Казахстан Мамины воспоминания часть 5

  Моё обучение туберкулёзу проходило успешно. Я с интересом внимала всем указаниям Капитолины Николаевны. А она, чувствуя это, охотно учила меня всем особенностям работы врача фтизиатра-педиатра. Полине же работать во взрослом отделении тубдиспансера не очень нравилось. Она работала под руководством завотделением  для взрослых Пыжновой Екатерины Евменовны – женщины очень властной, шумной и даже грубоватой в своей правоте. Она, конечно, подавляла и без того робкую Полину и та приходила с работы всегда удручённая и недовольная, и жаловалась, что в данном случае ей опять не повезло, по сравнению со мной. «Капитолина Николаевна, - говорила она, - никогда не пугает тебя тем, , работая с туберкулёзными больными, ты можешь и сама заразиться , а Пыжнова мне постоянно твердит об этом».
   На второй неделе моего пребывания в Семипалатинске, прослышав о приезде новых молодых врачей из Ленинграда, меня разыскал Миша Соколинский, выпускник моего же  курса Педиатрического института. В студенческие годы мы с ним не были знакомы, но я его, конечно, знала в лицо, на курсе было всего двое или трое мужчин. Я очень обрадовалась его приходу, мы встретились как самые близкие знакомые. Такие тёплые дружеские отношения остались у нас не только на всё время работы в Семипалатинске, но и на всю нашу дальнейшую жизнь. Теперь можно сказать, до конца наших дней. Он успокоил меня, вселив надежду на то, что, может быть, удастся остаться в Семипалатинске, а не ехать в пугающий меня район.
В городе есть несколько медицинских детских учреждений, не укомплектованных кадрами. Сам он в то время работал в Доме ребёнка, но, поскольку это его не очень удовлетворяло, собирался перейти на работу в детскую инфекционную больницу. С главным педиатром города Портняжиной он в хороших отношениях и надеялся на её помощь в трудоустройстве и меня.
Областной противотуберкулёзный диспансер обслуживал население не только города Семипалатинска, но и обширной территории районов области. Я сейчас не помню точно, сколько было районов, хотя во многих из них за время работы мне пришлось побывать лично в порядке инспектирования и консультаций. Хорошо помню, что была в Бородухолинском, Ново-Покровском, Аксуатском, Абралинском, Мак  линском районах. Помню, что были ещё Кокпек..ский, Абаевский и Уджарский районы.
Диспансер занимал довольно обширную территорию. Впечатление, что когда-то это было чьё-то поместье одного хозяина, приспособленное под лечебное учреждение, с домами, двором и даже садом. На улицу Белинского выходило двухэтажное здание, по-видимому кирпичное, оштукатуренное, и окрашенное в светлый цвет, или, может быть просто побеленное. Чуть в глубине двора стоит второе такое же здание, тоже двухэтажное, но меньшего размера, предназначенное для стационара, о котором я писала. Кроме того, диспансеру принадлежали ещё два деревянных дома одноэтажных, предназначенных для проживания сотрудников диспансера. Были на территории ещё какие-то мелкие постройки, в которых помещались кухня, прачечная и прочие хозяйственные помещения. Особняком в самой глубине территории стояла ещё какая-то полуразвалившаяся избушка с провалившейся крышей. Эта избушка вскоре стала на короткий срок  моим пристанищем.
Один из домов для сотрудников небольшой, состоящий из одной квартиры , был расположен по улице Белинского. В нём проживала одна семья – три сестры: Зинаида Ивановна, старшая медсестра, проживающая в Семипалатинске давно, Ольга Ивановна  и Надежда Ивановна с сыном-школьником, эвакуированная из Ленинграда во время войны.
Во втором доме, расположенном по Красноармейской улице, было две квартиры с отдельными входами. В одной половине жил главный врач Елизаров Валерий Николаевич с женой Марией Николаевной, преподавателем биологического факультета Педагогического института. Взрослая дочь их жила в Алма-Ате.
Во второй половине дома жил врач диспансера Нигматуллин Абубакир Измаилович с женой Фаридой Губайдуловной, по национальности они были татары, переехавшие в Семипалатинск из Крыма в начале войны. (Возможно, были высланы из Крыма насильственно т. к. были спецпереселенцами, но никогда никто не обмолвился об этом)
Старший сын их погиб на фронте, младший учился в Ленинграде в Политехническом институте. На этой же половине дома была ещё одна изолированная комната с выходом прямо в сени. В ней жила медсестра детского стационара со своей дочерью Алей, моей ровесницей, только что окончившей биологический факультет Семипалатинского Педагогического института и работавшей заведующей биостанцией. Они были переселенцами из Омска ещё до войны, так как муж Раисы Александровны, отец Али, был военный и был репрессирован.
Вся территория была обнесена общим высоким забором с несколькими калитками, главным образом у жилых домов, так что к жильцам этих домов можно было попадать не только со двора, но и непосредственно с улицы. В главное здание тубдиспансера тоже имелся вход прямо с улицы. На втором этаже находилась амбулаторное отделение для взрослых больных. Поднимаясь по лестнице сразу попадали в большую комнату ожидания, в которой всегда было много больных, ожидающих приёма. Сюда же выходили двери нескольких кабинетов врачей фтизиатров. На втором этаже находилась и клиническая лаборатория, процедурный кабинет и отдельно от него кабинет для наложения пневмоторокса больных туберкулёзом, где стоял пневмотороксный аппарат. Пожалуй, в то время это была главная лечебная процедура. Владеть этим методом обязан был каждый лечащий врач фтизиатр.