Глас Божий

 Внешне командир космического корабля и по совместительству начальник экспедиции Каленго - седовласый африканец  с испещренным шрамами лбом - был невозмутим и слушал с известной долей почтительности, но внутри посмеивался. Сукор – Верховный Жрец – явно пытался загипнотизировать его своим расфокусированным взглядом, но это не удавалось и его маленькие на заплывшем жиром лице глазки время от времени начинали непроизвольно бегать по сторонам и вращаться. В сочетании с непрерывными почесываниями разных частей тела это выглядело…
  Каленго слегка тряхнул головой  и сосредоточился на говоримом.
  - … его судьбу решит Йахвер! – торжественно закончил Сукор и поднялся.
  Командир тоже встал и согласно местному этикету соединил ладони над головой:
  - Я тебя услышал, - произнес он. – Да будет все по воле Йахвера.
  Жрец кивнул в вперевалку вышел из хижины.
  Каленго сел и задумался. Сколько тысяч лет уже прошло со времен расселения человечества в Космосе, сколько достигнуто наукой и культурой, но по прежнему решение одних проблем порождало другие. Межгалактическая Конвенция обеспечила мир и свободу развития, но…

   На всей этой планете – Эдемоне - единственно разумными существами было это племя,  всего несколько тысяч жителей, но  Конвенция даже одного-единственного разумного  обитателя какой-либо планеты не вошедшей в Космосоюз определяла как ее собственника и категорически запрещала любые формы давления и обмана по отношению к нему. Больше того, собственник мог запретить посещение планеты и такой запрет соблюдался строжайше, вплоть до отправки нарушителей на смену личности. Физической смертной казни не было, но полная утрата личности фактически  была смертью человека.
  Другая норма Конвенции  устанавливала, что во время пребывания на таких планетах посетители попадали полностью  под действие местных законов и никто не имел права вмешиваться даже при вынесении смертного приговора. А в том, что приговор Селиму – молодому врачу экспедиции – будет таким, можно было не сомневаться и надежды на спасение не было. Конвенция соблюдалась строжайше и поэтому, несмотря на всю  мощь Космосоюза, обитатели сотен неприсоединившихся планет гордо влачили  свое  независимое жалкое существование. На десятках планет научно-технический прогресс при моральной деградации приводил к катастрофам, в которых выживали единицы. Практически постоянно кто-то из экспедиций на независимые планеты нарушал по незнанию или случайности местные законы и лишался жизни по приговору суда. А законы порой…
  Ну, откуда Селиму было знать, что вылечив Рахаму – дочь Сукора – от чесотки,  а потом послав ей букет цветов с запиской, он совершил недопустимое? Причем не одно, а два. Во-первых, любые болезни считались наказанием божиим за грехи и только сам Бог мог излечивать человека. Вылечив Рахаму, Селим тем самым кощунственно приравнял себя  к Богу. Во-вторых, в записке было написано «Рахаме – самой прекрасной девушке на свете.», а это воспринималось так, что все остальные представительницы женского пола были хуже. Они были оскорблены  и требовали  наказания, ссылаясь на то, что все равны и поэтому не может быть что одни лучше, а другие хуже. Реальность и логика отнюдь не те основы, на которых строятся женские соображения. Тем более здесь, где люди опустились чуть ли не до первобытного состояния в силу каких-то неизвестных причин, которые и должна была выяснить экспедиция.

