Глава 13. Два везучих колобка

     Тоска. Давит нестерпимо. А ещё, будто тяжёлый шипастый шар ворочается в груди. Как вынести это? Как не свихнуться? Это не эмпатия, это не предчувствие, это просто эмоции. Его спасли, вывезли для себя, там ничего плохого происходить не может. Что ж так тошно-то? Она вдруг осознала, что даже мысленно избегает имён. Имя личное, самоназвание народа… Только «он», и всё.  Отстраниться, чтобы не спятить…
     Ира легла на шею армаки.
     -Ырралэт, не задерживай отряд! – амазонка оглянулась и нахмурилась.
     Умное животное сбавило шаг, оберегая всадницу. Рыженька моя. Девушка вспомнила пятнистую форсианскую лошадку, но эта, другая, уже стала своей, родной. Умная, почти как человек или другой сапиенс, чуткая, добрая… Слёзы неудержимо полились по горячим щекам, ветер не успевал сушить их. 
     Голова кружится, тошнит, точно от голода, несмотря на плотный завтрак. Вроде всё в порядке, выспались, поели, скачем в порт... Нельзя много думать. Ничего страшного не произошло. Его спасли из храма, надо быть благодарной Тан-Кечарам за это. Надо скорей их догнать.
     Девушка шаталась в седле, слёзы лились безостановочно. В конце концов, Брен подъехал вплотную и перетащил Иру на свою армаку. Армаке это не очень понравилось.
     Несколько суток пути пролетели, как сон. Краткие привалы, чтобы поесть, немного поспать, дать отдохнуть армакам. И снова скачка во весь опор.
     Женщины сдружились в дороге. Норавъяна добывала хлеб и крупу для всех. Тарса охотилась и учила обороняться. Миуна штопала, иногда пела на привалах, тихим, приятным голосом. Хюльчинда небрежно следила за котлом и рьяно – за знахаркой, пытаясь побольше узнать о магии. Эгирэ собирала травы. Кхано помогала готовить еду и рассказывала эрминские сказки.
     Мужчины сторожили лагерь на привалах и отряд в пути.
     Лишь Ырралэт ничего не делала, только плакала. Её не трогали, заниматься хозяйством не заставляли. Брен молча присматривал за ней.
     Эгирэ сварила травы, смешала с вином и подошла к пирату.
     -Напои её этим, - хмуро велела она Брену, протягивая котелок.
     -Зачем? – так же хмуро спросил он и не двинулся с места.
     Травница поманила его в сторонку.
     -Похоже, ты не удивляешься тому, что с ней происходит? Так ведь? Ну вот, поэтому бери питьё, кому говорят. Вино отшибает половину тонких чувств, особенно в смеси с моими травами. Иногда так и надо. Нам что лучше? Знать, что происходит что-то не очень хорошее, когда мы ничего не можем сделать? Или быстрей догнать? Пои, давай. И не болтай об этом.
     Молодой эрмин снисходительно хмыкнул, взял котелок и вернулся к своей подопечной.
     Подбежали другие женщины.
     -Чем она заболела? Это заразно? – с тревогой спросила Норавъяна.
     -А если и так? Выгонишь их из отряда? – прищурилась Тарса.
     -Нет. Зараза давно не объявлялась, наверно, это что-то другое, - проворчала плантаторша, больше себе под нос, чем в ответ амазонке. – Боги помогут, демоны не сожрут.
     -Это дорожная лихорадка, - спокойно заметила Эгирэ. – Девочка просто устала, попьёт вино с травами и придёт в себя.
     -Вино с травами хорошо от простуды, даже мне такое давали, - встряла Миуна с перепуганными глазами. Хюльчинда оттащила её подальше на всякий случай.
     Больная молча пила горячий глинтвейн, странно пахнущий дымом. Потом быстро уснула.
     Привал был недолгим, но больше Ырралэт не задерживала отряд.
***
     Горы отодвинулись от береговой кромки, уступая место долине в форме полумесяца, обнимающей округлую бухту. Прибрежный город Ыршарх был невелик. Террасы ступенями спускались по склонам к порту. На этих ярусах теснились двух- и трёхэтажные дома, окружённые садами.
     Всем отрядом разбили лагерь на травянистом уступе, над городом, и держали совет. Надо догнать Лэзъюру Тан-Кечар, но у них-то нет собственного корабля! Его придётся нанять. Отдельный, попутных может не быть. Да ещё срочно, да ещё доплата за быстроту… Норавъяна сосчитала наличные, поморщилась.
     -Не хватит. Воистину золотой – сколько денег надо, чтоб за ним гоняться…
     Кхано выложила камушки, пещерную добычу Лалги.
     -Красивые, но недорогие, да пока ещё удастся их продать...
     Хюльчинда дёрнула за руку Миуну и шепнула:
     -Не вздумай за них платить! Они твои подруги до тех пор, пока мы его не найдём! Тогда они сразу станут твоими злейшими врагами!
     Миуна молча, решительно бросила кошель в общую кучку.
     -Вот теперь хватит! Кто пойдёт?
     -Не я, - усмехнулась Тарса. - Со мной подраться захотят, а не про наём корабля слушать. Барышням тоже не стоит, а мужчины у нас не рулят.
     -Смотря в чём, - хмыкнул Брен. – Кто из вас знает кабак, где лучше всего можно договориться о судне до Лионки?
     -Я знаю! – заявила Норавъяна. – И пойду тоже я! Не в портовый, конечно.  Там грязно, ступить некуда, и полно отребья. Есть солидное заведение возле богатого квартала. Днём народу мало, но завсегда кто-нибудь из капитанов там швартуется, чтоб спокойно поесть-попить в одиночестве. Если повезёт, сможем отплыть уже сегодня.
     Она кликнула слуг и спустилась в город.
     Цветущие ветви деревьев перевешивались через ограды, сладко пахнущий ветер овевал разгорячённое лицо, шершавая уличная мозаика глухо звенела под каблуками охотничьих сапог.
     Вот и здание гостиницы, чистенькое, с лепниной на карнизах. В стороне от парадного входа подвальная дверь под вывеской. «Рог лалги». Понятно, что речь о посуде и всем известном напитке. Но… Норавъяна со смешком прикусила губу и вздохнула, вспомнив стоящего на помосте без одежды. Мотнула головой, рывком открыла дверь и спустилась по ступеням.
     В зале сидели за столами несколько человек. Она громко поздоровалась разом со всеми. Кто-то хмыкнул, кто-то буркнул «вот деревенщина». Она не оглянулась. Гордо вскинув голову, прошагала к стойке, заказала самого лучшего вина, отмахнулась от тех, кто попросил угостить. С кубком в руке развернулась лицом к залу и решительно возгласила:
     -Мне нужен самый лучший капитан и самый лучший, самый быстрый корабль! Рейс в Эрмирол!
     Ей помахали рукой и поманили за стол, где сидели трое. Камзол, китель без нашивок, парусиновая куртка. Бороды разной степени ухоженности. Она подошла, рослые хмурые слуги молча держались у неё за спиной.
     Если ты в платье, то делаешь книксен. А если ты в мужском костюме, достаточно наклонить голову. Насколько сильно наклонить, зависит от статуса того, кого ты приветствуешь. Норавъяна хотела поскорей сладить дело, потому кивнула очень энергично.
     -Рейс до Лионки, для отряда! Тринадцать человек, тринадцать армак!
     -Хорошо, пойдёт! Кто предводитель? С кем из мужчин договариваться? Где твой муж или другой старший мужчина?
     -Нет у меня мужа. Предводитель отряда – я, говорить со мной!
     -С тобой? С женщинами, тем более, с деревенскими бабами дела не веду, - бородач в камзоле сплюнул на пол, поднялся из-за стола и ушёл.
     -А я веду! – заявил второй. – Сколько заплатишь?
     Норавъяна назвала сумму.
     -Не-е, нищим не подаю, поищи другого дурня! – второй тоже ушёл.
     -А по мне, так неплохие деньги! – третий капитан подмигнул ей хитрым глазом. - Пойдём, обсудим дело на свежем воздухе,  без этих зазнаек! – и за её спиной тут же подмигнул ещё раз – одному из попрошаек-выпивох. Тощий парень  с бегающими глазками выскользнул из кабачка впереди них.
