Поздние Переселенцы Глава 4

4 «Поздние Переселенцы»-»Sp;taussiedler»

/Поздним переселенцем является лицо немецкой национальности, в рамках процедуры приёма переселенцев покинувшее после 31 декабря 1992 года республики бывшего СССР и в течение 6 месяцев прибывшее на постоянное место жительства в Германию /

Мои предки писали дневники, как и что было, я тоже решила написать, представляю его вам, не судите с разбегу, не разобравшись, читайте внимательней.

Читать предлагаю в этой последовательности
Глава 1 -«Живём как по писаному»
Глава 2-"Как это было"
Глава3 "Главы из прошлой жизни»
Глава 4«Последний рабочий день»

«Последний рабочий день» Заключение

Помню я не поехала на демонстрацию, и я оказалась не одна, вообще такой поступок был очень опасен! Нас вызвали к директору, нас ждало наказание, самое лучшее-- могли лишить премиальной оплаты, это смотря кто не поехал, а то и саботаж! Нас вызвали к директору, и он приступил к началу воспитательной работы, как вдруг ему позвонили, и он нас почему-то отпустил! Это было непонятным, настораживающим, необъяснимым. Потом на заводе был пожар-сгорел один из основных цехов завода-Плиточный, выпускающий облицовочную плитку. Почему, при каких обстоятельствах не известно, но это было той искрой, из которой разгорелось пламя, только самого пламени потом, вроде, и не видели, но сгорело ВСЁ! Выпускаемую нами продукцию не брал никто, мы работали на склад! У нас стала реализация. И другие фирмы останавливались по той же причине или уже обанкрочивались. Если раньше основная часть нашей продукции по плану шла, например, в Казахстан, на режимный объект Байконур, то с распадом СССР, Казахстан стал чужое суверенное государство. Развалился Советский Союз, а с ним и социалистическая экономика. Экономика, как бусы, порви в одном месте и рассыплется все-не соберёшь. Москва отделилась от нас, и наши два неделимых раньше завода, как когда-то одно целое, а теперь и мы начали делится, не простой, ох и страшный это процесс-раздел имущества! Мы становились самостоятельными. О! как же мы об этом мечтали раньше! И вот свершилось, но только что с этим делать знали не все, но нашлись и такие, кто понял очень быстро. Опять оторвусь, пример наших заводов я часто сравниваю с каким ни будь процессом в странах, где тоже хотят быть самостоятельными. Меня не интересует процесс как они этого добиваются, меня интересует их конечная цель, к чему стремятся. И вот только тогда можно понять, что это за стремление и кто за этим стоит.
Я жила в России до распада Советского союза, в момент распада и в Перестройку, так что есть что с чем сравнивать. И уже если я заговорила о профессии, хочу остановиться на этом. Не знаю почему в тех Вузах, где готовились руководители фирм, им не рассказывали о профессии бухгалтер, тем более что с этой категорией специалистов им предстоит совместно работать. Им хватало самого названия бухгалтер, а какой специализации никого не волновало. Поэтому у нас на промышленный учёт взяли бухгалтера с бюджета, а может потому, что её сын был другом дочки директора, нам сразу сказали, чтоб не возникали зазря. В руководстве либо не понимали, либо не хотели понимать, что промышленный учёт и бюджет совсем не одно и тоже, наша новая главная, похоже, впервые услышала слово-- себестоимость, понятие его значения у неё совсем отсутствовало, как и не знала и не слышала много другого, что связано с промышленным учётом. А на втором заводе в Томске, с точность до наоборот, были высоко квалифицированные бухгалтера с многолетним стажем. Вот при такой раскладке ума и сил и происходил раздел имущества. Мы получили всё то, что было не нужно второму заводу, и по ходу делёжки ещё и с боку откусывали кто, как и что мог. Был такой