Этюд 2. Главный эксперимент в жизни В. Гинзбурга

ГЛАВНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ В ЖИЗНИ В.Л. ГИНЗБУРГА.

                «…нет, пожалуй, ни одной великой теории в области физики,
                астрономии и биологии, которая не была бы провозглашена
                представителями тех или иных философских направлений или
                ложной, или даже антинаучной и крамольной».
                (Виталий Гинзбург «Как устроена Вселенная и как она
                развивается во времени?»).


  Эпиграф к эссе – это утверждение знаменитого советского физика, академика Виталия Лазаревича Гинзбурга:
• коммуниста (1944г.);
• лауреата Сталинской премии первой степени (1953г.);
• лауреата Ленинской премии (1966г.);
• будущего лауреата Нобелевской премии по физике (2003г.).
 Это утверждение появилось в статье «Как устроена Вселенная и как она развивается во времени?», напечатанной в журнале «Наука и жизнь» за 1968 год. Оно приведено не только, и не столько для того, чтобы показать наличие конфликта между физиками и философами даже в СССР, в стране господства философии марксизма-ленинизма. Оно приведено для гораздо большего.

 Этот эпиграф является квинтэссенцией социального эксперимента, устроенного автором провокационной статьи. Скорее всего, он сам до конца не осознавал глубины своего эксперимента. Он затеял этот эксперимент с целью доказать, по крайней мере самому себе, что в СССР начался обратный отсчёт. До конца существования СССР оставалось ещё целых 23 года. Как это можно было проверить тогда?
Очень просто. Статья описывает крайне важное в мировоззренческом смысле событие – рождение Вселенной. Об этом событии К. Маркс не мог знать. Поэтому, если КПСС в самом деле является субъектом, развивающим его идеи, то она не может не обратить на это внимания. Слишком событие резонансное. Как эти субъекты Вселенского права: Вселенная и Партия связаны между собой, раскроем позже, в этюде «Основной вопрос философии». Здесь же обратим внимание на то, что, для большего эффекта, в конце статьи В.Л. Гинзбург делает откровенный вызов Партии. Этот вызов и составляет содержание первого эпиграфа.

 Высказывание академика не могло быть случайным и крайне непредусмотрительным для собственных здоровья и авторитета фактом. Оно не промелькнуло в случайной заметке. Оно стало вполне осознанной провокацией, осуществляемой им в течении трёх месяцев в первых номерах журнала «Наука и жизнь» за 1968 год. Это был, своего рода, мировоззренческий вызов претензиям КПСС на её «возрастающую и направляющую роль».
 Утверждать, что все философы лгуны, в лицо партии, которая, словами своего первого вождя объявила, что «Учение Маркса (суть философия) всесильно, потому что оно верно» - это не просто дерзко. Это было за гранью генетического инстинкта самосохранения, много опаснее, чем дразнить медведя в берлоге.

 Причём, этот вызов был брошен не отчаявшимся от безнадёги диссидентом, а человеком, обласканным партией, её собственным членом.
 Этот вызов был брошен не в какой-нибудь заштатной газетке, а в главном идеологическом органе партии - издательстве «Правда». А самое главное, этот вызов был брошен не когда-нибудь, а во время, приуроченное к подготовке к величайшему для партии событию. Партия готовилась к празднованию 100-летия со дня рождения основателя партии и газеты «Правда» В.И. Ленина!

 Так изощрённо партию не мог оскорбить никто. Такого откровенного плевка в её «лицо», не мог бы сделать ни один из самых одиозных диссидентов, включая незабвенного радетеля об обустройстве России.

 Но цвет партии, отвечающий за марксистско-ленинскую идеологию, эту наживку проглотил, так и не заметив провокации, весьма слабо скрытой автором за несуществующей ссылкой на известную работу В.И. Ленина.
Этого не заметил никто, хотя журнал «Наука и жизнь» был в то время одним из самых популярных журналов страны, своеобразным интернетом времен эпохи «развитого социализма», источником научной информации.

 Неискушенный читатель спросит: «Ну и что тут такого катастрофического?»
Для того, чтобы это понять, надо было жить в СССР того времени. Несмотря на то, что это время не назовешь эпохой изобилия: было довольно серо снаружи, не всегда хватало продуктов и товаров, а до этого были времена жесточайших лишений и страшной войны, но зато у человека тогда было светло внутри. Этот внутренний свет и чистота помыслов, совершенно нереальные сегодня во времена голого чистогана, тогда были обусловлены искренней верой советского человека в светлое будущее, в форме не вполне им представляемого Коммунизма.

 Эта вера основывалась на абсолютной уверенности в том, что победу Коммунизма доказывает, с вероятностью равной единице, столь же не понимаемая им «историческая необходимость». Эта «необходимость», как говорили, вытекала из законов развития человеческого общества, открытых К. Марксом и Ф. Энгельсом с помощью абсолютно верной философии. Этим самым советский человек чувствовал себя надежно защищенным от всех возможных превратностей судьбы. Эта вера была более материальна, чем продукты, часто отсутствующие в магазинах.