     Едва остановились возле входа, тощий с неожиданной силой толкнул женщину на троих слуг. Мелькнул нож, и парень кинулся вверх по улице со срезанным кошелём в руках.
     -Увы, дело, как видно, не выгорит. Бывает, такова жизнь, - мужчина с хитрыми глазами ухмыльнулся и тоже ушёл…
     Оставшиеся в лагере женщины с ужасом и гневом уставились на Норавъяну. Мало того, что она корабль не наняла, так ещё и все деньги потеряла?
     Норавъяна усмехнулась, задрала штанину охотничьего костюма и показала деньги, спрятанные во внутреннем кармане. Деревенские – не значит, дураки.
     -Брен, иди ты, что ли. Больше-то уж и некому...
     День клонился к вечеру, «Рог лалги» наполнялся народом. Брен бывал тут когда-то. Ничего не изменилось, те же мечи с кинжалами, да шкуры и щиты по стенам. Те же завсегдатаи, охочие до драки. Моряков обычно мало… Что тут солидного? Пол почище, зал побольше? Та же выпивка, только названия громкие, не «горлодёровка», а «медовуха» или, к примеру, того круче, «Слеза морской принцессы»… Такой же оркестрик – пара дудок, киара, афирино – играет народные танцы, а не придворную музыку.
     Выпивку заказывать нельзя, засиживаться – тоже. Лучше всего высмотреть, кого нужно, быстро договориться и умотать восвояси. Держаться настороже. Вовремя словить пьяный взгляд, в котором отражается натужная работа мысли, как бы прицепиться. И наехать первым, да так, чтоб задира вмиг завял на месте и даже не вздумал хватать клинки со стен. А то тёпленьких тут уже много. Никого из парусиновых курток пока не видать, это плохо.
     -Эй, лягуха с погорелого корыта! Ты что тут забыл, а? Пшёл на берег!
     Брен резко пригнулся и процедил прямо в опухшее лицо забияки:
     -Я и так на берегу. А ты вообще пират, умеешь только грабить рыбачьи сети, дальше отмели не ходил, а шторма и абордажи лишь во сне видал!
     То ли времена изменились, то ли Брен пересолил. Обычный способ не сработал, а совсем даже наоборот. Забияка сорвал со стены меч.
     Выход никто не загораживал, но Брен давно не дрался, у него чесались кулаки, хотелось сорвать на ком-нибудь раздражение. Он схватил тяжёлый табурет, махнул. Забияка вместе с мечом отлетел на соседей, сшиб их на пол. Они повскакали на ноги…
     Зал был достаточно велик для того, чтобы на одном его конце продолжали припечатывать каблуки к полу под ритмичную музыку, а на другом быстро освободили место для драки, похватав кружки и отодвинув столы. Под бойкую мелодию мелькали кулаки, летали табуреты, столы и тела.
     Из кухни выбежал хозяин, схватился за боцманский свисток, на улице затопали сапоги. Брен промахнулся по кому-то, разбил табурет о стену, оставшейся ножкой высадил окно, подтянулся со стола и был таков…
     Ну, почесал он кулаки, вполне успешно. Чего пугаться? Оказывается, Миуна может всё-таки быть громкой. Подумаешь, несколько тумаков словил и он тоже. Зачем же так визжать-то? Амазонка вон позавидовала, по глазам видать. 
     -Топор на стенке был? – спросила Кхано. - Тогда зря меня с собой не взял.
     Хюльчинда бросилась к пирату, опередив Эгирэ.
     -Чем всё закончилось?
     -Да как обычно. Хозяин кабачка кликнул патруль, а я вовремя смылся…
     Травница понаблюдала, как Хюльчинда перевязывает страшные с виду ссадины, не забывая попутно ластиться. Кивнула своим мыслям. И неожиданно для всех заявила:
     -А теперь пойду я.
     На неё посмотрели, как на умалишённую, но не возразили.
***
     Вверху сияла россыпь небесных искр, внизу тёмные купы деревьев пестрели светящимися созвездиями цветов. Редкие фонари не помогали разглядеть дорогу под ногами. К счастью, большую вывеску было видно издалека.
     Эгирэ поддёрнула кожаные штаны плантаторши, сдвинула с потного лба покрывало Миуны, прищурилась и занесла ногу над первой ступенькой. На лестнице было темно. Спустилась, на пол-пути всё-таки споткнулась, но не упала. Сделала отвращающий знак, вошла и огляделась.
     На дальнем конце зала, где тепло и не дует, во главе стола сидел пожилой толстяк. На солидном животе не сходятся полы расшитого камзола. Обвисшие щёки, зоркий, трезвый взгляд из-под набрякших век. И самая большая компания вокруг. Сплошь мужчины, моложе и крепче.
     Травница подошла поближе и поклонилась.
     -Гони ведьму, - шепнул подручный, разглядев цветастую накидку.
     Толстяк отмахнулся.
     -Ведьма? Да я не боюсь, мне кстати, - и пригласил Эгирэ за стол. – Угощайся. Средство от болей в суставах подскажешь?
     -Да, подскажу, - Эгирэ принялась перечислять травы, хмурый подручный толстяка записывал.
     -Может, ещё и погадаешь, раз ведьма?
     -Я не ведьма. Но моё гадание приносит удачу.
     Она достала из поясной сумочки деревянные руны, смешала и разложила.
     -Ты с каким делом сюда пришла? Не случайно же?
     -Не случайно. Мне с друзьями нужен корабль до Лионки, самый быстрый, чем скорее, тем лучше. И чтоб капитан с командой надёжные…
     Толстяк задумчиво отхлебнул из кубка и зажевал кусочком мяса.
     -Я могу подсказать того, кто нужен. Посмотрим, придёт ли кто. Два или три судна сегодня пришвартовались, капитаны сюда заглянут, если ещё не заходили.
     Они степенно беседовали, помощник толстяка хмурился.
     Хлопнула дверь, на лестнице кто-то с шумом споткнулся и громко выругался, но при этом глядел не себе под ноги, а в зал. Сверкнули глаза в сумрачном входном проёме. На свет шагнул парень. По-юношески округлое лицо с тонкими чертами и гладкими щеками. Густо расшитый дешёвыми камушками камзол не сходится полами на крепкой груди, короткие штаны со щегольскими бантами штопаны-перештопаны, высокие  ботинки зашнурованы не до верха.
     -Кариш, моряк недоделанный! Где барчонка раздел? Иди отсюда, молокосос! Нечего тебе тут ловить, только под ногами путаешься! Тут солидные люди дела решают! И руки убери, это моя дама!
     Разряженная женщина улыбнулась, предвкушая драку.
     Эгирэ соскочила с табурета, втиснулась между задирой и парнем в камзоле.
     -Дам на всех хватит! А ты, если не перестанешь пить, из какой-нибудь драки целым не выйдешь! Приглашай на танец, къен Кариш!
     Она быстро переступила, скрестив ноги, слегка присела, поддёрнула штаны и вскинула руку ладонью вниз. Кариш неохотно нагнул голову и подал руку в ответ.
     -Не лезь, тётка! Тебя не спросили! Отзынь, не засти фарватер!
     Эгирэ пританцовывала вокруг стоящего столбом Кариша и загораживала его от пьяного забияки, который всё не унимался.
     -Я тебе в бабушки гожусь, а не в тётки! Отстань от нас, иди к своей даме!
     Она оглянулась на пожилого толстяка. Тот кивнул своим, и задиру оттёрли подальше.
     -Это мой камзол вообще-то, я просто уже вырос из него…
     Эгирэ слушала мелодию, притопывала, ждала, что он ещё скажет. Оба молчали и рассеянно озирались, продолжая танцевать. Получалось слаженно.
     -Я уже все кабачки сегодня обошёл. Видно, и тут тоже ловить нечего!
     Шаг навстречу, шаг назад и три притопа.
     -Быстрый какой! Прийти не успел, уже выводы делаешь! Что ищешь-то?
     Эгирэ воздела их сцеплённые руки и прокрутилась под ними.
     -Не что, а кого. Пассажиров ищу. И грузы заодно.
     Травница споткнулась, сапоги плантаторши были великоваты. Парень поддержал её за локоть.
     -А капитан твой кто? И где он, чтобы с ним поговорить?