случай, зашёл к нам начальник отдела капитального строительства и стал рассказывать, что случилось ночью на втором заводе. В конце смены, пришла на завод машина гружёная коробками с телевизорами никто, вроде, не мог знать. Коробки разгрузили на склад, а ночью телевизоры украли, а коробки оставили. Я была занята работой, только слушала, но не удержалась и спросила--а телевизоры привозили!!!!! Да, я ж только вот сейчас рассказывал. Вы сказали коробки, а я спрашиваю, а телевизоры привозили, или только коробки!!! Наш рассказчик слинял ежесекундно!!! История затихла!!! Потом были всякие толки, что, вроде, была дырка в стене и через неё унесли, хотя дырка была такая, что в неё телевизор пролезть не мог. Одно известно---убытки поделили поровну на два завода (думаю, и телевизоры поделили так же!) Вот так мы отделились, стали полностью самостоятельными и за что боролись--на то и напоролись!!! Мы становились все свободней и свободней!!! Отделили от завода посёлок, детский сад, больницу, пожарку, а те, не имея средств к существованию, начали с нами тоже за компанию, разваливаться. В посёлке никогда не было нормального здания магазина, и к недолгому восторгу жителей, накануне перестройки, завод построил отдельно стоящее здание магазина. Отгуляли, закрыли и подарили в частное пользование, как тяжёлый балласт для завода. Меня перевели бухгалтером экономистом, но именем революции я должна выполнять и другие бухгалтерские операции ввиду того, что главный бухгалтер не в курсе. Я говорила, что мы были типа филиала, и у нас не хранились бумаги по заводам, только текущие по-нашему производству, а полный баланс и архив были в Томске, и мы не видели те документы. Когда я увидела карточки основных средств--я была в шоке, что только не числилось на балансе завода. а что должно было, того там не было, не числилось. Ну к примеру--проходная, ворота завода, ограда, новое здание компрессорной, ну это на первый взгляд. Я смеялась, что, если я приватизирую не числящиеся заводские ворота, и поставлю там кассовый аппарат. И будите вы мне проплачивать вход к своим рабочим местам. Да, такая система учёта себя изжила, а вот новой ещё не придумали. Не было законов, на которые можно было опереться, старые отменили, а новые были в экономической газете, и только с пометкой- Москва, Кремль., а её выписывали одну на завод, копировать не давали, жалели краску, да сканер был один на завод, Компьютеров ещё у нас не было, вот так и жили. И что теперь согласны, что всё шло по предыдущим революциям, до основанья, а затем. В нашем случае, затем было печальным. Зато как обрадовались такому никакому бухгалтерскому учёту наши перелётные бухгалтера, как они за это ухватились и потащили что куда! А совсем никак не вёлся учёт на озере--мытый песок, так называлась эта канитель, но для кого-то это золотая жила!!! Я попробовала поинтересоваться бумагами этого объекта, но вместо них были широко улыбающиеся представители фирмы, моющей для нас песок. Проявлять борьбу с коррупцией, с мафией смысла не было. Да и какая мафия, просто умные ребята взяли у нас то, что мы не учитывали раньше. Так же прибрали к рукам и не учтённые объекты, ну кто нам виноват, постеснялись, а чужие нет, хотя и наши не откинули, последней была наша бухгалтер. Помню, она при мне ещё пришла к нам в бухгалтерию со спортфака! Когда она пришла, как и все молодые не знала, как свести угол(журнал), я ей помогала, ну не беда, все так начинали, только по-разному дальше работали. Но наша девочка не зря закончила спортивный институт, она хорошо усвоила заповедь спортсмена--вперёд любой ценой к победе!!!! Её цена была окончательный развал завода! Такого завода больше нет!!! На его воротах я сама видела табличку-«продаётся!»

