504 Моё хождение по мукам 26 сентября 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

504. Моё «хождение по мукам». 26 сентября 1973 года.

Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Среда 26 сентября 1973 года. . Температура воздуха на южной стороне мыса-полуострова Скаген на якорной стоянке в проливе Каттегат  (Дания, географические координаты: 57.783,10.733 или 57°46;59;, 10°43;59;): минимальная температура воздуха - 7.0°С, средняя температура - 8.8°С, максимальная - 11.0°С. Эффективная температура (температура самоощущения человека на открытом воздухе) - плюс 4.2°С. Скорость ветра 6 м/с. Без осадков. Солнце яркое, а воздух весьма прохладный и всё это, вместе с морским с чистым и прозрачным ветерком, бодрит так, что петь хочется.

С 23 сентября (трое суток) я практически не спал, потому что как только я закрывал глаза, сразу же мне виделись и ощущались недавние события. Я вновь и вновь получал в спину удар шквала брызг и ветра урагана Эллен, летел сквозь сигнальные фалы с крыши ГКП головой вниз на палубу шкафута, и скользил в бурлящем потоке морской пенистой воды под трубы торпедных аппаратов и тонкие трубочки лееров фальшборта. Всякий раз я почти с мучительным задыхающимся криком и судорожным спазмом в горле просыпался, потому что реально ощущал в вывернутой наизнанку спине боль, потому что тогда мои ноги были под леерами фальшборта за бортом, а крен корпуса корабля в бушующем Северном море ломал мою спину напополам…

Мне было так страшно, что я даже плакал от бессилия побороть этот ночной ужас, страх, гибельный кошмар. Что я только не делал, пытаясь побороть это чувство и воспоминание о том жутком происшествии! Это тогда я ничего не соображал и те мгновения падения с крыши ГКП и нырка в потоки воды на шкафуте, то мгновенное перемещение вместе с этими потоками по склону накренившейся палубы под леера фальшборта за борт, в океан, воспринимал как шутку, как случайность, как нечто происходящее без последствий.

Только теперь я сознанием своим и воображением понимал и видел, что могло бы быть со мной, если бы не «горб» кофра с фотоаппаратом, который я успел спрятать на груди за отворотами бушлата. Это он, мой рабочий фотоаппарат «Зенит-Е» упёрся в нижнюю трубку леера фальшборта, задрал мне бушлат к плечам, оголил поясницу и спину и не дал мне выскользнуть вместе с бурными пенящимися потоками морской воды за борт корабля…

Каждый раз в полусонном забытьи я видел и переживал те мгновения, когда барахтался ногами в воздухе за обрезом борта корабля, когда упирался руками в спасительные тонкие трубки лееров фальшборта, когда чувствовал холод о остроту края обреза борта корабля и видел перед собой бешено мчащиеся мимо гребни ужасающе больших волн Северного моря. Эти волны теперь были не величавые, не красивые, не гороподобные, а хищные, с пенистыми когтями, которые тянулись ко мне и пытались схватить меня за беспомощно и судорожно болтающиеся ноги…

Это потом, уже в начале октября 1973 года я буду видеть себя смешно барахтающимся за бортом корабля, как будто я пытаюсь подтянуться на перекладине, а сейчас я каждый раз покрывался морозным могильным холодом от тех видений, что преследовали меня, когда я оставался один или пытался заснуть.

Эти видения приходили ко мне как наказание, как истязание, как кара за мою глупость, недальновидность, бесшабашное безумие, за нарушение приказа командира корабля «никому во время шторма не выходить на верхнюю палубу». Когда я это понял, тогда я перестал бороться с этими воспоминаниями и смиренно принимал их, постепенно раздражаясь на самого себя, ярясь и пытаясь хоть как-то справиться с противной дрожью в коленках днём, когда по необходимости я должен был выходить на верхнюю палубу.
 