     Кариш молниеносно залился краской.
     -Я капитан.
     Эгирэ встала, как вкопанная, потом спохватилась и снова затопала.
     -Велик ли твой корабль? Тринадцать человек с армаками влезут?
     Она обежала вокруг него, притопывая и делая вид, что это он её ведёт.
     -Влезут. Наверно. Не корабль, а судно. Потому что перевозит людей и грузы.  Корабль – это военный. Или пиратский.
     Он осмелел, улыбнулся и обвёл её вокруг себя.
     -Да ладно к словам дамы придираться! Возьмёшь в уплату сколько?
     Он снова покраснел. Ой, прелесть какая!
     -А сколько дадите. Всё равно больше пассажиров нету.
     Не выпуская его руки из своей, Эгирэ подошла к дальнему столу.
     -Ты мне тоже удачу принёс, къен.
     Травница поклонилась, толстяк ей подмигнул. Кажется, не так понял…
     В лагере при виде них двоих оторопели ещё больше, чем при виде Брена после драки. Миуна снова взвизгнула.
     -Зачем ещё один ребёнок в отряде? – Норавъяна, тем не менее, улыбнулась.
     Эгирэ загородила собой Кариша.
     -Это не ребёнок. Знакомьтесь, это наш капитан, и мы можем грузиться прямо сейчас, хоть и ночь давно наступила.
***
     Три луны катились по небу во всей красе, яркий свет заливал причал.
     При виде корабля Ира восторженно ахнула.
     У небольшого судна мачт и парусов видно не было, зато за кормой был подвешен большой гребной винт. Это значит, скорость будет больше, независимо от ветра.
     Скрипели шаткие сходни, запах смолы шибал в нос. Ира терпеливо сидела и ждала, когда на борт заведут армак. Хорошо, что мало имущества. Кроме верховых животных и торб с кормом, которые привязали к мордам, в трюм больше ничего не влезло бы. Пассажирам осталось место только на палубе, вместе с матросами.
     Животных пугала теснота и темнота трюма, они упирались, визжали и лягались. С одного матроса когтями чуть не содрали штаны, ребята хохотали.
     -Команда под стать капитану, дети, - ворчала Норавъяна. – На таком корабле я ещё не плавала. Это ж большая лодка, даром, что вместительная! Каюта всего одна, конура какая-то, в ней только лежать можно…
     -Интересные обводы! Ходкое, должно быть, судно! – заметил Брен.
     Более вытянутое, чем торговое, небольшое, аккуратное.
     -Да! – гордо подтвердил Кариш. – Я сам его придумал и построил! Ну… то есть, по моим чертежам построили.
     Армак наконец погрузили, пассажиры сбились в тесную кучку на палубе. Ира озиралась в недоумении. А где же двигатель и запасы топлива? В трюме, кроме  животных, ничего нет.
     На вёслах отошли от берега и уложили их вдоль бортов. Кариш нырнул в каюту, похожую на приземистую палатку. Над ней задрожала странная для этого мира металлическая антенна, словно натянутая струна. Загрохотали и двинулись всё быстрее лопасти винта, зашумела, заплескалась под ними вода. Судно резво устремилось в открытое море, мимо других кораблей, дремлющих в порту, словно морские птицы, что присели отдохнуть на воду.
     Грохот будил экипажи, люди высыпали на палубы, кто-то бранился, кто-то хохотал, с одного борта даже проклятие вслед послали.
     Капитан вынырнул из каюты, хлопнул по плечу рулевого, пробежался по палубе. Его догнала Ира.
     -Къен Кариш, если не секрет, при помощи чего движется корабль? Парусов нет, но я вижу винт, и это понятно. А вот двигатель где?
     -Парусов не люблю, не понимаю и понимать не хочу, устаревший способ, - довольно улыбнулся Кариш. – Моё судно движется при помощи сил земли и неба, которые собирает вот эта струна на крыше. А двигатель у меня в каюте, маленький подарок в благодарность за помощь от одной удивительной къены.
     Ира мысленно охнула. «Силы земли и неба», то есть, эфиродинамика! Интересно, это древний секрет эрминов или инопланетная штучка?
     -Где сейчас эта къена? Её можно найти?
     -Я сам бы нашёл, если б было можно, - погрустнев, ответил Кариш и вздохнул. – Она уплыла по мировому океану на ту сторону ночи.
     Ира тоже вздохнула. Понятно. Очередной шанс обломился.
     Брен подошёл ближе, покачал головой, но при этом улыбнулся.
     Каришу почудилось одобрение в глазах старшего товарища, опытного морского волка, и молодой капитан продолжил рассказывать. Остальные поневоле выслушали подробную историю о мальчике, который с малых лет бредил морем и потратил всё наследство на то, чтобы построить корабль и стать капитаном. Громкий голос, который даже ветер заглушить не мог, женщин раздражал.
     Еды нет, готовить негде, воды мало, спать холодно, делать нечего. Чужое хвастовство раздражает. Оставалось только начать самим разговаривать. Женщины не нашли ничего лучше, чем обсуждать того, кто маячил перед глазами и бесил своей разговорчивостью.
     -Какой хорошенький!
     -Да-а! А глаза какие! А ресницы! Любая красотка позавидует!
     -А может, он – переодетая девушка?
     -Интересно, если его нарядить в платье, как он будет выглядеть?
     -О, я бы на это посмотрела! А может, и правда, переодетая девушка? Брен, смотри, не упусти возможность!
     Кариш умолк и побагровел, женщины захихикали, Брен рявкнул:
     -Хорош трындеть! Нашли, о чём болтать! Умней ничего не придумали? Вот бабы, блин! Лишь бы поиздеваться!
     Женщины захохотали, но тему разговора всё-таки сменили. Они сидели, тесно обнявшись, грея друг друга. Ира отодвинулась, как только могла.
     -Ырралэт, разве тебе не холодно? – спросила Эгирэ.
     Та молча покачала головой и ушла на нос судна.
     Светало. Высоко наверху быстро неслись облака, они обгоняли кораблик, летящий по воде. Ира смотрела в небо. Медленно, очень медленно движется погоня. Нестерпимо.
     Здесь, на другом конце палубы, всё равно было слышно, о чём говорят женщины. Сначала они обсуждали, как освободить похищенного. Выяснили, что ни одна не видела раньше дом Тан-Кечаров. Вскоре устали от бесплодной темы и заговорили о том, как поделить освобождённого («может, сразу на всех по-дружески?»), и, наконец, об особенных свойствах демонов. В таких откровенных эпитетах и подробностях, что Ире захотелось засунуть этих отвратительно хихикающих тёток в один мешок и бросить за борт.
     Кариш подобрался поближе, сделал вид, что наблюдает за погодой, а сам внимательно слушал.
     Ира отвернулась, но уши заткнуть ей и в голову не пришло.
     Состояние какое-то – словно тебя пыльным мешком из-за угла шарахнули. А в мешке-то был утюг… Тоска исчезла и не возвращается. Вот точно, это было не предчувствие, это было от усталости. Попила глинтвейна, поспала, и всё прошло. Правда, голова плохо соображает, и в груди тяжесть. Простыла? Но в герлоне же не холодно. От лечебной выпивки тошнит, зато сил прибавляется. А эти всё хихикают, обсуждают… Лалгу. Как они смеют своими грязными лапами, своими грязными мыслями, своими грязными мечтами…
     Она оглядела женщин – медленно, очень медленно. Если бы взглядом можно было убивать…
     Брен перехватил этот нетрезвый, бешеный взгляд, поспешно перебрался поближе и обнял небесную девчонку. Она яростно высвободилась.
     -Что – соперниц изучаешь? – ехидно протянул он.
     И случился взрыв. Только направлен он уже был на пирата. Разумеется, мужчина легко перехватил тонкие руки, притиснул к маленькому телу и держал так девчонку, пока она визжала и лягалась, точно обезумевшая армака. При этом спокойно говорил, пытаясь пробиться к её разуму.