* * *
На заводе вдруг стали замечать, что стала пропадать готовая продукция, а конкретно, известь. От сердобольных сотрудников стали поступать советы по борьбе с расхитителями так сказать, социалистической собственности. А на этот момент у нас был новый директор завода, мой одноклассник! Он тоже решил присоединиться к этой компании, и прямо так на собрании с трибуны заявил, что будем бороться, и назначили комиссию, кто будет вести контроль. Утром я шла на работу и меня обогнал директор, весело поздоровался и уже хотел бежать дальше. А я возьми, да и скажи ему, как хорошо, что вы вчера не назвали имена кто ворует известь. Он удивился, ты это о чём. Да я о капусте, которую доверили охранять тем, кто её ест. Он понял, что я не шучу и на ходу бросил, зайдёте в кабинет. Я взяла с собой производственный отчёт. Эти отчёты велись у нас на заводе в таком виде наверно всегда. Мне они были очень даже вопросительно интересны. Я уже говорила, что такая система учёта уже не могла больше существовать. Я положила на стол директору вот такой производственный отчёт по извести. И что это. Это документ учёта готовой продукции. Директор взял отчёт в руки, видно было, что держит он его первый раз. Хорошо, повернулся он ко мне, расскажите мне что здесь. Мне очень жаль, что в дела бухгалтерии второго производства не были посвящены ни администрация, ни бухгалтерия первого производства. Вы сейчас о чём, директор удивлённо смотрел на меня. Да я вот о чём. Вот видите, у нас не прерывное производство, мы круглые сутки работаем, и обжиг извести тоже круглосуточный. А теперь посмотрите на бумагу, так называемый производственный отчёт. Шах печь была пуста, мы загрузили щебень и начали обжиг, видите, на начало месяца у нас не было остатка. И вот произвели обжиг. Так сказать приход. Теперь смотрите, согласно технологии изготовления нашей продукции, на производство пошла часть извести и на это есть все бумаги. А вот бумаги, предоставленные кладовщиком, это реализация извести по накладным и через кассу. Вот смотрите всё сходится. А теперь смотрим. Остатка на начало месяца не было, выпущенная продукция, отнимаем затраты на производство, отнимаем реализацию, всё чисто, остатка нет. Мой вопрос, что украли!!!! В кабинете наступила тишина. Наверно пытаясь доказать себе, он как-то не уверенно произнёс, ну а как тогда то, что сотрудники увозят сумочками домой белить. Это нелепая шутка. Прикиньте, сколько у нас работающих на заводе, и белят они не чаще раз в год, ну умножьте и получите ну допустим одну машину. А что сказали на собрании, вывозят машинами. Им, мне кажется, виднее, они-то точно знают, вот у них и спрашивать надо, а вы их смотрящими назначили.

