Дописал АлкогОголь третью часть книги и тут же принялся чудить. А каким ещё глаголом можно обозначить его действия, если он отослал свои произведения в то же самое издательство, где его сдали в милицию и из-за которого он едва не лишился работы? Никогда не издавали, а тут вдруг разбегутся, вдруг расщедрятся!
Счас! Прислал АлкогОголь свою хорошо оформленную рукопись (пятьдесят экземпляров при всём уважении к своему родному местному издательству – всё-таки рукопись), чтобы просто подарить (в интересное время живём: авторы издателям книги дарят!) и подчеркнуть свою перед ним порядочность. Автор по-прежнему никому не говорит, что это за издательство! Оно не даёт ему возможности работать по специальности (если не допускает до читателя, то, значит, и не даёт)! Оно пыталось его лишить и побочного источника доходов! Оно даже попыталось упрятать его в тюрьму! И за что? За одно только желание быть услышанным! Да неужто так трудно отыскать для автора хотя бы пару добрых, дающих надежду слов? Дескать, «потерпи немного, Колёк! Пусть испишутся до конца несколько общепризнанных авторов, и мы тебя запустим. Не зря же ты, в самом деле, с восемнадцати лет с ручкой не расстаёшься! Не напрасно же, имея одно высшее, вторично подверг себя атакам зачёт и сессий маститых преподавателей! Должна же восторжествовать какая-то справедливость!»
Не называет автор издательство! Не называет имени и зав. Отделом современной литературы, возможно, матери, своему-то сыну наверняка не желающей невозможности работать по специальности. Не называет имени ни в этой своей книге, ни на одном из сайтов в интернете.
Отослал автор в издательство свои произведения больше по причине безысходности, чем своего природного упрямства. Причём сделал это очень хитро. Отослал только первые две части, планируя в случае положительного для себя решения стопроцентно автобиографический рассказ «Как чудил АлкогОголь» выкинуть. Хотя уже тогда понимал, что можно было смело отсылать хоть три части, хоть тридцать три, результат будет один! Нулевой! Зав.Отделом современной литературы конечно же узнала автора, но упорно-настойчиво продолжила играть роль глухонемой. И когда АлкогОголь собственноручно выложил третью часть своей книги на прилавок, отделяемый вестибюль простых авторов от имеющих доступ вершить судьбы, предварительно позвонив и осведомив последних об этом, ему сначала уважительно представили работника, который будет знакомиться с произведениями, но уже сутками позднее на циферблате его мобильного телефона высветился номер, обладатель которого пригрозил автору не загружать издательство своими произведениями. Разговор получился таким.
– Я – …
Фамилию АлкогОголь не называет исходя из того же желания не быть если уж не вынужденным сплетником, то хотя бы не стукачём всероссийского масштаба. Причём в представлении была только фамилия, но не занимаемая должность.
– Вы – автор...
– Малышев.
– У Вас вышла книга...
– «Списанные жизни или зачем жить».
– Стало быть, у Вас есть издательство, которое Вас издаёт?
– Тираж пятьдесят экземпляров, мне кажется, не тот, который позволяет выйти к широкому читателю!
Последнее высказывание автора пропускается работником издательства мимо ушей.
– А если у Вас есть издательство, которое Вас издаёт, то в нём и издавайтесь! А нас не загружайте! А если будете загружать, то мы будем разговаривать с Вами по-другому!
– Но если Вы даже затруднились дать название книги, то есть даже её не видели, то как можете быть уверенным в том, что она менее интереснее и нужнее читателю книг, издаваемых издавательством?
– Да, я уверен.
Успеть поинтересоваться, как конкретно хотели разговаривать, АлкогОголю не удалось. Трубка была брошена, наведя последнего на сложные, не находящие однозначного решения размышления. То ли в издательстве так разговаривают со всеми провинциальными, ничего не добившимися авторами, то ли зав.Отделом современной литературы специально отыскала в издательстве мужчину, чтобы поговорил с надоевшим автором именно по-мужски. Другими словами, спровоцировала своего коллегу на ту же ошибку, которую когда-то совершил и надломленный отказами АлкогОголь, пригрозивший когда-то «приехать за ответом о причине неиздания своих произведений с последнего места работы охранником не разоружаясь». АлкогОголь-то после этого тысячу раз извинился! Но у издательства – один ответ: «Авторов много! Мы не обязаны отвечать каждому!» Ещё бы за него добавить: «Но если автор не выдержит, то в лучшем случае окажется в милиции!»
Справедливости ради и ради защиты конкретных лиц данного издательства должен отметить, что по такому же принципу устроена работа всех центральных издательств, в которых побывал АлкогОголь, с очень небольшими отличиями. Везде редакторы и зав.Отделами сажают за телефон несчастных, считает АлкогОголь, девиц, исполняющих роль палачей-роботов, долдонящих всем авторам одни и те же слова: «Извините, нам не подошло!», «Нам не подошло по серии!», «Извините, не формат!», что расшифровывается, как «нужная серия и правильный формат только там, где – траханье и пальба, где – подобие любовной драмы и дедектива!»
Роль палачей-роботов, на которых и обидеться-то нельзя. Они – на работе. Им – приказали. Они – как террористки-смертницы: зомбированы руководством настолько, что почти радуются, когда отрубают авторам головы. Они полностью доверяют лицам, которые взяли их на работу! И отчасти их можно понять: им читать и думать некогда! Редакторы и зав.Отделами спрятались за их спинами, подставили под пули авторов их головы. Им легче! Вполне возможно, что они вообще ничего и никого не читают, а только учат палачей-роботов, как правильнее и ровнее отрубить. Они – как проводники вагонов, для которых пассажиры – чужие люди, с которыми они никогда хорошо жить не будут, или продавцы магазинов, в которых покупатели норовят только что-нибудь украсть или к чему-нибудь придраться!
Пожалуй, достаточно. Пора вспомнить высказывание АлкогОголя о том, что неизвестно, как бы он рассуждал, если бы стал Абрамовичем. Всё в жизни относительно. Если бы нашлось издательство, которое запустило бы его произведения хотя бы по России, хотя бы тиражом тысяч пять, несомненно, АлкогОголь вознёс бы это издательство до небес, приравнял бы сие сооружение к храму, а его редактора сделал бы в своих произведениях богом. А вот об издательстве, которое сделало бы известными произведения какого-либо другого автора, не менее достойного вниманию читателя, не менее ему интересного, мог бы и ничего не сказать. И даже не потому, что АлкогОголь – настолько эгоистичен и настолько сволочь, а потому, что времени на то, чтобы прочитать этого другого автора, могло бы и не хватить. Пока на жизнь заработаешь, пока сам попишешь, пока телевизор посмотришь!..