     -Набросишься на них, потом тебе же просить прощения придётся. Они могут болтать, что угодно, потому что ничего не знают. И знать им не надо.
     Ни капитан, ни матросы не вмешивались.
     Ира всё кричала, Брен уже ничего не говорил, просто держал её.
     -Ты что девочку обижаешь? Ну-ка, прекрати! А то наваляем!
     Перед ними, плечом к плечу, встали Норавъяна, Хюльчинда, Кхано и Тарса.
     Ира перестала вопить, изумлённо уставилась на женщин.
     -Это я вам наваляю! Всем и разом! – весело сказал пират.
     -Не справишься, - фыркнула Тарса.
     -С тобой? Один на один точно справлюсь. Или разве что кто-нибудь из вас мне сзади табуреткой по голове даст.
     -Ладно, померяемся при случае.
     -Про табуретку учту.
     Тарса и Хюльчинда сказали это одновременно. Эгирэ выдвинулась из-за их спин, обняла Иру, увела на корму и достала бурдючок с запасом глинтвейна.
     Брен ухмыльнулся им вслед.
     Кариш оглядел ещё раз небо, море и палубу, зевнул, потянулся и с довольным видом прошагал мимо отряда.
     -Корабль ты построил сам. А штаны штопал тоже сам? – с улыбкой спросила Норавъяна.
     -Сам, - он приостановился и снова зевнул.
     -А выглядит так аккуратно, будто женщиной сделано!
     -По-твоему, мужчины штопать не умеют? Настоящий моряк должен уметь делать всё! И, между прочим, лучшие в мире портные – мужчины!
     Он зевнул ещё раз и нырнул в каюту.
     Матросы улеглись на носу, укрылись куском парусины и затихли. Остался бодрствовать только один.
     Женщины завернулись, кто во что нашёл, прижались друг к другу и попытались согреться. Мужчины отряда улеглись по краям.
     Все, кроме дежурного, вскоре забылись тяжёлым, неглубоким сном.
***
     Корабль резво бежал по волнам. Ира сидела на носу и смотрела вперёд. Облака опустились ниже. Ей почудилось, будто лодка несётся по подземной реке, и сверху нависает, грозя придавить, многотонный каменный свод.
     Она потрясла головой и перевела дыхание.
     Подошёл Кариш. Игриво улыбнулся, хотел что-то сказать. Ира опередила:
     -Мы можем идти ещё быстрее?
     Улыбка у капитана пропала.
     -Не можем. Всё равно Тан-Кечаров не догоним, они вышли раньше на несколько суток.
     Она стиснула руки в кулаки.
     Женщины на корме разговаривали и смеялись.
     Подошла Миуна, присела рядом.
     -Можно, я с тобой побуду? Мне там… противно. Они такое обсуждают!
     Ира согласно кивнула. Противно – не то слово.
     -Послушай, я поняла, что вы вдвоём с Бреном уже давно путешествуете! Каково это – странствовать? Далеко от дома, долго, без разных  удобств! Откуда ты приехала? Расскажи, мне очень интересно!
     Ой-ой-ой, настолько подробно они с Бреном легенду не продумывали! Чем бы её отвлечь от этой темы? Ради того, чтобы лишнего не сболтнуть, не выдать себя, можно даже немножечко унизиться.
     -Сначала ты расскажи! Мне вот интересно, как живут богатые! Чем ты любишь заниматься? Что у тебя есть в комнате? Или комнат несколько?
     Миуна тоже обожала хвастаться. Она принялась радостно болтать о том, как любит читать, музицировать, рисовать. Ира рассеянно слушала.
     Юный жрец сидел рядом с Норавъяной, жевал сухарь, весело поглядывал по сторонам. Его обещали приютить, а больше ничего и не надо. Пока что.
     Женщины снова обсуждали капитана и Лалгу. Но не все. Хюльчинда шарила в вещах Эгирэ, пользуясь тем, что их хозяйка отвлеклась. Трактирная девица вытащила из котомки травницы какую-то книгу и поспешно листала. Эгирэ случайно оглянулась.
     -А ну быстро положила там, где взяла! Как по-твоему, это достойно – шарить в чужой сумке и брать без спросу то, что тебе не принадлежит?
     -А как по-твоему, это достойно – прятать от подруг важные знания? Почему ты скрываешь эти записи? И где остальное? Здесь только о травах, массаже и прочем обычном! Где магические песни, где фразы для самозаклинания и вообще про тайные силы? И не говори, что ты ничего не знаешь, я слышала, как ты шептала стихи, заговаривала попутный ветер!
     -Это были просто старинные стихи, в них нет ничего магического!
     Эгирэ попыталась выхватить свою тетрадь, Хюльчинда вцепилась в неё, переплёт затрещал. Гербеш быстро отполз к борту, Брен растолкал травницу и подавальщицу в разные стороны, Кариш прикрикнул:
     -Прекратите возню сейчас же, корабль перевернёте!
     Эгирэ получила назад свою книгу и успокоилась.
     -Наказать воровку не хочешь?
     -Нет. Если мы будем ссориться из-за мелочей, отряд развалится. Неважно, что ещё мы найдём, но наша дружба – особая ценность, которую нельзя потерять. А дружба в том и состоит. Относиться по-доброму. Находить общее. Прощать. В конце концов, она не только для себя хотела мои записи…
     Её речь прервал громкий треск. Судно мотнулось в сторону и резко сбавило ход. Рулевой закричал, капитан побежал на корму, схватился за голову и тоже закричал, но скоро опомнился и стал командовать.
     Матросы достали вёсла, вставили их в верёвочные петли и спешно принялись грести. У небольшой команды сил не хватало, Брен и слуги плантаторши взялись помогать. Кариш выкрикивал распоряжения и носился по палубе. Норавъяна и Тарса поймали его за полу куртки.
     -Эй, капитан, что стряслось?
     Судно меняло курс.
     -Винт сорвался! Кто-то подпилил крепления! Ветер встречный! Сейчас нас понесёт обратно в Ыршарх или на скалы, или вообще неизвестно куда! Надо укрыться, чтоб решить, что делать дальше! Тут недалеко есть маленькая бухта!
     Ира в отчаянии смотрела, как судно, вместо того, чтобы стремиться вперёд и догонять похитителей, спешно поворачивает к берегу, к стене плато.
     Винт сорвало, он утонул на большой глубине, не достать. Дойти на вёслах до следующего порта сил не хватит. Парусов нет, да и капитан не в курсе, как с ними управляться. Это катастрофа, это конец и ужас…
     Нет, ещё не вечер, ещё не ужас. Кусок парусины есть, матросы им укрывались ночью. Мачту и гик можно сделать из вёсел. Ира вспомнила детскую книжку, где был схематический рисунок. Против ветра можно идти галсами, ещё финикийцы способ изобрели!
     Девушка подобралась к капитану, который работал веслом наравне с  матросами.
     -Кариш! Я знаю способ! Ты разберёшься, если я тебе нарисую?
     Молодой капитан недоверчиво усмехнулся.
     -Ты?! Э-э-э… Ладно, рисуй! Посмотрю. Эх, не люблю я парусов…
     Он нашёл клочок грубой бумаги и уголёк.
     -Смотри, вот так идёт судно, наискось в одну сторону, потом в другую, и  движется зигзагом. Ветер дует навстречу, но судно движется против него, потому что парус тоже стоит косо, вот этак, угол пополам между курсом и ветром. Поймёшь, как сделать?
     У Кариша загорелись глаза.
     -А ведь это, оказывается, просто! Это может сработать! Ух ты, значит, сложная куча парусов вовсе не обязательна…
     Он побежал к матросам, бормоча себе под нос, и тут же начал командовать.
     Пассажирам пришлось улечься на палубе, чтобы не мешать, не то ненароком прилетит гиком по головам.
     Судно начало движение, вначале неуверенно и медленнее, чем раньше, но хотя бы не назад и не пережидать в какой-то там бухте! Может, даже получится догнать Тан-Кечаров хотя бы на суше!
     Что они будут делать, догнав, пока никто не думал.
     Корабль снова летел вперёд.
     Больше всех азартно горели глаза у Иры и Кариша.

