Мимолётное видение

 Учёба идёт полным ходом!
Группа сформирована не только количественно, но и качественно.
Мы на редкость дружны. Стараемся всюду быть вместе. Это даёт
нам большое преимущество: таких девчонок-хорошулек около двадцати сразу!
Как привлекаем внимание! При этом любая опасность от противоположного
пола сведена к минимуму. А некоторые девушки и со своими парнями... выглядело всегда убедительно и впечатляло!

     В группе я была комсоргом, а моя самая близкая подружка Тамара - старостой.
Я её то Том Томычем Гениальным называла, то Всесоюзным старостой.
Она вечно искала что-то, чтобы пойти всем вместе - диспуты, музеи,
филармония, театр, какие-то бесплатные концерты.

     Так, она затащила меня в городской кружок художественного чтения, где
меня прослушали и приняли. А однажды позвала посидеть, послушать, как идёт приём в драматический кружок.

     - Зачем это нам-то с тобой? - спрашиваю.

     - Интересно же! Актёр из театра прослушивает. А мы можем целую пару
пропустить!

     Зал, где происходило это таинство, был просто забит.

Актёр сидел за столом и перед ним были два листочка. Участники, как теперь говорят "кастинга", читали стихи, кусочки прозы. Он что-то помечал на этих листах. Мы, забившись в угол, наблюдали за происходящим.

     А вся эта кутерьма завязалась из-за того, что был объявлен зональный
смотр-конкурс художественной самодеятельности между учебными заведениями по разным направлениям, в том числе и драме.

     Всех прослушали, остались я и Том Томыч. Мы не собирались, не готовились,
а потому довольно категорично отказывались что-то читать. Актёр спросил:
     - Вы, что, вообще ничего наизусть не знаете?
И мы перестали сопротивляться.

     Томка читала "Гренаду". Я лихорадочно придумывала
и надумала: "Песня бобыля" И.Никитина. Читала весело, бесшабашно, но к концу стихотворения взгрустнула:
... поживём, да умрём... будет голь пригрета...

     Актёр, в сильно пожилом возрасте (да нам все, кому под сорок
казались старыми, а этому и вовсе было за шестьдесят), зачитал список,
лежавший от него справа и попросил остаться тех, кого он назвал.

Я была в этом списке...

     На конкурс актёр предложил подготовить "Женитьбу Бальзаминова".
Мне доверили роль - госпожи Белотеловой. И пошли репетиции.
Я не знала, какую роль играет талант актёра, но ябыстро поняла вот что: надо внимательно слушать режиссёра, понять, что он от тебя хочет, стараться выполнить безупречно! Выполняла я это прилежно. И меня очень скоро стали называть "способной"...

     Сыграли мы очень и очень здорово! Заняли первое место. А так как
играли в театре, меня заметил главреж театра, пригласил на прослушивание к
себе. Я не пошла, но всегда с гордостью вспоминаю этот случай.

     Наш руководитель сказал, что начинаем читку "Мимолётного видения" -Л.Ленча.
Он согласился поставить с нами ещё несколько спектаклей.
Прочитали. Понравилось. Мне дали роль Маргариты Осиповны, соблазнительницы
профессора, у которого жена ушла на фронт.

     И тут Том Томыч так для меня расстаралась! Мы с ней снимали комнату.
Хозяйка наша очень много лет жила в Германии. И у неё были особенные вещи,
о существовании которых в природе мы просто не подозревали.

     Томка шепнула мне, что у хозяйки есть комбинированные немецкие туфли - белые с красным - на высоченном каблуке, с перекидным ремешком, с красивой прострочкой. И... халат! Бархатный, красный с шёлковой розовой подкладкой. Я боялась попросить только посмотреть, не говоря о том, чтобы выступать в этом. Но хозяйка ко мне хорошо относилась - я часто накручивала ей волосы на бигуди и... я осмелилась однажды, попросила.

     Хозяйка тут же принесла. Я обомлела! Халат, как жар горел! Удивительно
красиво сшит - высокие плечи, запахивался и подхватывался поясом,
длинный в пол. Если садишься, он распахивался, открывались ноги и виден
был розовый шёлк подкладки. Рукава длинные, суживались, облегая запястья...
Это выглядело роскошно!

     И вот первое выступление! Были приглашены курсанты из лётного училища.
Я надела халат, но... Хозяйка дала мне и свой (простите) бюзик и я в него
напихала ваты. Бюст получился высокий, роскошный! Не забыт был и зад.
В театре мне сделали грандиозный рыжий парик.

     Я для сцены налепила из багрового кусочка пластилина длиннющие ногти!
Кольца и перстни собирала Томка, потом и раздавала их. Зал просто валялся
со смеху, когда я подошла к роялю и начала демонстрировать профессору
свои музыкальные способности, играя "Собачий вальс" и... сбивчиво при этом.

     Потом, держа в картинно поднятой руке сигарету в длинном мундштуке,
я села на стул, почти на авансцене у рампы, закинула нога на ногу...

     ...На пляже все ходят обнажёнными и это не имеет должного эффекта. А вот, если идёт девушка и в разрезе юбочки мелькнёт ножка, блузка на груди чуть откроется, ветерок юбочку поднимет... Это бомба!

     А тут в таком серьёзе зала учебного заведения вдруг открылись ножки и прехорошенькие! Бедные курсанты и бедные лысые преподы.

     Да... это был триумф!!! Курсанты дружно встали и наклонились вперёд, стараясь разглядеть меня, эдакую диковинку. Их тяжёлые ботинки издали,
при этом, такой грохот, что он и теперь мне помнится, как будто это вчера было.

     И была ещё героиня. Вот она-то и была тем "мимолётным видением".
Она солдат и с фронта привезла профессору весточку от воевавшей жены.

     После выступления я взяла её гимнастёрку и сфотографировалась в ней.
Я поняла, что положительные роли мне бы очень подошли, но такого гремучего
эффекта, такого фурора я бы не произвела!