Пока, правда, АлкогОголь справляется. Пока успевает. Закончив написание третьей части своей книги, три экземпляра послал в издательства в надежде переиздания, один экземпляр – в родной Литературный институт имени Горького, не зная, правда, кого убедить в том, что ему всё-таки можно вручить диплом, пять экземпляров – на телевидение. Возможно, какому-то кругу читателей об этом интересно будет узнать поподробнее.
Первый – на второй канал, Максиму Галкину. Текст вложенного листочка: «Один из последних экземпляров книги, изданной за счёт средств автора, Максиму Галкину, коллеге по образованию, одному из лучших юмористов всех времён и народов».
Второй – на канал ТНТ, Павлу Воле. Текст вложенного листочка автор менять не стал: «Один из последних экземпляров книги, изданной за счёт средств автора, Павлу Воле, коллеге по образованию, одному из лучших юмористов всех времён и народов».
Третий – на канал РЕН ТВ, Михаилу Задорнову. Текст вложенного листочка чуть изменил: «Один из последних экземпляров книги, изданной за счёт средств автора, Великому народному писателю, философу и мыслителю Михаилу Задорнову».
Четвёртый – на канал «СТС», «Уральским пельменям». «От автора, проведённого у экрана с «Уральскими пельменями» треть последнего десятилетия и нисколько об этом не жалеющего, с пожеланием не исчезать с экрана никогда! Полагаю, некоторые произведения книги, изданной автором за свой счёт, можно обыграть в своих выступлениях. Если бы я имел возможность попасть на репетиции съёмок, подсказал бы, как».
Пятый – на первый канал, ведущей передачи «Наедине со всеми» Юлии Меньшовой. При написании вступления у АлкогОголя прорезалось лёгкое вдохновение, и текст вложенного листочка вышел посолиднее. Если удалось заинтриговать, то цитирую:
«Здравствуйте, Юлия!
Искренне восхищён и вашей игрой в фильмах, и вашими способностями ведущей в «Наедине со всеми». Полагаю, от недостатка воздыхателей Вы не страдаете, поэтому сразу по делу. Не беспокойтесь, проситься к Вам на передачу не буду и не потому, что сегодня писателей – как кур нерезаных. Неудачное сравнение! Кур нынче – маловато! Лучше – как помёта в коровнике! Хотя я-то – не просто писатель, а пишущий о простом народе, о людях с обычными профессиями проводника и охранника писатель народный, к тому же с двумя верхними, шучу, высшими образованиями, почти двумя, одно из которых – Литературный имени Горького. И если по часу, с пяти до шести, то, думаю, пара недель интереснейших дискуссий наедине с АлкогОголем (если с позиции Меньшовой) и наедине с Меньшовой (с позиции АлкогОголя) зрителю была бы гарантирована. Если позарез потребуется, то, конечно, подъеду (железная дорога от станции Подсолнечной, где АлкогОголь работает, мимо Останкинской телебашни не вдалеке проходит).
Попросить я Вас хотел бы о другом. Попросить я Вас хотел бы передать отцу Владимиру Меньшову сначала извинения автора за содержание сорок седьмого «размыслизма» на сто второй странице третьей части своей книги, а затем и сами книги с целью использования их произведений. По былине «Живая водица» и «Сказке об удалом Ермошке», думаю, можно снять что-нибудь предновогоднее. А по повести (почти повести, почти о настоящих людях) « – Это Вы, Михаил Александрович?» (из первой части), мне кажется, можно было бы зашарашить сильно-оригинальную штуку, похожую на «Москва слезам не верит» с той разницей, что здесь три главные роли будут мужскими. В её сценарий из армейского прошлого Валеры можно включить содержание сто тридцать девятой – сто сорок третьей страницы другой повести: «О письмах домой...» (из этой же первой части). А для отражения личной жизни героев вписался бы рассказ «С днём рождения, Наташка!» и повесть «О необоснованном вдохновении...»
Конечно, свои произведения для съёмок я мог бы предложить не вашему отцу, а, скажем, восстанавливающему своё здоровье (дай бог) Алексею Воробьёву, не так давно беседовавшему с Вами наедине со всеми. Талантливый парень. И главное, самостоятельный! Никто ему не нужен. Всё один сделает и снимет! Одно небольшое сомнение. Есть ли ему что сказать кроме того, чтобы пять раз повторить, что «время идёт очень быстро»?
И еще осмелился бы я Вас попросить расписаться после разборчивого «Юлия Меньшова», вложить в уже подписанный мною с моим обратным адресом конверт второй листочек и отправить почтой. Если не затруднит, конечно.
С уважением Николай».
Спешу познакомить заинтригованного читателя с содержанием второго листочка.
«Желаю матери Николая, взрастившего такого интересного писателя, в день её приближающегося восьмидесятилетия (девятое декабря 2015 года) здоровья и всего самого хорошего!
Юлия Меньшова.»
Должен признаться читателю, листочки с таким содержанием были вложены и в четыре предыдущие послания на телевидение. Поздравить мать АлкогОголя предлагалось и Максиму Галкину, и Павлу Воле, и Михаилу Задорнову, и «Уральским пельменям». АлкогОголь прекрасно понимал, что основной жизненный принцип пробившихся куда-то людей – всячески поддерживать и нахваливать друг друга и то только потому, что они прекрасно понимали необходимость соблюдения закона не кидания камнями в стеклянном доме. АлкогОголь прекрасно понимал, что по этой причине на сто процентов никто его даже готовое поздравление подписывать не будет и даже подписанный конверт с обратным адресом отсылать никуда не будет. Цель была одна – повеселиться. И в её достижении в послании Юлии Меньшовой он пошёл ещё дальше и дописал:
«Юлия, если кто-то из известных случайно мимо будет пробегать, Вы, бывает, подсуньте мои книги полистать и возьмите за это с них роспись на листок моей матери. В идеале, конечно, хорошо бы было посадить секретаря на центральном входе вестибюля в Останкинскую телебашню и со всех собирать автографы. Надо бы подключить молодёжь с ТНТ. Всё ещё веселюсь. Но матери в декабре уже действительно – восемьдесят, а мне в августе – пятьдесят семь. А работаю с двумя высшими простым охранником. Весёлого мало.
Теперь уже точно с уважением Николай».
Веселился АлкогОголь, потому что знал: есть много простых людей, которые поздравят его мать с днём рождения. Они никуда никогда не пробивались и потому лучше такую цель имеющих.
Вот и всё. Чудить на данный момент АлкогОоль закончил. Но только на данный момент. Издав четвёртую часть своей книги, он планирует послать её Геннадию Хазанову, Лиону Измайлову, может быть кому-то из Михалковых с целью использования произведений в съёмках... Пока точно не решил.