* * *

Что касается извести. Организовали у нас в отделе реализации новое направление. Ещё бы, к нам с утра как на работу приходили бомжи выписывать известь. Всё, замечу, делалось официально и они оплачивали. А в Томске на базаре рекой текла наша известь, продавали её без перерыва на обед! И пойди докажи, что они выписали меньше, чем продают. Наверно и нашим заводским лидерам захотелось так помочь заводу получать прибыль. Но не только надо учить как произвести известь, но и как её реализовать, бомжи, похоже, это поняли раньше нас. А вот этого раньше мы не учили, у нас было плановое производство, за нас в нашем министерстве решали, что и куда. А теперь перестройка, самим выживать надо. Пришли ко мне представители нового направления, да и люди скажу вам, тоже новые, так сказать доверенные, из народа! Мы знали, что у них нет никакого образования, в отделе кадров тоже знали, но они тоже были кабинетные работники ещё прошлого направления. Ими было решено вывезти известь в соседние деревни и там продавать. И даже всю ночь ночная смена обжигальщиц в дополнение к своей работе фасовали известь в мешочки. Мы по поводу фасовки запросили расценки с отдела труда, это же тоже должно лечь в себестоимость. Нас заверили, что всё это экспериментально и они будут всё фиксировать, а потом расценят. И вот машина подготовлена к старту в деревни за прибылью. На воротах её не пропустили, у них нет пропуска на выезд. С криками не довольствия к нам прибежали новые русские бизнесмены. Мы их спросили, сколько извести загружено, и где на это накладная, как вы потом будите отчитываться. Сейчас это выглядит как воровство, попытка вывести не оформленный груз за ворота завода. Нас ругали все и последними словами. Потом всё же груз оформили и уехали. Приехали назад тихо, без музыки, реализация не удалась. На наш запрос, а отчитаться, где известь. Была опять буря негодования и простой ответ, мы её высыпали в отвал. Потом документы оформили. Завод понёс убытки, а им посоветовали прежде, чем проявлять самостоятельно инициативу, консультироваться. Сейчас подумала, кто меня читает, скажет, что вот из-за таких как мы всё и развалилось. Отвечу сразу, даже если бы это был не завод, а частник, всё равно считать надо вперёд, а не хлопать потом себя по затылку.
Это ещё один пример того, что та система хозяйствования себя изжила. Кадров, понимающих новые события, было мало. Я тоже до перестройки работала в нашей заводской бухгалтерии, выполняла свои ежедневные обязанности, отправляла отчёты на второй завод, а там делали свод по двум заводам и в Москву, а что и как кто делал я не видела. А тут перестройка, мы отделились и теперь всё сами и никуда ничего не отправляем. Я была и второй завод, и Москва и тут стала понимать, как же всё это было. Всё велось методом от противного, оценили мощность производственных цехов, рассчитали сколько можно выпускать продукции, а потом расценили затраты, и все годы к этому стремились. Не надо было ломать голову что и куда, как дешевле произвести продукцию, чтобы цена была меньше, тогда покупателей будет больше. А зачем. Цена была постоянная, покупатель тоже.
Мы уже давно работали, не получая зарплату, последний год точно без оплаты, раньше хоть по иногдам давали, а последний год только отоварка. Когда нас отделили от министерства. Мы стали рассекреченными и к нам повалили проверяющие с Томска. Отдел кадров составил список работников бухгалтерии, и вот они садились, брали ведомость по зарплате и крыжили, и не приведи бог оказаться в этом списке нам бухгалтерам. А мы что не нуждались в деньгах. А вот теперь сами подумайте, вы знаете сколько получает ваш коллега, думаю нет. Так почему в открытом доступе была ведомость по зарплате для любых проверяющих. Теперь это трудно понять, но так было.
Может я не так что-то понимаю, но вот когда жалуются на то, что деревни закрылись в глубинках, мне, конечно, жаль. Но скажите мне, а как они там хотели жить. На дотации, от кого. Представьте ферму в глубинки, какова получится себестоимость молока и где его реализовать. Может там лучше поставить дачу, проводить отпуск. Жестоко, но это реальность, таковы условия выживания, закон природы! Нет, мне не всё кажется сейчас совершенным, но то, что было больше не могло быть. Новая атмосфера вытесняла старый учёт, но просто всё произошло очень быстро, а может иначе ничего бы не изменилось


Последний рабочий день

И вот мой последний рабочий день на этом заводе. Не много, не мало, а двадцать один год! Решение уволиться пришло спонтанно. Мы уже получили документы на отъезд. Но по условию, мы должны работать до конца, не прерывая стаж. Я была одна в бухгалтерии, по каким-то делам зашёл директор и уже стал уходить, и я вдруг спросила, могла бы я взять очередной отпуск, а потом без содержания с последующим увольнением. Всё равно и очередной отпуск будет не оплачиваемый, как и все предыдущие зарплаты. И даже потом при увольнении, директор запретил выдавать мне расчёт. Вот так я ушла с завода, не получив ни копейки, ни расчёта ни наверно за весь последний год! И на мой последний рабочий день была профсоюзная конференция. В подготовке её я старалась не участвовать, не брать грех на душу, но всё же была в курсе как готовили коллективный договор. Возможно, сама идея с коллективным договором была и не плохая, но, если этот договор составлялся в привязке к государственным законам. Там было всё расписано как начислять как распределять прибыль, но с каждым разом права кол договора расширялись, а после перестройки, стали не ограниченными. Два случая приведу, один работник карьера долго болел, в это время приняли новый кол договор, его коллеги стали получать больше, а он остался на старой оплате. Потом одна молодая мамочка в декретном отпуске, чем больше давали льгот по уходу, тем меньше она получала, её прежние расчёты не менялись, а что делать, коллектив так решил! Она даже к адвокату ездила, и он написал мне предписание. Но узнав о нашем договоре, извинился. И вот поступило предложение принять кол договор в полном объёме не читая. Из зала послышалось, давай те голосуем, это был мехцех, им как всегда надо было скорей и по домам. Меня как прорвало, я попросила слово и сказала всё что связано с эти договором. А в конце сказала. хорошо, что я больше не буду слышать, как вы придёте требовать от меня то, за что вы сегодня не хотите голосовать. И пусть всё осталось как осталось, но я отвела душу. Да было предложение записать так как я говорила. Даже говорили, что они мне доверяют, и пусть от их лица я внесу изменения. Всё осталось как осталось!