 Поскольку эта реальность совершенно непонятна современному человеку, не жившему в эпоху развитого социализма, то перейдем на иносказательное описание этого состояния.
Это было время, когда советский человек был абсолютно уверен, что парашют в СССР изобретен, уже изготавливается, и скоро раскроется. И он искренне сожалел, что у соседей по планете Земля нет этого парашюта. Он был готов вполне искренне поделиться им с остальными. А тут, грубо говоря, облом! Не существует никакого парашюта, все лишения и жертвы наших отцов и дедов были напрасными. Советского человека, доброго и отзывчивого, нагло обманули.


 В. Л. Гинзбург блестяще провёл свой главный в жизни эксперимент. Он как гроссмейстер решил сложную задачу о проверке истинности утверждений КПСС о её всё «возрастающей и направляющей роли». Он доказал, что она не способа осознано и правильно парировать возмущения, возникающие в процессе свободного падения. Следовательно, справедливость выводов основоположников марксизма-ленинизма о неизбежном, то есть не зависящем от воли человека, наступлении светлого будущего является ложным.

 Партия с треском провалила испытания, что, говоря словами Михаила Задорного, означало: «Ну тупыыые». Никакого парашюта не существовало и продолжалось неконтролируемое падение в направлении всё более возможной гибели.  Причем, как показало время, каждое последующее поколение партийно-политической элиты оказывалось «всё тупее и тупее», что, в конечном итоге, привело к трагедии Великой Страны, и не факт, что не приблизило возможную трагедию всего человечества. Не все перенесли такого глубокого разочарования. Они были первыми, но не последними жертвами наступающей, как паровой каток, эпохи. А то, что всё это веселье на Западе от развала СССР – не пир во время чумы, покажет только время.

 
 В своё время, главные выгодополучатели от гибели СССР говорили: «А в чём, собственно, трагедия? Все идут куда положено. Это мы, как бараны, отбились от столбовой дороги цивилизации, и нам надо просто как можно скорее вернуться назад. Вот и всё!».
Удивительно, но точно также считает и большая часть рядовых обывателей сегодня, которым, в отличии от первых, не досталось ни крошки с некогда богатых нефтяных, газовых и других полей.
Но другая часть общества уверена в своей правоте, полагая, что их нагло обманули, лишили человеческого достоинства и опустили до уровня жалкого существования. И это сделали те, которые сейчас с алчной, ненасытной жадностью поглощают содержимое ими когда-то украденных полей. И самое обидное, они украли результаты труда всех предшествующих поколений: наши отцы и деды, оказывается, работали на «дядю».


 Наверняка, В. Л. Гинзбург, устроивший тогда в 1968 году, так никем и не замеченный шухер, относился к первым. В отличии от многих, он верил в это искренне. К тому же он, находясь в сравнительной близости к партийной элите, наблюдал её клинический маразм, не связанный ещё со старчеством. Старческий маразм наступит позже, в начале 80-х годов.
Но, его убеждения всё же были первичными, а наблюдаемый маразм – вторичным. Он, как и все физики, не мог рассуждать иначе.


 Физики могут анализировать ситуацию только средствами формальной, конечной логики, с помощью которой можно получить решение в завершенном виде здесь и сейчас. У них нет желания и времени ждать светлого будущего, у них только одна жизнь. Поэтому на лаврах, полученных ими в виде Нобелевских и других премий за конечные, возможно не до конца правильные решения, будут почивать они, а не другие: они первыми надели тапочки.
 Формальная логика – это замечательный инструмент анализа, доступный далеко не каждому. Но она основана на гипотезе о существовании конечных, абсолютных истин, которые ни при каких условиях не могут стать другими. Любой, мало-мальски грамотный философ, докажет вам обратное.


 В сложных ситуациях, которые довольно часто встречаются в физике, и являются непременным атрибутом философии и нашего несовершенного бытия, конечные истины дают сбой и приводят к неразрешимым противоречиям.
 Эти противоречия являются конфликтом двух утверждений, каждое из которых считается истинным, в силу того, что оно было выведено из всеми признанных истин. На каком из утверждений, входящих в противоречие, остановится рассуждающий, зависит от его собственных убеждений и интересов, и от того, за кого он готов отдать свою пропащую жизнь, если что… За красных, или за белых?
 Вот причины всех конфликтов и войн, существующих на планете Земля, как, впрочем, и всех катастроф, происходящих в Природе. Неразумная Природа, не задумываясь уничтожает всё, что привело к этим противоречиям, и белых, и красных. Ничего личного. Естественный отбор!

 Интересно, но точно к таким же выводам пришла и формальная логика. Тот, кто не знаком с теоремами Курта Гёделя о неполноте аксиоматического подхода, может познакомиться и убедиться в этом лично, если сможет. Но физики, как и все мы, смертны и предпочитают не заморачиваться этими выводами. Мало ли что там получил, в конце концов ставший сумасшедшим, этот не по годам гениальный математик. Он же не нашёл способ как разрешить эти вечные противоречия!