Веселиться АлкогОголь закончил тоже только на данный момент. В последующих посланиях он планирует ввести чёрный список зажравшихся звёзд, не снизошедших поздравить его мать с восьмидесятилетием, поленившихся даже поставить подпись в уже готовом листочке с готовым конвертом. Стало быть, Максим Галкин, Павел Воля, Михаил Задорнов, Юлия Меньшова со своим отцом – уже в этом списке. Впрочем, у них ещё есть время. Ну и разумеется всем, кому придут в подарок следующие книги АлкогОголя, а приходить они будут раньше девятого декабря каждого года, следует задуматься! Кстати, сама мать о его посланиях автором не осведомлена, потому что если она будет осведомлена, то наверняка постарается ликвидировать. Хотя бы ещё не осуществлённые. Думаю, умные люди не должны на АлкогОголя рассердиться. На его юмор. Он и сам-то – АлкогОголь.
Однако надо поторопиться перейти непосредственно к написанию четвёртой части, пока не наступил такой момент, когда кроме того, что автор когда-то успешно участвовал в футбольных соревнованиях на приз клуба «Кожаный мяч», ему и похвастать будет нечем. Им, футболистам, легче. Забил гол, и ты – герой. А тут написал и... не попасть к читателю. Хотя сегодня тоже не все способные футболисты на поле попадают. Халки-Рондоны все места заняли. Впрочем, в том, что «не попасть к читателю», что не издают, есть и свой плюс. Даже два плюса. Первый – стремишься к краткости, а стало быть, к чёткости изложения: за свой счёт издать всё одно придётся, не выбрасывать же. Чем содержание короче, тем счёт меньше. Второй – можешь писать всё, что пожелаешь. Никто, ни один издатель запретить автору ничего не сможет. Захотел АлкогОголь начать с продолжения повествования своих чудачеств, с них и начал. Хочет перейти к «увеселительным размыслизмам», и, пожалуйста, получи читатель, все пятьдесят человек. Тираж-то – небольшой. Хотя, прочитав, автор надеется, читатель не выбросит книгу, а кому-нибудь передаст...
Увеселительные размыслизмы от АлкогОголя. Продолжение.
Или: Записки завистника со скандальным уклоном.
Или: Мысли плагиата.
В одном известном анекдоте таксист повторно подъехал к ресторану, чтобы ещё раз выяснить у веселящихся, кого куда везти из аккуратно положенных друг на друга на заднем сиденье, потому что при резком торможении на красный «они перемешались». Вынужден сознаться, что читателю-таксисту не удастся определить точный адрес каждой мысли в общей системе мыслительного процесса. Они могут нести оттенок обрывистости, недосказанности, оказаться нелогично «перемешанными» и не только потому, что АлкогОголь трудной, но верной дорогой приближается к маразму, но и потому, что поток сознания – не только у чукотских певцов («что вижу, то и пою»), но – и у Марселя Пруста.
– 97 –
АлкогОголь готовится к экзаменам по основной профессии охранника. (Литература для него, как уже оповещён читатель, – хобби). Печально рассуждает:
– Совсем забыл за два года, как оружием пользоваться!
Его бы кому-нибудь морально поддержать, но соратница автора, Людмила Ивановна, – женщина жёсткая.
– Я так поняла, коснись войны, тебя убьют первого?
– 98 –
Привезено с работы.
Охранники едут на работу, на машине одного из охранников. Ни на метро, ни на маршрутке. На машине! Охранники же! Уважаемые люди! Дальше повнимательнее! В машине – четверо. За рулём – двадцатитрёхлетний парень, владелец машины. За ним, на заднем сиденье, тоже молодой парень, лет двадцати пяти. АлкогОголь – рядом с водителем, не переднем сиденье. За ним – почти его ровесник, пятидесятилетний (как шутят молодые, почти участник Куликовской битвы) охранник. Машина движется по дороге, расположенной за железнодорожной оградой параллельно самой железной дороге. Впереди железные ворота. Чтобы их открыть и после проезда машины вновь закрыть, кто-то должен из машины выйти. Водитель – за рулём, сидящий за ним сзади молодой охранник этого сделать не может: дверь завалена сумками. Вполне возможно, по этой причине он и занимает это место, чтобы каждое утро не вылезать на ещё не подсохшую, грязную дорогу. Остаются двое пожилых охранников, один из которых – знакомый читателю АлкогОголь. Оба уважительно относятся к себе, поэтому стараются каждое утро пулей вылететь из машины с целью опередить коллегу и первым вынуть железный штырь, держащий прикрытые ворота в состоянии неподвижности. Молодой охранник, который – за спиной водителя, устаёт это каждое утро наблюдать и начинает пытаться внести своё участие. Сначала словесное.
– Хотел бы я посмотреть на ваше поведение в боевых условиях, когда вокруг пули летают, норовя слегка задеть любого, кто из машины вылезет.
– Заставил задуматься. Не гляди, что молодой...
– А то!
В следующее утро во время выезда на работу молодой охранник за спиной водителя пошёл дальше. Он умышленно задержался в помещении, чтобы занять место на заднем сиденье не возле сумок, а у другого окна. Во время остановки машины пулей вылетел из машины, предварительно нажав кнопку напротив переднего сиденья, заблокировавшую дверь АлкогОголю. Вынужденный остаться на месте АлкогОголь отметил про себя достойную уважения находчивость молодого, позволившую опередить ветеранов в их стремлении быть вежливее коллеги, но всё-таки (не быть бы ему Алкогоголем), нашёл, что сказать:
– Похвальная активность! Ещё бы немного понимания сути, которая – не в том, чтобы обогнать ради обогнать, а в отношении к коллеге.
– А я, стало быть, не уловил?
– Если бы уловил, не попал бы мне снежком четыре раза в жбан.
– Снежком не кирпичём. Это же шутка!
– Может быть, конечно, Но если бы я чуть повернулся, пришлось бы ровно в глаз!
– 99 –
Оттуда же. С работы.
Охранник готовит овсяную кашу. Добавляет в неё молоко, большой кусок масла. Аккуратно нарезает банан.
Другой охранник ничего не готовит. Долго наблюдает и... не выдерживает:
– Вкусная, наверно? Если бы у меня была такая каша, я бы тебя угостил...
– 100 –
На улице впервые в жизни услышал от прохожего по логике правильно заданный вопрос: «Вы – некурящий?» Всегда спрашивали: «Закурить не найдётся?» Почему правильно заданный? Потому что если человек – некурящий, то как у него может найтись закурить?