   Каленго вздохнул, встал, вышел  и направился к  другой хижине, где ютились участники экспедиции. Местное солнце поднялось недавно и было еще не жарко. Жилье командира было в центре селения – согласно местным обычаям главному лицу полагалась отдельная обитель в престижном месте, неподалеку от  жилья Верховного Жреца и от входа в святилище – в пещеру, денно и нощно охраняемую вооруженной стражей. За попытка проникнуть в пещеру смельчак тут же расплачивался головой и входить в нее не имел права никто, кроме Верховного Жреца. Там он общался с Богом и потом передавал соплеменникам волю Йахвера.
  Дорога заняла с полчаса, причем преодолевая подъем Каленго испытывал мучительную боль в ноге – последствия раздробившего кость укуса барафа – зверя на одной из окраинных планет Млечного Пути. Увы, Конвенция категорически запрещала использование любых приборов и устройств превышающих уровень  знания и понимания аборигенов. Так что здесь, как и на множестве других планет, где сообщества деградировали в силу самоизоляции от других планет, рации и часы и прочее оставалось внутри корабля.      
   Авторы Конвенции правы, считая, что для достижения согласия необходимо понимание, а понимание требует вживания в среду и социум, но Каленго легче от этого не становилось и, войдя в хижину, он сел на стул и принялся растирать ногу. Поэтому  поначалу он не обратил внимания на то, что все лежат с закрытыми глазами на своих деревянных кроватях и никак не среагировали на его появление. 
  Все находились в каком-то странном оцепенении, вывести из которого Каленго так и не удалось ни в тот день ни на следующее утро. Нужен был врач, но ни привести Селима, ни просто поговорить с ним  нечего было  надеяться. Каленго не знал даже где его держали. Времени же оставалось до завтрашнего вечера: сегодня у племени был День Большой Рыбы – большинство мужчин отправлялось на озеро и для обеспечения успеха в ловле на одной из лодок обязательно присутствовал Верховный Жрец, обеспечивающий молитвами успех. Лов шел и днем и ночью при свете факелов, так что обратно возвращались к полудню следующего дня. После отдыха должна быть решена судьба Селима.

   Мучительные   раздумья  командира  прервал  тихий женский голос из-за стены  хижины:  - Каленго… Каленго…
   Он вышел, обошел хижину, в  зарослях двухметровой местной травы увидел сидящую на корточках красавицу Рахаму и опустился рядом.
- Каленго, я не хочу, чтобы Селима казнили, - горячо зашептала Рахама. – Вы сильные люди. Спасите его!
- Я тоже не хочу, - с горечью ответил командир. – Но не знаю как.  Бог запрещает нам препятствовать вашим законам.
  Объяснять что такое Космос, Космосоюз, Конвенция было бы абсолютно бесполезно и поэтому члены экспедиции в нужных случаях прибегали к привычным для аборигенов понятиям.
 - Тогда пусть Бог прикажет отцу отпустить Селима. Вы же тоже можете общаться с Богом! - твердо произнесла девушка.
  Командир несколько смутился: наивное, но в принципе достаточно логичное решение.
 - Почему ты так думаешь?
 - Селим рассказывал мне, что вы разговариваете с Богом в вашем святилище через Святой Ковчег.
  Вот оно что, подумал Каленго. Селим в такой форме сказал ей о радиоконтактах с Центром. А Святой Ковчег – это устройство связи.
  - Но твой отец не поверит нам, а впустить его в наше святилище мы не можем. Также как мы не можем войти в ваше. Вынести наш Ковчег тоже невозможно.
  - И не надо! – громко зашептала Рахама. – в нашем святилище есть Ковчег!
   Из сбивчивого рассказа Каленго понял, что отец иногда брал с собой в пещеру маленькую Рахаму и она помнила, что там стоял какой-то огромный ящик. Отец садился возле него, одевал на голову шапку, от которой к ящику шли веревки, нажимал на какой-то выступ и на ящике появлялся зеленый глаз. Потом отец крутил колесико и слушал как разговаривают ангелы – так он объяснил Рахаме, одев ей однажды шапку.
 - Базовая радиостанция, - подумал командир. Жрец крутил ручку настройки приемной части на разные частоты и ловил отголоски радиопереговоров в Космосе. Конечно, неизвестно сколько сотен лет лежали устройства, но, видимо, для питания аппаратуры  использовались радиоизотопные батареи. У радиоактивной начинки их период полураспада составлял полторы-две тысячи лет, а энергия вырабатывалась до полного ее распада. Пещера, похоже, очень сухая, в воздухе планеты не содержалось химически активных веществ, так что все должно было неплохо сохраниться. Но что все это дает в сложившейся ситуации?
  «Ты должен зайти в пещеру!» - громко произнес  голос в голове и Каленго вздрогнул. Каленго не был верующим – открытый Космос способен превратить в атеиста кого угодно, но этот голос звучал уже несколько раз в ситуациях, которые казались безвыходными и следуя его приказам удавалось избежать гибели. Почему не подчиниться ему и сейчас?..
 -  Надо побывать в святилище, - сказал  Каленго, хотя  не знал чем это поможет.– Но туда не попасть. Стража даже ко входу не подпустит.
  - И не надо, - зашептала Рахама.
  Оказалось, что когда-то она, бродя по пещере, обнаружила в дальнем ее углу отверстие, которое прикрывал снаружи большой камень. Внизу оставалась щелка, которую нельзя было заметить с высоты взрослого человека, но девочка увидела ее. Судя по подробностям рассказа, отверстие выходило на противоположную от входа в пещеру сторону  в сотне метров от него. Оно было и достаточно большим, чтобы пропустить взрослого человека.
Вход в пещеру закрывался массивной доской, так что можно было надеяться, что снаружи проникновение в святилище останется незамеченым.
  - Хорошо, - сказал Каленго. – Ты, Рахама,  возвращайся домой. Я займусь всем сам…