Вот почему я, наперекор моему наказанию, моему жестокому страданию, насильно заставлял себя выходить из ленкаюты наружу, на «улицу», на бак, на ют, лез в наш рабочий катер, чтобы преодолеть свой страх. Я должен был победить карму батюшки Океана и его коварной и ужасной спутницы – урагана Эллен…

В эту ночь с 25 на 26 сентября 1973 года я преодолел с помощью книги. Из множества книг нашей корабельной «крейсерской» библиотеки я выбрал ту, которая мне понравилась по названию – «Хождение по мукам» Алексея Николаевича Толстого. Наугад я открыл книгу и прочитал: «Замученный бессонными ночами, оглушающий тоску свою вином, золотом, безлюбой любовью, надрывающими и бессильно-чувственными звуками танго — предсмертного гимна», живущий «словно в ожидании рокового и страшного дня», ожидал революционных перемен Петербург 1914 года.

Я тоже ожидал кардинальных перемен в моём настроении и состоянии, желал освободиться от мокрого страха и пережитого ужаса, жаждал свободы от кармы, от наказания, от мук воспоминаний гибельного водоворота урагана Эллен. Теперь он не казался мне красивым и возвышенным, как опера Большого театра в Москве о Смутном времени Бориса Годунова. Теперь я не хотел молчать и страдать, терпеть и мучиться. Я хотел жить, быть свободным, вольным и счастливым, как птица буревестник, чёрной молнии подобный…

Начав читать книгу «Хождение по мукам», я не мог остановиться и читал, читал и читал её всю ночь, утро, день и вечер 26 сентября 1973 года. Мне вдруг стало очень интересно наблюдать за жизнью, событиями и судьбой сестёр Даши и Кати Булавиных, которые были родом из Самары обе увлечены петербургским салонным поэтом-декадентом Бессоновым. Катя изменила с этим бессовестным футуристом человеком своему мужу, адвокату Смоковникову, который погибает ужасной смертью в революционных событиях первой Мировой войны.

Сёстры живут, мучаются, страдают, ищут себя и своего истинного мужчину, надежду и опору в жизни, и со временем Екатерина влюбляется в офицера Вадима Рощина, а Даша — в Телегина, инженера Балтийского завода. События первой Мировой войны, двух революций и гражданской войны сначала разделяют героев книги, а потом соединяют их во встречах, битвах и приключениях. Рощин становится белогвардейским офицером, а Телегин – командиром Красной армии. После окончания Гражданской войны все четверо вновь вместе и с восторгом и надеждой на лучшее будущее участвуют в создании новой Советской России, в реализации плана ГОЭЛРО (электрификации и подъёма социалистической экономики СССР).

26 сентября 1973 года была среда, поэтому после утренних, обеденных и вечерних приборок, я с удовольствием прервал чтение «Хождения по мукам» и рьяно взялся за обязанности киномеханика. Выбрал из корабельной фильмотеки офицерам и мичманам кинофильм-комедию «Табачный капитан», а личному составу экипажа БПК «Свирепый» кинокомедию «Здравствуй и прощай», а потом перед вечерней поверкой вместе со всеми матросами и старшинами на баке весело орал в холодное небо Скагена: «Если б ты знала! Если б ты знала, как тоскуют руки по штурвалу!».

Поздно ночью, бережно поставив прочитанную книгу на полку стеллажа, я записал в свой дневник:
26 сентября 1973 ср
Посмотрели фильм. Читал книгу «Хождение по мукам». Впервые за последнее время читал запоем, как когда-то. Жил жизнью героев. Доходило до того, что видел всё в воображении. Ну и конечно, разбирал, вдумывался в каждое слово, жест, поступок. Рад очень. Мыслей куча. Кончил читать книгу и за работу. Осталось совсем ничего. Я успею.