Хотя для самого задавшего вопрос правильный первый вариант невыгоден. Во втором случае у того, к кому обратились, меньше времени подумать, что ответить. Обычно сразу приходится лезть в карман. А так ответил: «Курящий, – немного подумал и добавил, – но на данный момент сам хотел у Вас стрельнуть». И с чистой совестью можешь ничего никому не давать.
Еврейские какие-то рассуждения получились у Алкогоголя под юбилейным, сотым номером. А почему? Живём в России. Сдаётся автору, за рубежом такие просьбы не приняты.
– 101 –
Многие считают, мужчина и женщина – планеты разные. Может быть, что-то в этом заключении и есть, но на свет мы, мужики, появляемся понятно, откуда. И за своими детьми с цветами идём в роддом на нашей планете.
– 102 –
Многие, наверное, осуждают АлкогОголя за его отрицательное отношение к неравным бракам. Да и не наверное, а точно осуждают, отталкиваясь от изречения «любви все возрасты покорны». Но вспоминается фильм «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского». Последний задаёт вопрос: «Вы согласны быть моей женой?» И сам испугавшись, тут же добавляет: «Не торопитесь, подумайте. Сразу не отвечайте».
Да и когда спрашивают саму девушку: «Вы ему – кто?» Прежде, чем ответить: «Жена», долго думает. А почему долго думает? Потому, что хоть – и великий писатель, но всё одно для неё – старик.
– 103 –
Хорошая женщина Людмила Чурсина! И артистка великая! Но и она сознаётся двадцать первого января пятнадцатого года в «Утре России» на том же канале, что «для обновления крови каждые семь лет надо менять квартиры, города, мужиков»... Хотя не будем следовать совету буквально. Женщина – мудрая: может и пошутить. А мы её в этом даже и поддержим: «Почему так редко?»
– 104 –
Лев Николаевич Толстой – великий был прозаик. Впрочем, почему был? Он и сейчас – великий! Вряд ли кто оспорит. И в семейной жизни – человек порядочный. Однако в конце жизни тоже не выдержал. Убежал из дома от драгоценной половинки в мороз босиком. Но любители лёгкой жизни напрасно из кресел вылезают и шеи вытягивают. Он убежал не к другой женщине. Он просто убежал. Возраст, нервы...
– 105 –
– А зачем я отдам мяч Халку? Ещё гол забьёт, а он и так больше меня получает, Отдам-ка я лучше его Аршавину, Он уже вряд ли забьёт, вряд ли меня как бомбардира обгонит, – подумал Кержаков и ударил по воротам сам, к сожалению для болельщиков.
– 106 –
Музыкальная передача на телевидении. Певец исполняет песни. Между исполнением задаёт вопрос один из слушателей.
– Говорят, если человек талантлив, то он талантлив во всём. А в чём Вы ещё талантливы кроме исполнения песен?
Певец.
– Видите ли, я – творческий человек, музыкант по образованию...
Задумывается и обращается к ведущему:
– А нельзя ли этот вопрос вырезать?
Ведущий.
– Вообще-то у нас прямой эфир. Но разве что для Вас!
– 107 –
Евгения Добровольская в «Линии жизни» на канале «Культура».
– Когда мы вас (студентов) учим, вас любим, нянчимся с вами... А когда обучение заканчивается, дальше уж вы сами...
Если бы преподаватели так сказали бы самой Добровольской-студентке, работать бы ей сейчас дворником или уборщиком там, где она сейчас преподаёт. Или в каком другом месте, но всё одно дворником или уборщиком.
– 108 –
– Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру.
– Я тебя разлюбила. Ну и...
– 109 –
Что надо говорить человеку, больному неизлечимой болезнью? Сказать надо одно:
– Я – здоров. Но я запросто могу умереть раньше тебя. Времени своего конца не знает никто.
– 110 –
При всём уважении к женщинам явление альфонизма среди нашего брата, мужиков, присутствует всё-таки меньше... А судя по красной черте, проведённой сейчас компьютером, и вовсе не существует?
– 111 –
Очередная «артистка» в электричке исполняет песню с сумкой для денег:
– Буду песни Вам петь и вином угощать.
Один из сидящих в «зрительном зале» с бутылкой пива:
– А это мне уже нравится!
– 112 –
Абрамович! Абрамович! А кто лично видел, как он на яхте едет или на своём самолёте летит? Может, ему только покататься и полетать дали?
И кто конкретно в его сберкнижки смотрел? Может, это – бомж, которого заставляют за пять тысяч всем говорить, что он – богач?
– 113 –
Из случайно подслушанного разговора.
– Какие книги для здоровья полезнее: обыкновенные, в которых – свинец или электронные, от которых – электромагнитное излучение?
– Думаю, обыкновенные. Хотя часто наблюдаю, как их мешками на мусорки выкидывают: не помещаются.
– 114 –
Михаил Задорнов называет подрастающее поколение «поколением памперсов», у которых «работает одна мышца, отвечающая за держание компьютерной мышки.» АлкогОголь знает одного специалиста по компьютерам, который делает пять подходов по пятнадцать раз к двухпудовой гире и столько же к турнику – по двадцать. Надо бы познакомить...
– 115 –
Надпись в туалете:
«Наркотикам нет места в нашей жизни!»
Ниже приписка:
«Но для водочки немного найдётся»!
– 116 –
Актёр Киану Ривз:
– Спрыгнуть на ходу с автомобиля, уложить на лопатки человек десять – что может быть более азартным?
«Антенна-Телесемь» №51, 2014 год.
Может быть, уложить на лопатки человек двадцать? Или всё-таки просто мячик погонять?
– 117 –
Дарья Донцова, писательница о распорядке дня (обложка журнала не сохранилась):
– Просыпаюсь в шесть утра... Обливаюсь ледяной водой. С 6.30 до 15.00 пишу по 25 страниц... Отбой в 1.00-1.30.
Там же.
Тяжёлая жизнь у Наполеона в юбке. Настолько тяжёлая, что невольно закрадываются сомнения: а не заливает ли она в очередной раз? Хотя если даже и заливает, вреда от этого никому не будет. Только с водой ей надо всё-таки поосторожнее...
– 118 –
– Вам знакомо такое понятие, как кризис среднего возраста?
– Конечно, знакомо. Всё это проходили, пережили. И в этом плане ничуть не отличаюсь от остальных.
Дмитрий Харатьян. «Местное время» (Тверь), №6, 2015 год.
А в остальных «планах» до Харатьяна, конечно, не допрыгнешь.
– 119 –
Максим Аверин:
– … И ты в этой жизни осчастливишь многих людей своим творчеством. Мне кажется, это главное.
«Антенна-Телесемь», №2, 2015 год.
Может быть. Но осчастливить конкретным полезным делом – тоже неплохо.
– 120 –
Филипп Киркоров.