                6.

     Женщины снова ссорились. Ни одна не могла вовремя остановиться и первой замолчать. Каждая стремилась оставить за собой последнее слово, «последнее» следовало за «последним», и так до бесконечности. Точнее, до драки.
     А предметом спора, оказывается, была будущая благосклонность Лалги. Кого он предпочтёт, если ему предоставить свободу выбора.
     -Вы с ума сошли? Делите шкуру неубитой горной кошки! – попыталась перекричать их вопли Эгирэ.
     Брен перехватил Иру, Хюльчинда вцепилась в волосы Норавъяне, мимоходом случайно заехала по уху Миуне и по носу амазонке.
     Кариш и Тарса слаженно растащили драчуний. Женщины утихомирились, зато переключили внимание на капитана.
     -Какой же хорошенький! Красавчик, прям конфетка! Вылитая девушка!
     -Послушай! Ты достала! По-твоему, мужчина не может быть красивым? Вон, я слыхал, за кем вы гонитесь! Его-то вы не считаете девушкой за то, что он красавчик!
     -А мы его видели!
     Женский хохот сотряс палубу не хуже ржача доброй пиратской команды.
     -Мне что – штаны перед вами снять?! – рявкнул багровый Кариш и еле перекричал весёлый хор.
     -А давай! Ждём с нетерпением!
     Хохот грянул по новой, ещё пуще.
     -Обойдётесь! – и он сбежал в каюту…
     Миновали Танфир. Стена колоссального плато на побережье сменилась просто горами и скалами. До Лионки оставались сутки пути.
     -Эй, разбуди капитана! Мы идём новым способом, плохо знаем этот участок, кажется, тут есть подводные скалы!
     -Да были уже скалы! Пусть спит, а то бабы опять засмеют! Меняем галс!
     Они не успели ни того, ни другого. Судно вздрогнуло и словно встало на дыбы. Раздался громкий треск. Палуба заметно просела, особенно быстро начала погружаться корма.
     Все сбились на носу в оцепенении, и матросы, и пассажиры.
     Кариш проснулся, когда холодная вода плеснула в каюту-палатку. Он выглянул наружу, оценил происходящее, побелел. Сорвал струну с рейки, схватил металлическую коробку, примотал к своему телу. Подбежал к людям, заорал:
     -Вы что тут сидите? Судно тонет! Живо за борт и на берег!
     -Мы не рыбы, плавать не умеем, а шлюпки нет! – ответили матросы.
     -Все плавать не умеют! Шлюпки нет, бурдюки есть! Надувайте, закупоривайте, привязывайте к себе – и вперёд! Живо, живо!
     Люди пришли в себя и забегали.
     -А как же армаки? – Ира вышла из ступора.
     -Никак, - буркнул Кариш, спихивая в воду очередного парня с кожаным мешком, привязанным на груди. – Ты и твой друг плавать умеете – ваше счастье. Быстро пшли за борт!
     -Я не брошу Рыжку! Она умеет плавать! Открывай трюм!
     -Когда все будут в воде, тогда и открою. А то бешеная живность вырвется наружу, всех потопчет и ещё быстрей судно потопит!
     Головы, как мячики, качались на волнах – матросы и женщины потихоньку продвигались к берегу. Кто кому помогал плыть, ещё вопрос.
     -Брысь за борт, я открываю трюм!
     Но наружу никто не выскочил, видимо, животные уже захлебнулись.
     Солёная вода плескала в лицо, мешая смотреть. Ира нырнула. Что-то тёмное рванулось из пролома навстречу, девушка не успела разглядеть. Вода выкидывала её наверх, или вытащил Брен, чтобы армака, отчаянно бьющая ногами по воде, не зашибла ни девчонку, ни Кариша, что держался поблизости.
     Рыжку, Бренова черныша и ещё двух армак спас характер. Они мирно стояли, уткнув морды в торбы. Когда трюм проломило, и воздух вырвался наружу, в торбах оставался его небольшой запас.
     Они поплыли к берегу, а там возникла ещё одна задача – вскарабкаться на мокрые скалы. Здесь уже, наоборот, армаки помогли людям… Если бы не когти! Обычная лошадь с копытами вряд ли выбралась бы на берег в таком месте.
     Из людей вообще никто не погиб. Но Кариш остался без корабля и без команды, матросы ушли пешком в Лионку наниматься на другое судно. Хотя бы свой двигатель капитан спас.
     Норавъяна пообещала взять Кариша к себе вместе с юным жрецом. Но он отказался, и плантаторша возмутилась.
     -Вот ведь! Жильё и работу предложили, а ему море подавай! Всё или ничего! Мужчинам чувство меры не свойственно!
     Эгирэ пожала плечами. Она сушила книгу, а Норавъяне отдала размокшие сухари, чтобы та поделила на всех.
     -Зачем тебе пустые листы? Чернила-то водой смыло!
     -А я всё помню, снова запишу. Поделила? Звать Ырралэт и Брена?
     -Странные они оба, не нравятся они мне. Ладно, позови их. Скажи, кушать подано, садитесь жрать пожалуйста.
     Травница встала и пошла за скалу, на другую площадку.
     Странные, думала Эгирэ на ходу. Точнее, мужчина хорош, но вполне обычный, а вот девушка... Не мёрзнет, когда даже крепкие, молодые ребята трясутся от холода. Знает много такого, чего обычно девушки не знают. Во сне разговаривает на неслыханном языке. И смотрит на звёздное небо с таким чувством в глазах… Эгирэ знала легенды об элетах, людях с неба. Неужели Ырралэт?..
     Травница появилась из-за скалы одна.    
     -Ну? И где эти двое? Долго их ждать?
     -Не знаю, где эти двое. Там никого нет, и армак их тоже нет!
     Норавъяна одно мгновение смотрела на неё, переваривая новость. Потом пожала плечами.
     -Ушли, и демоны с ними!