Это «ничего», о котором я упомянул в записи, - ожидаемое с нетерпением окончание БС (боевой службы). Практически все на БПК «Свирепый» с жутким нетерпением ожидали возвращения домой, потому что на корабле почти закончилось «курево», моряки ходили смурные, напряжённые, недовольные, раздражённые, хмурые и в экипаже уже начинала сгущаться атмосфера недовольства. Офицеры и мичманы всё чаще уединялись или кучковались в кают-компании, в каютах. Корабль стоял на якоре. Погода была, по сравнению с недавней ураганной, совсем-совсем привычно благоприятной. Восстановительные и регламентные работы по «хозяйствам» и корабельным заведованиям велись ни шатко, ни валко. Все ждали команды на возвращение в базу, в Балтийск, домой.

Все, командир корабля, командиры боевых частей, офицеры, мичманы, старшины и матросы, воспринимали эти послеураганные дни якорной стоянки у мыса Скаген, как передышку, как заслуженный отдых, «расслабон». Точно также воспринимал эти три дня и я, но только чуточку иначе, потому что эти три дня и три ночи я мучился страшными воспоминаниями. Только сегодня, в среду 26 сентября 1973 года, я наконец-то почти освободился от ночных кошмаров и почувствовал «рабочий голод». Теперь я страшно захотел проявить все мои фотоплёнки, который я «нащёлкал» во время урагана Эллен и за эти три дня, и напечатать на оставшейся хорошей тонкой фотобумаге снимки, прежде всего, для самого себя, для своего фотоальбома, ну, и для корабельной фотолетописи, конечно…

Делать «ураганные снимки» урагана Эллен для командира корабля и замполита я не хотел, потому что это было бы официальным подтверждением и доказательством того, что я ослушался командира БПК «Свирепый» капитана 3 ранга Е.П. Назарова. Я не исполнил приказ командира корабля, вылез во время ужасного шторма на крышу ГКП без страховки, без поддержки и без ведома кого бы то ни было на корабле. Я «подставил» командира корабля, экипаж, корабль. Я мог погибнуть и тем самым сильно «опечалить» нашу первую в истории БПК «Свирепый» боевую службу (БС).

Фотобумагу и фотореактивы я решил не жалеть, потому что вот-вот должен был быть приказ на возвращение БПК «Свирепый» в базу. Моё личное «хождение по мукам» закончилось и теперь я с восторгом, надеждой и трепещущим нетерпением думал, что успею сделать самые лучшие в моей жизни и флотской службы фотографии…

Фотоиллюстрация: 26.09.1973 года. Среда. Обложка книги А.Н. Толстого «Хождение по мукам». Издательство: Художественная литература, 1972 г. Серия: Библиотека всемирной литературы. Серия третья: Литература XX века. Тип обложки: твёрдая + суперобложка. Формат: 60x84/16 (145x200 мм). Страниц: 848. Том 186. Роман-эпопея. Иллюстрация на суперобложке и внутренние художников Кукрыниксов. Содержание: Владимир Щербина. «Хождение по мукам» (статья), стр. 5-23. Алексей Толстой. Хождение по мукам (роман-эпопея). Части: «Сестры», стр. 25-258; «Восемнадцатый год», стр. 259-516; «Хмурое утро», стр. 517-836; Примечания (стр. 837-846): В книге 16 листов-вкладок ч/б иллюстраций на более плотной бумаге с одной стороны. Текст романа-эпопеи печатается по Собранию сочинений А. Толстого в десяти томах, тт. 5—6, Гослитиздат, М. 1959. В основу Примечаний положены комментарии к восьмому тому Полного собрания сочинений А.Н. Толстого (Гослитиздат, М. 1947) и шестому тому Собрания сочинений А.Н. Толстого в десяти томах (Гослитиздат, М. 1959). Подписано к печати 26.11.1971. В корабельной «крейсерской» библиотеке БПК «Свирепый» были все тома Библиотеки всемирной литературы, выпущенные издательством «Художественная литература» до июня 1973 года.