– У нас лишь сладкое под запретом. Кто-то Алле и Мартину подсунул шоколадки, мороженое. Теперь их за уши от них не оторвёшь.
«Антенна-Телесемь», №40, 2014 год.
Так «под запретом» или «за уши не оторвёшь»?
– 121 –
Дмитрий Дибров.
– Первое, что отец должен сделать, – обеспечить ребёнку высокий социальный статус.
«Антенна-Телесемь», №48, 2014 год.
А если – простой водитель автобуса, то и отцом быть не можешь?
– 122 –
Кристина Орбакайте сама(!) рассказала про себя анекдот:
– 2020 год. Алла Пугачёва наконец ушла на пенсию и занимается огородом на подмосковной даче. Филипп Киркоров помогает бывшей супруге. Только Кристина Орбакайте работает по специальности – чучелом на огороде.
«Отдохни», №51, 2014 год.
Едва ли – не единственная в шоу-бизнесе с чувством смелой самоиронии! Низкий поклон от АлкогОголя! Пусть мы и знаем, что Пугачёва – не на огороде, а преподаёт в своей музыкальной школе, где помимо вступительной суммы каждый месяц обучения оценивается в 75 тысяч рублей.
– 123 –
«Я в ужасе. Полгода назад потеряла работу, назанимала у друзей денег, а отдавать нечем».
Лидия, «Советская Гавань». Титульный лист не сохранился.
«Честно признайтесь друзьям, что денег нет, но вы помните о своих долгах и считаете делом чести их отдать».
Совет психолога.
А что? Многие люди прожили всю жизнь в долгах. В них и умерли. Среди них даже Пушкин. И ничего. Это не помешало ему остаться Пушкиным.
– 124 –
«Кастинг на главные роли в фильме «Звезда» проходил полтора года, однако Павел обошёл всех конкурентов».
Там же.
На каком километре? Шутка. «Обошёл» в шоу-бизнесе – всегда субъективно.
– 125 –
Молодец, Ревва. «Звездой» работает. А большинство – живёт «звездой» и с какой-то непонятной гордостью сознаётся, примерно так, как актриса Дарья Мороз:
– Человек я – неуравновешенный. И знаю, что со мной бывает тяжело. Могу психануть. Могу без причины обидеть. И потом очень долго об этом переживаю.
«Звёзды и советы». Номер и год АлкогОголь указать, к сожалению, не может. Не сохранилась обложка, порвалась: пиво на ней рыбой закусывал.
Большинству легче. А я, АлкогОголь, не могу психануть. Не могу без причины обидеть. Не могу быть дураком: человек, который рядом, в моих бедах не виноват, если, конечно, он – не дурак совсем. Без причины обидеть АлкогОголь разрешил бы только режиссёру, забыл, какому, который как-то признался, что «если он не будет кричать, то покроется фурункулами».
– 126 –
Лес, конечно, – хорошо! Природа, воздух, ягоды, грибы... Но ощущение одиночества, своей ненужности, своего ничтожества после долгого в нём пребывания подчас обостряется. Особенно, когда заблудишься.
– 127 –
В февральском номере журнала «Максим» за 2015 год журналист задаёт хитрый вопрос известной гимнастке Каролине Севастьяновой:
– Вечно всем нужны успешные. А почему ты сама, будучи успешной и уверенной в себе девушкой, не хочешь помочь какому-нибудь неудачнику встать на ноги?
– Потому что рядом с таким мужчиной я уже буду чувствовать себя неуверенно. Раз у меня такой никудышний мужчина, то, может, и со мной что-то не так? Нет, мне нужен успешный. Тогда я буду с ним на одном уровне. А если его уровень будет выше, то буду расти и тянуться.
Достойный ответ. Причина указана, почему ей нужен успешный. Впрочем, причина частых разводов тоже – в этом. Мужики – попроще, как правило, и попорядочнее. К успешным не побегут.
– 128 –
В одном из номеров журнала «Тайны звёзд» с несохранённой обложкой журналист вначале опасается за жизнь президента, то «взмывающего вверх вместе с журавлями, то опускающегося на глубину 1400 метров в озеро Байкал», а затем задаётся вопросом: «Почему Путин ничего не боится?»
Народ, наверняка, задаёт президенту вопросы другие.
– 129 –
В четвёртом номере журнала «Отдохни» за 2015 год профессор медицины Сергей Бубновский пишет: «Считаю, 50% больных хотят быть больными изначально. Они живут для того, чтобы накопить денег на старость и начать лечиться. На групповых занятиях, которые я провожу, люди, заполняя анкету, в графе «Что ты делаешь для своего здоровья», пишут: гимнастика, плавание, велосипед...»
Конечно, это намного правильнее, чем «аспирин, анальгин, корвалол...» Но дальше: «Если освоить всё, что я написал, то этой работы хватит многим поколениям врачей».
Жалко врачей. Чехова им уже не почитать.
– 130 –
Оксана Фёдорова. «Отдохни», №4, 2015 год:
«Мне всегда интересно слушать профессионалов, их замечания о пропорциях, цветовом сочетании, фактуре тканей. И что-то рождается прямо на ходу. Вот Серёжа Зверев из звёздного жюри предложил девушке завязать шарфик другим образом и надеть колготки с другой плотностью – и образ изменился! Или модельер Тимур Тучкаев попросил героиню снять колье и надеть широкий пояс – всё, изюминка найдена».
Иногда будет правильно ничего не сказать, а просто улыбнуться.
– 131 –
Хорошая артистка Раиса Рязанова и, главное, «не пробивала дорогу локтями, никого с пути не свернула, никого с лыжни не спихнула». Правда, сознаётся, что «прожила бы с первым мужем, от которого родила сына, долгую жизнь, если бы не испытала сильное чувство к другому человеку».
Да и, наверное, какой-то кастинг на роль Тоси в «Москва слезам не верит» был? Стало быть, какие-то женщины-артистки эту роль тоже хотели получить? И получили бы, если... И сыграли, может быть, по-своему интересно?
– 132 –
Прожить жизнь и не продвинуться по служебной лестнице – конечно, невесело. Но пощёлкать телеканалы и посмотреть, как другие, продвинутые, пыжатся, – тоже любопытно.
– 133 –
Если человек, которого угостили, вежливо отказывается со словами, что он «с уважением относится к чужой собственности», то это может означать только то, что свою собственность отдавать он никому не собирается.
– 134 – – Так же, как все, как все, как все
Я по земле хожу, хожу, хожу. Так же, как все, как все, как все
Счастья себе прошу.
Поскольку такое сравнение вниманию слушателя предлагается, стало быть, подразумевается, что он должен этому удивиться: «Надо же, такая продвинутая певица, а так же, как все простые смертные, ходит себе по земле и ищет обыкновенного человеческого счастья!»