                7.

     -И зачем мы от них ушли?
     -Затем, что нам надо быстрее, а это бабье войско теперь, что камень на шее. Они будут добывать телегу и тащиться черепашьим шагом, думая, что цель никуда не денется. И армак наших забрали бы – эту телегу тащить.
     Ира снова чувствовала себя плохо. Ей было тяжело и тревожно до безумия, до полного умопомрачения. Она снова лежала на шее и цеплялась за гриву армаки, которая следовала натянутой узде в руке Брена. Вина с травами больше не было.
     -Давай-ка заползём куда-нибудь в сторонку, отдохнём, - предложил Брен. Он тоже чувствовал себя что-то не очень хорошо.
     Ира только слабо кивнула.
     Молодой пират высмотрел пещеру, завёл туда животных, занёс и устроил девчонку. Выглянул наружу и присвистнул.
     -Оказывается, не только мы «на хвост сели», но и нам.
     Мимо ехали три всадника, всех троих эрмин и землянка знали…
     Гарфангъен Вассарти хмурился. Он устал, даже его железная кайосская выносливость подвергалась суровому испытанию.
     Да ещё эти нытики, которые увязались за ним, как шакалы за волком.
     Гар оглянулся на Фатэна и Нариса. Весь лоск давно слетел с обоих. И всё-таки они упрямо тащились по пятам. Ему помогали сведениями от государственной машины, а эти дураки сами по себе давно потеряли бы след. Да какие они шакалы? Зайцы это – чуть что и в кусты.
     Они, конечно, взрослые и потому осознают – чтобы достичь чего-то крупного, надо рвать пупок, надо прикладывать очень много усилий. Они это и делают. Прикладывают. Но исключительно для себя, на всех остальных им плевать. Их бы усилия да в правильное русло…
     Гар рассуждал. Судно отправилось из Ыршарха, но в Лионку не прибыло. Значит, причалило где-то в укромной бухточке, не доплыв до порта назначения. Дорога в Ицагаль через горы Эрмирола только одна. Так что беглецы никуда не денутся, можно догнать и всё узнать. Не пришлось бы их ещё от этих шакалов защищать.
     Вначале он не мог понять, что ищут те двое, пират и девчонка, пройдя дважды весь материк из конца в конец. Какой там клад? Только дураки могут верить в то, что сокровища – это самое главное в жизни.
     След хорошо искать, если понимаешь логику беглеца. Тогда можно просчитать на несколько шагов вперёд и нагнать, а то и опередить. Эти же двое метались туда и сюда безо всякой логики. Он никак не мог их понять, пока не докопался до причины. Да, они искали. Только не что, а кого. И тут он уверился в своих догадках. Потому что тот, кого они искали, не был человеком.
     В отделе Гара прозвали Волком. Он мог идти по следу терпеливо, упорно и долго. Не есть, не спать, не уставать, не утрачивать ровного настроения. И не терять этот самый след.
     За свою стаю и своего вожака волк перервёт глотку. Этот Волк своей стаей считал весь Форс. Он знал, что ему нужно и ради чего он работает. А вот что тут нужно чужим? Кто из тех двоих – элет? Или они оба?

                8.

