикой в секции (была спортивная школа), принимала участие в  межшколных соревнованиях, даже завоевывала какие-то призовые места.  А зимой  -  коньки и лыжи. Зимы были морозные и снежные. Заливали каток не только на стадионе, но и  аллею вдоль проспекта Ленина. Я даже как-то обморозила пальцы ног.  Ботинки для коньков не было возможности купить, поэтому отчим прикрутил коньки к маминым старым полуботинкам, но, а я в пылу катанья не могла остановиться... дома вместе с носками сняла и кожу с пальцев ног, перепугав до смерти маму.
 
   Интересным было участие школ в первомайских демонстрациях.  Мы делали бумажные цветы, прикрепляли их к веточкам, потом махали ими перед трибуной с городским руководством. Колонны выстраивались по заводам, цехам, школы по классам, шли с плакатами, транспарантами, портретами вождей.  Пели песни, в общем, такое действо, объединяющее народ. Было весело и празднично. В старших классах, когда у нас собралась компания девчонок и мальчишек этот праздник продолжался у кого-нибудь дома.

   Не знаю, как другим, но мне нравилось уезжать летом в пионерский лагерь. На правом берегу Днепра были построены заводские лагеря для отдыха детей (и отдыха родителей от детей!). Вереница этих лагерей тянулась вдоль берега. Представляете, вместо того, чтобы заниматься музыкой, помогать маме по дому - игры, в волейбол, шашки и шахматы. Натренированная отчимом, который научил меня играть в шахматы и шашки, я обыгрывала мальчишек в шашки в лагере. А ежедневное плавание в Днепре! Об этом может сегодня мечтать любой ребенок.
     Мама учила меня шить, вязать, вышивать, но делала я это без удовольствия.  Я должна была помогать маме, у меня были свои обязанности - уборка  квартиры, мытьё посуды после обеда, помогать при стирке. Раньше не было стиральных машин и стирка белья была достаточно тяжелым трудом. Но какая красивая была белоснежная подкрахмаленная постель!  Когда родилась сестренка появились и новые дела.
    Соседка по коммунальной квартире, работавшая в заводской столовой, научила меня в школьные годы  печь эклеры, наполеон и т.д. Интерес этот к приготовлению вкусностей к чаю остался на всю жизнь.
     Еще одно увлечение в детстве - фотография. Отчим хорошо фотографировал и научил меня. Вместе с ним я проявляла и печатала снимки. Это таинство появления изображения на белом листе бумаги заворажывало...   Я фотографировала своих подружек, дарила им снимки. У меня и сейчас есть эти фотографии, пожелтевшие от времени, наверное некачественно закрепила.
     Во всяком случае, когда у меня появилась семья, то первым моим приобретением стал фотоаппарат, чтобы фотографировать родившуюся дочку. 
    Примерно в 1950 году отчим купил машину - уже видавший виды "Москвич", и мы поехали в первое путешествие по Крыму. Объездили побережье, встречали восход солнца  на Ай-Петри.  Впечатления на всю жизнь! Мама поехала в это путешествие с годовалым ребенком, моей сестрой. Потом были поездки по кавказскому побережью Черного моря. Даже поступать в институт в Москву меня привезли на машине, правда, к тому времени уже появилась "Победа" тоже не новая.
    Конечно, когда у меня появилась семья, при первой возможности (очень не скоро) были куплены "Жигули". Мы путешествовали и по Крыму, и по Прибалтике, и по Золотому кольцу и т.д.

   Отдельная история в моем детстве было занятие музыкой. Я начала заниматься с частным педагогом, потом меня перевели в музыкальную школу, которая в конце сороковых годов была открыта в районе порта на первом этаже жилого дома. В школе помимо игры на пианино преподавали музыкальную литературу и сольфеджио. Меня хватило на четыре года, наконец-то я сумела убедить всех, что музыкант из меня не получится. Пять человек из моего класса параллельно закончили музыкальную школу, а Лариса Коноваленко даже стала преподавателем музыки. Теперь говорят, что музыка развивает мозговую деятельность. Кажется я поняла это, когда всё- таки сумела пересдать в институте высшую математику во втором семестре, и сдать экзамен по сопромату на третьем курсе. Бедный преподаватель, чтобы заполнить затянувшуюся паузу в моем ответе  сказал: "Вы красивая девушка, но в Вас нет изюминки". Я подумала: "Какая еще изюминка, если хвост  растет". Всё  в этот раз обошлось без хвоста. Спасибо музыке!

    Сейчас смеюсь, но даже этого  небольшого музыкального  образования хватило, чтобы понять гениальность Рихтера, который приезжал с концертами в Запорожье, и я его услышала первый раз ребенком.
    В начале 50-х годов в городе построили концертный зал имени М. Глинки, и мы с мамой ходили на концерты. В левом крыле здания  отрыли кинотеатр "Родина", помимо уже существующего двухзального кинотеатра "Украина". Демонстрировали трофейные фильмы. Тарзан, герой одного из фильмов, поразил воображение детей - на деревьях появились тарзанки.   Походы в кинотеатр в то время было основным развлечением и праздником. И представляете, прошло 5-8 лет после окончания войны, а уже  открыли Концертный зал! 
 
    Учась в Москве в институте я ходила на фортепьянные концерты Зака, Зюзина и других пианистов. Пересмотрела весь репертуар Филиала Большого театра, куда можно было купить входные билеты на галерку по 50 коп.
   Завершилось запорожское детство в 1954 году в Концертном зале              имени М. Глинки, где  провели выпускной бал 30-ой и 50-ой  школ. Отсюда мальчишки и девчонки разлетелись поступать в институты, техникумы, училища.  Сегодня наши выпускники, оставшиеся на земле, стараются не забывать друг друга, но их все меньше и меньше, помнивших эти далекие детские  послевоенные годы.

   Написав эти воспоминания, подумала: сколько внимания и заботы уделяла разрушенная войной страна нам - детям, чтобы детство было счастливым.