– 135 –
Тяжело быть артистом, никто не спорит. Вряд ли спокойно уснёшь перед выступлением. Однако случаев добровольного ухода со сцены, перехода в безответственную работу грузчиком или поваром припомнить трудно.
– 136 –
На телевизионном канале «Ля-Минор» прозвучала «Колыбельная». Хорошая песня, старенькая, душевная. Но спать свою любимую в неё влюблённый призывает «в июне только шесть часов». Встречаются такие люди, от души отоспятся, войдут в спальную к ещё восстанавливающим силы и с порога: «Ну сколько можно спать!..» Стало быть, если любимая легла в двенадцать, то должна вернуться к бодрствованию в шесть! Если – в десять, то в форме должна быть к четырём! Если уснула не сразу, в расчёт не принимается! Хотя в целом-то идея ясна: спать и жрать надо стараться меньше! Особенно по юности, особенно в пору влюблённости.
– 137 –
Артист Баринов в Ток-шоу с Татьяной Устиновой на канале «ТВЦ» «Мой герой» от седьмого апреля 2015 года правильно сказал:
– Вопрос «Зачем всё?» должен задавать себе каждый.
Хотя и возразить иногда подмывает:
– А для чего? Ответа-то всё одно нет.
– 138 –
Такое же спорное суждение прекрасного писателя (это искренне!) Владимира Гуда в тридцатом номере газеты «Моя семья» за август 2014 год. Почему так сразу? От передачи по телевизору за седьмое апреля? АлкогОголь про «поток сознания» предупреждал. Жизнь такая. Навороченно-бардачная. Не раньше, когда женщины обсуждали только «Санта-Барбару», а мужики «Место встречи изменить нельзя». Хотя и недоволен был автор излишним любопытством одного из своих героев одного из своих рассказов, когда тот уткнулся в газету незнакомого ему соседа-пассажира, потому, как ему всё равно было, что читать.
АлкогОголю не всё равно. «Моя семья» – хорошая газета, газета простых людей, не зазвездившихся. А разница между августом и апрелем просто объясняется. АлкоОоголь читает газеты все по порядку их выхода в свет, но не успевает. То телевизор отвлекает, то работа, то что-то из жизни навороченно-бардачной... Перекопать огород, например.
Так вот Владимир Гуд.
– Слово «бандит» в те времена (лихие девяностые) не являлось постыдным: профессия как профессия, такая же, как врач и учитель. О бандитах в те времена снимали фильмы, слагали песни, писали романы и стихи. Красивые девушки мечтали выйти замуж прежде всего за бандита, а уже потом – за банкира, предпринимателя, и уж никак не за офицера или поэта...
За «фильмы» – согласен. За «девушек» – тоже. С незначительной поправкой: не все...
– 139 –
«Моя семья», опять же. Двадцать седьмой номер за июль. Почему идёт за тридцатым-августовским, если Алкогоголь читает газеты «в порядке их выхода в свет»? АлкогОголь не врёт. На этот раз. Да он никогда не врёт. Иногда только слегка сочиняет. Именно в таком порядке он их и читает. Но порядок самых интересных, вырезанных для читателя материалов иногда слегка нарушается. Автор – человек творческий. Всем известно, творчество и бардак – вещи неразделимые. Но читатель не должен от этого сильно пострадать. Читателю, скорее всего, вообще до фени, что и как читает и хранит АлкогОголь. Ему и должно быть до фени, если он – нормальный, здоровый человек.
Итак, двадцать седьмой номер. «Мне двадцать восемь лет, женат, двое детишек: дочка-красотулька и сынок-малышок. Счастливый я человек, не считая того, что сижу за решёткой».
За что сидит, автор письма умалчивает. Да и не это сейчас важно. Важно, что он сидит, но чувствует себя счастливым. А мы – на свободе, но иногда... Можно не продолжать.
– 140 –
Ещё одно хорошее письмо там же.
«Долгое время, до самого выхода на пенсию в нашем коллективе работала женщина. Про себя она говорила: «Я общительная, весёлая и компанейская». А на самом деле, она была наглым и бессовестным человеком.»
Как это на самом деле всё было, кто знает. Но отметим, что со стороны, оказывается, можно смотреться общительным, а внутри быть наглым.
– 141 –
Объявление, там же.
«Ищу миловидную женщину средней полноты, чистоплотную, подвижную. Желательно, чтобы была жаворонком, так как я сам сова».
Получается, ищет подругу жизни и уже планирует её меньше видеть?
– 142 –
Всё в том же двадцать седьмом номере идёт дискуссия, какая экранизация фильма «А зори здесь тихие» лучше: старая или новая?
«Новую экранизацию я смотреть не собираюсь и детей не пущу».
Алексей Степанов, город Тамбов».
Да пусть бы сходили, посмотрели оба для сравнения. Везде – враньё. Фильмы-то – художественные.
– 143 –
В двадцать восьмом номере – анекдот:
«Если в мою квартиру ворвутся воры и начнут искать деньги, я буду ржать и искать вместе с ними».
Это только если хорошие воры. Впрочем, в анекдоте могут быть и такие.
– 144 –
Певец Михаил Ножкин нас учит, что «добро, оно должно быть непременно с кулаками» и призывает: «Люди добрые, сожмите кулаки!»
Политик Ирина Хакамада призывает женщин работать в стиле айкидо (бесконтактные боевые единоборства, когда используется агрессивная энергия противника). «Чем агрессивнее он нападает, – учит Хакамада, – тем лучше для вас. В ответ женщина просто улыбается и добивается результата.» («Моя семья», номер двадцать семь).
А к чему призывает охранник АлкогОголь? Какой из двух возможных путей (ножкинский и хакамадинский) выберет он? Сожмёт кулаки или широко улыбнётся? Если бы АлкогОголь учился на охранника не два месяца, а как и в Литературном – пять лет, и то бы у него получилось в случае нападения противника только улыбнуться, а не сжать кулаки, потому как для профессии охранника нужно призвание, как впрочем и для любой другой профессии.
– 145 –
В увеселительном размыслизме под номером 107 приводилось высказывание актрисы Евгении Добровольской, в котором она косвенно признавалась, что после последнего выпускного экзамена преподаватели отказываются отвечать за дальнейшую судьбу вчерашних выпускников. Но не все такие. Александр Збруев в августовском тридцать третьем номере «Моей семьи» признаётся, что основной причиной его отказа от преподавательской деятельности в театральном вузе было то, что он «слишком близко принял к сердцу то, что судьба выпускников не ясна».