 ***
Китайский рынок

Сестра, тоже работала раньше в нашей бухгалтерии, позвала меня в Томск. Она обещала мне сюрприз. Интересно, какой сюрприз, я люблю сюрпризы, но это был печальный сюрприз. А что и такие бывают, спросите Вы! Оказывается, что бывают. Мы шли с сестрой по направлению к нашему заводу в Томске, я не совсем забыла город, но не доходя Административного здания мы остановились на площади. Я огляделась, не пойму, это же территория завода, раньше она была огорожена. Сестра рассмеялась, это мы от всего отгораживались, а вот китайцы нет. Это очень общительный народ. Видишь, там стоят здания наших бывших цехов. Ну да вижу, но что-то там не так. Всё так, сестра. Это теперь китайский рынок! Вот такой сюрприз, а та табличка на воротах завода в Копылово, это так бьёт по нервам. Я же как стала помнить, так без справок знаю когда и что было построено. Произошло то, что произошло. Всё когда-то меняется, я сама говорила, многие жалеют развалившиеся деревни, а я в ответ, они были не рентабельными, особенно в Сибири, из-за климата, расстояний, не выжить отдельно стоящим деревням. Но наш завод имел не только хорошую дорогу к заводу, но железнодорожный подъезд. Проблем с этим не было. Да, силикатный кирпич начал постепенно изживать себя, но над обновлением технологий никто не работал. Вот по ходу мысль пришла. Почему продукцию нашего завода могли купить посторонние и нельзя было купить нашим. Как так, свой кирпич и нельзя! Вот представьте, когда я начинала, то частные лица не могли у нас выписать кирпич, только фирмы. Позже разрешили, а наши должны были доказать с какой целью выписывают. У нас не приветствовались частные дома. Хотя, вот почему бы не построить красивые частные дома, приусадебные участки, хозяйственные постройки. Скажите, ну зачем в сельской местности многоэтажки без лифта.
«Воспоминания.»