     Моору Тан-Киримэ, Унтандъен, консорт Эрмейна, был похож на хмурого медведя, у которого в реке внезапно исчезла вся рыба. Он погонял армаку и зорко смотрел по сторонам. Смотреть было особо не на что, горная дорога вела через перевалы, тесные долины, скальные карнизы, и широких горизонтов не открывала.
     Беглецы никуда не денутся, потому что удобный, торный путь через Эрмирол один.
     Когда Моору узнал про подземные ходы, то молча взбесился – на себя. Катакомбы не пришли ему в голову вовремя, потому как те, что под Турлаверой, не ведут к Виртану. О входе со столовой горы почти никто не знал, только некоторые твирну, а от них – Зухар Дэссоркен.
     Потом возвратился летучий разведчик, израненный после драки с подобным же крыланом, принадлежащим Тэнанчару. Он принёс плохие вести – наёмник, человек-разведчик Унтандъена, погиб в погоне за неверным вассалом герцога.
     А главная цель – сорков смазливый демон – снова исчез из виду. Ничего, найдётся. Наёмник, в конце концов, у герцога не последний оставался.
     Советники осторожно пытались отговорить Унтандъена от этой ловли. Он за сановными преступниками, за пиратскими капитанами, за главарями разбойников самолично не гонялся. А тут, смешно сказать, мелочь, какой-то раб.
     Но Унтандъену лучше знать, где тут мелочь, а где важное…
     Ире стало получше, но выехать в путь эрмин и землянка не торопились. И правильно сделали. Мимо пещеры по дороге промчался большой отряд.
     -Мы от бабушки ушли, мы от дедушки ушли, мы от зайцев ушли, и от волка ушли. От медведя ушли – два везучих колобка. Бабушка – наверное, травница, она самая старшая в отряде. Дедушка – ну, за него сойдёт пожилой слуга Миуны. Волк – Гар, два зайца – Фатэн и Нарис, медведь – Моору. Остаётся вопрос, кто лиса, да чтоб везения хватило и от неё уйти…
     -Ты бредишь, - встревожился Брен. – Попей ещё воды.
     -Да нет, просто сказку своей родины вспоминаю. Делать-то всё равно больше нечего. А где ты воду и хлеб добыл?
     -Тут горный посёлок недалеко. Почти у самой дороги, на полпути к Ицагалю. Вот ещё немного выждем на всякий случай и поедем туда.
     Чтобы Брен заговорил об излишней осторожности? Не заболел ли он часом?

                9.

     Посёлок назывался Фориндат и был хорошо заметен с дороги, чтобы те, кто путешествует по горам, сразу видели, где можно отдохнуть, перекусить, переночевать. И заплатить деньги, разумеется.
     Денег у эрмина и землянки не было, но никто не мешал им зайти в трактир, присесть за стол, поболтать с завсегдатаями.
     Ира уже не понимала, как она себя чувствует, плохо или всё-таки более-менее хорошо. Или никак. Окружающая реальность воспринималась рывками, отрывками, пунктиром. Кое-что ускользало от внимания и не запоминалось.
     Народу в трактире было много, большая часть столов занята. На стойку с наружной стороны небрежно облокотился рослый метис, полу-эрмин, полу-кайо, одетый в шерсть и замшу, увешанный оружием. Несколько ножей за поясом, плётка, деревянная дубинка в ременной петле. Круглое, полное, как сдобная булка, лицо обрамляли длинные светлые волосы, заплетённые в мелкие косички с цветными нитками и бусинами. Он выглядел бы добродушным, если бы не опасный прищур светлых глаз. Кто сказал Ире, что метис прозывается Пончиком?
     Поодаль играл оркестрик – киара, пара дудок, афирино. Между столами и барной стойкой танцевала женщина. Вся пышная – причёска, бюст, бёдра – но при этом гибкая и ловкая. Позванивали браслеты, покачивались воздетые руки, словно ветки дерева под ветром, вправо-влево, вперёд-назад легко изгибалось тело. Под свободным, тонким, как нижняя рубаха, платьем, то и дело проступало то крутое бедро, то полная грудь.
     Женщина, продолжая танцевать, стала передвигаться по залу, а её в это время норовили огладить – по плечу, по бедру, по ягодице. Она не била по рукам, просто не замечала, поглощённая музыкой. Кому-то удавалось мимолётно полапать, кто-то промахивался – танцовщица уже проскользнула мимо.
     -Я плясунья, а не шлюха! – всё-таки огрызнулась на одного из мужчин.
     Брен заинтересовался. Хюльчинду-то он отверг, к Ырралэт не подкатишь, а женщина нужна.
     Танцовщица тоже заинтересовалась, прихватила кувшин из-за стойки и подошла. Налила себе в большую кружку, жадно выпила залпом. Женщину звали Ниджата.
     -Не пей хмельное в жару, сердце посадишь, - Брен отобрал кувшин,  улыбнулся.
     -Уже посадила, плевать, - хохотнула плясунья. – Сколько проживу, столько и хватит, устала. Не вижу выхода, не вижу смысла.
     -Ищи себе радость, ищи выход, - буркнул Брен.
     -Кроме плясок, больше ничего не умею и не люблю. Где искать, что искать? Разве что с тобой, красавчик.
     Ира тоже хотела что-нибудь сказать, но промолчала. Женщину было жалко.
     В трактир ввалился гвардеец Унтандъена. И сразу направился к барной стойке. Брен насторожился.
     -Фу, грязный метис! Пошёл отсюда, не порти мне воздух!
     -Только вместе с тобой, приятель, - очень ласково сказал Пончик. – Потому что это мой трактир. И выпивки ты тут не получишь даже за большие деньги.
     Завсегдатаи дружно вытолкали гвардейца за дверь. Брен успокоился и снова улыбнулся танцовщице.
     -Так тебе и надо, нечего к происхождению цепляться, - пробормотала Ира.
     Гвардеец её уже не услышал, а вот метис услышал. И внимательно глянул на девушку. А ничего себе эрминочка, маленькая, справная и не высокомерная.
     Затем Пончик обратил внимание на плясунью.
     -Ниджата! Ты что это завела моду в таком виде шастать? Без жилетки, без корсажа, без юбки – в одной рубахе! Нешто это тебе платье? Совсем стыд потеряла!
     -Да ладно! – хихикнула женщина. - Заезжим эрминам этот вид очень даже по нраву!
     -Каким-таким эрминам? Я тут вижу только одного, да и тот с барышней.
     -А барышня не возражает против моего общества!.. Да солдатики Унтандъена сегодня тут недалеко лагерем стали!
     -А что им надо? И самому Унтандъену?
     -Говорят, какого-то демона ищут!
     Демона? Ира и Брен переглянулись. Они на правильном пути. Но снова слишком много народа идёт по пятам.
     В трактир зашёл ещё кто-то и устроился за дальним столом.

                10.

     Лису нравилась его работа. А что? Не пыльна, а денежна. Ловил-то он не сам, он только находил и наводил. Отряд гвардейцев Унтандъена следовал поодаль. Госслужба – это хорошо, деньга не велика, зато капает исправно, независимо от того, как часто удаётся выследить добычу. Но ему удавалось часто, за что и ценили.
     А всё потому, что этот охотник за головами совершенно не выглядел, как охотник за головами. Он вообще не казался опасным. Щуплый, неприметный, и оружия при нём не видно. Но для наёмника главное – не физическая сила и не навыки владения оружием. То есть, это всё, разумеется, должно быть, но главное – ум и хитрость…
     -Во, музыка хорошая играет, пошли, попляшем, - Ниджата зазывно улыбалась.
     -Тебе хватит на сегодня, - отрезал эрминский пират. – Поплясать, конечно, было бы здорово. Да можно вот с ней.
     Брен слишком перебрал, на ногах держался, но осторожность потерял.
     -Пошли-пошли! Я ж не в койку тебя тяну, а всего лишь повеселиться! А то ты что-то совсем кислая сегодня.
     Ира попыталась вырвать у него свой локоть. Он ухмыльнулся и не отпустил. Она закричала на него, потому что тоже выпила.
     Скандал привлёк внимание. Мужчины за ближайшими столами веселились и подначивали. Пьяный кавалер упрямо настаивал на своём, а барышня так смешно отмахивалась, даже сбила шарф у него с головы.
     Никто не обратил внимания, как неприметный посетитель куда-то исчез.
     В трактир с шумом ворвались гвардейцы, схватили выпивоху, быстро выволокли наружу, никто и охнуть не успел. 
     -В другом месте ты попляшешь, приятель — на верёвке!