   К вечеру следующего дня возле святилища собралось большинство племени. Мужчины и женщины стояли с суровыми лицами и даже обычно неугомонные дети сидели на земле рядом с родителями притихшие, подавленные  атмосферой  тревожного ожидания.
  Появился Сукор в сопровождении  прислужников, несущих факелы и чаши с ароматическими курениями.  Одетые в черные балахоны и с масками на лицах прислужники ходили среди собравшихся, задымляя воздух…
  Жрец поднял над головой руки и прокричал:
  - Йахвер велик!
  Толпа начала повторять эти слова все громче и громче, сначала вразнобой, а потом все слаженнее, люди вздымали вверх руки и вскоре толпа перестала быть сборищем и превратилась в некое ревущее существо, управляемое Жрецом.
  Сукор опустил руки, прислужники с трудом сдвинули закрывавшую вход деревянную махину и он вошел в пещеру. Толпа понемногу стихла и опять погрузилась в напряженное ожидание, которое в подобных случаях длилось довольно долго, но... 
   На этот раз Жрец не заставил ждать себя  и не торжественно вышел, а чуть ли не вылетел из святилища. Он был бледен, его трясло, но  он старался сохранять самообладание.
  - Немедленно освободить Селима! – крикнул он. – Всем пришельцам оказывать высочайшие почет и уважение!
  У жреца подкашивались ноги. Прислужники подхватили его и повели домой. Толпа разошлась.

  … Сумерки уже сгустились, когда Каленго подошел к озеру, и скоро на лишенную спутников Эдемону падет тьма. Командир достал из кармана коробочку с торчащим из нее металлическим штырьком, размахнулся, забросил ее далеко в воду и опустился на камень.
В голове всплывали события дня.
  Вот он пробирается к обратной от входа стороне пещеры, отыскивает отверстие, отодвигает камень и вползает в пещеру. Вот перед ним допотопная базовая радиостанция. Вот под крышкой в ее боковом отделении  маленькая походная рация.
  Скоррелировать частоту  настроек базы и рации и зафиксировать ее на базе не составяет труда. Вот, спрятав рацию в карман, он выползает из пещеры, закрывает отверстие камнем и отправляется в свою хижину.
  Из хижины хорошо видны вход в святилище и площадь перед ней и он ждет когда Жрец войдет в пещеру. Вот он достает рацию, включает ее и говорит:
 - Слушай, Сукор, тебе говорю я – Великий Йахвер! Это мои посланцы пришли к вам, чтобы исполнить предписанное мною, а вы отнеслись к ним неподобающе! Освободи Селима и  слушайся моих посланников. Отныне вы будете жить по новым законам!
  Вот он повторяет эти слова до тех пор, пока Жрец не выходит из пещеры, выключает рацию и спешит навстречу Селиму. Вот  Селим приводит в чувства членов экспедиции - Сукор признался, что, опасаясь вмешательства членов экспедиции велел подмешать им в питье сок растения,от которого человек погружается на время в анабиоз, и дал антидот. Главное что все живы. Вообще предстоит огромная работа по изучению этого сока, он может много дать для космических полетов…
   А как и что изменило ход событий – пусть останется секретом, известным полностью только Каленго – Рахама-то уверена, что ему удалось поговорить с Богом. Впрочем, только ли Каленго? Чей это голос подсказал что делать? Кто мог знать, что в пещере найдется и походная рация? А может и вправду Бог, все-таки, есть?..
 Командир вздохнул, встал и устало поплелся в селение.
                *   *   *
Валерий Стаховский
Ташкент
Январь 2020 года.