В Копылово нам дали для жилья часть барака. С одной стороны, жили мы, а с другой наша корова и другая живность. Жилье, в котором мы жили было очень примитивным. Я помню из той жизни лишь небольшие моменты, а кое-что знаю из воспоминаний мамы или сестёр. На против нашего барака были казармы. Мой отец хорошо играл на гармошках и когда было свободное время, он выходил на крыльцо играл, а солдаты садились вокруг и слушали. А на праздники приходили любители поплясать и тогда на улице была «дискотека». Солдаты и казарма были для нас палочкой выручалочкой. Мы получали от них очень часто продукты, или подарки в виде продуктов. Я этот момент сама помню, как два солдата подбежали к нам с баком, там была вода. А потом вылили эту воду на пол, а там была селёдка, и много и вкусная, ещё приносили кильку. А когда наша мама попала в больницу на операцию, отец запил, и мы были одни дома, командир послал к нам двух солдат Илья и Филипп. Эти ребята водили нас в столовую в казарму, там нас кормили. А вечерами сидели с нами чтобы мы не боялись. Вообще-то в это время уже все родственники отца и его родители, то есть наши баба с дедом жили в Копылово, почему мы были на попечении солдат не знаю.
Ещё одно воспоминание, тоже больше по рассказам старших сестёр я ещё в первый класс не ходила, трудно представить такое. Когда я слышу о мерзких людях, которые доносили на других или проще закладывали кого-то осмысленно, сейчас говорят информаторы, тогда это были преданные слуги партии, считая себя при этом патриотами. Мы были дома одни, к нам пришёл незнакомый человек в незнакомой военной форме. Солдатскую форму наших солдат мы знали. Потом мы узнали на нём была форма пожарника, под мышкой была папочка. Старшие сёстры дверь открыли и убежали, а я не успела, и он стал у меня спрашивать, где родители прячут сено для коровы. У нас была корова, а сено не разрешали косить, отец и мать ходили ночами и носили из леса, а в лесу днём тайком собирали и прятали сухую траву. Он у меня спрашивал есть ли у нас чердак, где у нас корова, а я стояла вся напуганная, мне 5 или 6 лет было и боялась этого военного дядьку. Спасли всё те же солдаты, оказывается мои сёстры убежали в казарму. К нам пришёл офицер, спросил у нашего гостя документы и сказал, чтобы он пришёл к нам, когда дома будут родители, а сейчас ему лучше уйти и не пугать ребёнка. Офицер взял меня на руки и только тогда почувствовав безопасность я расплакалась. На солдат он тоже пожаловался, они не дали ему вести дознание. Помогло то, что он был не официальное лицо, а так общественник и то, что он допрашивал такого маленького ребёнка, как я, и он просто не ожидал появление офицера. Так он как сыч ходил возле нашего дома, пока чего-то не напугался, наверно «темноты». Я знаю его имя, пусть оно останется на бумаге, пусть о таких гадких людях знают все. Это был Бабиев, они жили на улице Морозова, последний домик. Мы когда говорили примерно направлении, говорили, что это там за Бабиевыми.
Моя старшая сестра пошла в первый класс, она стала для всей семьи учительницей. Мама ждала её со школы, и они вместе учили буквы. Мама закончила три класса на немецком и в русскую школу она не ходила. Потом к ним присоединилась и средняя, а я уж позже, потом меня все учили, так что до школы я и читала, и писала, и считала. Как-то раз старшая сестра не пришла вовремя со школы, мама пошла её искать, но её нигде не было. Мама сильно беспокоилась, она хотела закрыть двери в сарае и пойти просить помощи в поисках, как вдруг услышала что-то странное, стала искать, и нашла, в углу, закутавшись в сено и свернувшись комочком лежала сестра. Она, видно, плакала и стала засыпать и продолжала всхлипывать уже во сне. Мама схватили её, принесла домой, не могла понять что случилось, а оказалось, в школе их должны были принимать в октябрята, а как быть ей, вот она боялась признаться, что тоже хочет вступать, иначе как ей в школу приходить, её там засмеют. Она не думала, что уснёт, думала, что только поплачет. Так что не просто так давались нам вступления в октябрята и в пионеры. Со мной уже было по-другому.

Наш верхний посёлок ничем не приметен,
Бараки, казарма и клуб,
Но жители наши, хочу вам заметить-
Друг другу товарищ и друг!

Замки на дверях только символом были,
Чтоб знали соседи ушли мы сейчас,
А ключ от квартиры под коврик ложили-
Об этом знал каждый из нас!

Не только ворота-душа на распашку,
Про всех знали всё и вперёд,
На праздниках, было, пропустят рюмашку-
И всё позабыв- веселится народ!

Не знали тогда комфорта, уюта,
Кругом была грязь, нищета,
Но память ведёт всякий раз почему-то-
И помним мы всё и щЕмит душа!!!!