                11.

     Ира осталась одна, никому до неё не было дела. Гвардейцы, наверно,  приняли её за кого-то вроде Ниджаты и не тронули. Местные тоже больше не обращали внимания. Физическое состояние сильно влияет на разум и волю. Девушка сидела за столом в оцепенении и не знала, что делать.
     Над ней раздался голос.
     -Потанцуй со мной.
     Она подняла залитое слезами лицо и удивлённо взглянула на мужчину. До того ли ей сейчас?
     -Станцуешь – помогу. Или ты брезгуешь?
     Она ещё раз посмотрела на него. Это был тот самый метис, Пончик. Он выглядел сильным и опасным, но глаза были просто суровые, не злые и не холодные.
     -Я не умею.
     -Я тебе покажу. Это просто.
     Он махнул рукой музыкантам и крикнул:
     -Юранта!
     Так назывался танец.
     Они вышли на свободное от столов место и стали притопывать, ходить друг вокруг друга и разговаривать.
     -Какой у тебя план?
     -У меня? Я не знаю даже, где его заперли!
     -Я знаю. Но мы туда не полезем. Гвардейцы сейчас охраняют пленника  усиленно, так и ждут, что кто-нибудь сунется освобождать. Время у нас есть, пока на площади строят виселицу. К ней удобно подобраться сзади, надо только снять охрану. Нужны игломёты, но такого оружия в посёлке нет, не положено оно побеждённым. Да и убивать… За это вся деревня пострадает.
     Ира побуравила нетрезвым взглядом метиса и решилась.
     -Оружие есть у меня. Им можно не убивать, а обездвижить на время. Я покажу, как из него стрелять.
     Пончик весело прищурился, но словно бы почти не удивился.
     -Вот даже как, непростая ты девица, оказывается. Хорошо. Своё оружие оставь себе, оно тебе и понадобится. Я всё равно не умею им пользоваться, мне привычнее нож и дубинка.
     И скажи спасибо, что Великий Герцог скор на расправу и любит показывать всем свою справедливость. Если бы не первое, он увёз бы Брена в город, чтобы казнить там, тогда освободить было бы гораздо труднее. А если бы не второе, то твоего эрмина тихо или явно пришибли бы тут же, на месте, а потом просто выставили бы голову в людном месте в назидание и для острастки. Где ваши армаки?
     Ира объяснила.
     -А ты отвлечёшь на себя всех, особенно стражу, пока мы освободим твоего друга. Будешь плясать на площади, но не так, как сейчас, а весело. Юранта – игривый танец, за это его и не любят знатные. Надо покачивать бёдрами, поводить плечами, эрмины считают это неприличным. Вот и будешь плясать юранту, бесить почтенную публику.
     Ира приободрилась, затопала бойчее, даже немного попрыгала. У неё появилась надежда.
    -Да-да, вот именно так ты и будешь плясать на площади – чувствуя радость. Иначе отвлечь на себя толпу не удастся.
     К ним вплотную подобралась Ниджата.
     -Зря ты, Пончик, на неё рассчитываешь. Она пляшет плохо, она зажатая, она не сумеет отвлечь всех достаточно, чтобы узник сбежал! Лучше пойду я.
     -Тебе нельзя, ты нездорова.
     -Плевать. Это мелочи. С ног не падаю, значит, плясать могу.
     -И пить тебе столько не надо было.
     Последних слов она не услышала, потому что быстро ушла. А если бы и услышала, то просто поругалась бы с метисом и всё равно сделала по-своему…
     На площади громко объявили о начале казни пойманного преступника и стали сгонять туда народ.
     Ира, как в тумане, полезла на чердак дома позади виселицы. Пончик её сопровождал и командовал. Ниджата посмотрела, что они делают, и ушла на площадь. Там она сообщила о празднике в благодарность властям за безопасность жителей и о танце перед началом основного действа.
     Увидев её белое, как господская простыня, лицо, Пончик хотел было вмешаться, но опоздал – Ниджата уже выбежала в круг. Остановить танцовщицу сейчас означало бы вызвать подозрение. В конце концов, она не маленькая, знает, что делает.
     Она махнула рукой, и музыканты заиграли. Пончик замер. Что она делает?! «Танец слёз»! Его не показывают чужим, он обрядовый, похоронный. Но ход был беспроигрышным, зрители открыли рты и перестали моргать, ожидая узреть один из кайосских мистических секретов. Пончик отмер и усмехнулся. Как будто эти зеваки что-то поймут!
     Ниджата взмахнула руками, словно крыльями, легко выскочила на площадь и начала танец.
     Она кружилась, то низко склоняясь, то запрокидываясь назад, заламывала руки, прощаясь с душой, отправляющейся на радугу, и тут же вспархивала, словно эта самая душа, что бабочкой улетает в лучший мир.
     Бойкий ритм позволял передвигаться живо, Ниджата и сделала это – совсем не по канону начала кокетливо покачивать бёдрами, поводить сдобными плечами. Она заигрывала с гвардейцами, подмигивала, подталкивала плотным бедром, задевала пышной юбкой, проскальзывая мимо. С неё не сводили глаз и свои, и чужие.
     В переулке возле площади подвели двух армак, подкрались поближе к виселице. Ира прицелилась, гвардейцы за помостом попадали наземь, остальные стражники бросились к ним, их немедленно постигла та же участь.  Кто-то из деревенских молниеносно  перерезал на Брене верёвки. Палец девушки на шкале огня соскользнул, парализующий луч превратился в режущий. Ира вовремя отвела дуло в сторону. Выстрел — вкусно запахло пригоревшим вареньем, луч спалил кусты ягод.
     Брен вскочил в седло, подхватил узду второй армаки, заозирался. Пончик свистнул ему и столкнул Иру с балкончика прямо в руки эрминскому пирату.
     Музыка резко оборвалась.
     Танцорка споткнулась, хватила ртом воздух и упала.
     Из дома старосты выскочил Унтандъен и увидел переулок, усеянный неподвижными телами гвардейцев. Преступник со своей девчонкой ускакали верхами, жители деревни разбежались и попрятались.
     На пустой площади осталась лежать Ниджата.

                12.

     Эрмин и землянка без помех добрались до Ицагаля, нашли на окраине дом Тан-Кечаров, им быстро его показали первые встречные. Но…
     Дом, как оказалось, перешёл в собственность жрецам Солнечного Эрбека. Дворянского семейства там и в помине не было. Те же прохожие объяснили:
     -Госпожу выгнали, рабы и слуги разбежались, дом теперь принадлежит храму, как и всё прочее имущество, поэтому неизвестно, куда она пошла. А брат её ещё раньше уехал, уплыл. У него есть небольшой корабль, вот на нём и уплыл.
     Ира и Брен растерянно переглянулись.
     Где теперь искать? Как искать?