 Для разрешения неразрешимых противоречий существовала другая, диалектическая логика. Она развивалась параллельно с формальной логикой более двух тысяч лет, со времен «Диалогов» Платона. В наиболее совершенном виде была представлена идеалистом Георгом Гегелем, а с «головы на ноги» поставлена материалистом Карлом Марксом.
Объяснять, что такое диалектическая логика средствами языка, то есть, фактически, средствами формальной логики, занятие пустое. Это все равно, что словами пытаться объяснить вкус диковинного плода, или красоту неизвестного музыкального произведения. Если бы диалектическую логику можно было бы формализовать, то есть свести к совокупности конечных истин и правил, то это была бы уже не диалектика, а формальная логика.

 Известные формализованные законы диалектики: единство и борьба противоположностей, переход количественных изменений в качественные, отрицание отрицания – все это есть, и все это работает. Только это не сама диалектика, а индикаторы диалектики, не содержащие в себе директивных указаний о правилах вывода нового знания. Диалектика обнаруживается позже, благодаря оставленным ею следам, подобно надписям на деревьях: «Здесь был Вася». Основное отличие диалектической логики от формальной заключается в её эвристичности.


 Отцом формальной логики был Аристотель, а его последователей было, как говорится, хоть пруд пруди. Его последователями стал весь математический мир, в том числе, и гениальный Курт Гёдель. Правда, в наше время формальная логика разделилась на «формальную математическую логику» и «формальную философскую логику». Последняя из логик абсолютно консервативна. Она, подобно религии, не собирается отрекаться от своих догматов, установленных Аристотелем. Она не стремится за математиками в поисках новых, ничем не ограниченных формализаций. Новые логики просто не наблюдаются в нашем грешном мире, в то время, как логика Аристотеля – это естественная логика, это логика нашего мира.


 Гёдель, в отличии от математиков и физиков, придя к заключению об отсутствии непротиворечивых решений в сложных задачах, верил в это искренне. Он мог любому физику опровергнуть истинность его теории. Он с особой изощренностью любил издевался над ними, особенно над своим другом, Альбертом Эйнштейном. Но это стоило Курту Гёделю рассудка. А физики, чтобы с ними этого не произошло, стали пренебрегать противоречиями, полагая, что своя голова дороже.


 В отличии от формалистов, диалектики сразу приняли истину, как постоянно убегающую сущность, которая подобно горизонту, постоянно отодвигается от идущего к нему навстречу путешественника. Поэтому диалектика наиболее полно раскрывается в её сравнении с никогда не заканчивающимся диалогом, в котором нельзя поставить точку. Но это совсем не значит, что диалектика – это пустая демагогия, как считают физики. Просто диалектика всегда в согласии сама с собой, она ищет непротиворечивые решения. Если такое решение нельзя найти здесь, то нужно поискать в другом месте. А если её нет и там, то значит нужного решения просто не существует, оно ещё не вызрело в недрах цивилизации. И надо подождать. А если нет желания ждать, и есть «думалка», то всеми силами надо способствовать его вызреванию. А если нет «думалки» и нет желания ждать, когда истина вызреет, ну что же, тогда остаётся один выход. Тогда своё видение истины можно доказать средствами формальной логики, убеждая оппонента кулаками и кровью.


 Диалектики говорят, что, если человек, общество, физик пришли к неразрешимому противоречию, то не надо разрешать это противоречие силой, здесь и сейчас, по принципу, кто сильнее, тот и прав. Его надо не разрешать, а снимать в развитии, в постоянном диалоге, не держась обеими руками за свои конечные убеждения. Такой диалог, но не спор, может длится вечно, пока в человеке работает инстинкт самосохранения. Только этот затянувшийся диалог, является основой существования человека, а не его горячечное желание доказать свою правоту силой здесь и сейчас.


 Диалектическая логика – это логика Человека Разумного, к чему так стремится Природа.
Формальная логика – это логика homo sapiens с гранатой в руках, не способного разрешить противоречия иначе, как силой, уничтожив себя и всё вокруг. Формальная логика – это примитив неразумного выбора путём естественного отбора, от которого Природа искренне хочет отказаться, в надежде, что ей удастся, наконец, воплотиться в Человеке Разумном, созидающим, а не разрушающем.


 Понять это может только тот, кто не лишён «думалки», и кому не безразлично, чем закончится история человечества. Эксперимент В.Л. Гинзбурга показал, и это подтвердила история, что у большинства наших партийных руководителей такой «думалки» не было. И история человечества их не интересовала. Да какое там человечества, им была не интересна история собственного народа. Они и рядом не стояли с диалектикой. Они умело надували щёки, и делали умный вид, за которым проглядывалась полная нищета их философии, и отсутствие хотя бы элементарной, формальной логики. А для нашей Великой Страны это означало неизбежную гибель!

    (продолжение следует)