– 146 –
Многие известные артисты любят при возможности напоминать, что они много работали и всего добились сами. Но некоторые умные люди, в частности Ефим Шифрин, считают, что «успех всегда корыстен. Мне не надо успеха ради успеха. Успех бывает дешёвый, бывает купленный, бывает однодневный, бывает сиюминутный. Я не гонюсь просто за успехом. Мне хочется, чтобы моя работа приобрела то качество, за которое даже в случае неуспеха было бы не стыдно».
«Моя семья», №35, сентябрь, 2014.
– 147 –
Иногда преподаватели признаются, что они не только учат, но и сами учатся чему-то у своих учеников. Получается, часть зарплаты они должны им отдавать?
– 148 –
Чего греха таить, любим мы «звёзд» поругивать. Когда по делу, когда не совсем, но часто от зависти. Но сам слышал от уборщицы:
– В отпуске нигде не была, никуда не съездила. Дай, думаю, хоть на концерт Киркорова схожу.
– 149 –
В сентябрьском, тридцать пятом, «Моей семьи».
«Есть расхожая фраза – «жить для себя». Не понимаю. Пробовала – не получается. Очень хочу быть кому-то нужной. Мне 38 лет, рост 168, вес 70... Для совместного проживания и рождения детей хотела бы встретить порядочного мужчину до 50 лет без вредных привычек.
Юлия, г. Ярославль».
Чуть-чуть неверно. Надо бы сразу: «Хочу быть нужной порядочному мужчине...» А так есть риск получить ответ: «Мои пять сорванцов и моя симпатичная, но слишком занятая спутница жизни не справляются с бытом. Ищем хозяйственную женщину, желающей быть кому-то нужной.
Порядочный мужчина до 50 лет без вредных привычек».
– 150 – Привезено с работы. Если глубокоуважаемый читатель помнит про девяносто восьмой пункт сего произведения «про двух пожилых охранников (один из которых – АлкогОголь), уважительно к себе относящихся, а потому старающихся каждое утро пулей вылететь из машины с целью опередить коллегу и первым открыть ворота для проезда автомобиля» и одного охранника молодого, который очень желал бы посмотреть на их поведение в боевых условиях, когда «вокруг пули летают, норовя слегка задеть любого, кто из машины вылезет», то для него поспело и любопытное, на взгляд АлкогОголя, продолжение.
АлкогОголю было крайне любопытно, смогут ли два столь прекрасно относящихся друг к другу охранника хоть когда-нибудь, хоть из-за чего-нибудь если крупно и не поссориться, то хотя бы чуть-чуть повздорить. Он сам очень дорожил получившимися добрыми отношениями и очень желал бы, чтобы они остались такими же добрыми навсегда. Увы, не получилось. Увы, не остались. И что самое обидное, виновен в этом больше АлкогОголь.
Второй пожилой охранник – парень очень чистоплотный. («Парень» – конечно, образно). АлкогОголь – тоже, вообщем-то, – не совсем свинья, но в тот злосчастный раз так торопился, что не заметил стоящую под краном пятилитровую бутыль, заполняемую питьевой водой для приготовления пищи, протянул под струю ладонь и с нескрываемым удовольствием протёр холодной водой вспотевший лоб, после чего только эту бутыль и заметил.
– Ты что, Колёк, совсем охренел, что ли?
– Виноват, Вован, прости.
– И что мне с твоим «прости» теперь делать? Снова всю воду выливать и заливать по новой? А через час уже матрица с начальством поедет. Когда мне обед успеть приготовить?
– Виноват, Вован, я же – не специально!
Вован АлкогОголя будто не слышит.
– Когда меня будут премии лишать, то не спросят, специально ты или не специально!
АлкогОголь замолкает, недоумевая: «Как же так, ворота рвались друг друга обогнать открыть первыми, хотя в машине сидеть было удобнее, а тут из-за какой-то ерунды, которую можно исправить за то же самое время, какое бы ушло на открывание ворот, столько шума!..»
И что самое любопытное, с тем самым молодым охранником, который не понимал, что суть не в том, чтобы «обогнать, а в отношении к коллеге» и который четыре раза попал ему снежком в жбан, отношения стали складываться лучше и легче, чем с пожилым Вованом. Сложная штука, – жизнь!
– 151 –
Из подслушанного.
– То, что нас не убивает, делает сильнее.
– Я вчера опять напился. Не умер. Какой я теперь стал сильный!
– 152 –
Михаил Шуфутинский.
– С кем я бок о бок пройду, тех называю по имени-отчеству.
Телевизионная передача «Шансон».
А все остальные – стало быть, быдло?
– 153 –
Где-то прочитал, что девяносто процентов москвичей-выпускников поступают в Вузы.
То, что они успешно вошли в двадцать первый век, – хорошо. Но хорошо неоднозначно. Работать некому. Перебирать в офисах бумажки и порхать на сцене – тоже тяжёлая работа... Но – не самая важно-нужная.
– 154 –
Из жизни.
– Книгу, говоришь, выпустил? Писателей же никто не любит!
– Никто не любит журналистов. Чехова же любят?
– А это ты у художника Левитана спроси.
– 155 –
Оттуда же.
«Туалет закрыт по техническим причинам. Не пользоваться».
А как им, интересно, пользоваться, если он закрыт?
– 156 –
Потерял варежки. На улице холодно. Расстроился. На данный момент даже больше, чем тот факт, что сегодня издаться тяжело. Парадокс. Варежки стоят меньше.
– 157 –
«Сценарий написан под Николая Фоменко... Под Дмитрия Нагиева...»
А может это они должны играть под Шукшина или Шолохова?
– 158 –
Привезено с работы.
Здоровенный охранник на проходной одного охраняемого им предприятия пьёт чай в пять утра.
– Ещё один рывок и в семь домой.
Напарник рядом:
– Сколько на штанге-то, Юрок?
– 159 –
Оттуда же.
– Ты видел, чтобы я когда-нибудь тормозил? – спрашивает охранник в чём-то допустившего ошибку (сегодня правильнее – накосячившего) напарника.
Но тот – не промах, нашёлся:
– Когда хвастуешься, уже тормозишь.
Первый не сдался, наступление продолжил:
– Если бы я размазал тебе сейчас рожу, то получил бы большое моральное удовлетворение!
Охранники приезжают на работу в столицу со всех концов России и в умении ответить ничуть не уступают героям Комеди Клаб, приехавшим на работу оттуда же:
– Что поделаешь, у каждого свой смысл жизни... У меня он – в том, чтобы соблюдать божеские заповеди.
– Не убей, не укради?
– Вот именно.
– В «Моральном кодексе строителя коммунизма» они тоже, помнится, присутствовали?..
