Летнаб

                Летнаб.

         В семидесятые годы прошлого века в Тугулыме существовал аэропорт. Райцентр был связан со Свердловском постоянным рейсом. Обслуживался он самолётом АН-2, а время полёта до аэропорта «Уктус»  составляло один час двадцать минут. Со временем рейс стал нерентабельным, и его сократили. Но аэропорт остался. Его передали в ведение Уральской авиабазе охраны лесов.   Воздушное патрулирование лесов осуществлялось всё тем же АН-2 с лётчиком-наблюдателем на борту. Он  проживал в посёлке.Однажды тёплым майским вечером Валерий (так звали лётчика-наблюдателя) позвонил мне.
         -- Кузьмич, ты шибко занят? А то бы подъехал ко мне.  Понимаешь, возникла одна проблемка, которую только ты можешь решить…
         -- Вопрос, конечно, интересный! Шибко ли занят мужик в деревне в начале мая? Сам-то как думаешь?
         -- Думаю, что оторвал тебя от лопаты.
         -- Правильно думаешь. Пока ты мне очередной пожарчик не подкинул, успеваю покопать огород. Пора уже овощи сеять, а ты мне свои проблемки выдвигаешь. Сам-то ты где?
         -- Я в аэропорту, с бумагами сижу, у меня ведь их тоже немало. А проблемку эту, я так думаю, и тебе решить было бы заманчиво. Стал бы я тебе по пустякам названивать! Так что, ждать тебя или нет?
         -- Ладно, подскочу через полчасика, но смотри, если чепуха какая-нибудь, обижусь.
         Летнаб, действительно,  сидел, зарывшись в бумаги. Рядом, разноцветными глазками-индикаторами подмигивала радиостанция, и крутился сторож, заваривая чай.
         -- Ну, давай, выкладывай свою проблемку, рассказывай.
         -- Её не рассказывать, однако, а показывать придётся. Пошли! И ты снами, – повернулся он к сторожу, -- покажешь нору, ну и всё остальное…
         Мы вышли на лётное поле. Сторож шёл впереди, указывая направление.
         -- Понимаешь, какое дело, -- начал Валерий, -- впервые я увидел эту зверюшку ещё при первых пробных полётах, недели две назад. Садились в северном направлении, то есть от южной кромки поля в сторону порта, -- он размашисто показал рукой. – Я сидел на месте второго пилота и неожиданно увидел скачущего перед самолётом зверька. «Зайчонок!» -- Показал  лётчику, но мы уже обогнали его и тот ничего не увидел. Когда я в подобной ситуации увидел его во второй раз, то мне показалось это странным. Чего это зайчонок днём пасётся в одном и том же месте. Да и окрас его был несколько рыжеватым. А сегодня, то есть в третий раз, убедился, что и прыжки у него совсем не заячьи. К тому же он исчез прямо на бегу. Вот он бежит, и вдруг его нет. Трава на лётном поле короткая, даже если бы он присел, всё равно был бы заметен.
         Летчиков я отвёз в гостиницу, сам перекусил, и сюда вернулся.  Сижу с бумагами, а любопытство гложет. Ясно представил, как он мчится прыжками и исчезает. Идея! Нора!! Зверёк нырнул в норку! Зову с собой сторожа, идём на взлётно-посадочную полосу. Но не прошли и половину пути, как меня окликнула радистка. Вызывает авиабаза. Быстро объясняю, где и что искать, а сам возвращаюсь.
         Сторож вернулся через час. Обрадовано сообщил, что норку нашёл. А на обратном пути чуть не раздавил гнёздышко с яичками. Серая птичка вылетела  прямо из-под ног. Ещё он сказал, что оставил метки: у норы – носовой платок, у гнезда – фуражку.
         Идущий впереди сторож остановился и указал на серо-голубую кепку, лежащую в трёх шагах впереди. Валера подтолкнул меня в спину.  Осторожно двинулся вперёд, внимательно вглядываясь в землю перед собой и ежесекундно ожидая взлёта птички. Но так и не дождался, а гнездо увидел. Аккуратно свитое из сухих травинок в углублении почвы,  не прикрытое ни кочкой, ни кустиком травы. В гнезде лежало четыре сероватых яичка, покрытых более тёмными пятнышками, сгущающимися на тупом конце, иногда образующими венчик.
         -- Евстигнеич, это без всякого сомнения гнездо полевого жаворонка. Не думайте, что птица бросила гнездо от испуга. Кладка неполная, обычно у жаваронка нормальная кладка пять-шесть яиц. Просто птица ещё не начала насиживание, поэтому её и нет на гнезде. Забирай свою кепку и пошли к норе, платок уже я и отсюда вижу.
         Подходим к платку, осматриваем всё вокруг. Никакой норы нет. Недоумённо смотрим на сторожа. Тот наклоняется и поднимает платок. Открывается норка диаметром со спичечный коробок и небольшой холмик земли.
         -- Пробовал замерять глубину? – обращаюсь к сторожу.
         -- Как вы догадались? Да, пытался, -- он поднял длинный, сантиметров в сорок, стебель какого-то злака, -- длиннее вокруг ничего не нашёл. Опустил его в нору, но до дна так и не достал.
         -- Всё ясно, -- говорю – мы имеем дело с большим сусликом. Приходилось раньше сталкиваться. И я рассказал историю, как мы выживали семью больших сусликов с базисного лесного питомника в Сысертском лесхозе (смотрите рассказ «Суслики»).
             -- Только большой суслик роет вертикальную нору глубиной до метра, и лишь потом начинает рыть горизонтальные отнорки. Только большой суслик убирает куда-то выкопанную им землю. оставляя лишь небольшой холмик для ориентира. Но я ни от кого не слышал, чтобы у нас жили суслики и до этого считал северной границей их ареала Курганскую область. Надо будет поспрашивать в районном управлении сельского хозяйства. Я не думаю, Евстигнеевич, что нора представляет опасность для самолёта, так что постарайтесь зря не беспокоить эту редкость.
         Летнаб со сторожем переглянулись и дружно засмеялись.
         -- Спасибо, мужики! – я пожал им руки – Не зря меня от земли оторвали.