Я росла вместе с посёлком. Почти о каждом доме у меня есть свои воспоминания. Например, детский сад, сама я не ходила в детский сад и даже не представляла как там и что там делают. Раньше он располагался в деревянном доме, а потом построили большое здание, там и сейчас садик работает. И вот помню маму вызвали в контору и сказали, чтобы она шла ночью охранять стройку. Не знаю мама взяла меня с собой чтобы не так было страшно, или не надеялась оставлять меня дома с отцом. В здании ещё не было ни окон, ни дверей, что там надо было охранять не знаю. Мама соорудила из досок лежанку и уложила меня спать. Ночью я проснулась, мама плакала. Потом она меня обняла погладила и говорит, спи, доченька, нас боженька не даст в обиду. Я снова уснула, но в темноте видела её, она сидела рядом и плакала. И вот тоже скажу наперёд, я, потом работая в бухгалтерии, как в том числе к моим обязанностям, три года вела этот детский сад.
Первая школа располагалась в старом посёлке в деревянном здании. Моя старшая сестра пошла туда в первый класс. Я там позже тоже училась, там проходили уроки домоводства и там был интернат. Средняя сестра начала учиться в классе при конторе. Потом их перевели в новое здание школы и в начале они учились в крыле, где потом проходили уроки труда. Я пошла уже в действующую школу в старом посёлке, при мне там сделали пристройку. И мне повезло, наш класс открывал новую школу в новом посёлке. Мне так хотелось в школу, я бегала смотреть на переменах как средняя сестра со своим классом играли в гуси-лебеди. Один раз мы с мамой зашли за старшей сестрой, а их класс вели в спорт зал, и они шли строем. Я полностью была уверена, что в школе играют и маршируют. Хотя я уже до школы знала таблицу умножения, но я видно это выучила как само собой разумеющееся, и не думала, что в школе мне это снова надо будет учить. В школу приехала молодая учительница, и вот она и учительница, которая уже работала в школе, должны были брать классы моего потока.
А мне крупно повезло, на мой поток угадали дети всего высшего света нашего посёлка, а я была ребёнок без родословной. И меня, конечно, зачислили в класс к молодой учительнице.
Как-то после очередной пьянки отец решил с нами поладить и попросил меня уговорить старших сестёр пойти в лес за ягодой. Конечно, мне глупышки была радость быть с отцом. Мы пошли в лес, да так далеко, в начале там была, очень сильная малина, а потом пошёл сплошной бурелом, смотреть на ягоды уже не было времени и сил. Старшая сестра помогала мне идти, она уже не раз спрашивала, папка куда ты нас ведёшь, но он молчал и шёл вперёд. Вскоре мы услышали рёв, отец нам сказал, что это корова, но какая там могла пройти корова. Я помню мы остановились на минутку, и я увидела, что там куда мы идём сплошной валежник и наверно там был лог, мы стояли на возвышенности и поэтому было видно далеко, но зачем мы туда идём. Старшая сестра снова спросила отца, куда он нас ведёт и в это время снова раздался рёв, он был уже ближе, чем первый раз. Я тогда ещё не поняла кто это был. Сестра строго сказала, мы не пойдём дальше. И снова рёв, и тогда отец сказал нам поворачивать назад, и чтобы старшая сестра выводила нас по нашим следам, и чтобы мы не услышали сзади себя мы должны уходить из леса. Сколько мы выходили не помню, рёв слышали долго, но он удалялся. И потом мы вышли на небольшую полянку. Там на поляне мы увидели людей, они были с ружьями. Они подошли к нам, спросили всё ли с нами в порядке и что мы здесь делаем. Встречи с охотниками отец напугался больше, чем тому рёву в лесу. Оказывается, из тайги вышел медведь, возможно раненый, и он представлял большую опасность людям. И охотники его ловили, в лесу были и другие группы, они могли нас принять за зверя, короче могла случится трагедия. И во всех посёлках было предупреждение не ходить в лес. Я помню, отца подозревали, что он нас не за малиной хотел сводить и не на прогулку. Он, совсем не городской. он сибиряк, таёжник, ему ли не знать куда мы шли.
Я как-то прочитала такую строчку и запомнила, - как будто на двое нас разбили, лишь ноги здесь, а голова в России...

Заключение

Мы долго гуляли по нашему бывшему Верхнему посёлку, часто останавливались, вспоминали что было раньше на этом месте, мы все помнили оказывается довольно много. Я рассказала вам про некоторые воспоминания, пусть это не совсем получился дневник как у моих предков. Но то, что я вам рассказала, думаю, даёт представление о той нашей прошлой жизни

Родной посёлок меня встретил тихо
Гуляли мы по улицам, - в округе...
Да, видно, в эти годы было ему лихо
Дошло до самой до разрухи!

Как будто снова здесь Колчак пронёсся,
Разграбив всё и всё разрушив-
Из подворотни лай собак донёсся,
На миг воспоминания нарушив!

***
Пока всё….