– Я даже больше скажу, в «Моральном кодексе...» у коммунистов стремление к справедливости и порядочности присутствовало больше, чем у напичканных божественным смертниц-террористок. Стремления искреннего, а не такого, какое сейчас нам рисуют историки, купленные приверженцами капитализма.
– Ты – неисправимый пессимист. Подними голову: солнышко светит, птички поют.
– Верно, неисправимый. Солнышко уже пять миллиардов лет светит. Всё жарче и жарче. Спалит скоро всё к чёртовой матери. Птички какают сверху.
– А что ты предлагаешь?
– Предлагаю радоваться только тому, что ещё жив и ещё здоров.
– 160 –
Если у человека – кривой нос и большие уши, но по характеру он – человек хороший, говори, что у него – красивые глаза. Они у всех – красивые.
– 161 –
– Ты почему не хочешь быть со мной? Я тебя так люблю!
– Потому и не хочу. Все влюблённые – слегка шибанутые. Зачем мне быть с шибанутым?
Нигде не подслушано. Сам придумал.
– 162 –
«Она коварна высота,
Она не любит покоряться!»
А почему? Потому что уже занята мелкими людишками, умело махающими палками на неё карабкающихся.
– 163 –
Из воспоминаний от когда-то привезённого с работы проводником.
Когда-то какой-то проводник довёз по заказу из Москвы в Петербург диплом, купленный кем-то за тридцать тысяч. Подошёл в Петербурге молодой человек, протянул на бумажке данные человека, который должен подойти с деньгами в Москве и сказал, что подойдёт в Петербурге уже за дипломом об окончании какого-то финансового учебного заведения. Пообещал за это одну тысячу.
Проводник, разумеется, согласился. Делать ничего не надо. А тысяча на дороге не валяется. Был, правда, риск не только не приобрести тысячу, но и потерять работу, если бы молодой человек оказался «подставным ревизором» (такое случалось). Но, как говорится, кто не рискует... Одним словом, привёз проводник благополучно диплом в Питер, а молодого человека, обещавшего подойти по прибытию поезда, нет. Диплом стоит тридцать тысяч, а человек не торопится. Проводнику и в магазин надо сходить, и в душе помыться, а хозяина диплома нет. Подошёл только за двадцать минут до отправления поезда.
Это всё к чему? А бог его знает. Вспомнилось, и всё. Пусть читатель сам додумывает, если пожелает.
В связи с таким заключением вспомнилась ещё такие строчки на седьмой странице третьей части книги автора: «АлкогОголь – народный, самобытный писатель России! Его ни с кем сравнить нельзя! Он ни на кого не похож! А уж если что не так, если что-то где-то не срастётся, всем критикам сразу отвечаю:
– АлкогОголь – человек творческий! Он так видит!»
Хотелось бы всем творческим людям, желающим выдать чёрный квадрат за шедевр живописи, в том числе и АлкогОголю, дать совет приобрести очки.
И если читатель не пожелает додумывать про диплом, то АлкогОголь доскажет свою мысль. Проучится человек иной раз пять лет, а то и больше, а затем задумается: «А не прособачил ли я пять лет своей жизни? Может, заработать за месяц да и купить?»
– 164 –
Пролезть в телевизор, конечно, большой успех. Миллионы смотрят. Но миллионы же могут и пультом щёлкнуть:
– Да пошёл ты! Надоел!
Посмотрел тут Алкогоголь, кстати, по НТВ передачу. Пугачёва с Галкиным два часа всем доказывали, как сильно они друг друга любят, как им вдвоём хорошо, особенно в постели. Удалось. Доказали. Всем «вонючкам» рот заткнули. Молодцы. Только Киркорова немного жалко. Совсем он у них крокодилом получился.
– 165 –
По тому же телевизору (АлкогОголь как и народный герой Илья Обломов родной диван ни на какие Египты и Турции не променяет) объявили, что футбольный «Зенит» стал пятикратным чемпионом России. И на радостях футболисты обливали друг друга шампанским. Много вылили. Всем понятно, что футболисты – люди не бедные. За месяц получают столько в нашей чудной стране, сколько инженер за жизнь не заработает.
Но так совпало, что уже известный читателю сосед АлкогОголя Петрович как раз в этот день поехал на базар за яйцами. Не на машине своей поехал. Нет у него машины. И даже не на автобусе. На велосипеде. Чтобы сэкономить. Но сэкономить не получилось. Ведёрко, которое он под яйца захватил, в сумку поставить не догадался. А у ведёрка ручка оборвалась. Яйца – на асфальте. Петрович – человек интеллигентный. Читатель, может, помнит. Зашёл в расположенный рядом магазин, попросил веник с совком. Отнёс «яичницу» в мусорный контейнер. Поехал домой за новой тарой и деньгами. А по телевизору как раз Тимощук кому-то за шиворот шампанское вливает. Петрович – человек философски весёлый:
– Если бы я эти яйца сейчас довёз и смог бы оказаться в телевизоре, обязательно грохнул бы ведро на голову Тимощуку на счастье, чтобы они дальше так бы и выигрывали. Всё лучше, чем на асфальт.
– 166 –
Восьмой, мартовский номер «Моей семьи» за 2015 год.
Название статьи: «Быть многодетными в нашем городе невыгодно». Но список городов, где выгодно, к сожалению, не даётся.
На странице, где читатели обсуждают, кто понравился-кто не понравился: «Не уважаю мужчин, которые ведут себя как тряпка. Вот Максим Дунаевский – совсем другое дело. Ни от одного своего ребёнка не отказался, всех признал». Подпись – «Ольга».
Ума добавить что-то своё у АлкогОголя нет. Но желание ещё раз просто выделить взыграло сильно.
На странице, где – анекдоты: «Когда в человека кидаешь грязью, помни: до него она может не долететь, а на твоих руках останется навсегда». Хороший афоризм, но можно добавить: «Руки-то можно вымыть, а как память совести отключить?» Некоторым легко удаётся.
И наконец объявление в «Знакомствах» на двадцать первой странице: «Ищу вторую половинку. Я не принц на белом коне, а простой рабочий парень, 30 лет. Живу в Москве. Для создания семьи хочу найти простую женщину 25-35 лет.., можно беженку с Украины».
Можно что-нибудь добавить. Но лучше снять перед парнем шляпу в век браков по расчёту.
– 167 –
В «Моей весёлой семейке» с утерянным титульным листом: «Говорят, проблема России не в том, что она не может накормить бедных, а в том, что богатые никак не могут нажраться».
Крылатая фраза получилась. Жалко, автор не указан.
– 168 –
Артист Александр Филиппенко в двенадцатом номере «Антенны-Телесемь» за 2015 год, нахваливая артиста Сергея Юрского в связи с юбилеем последнего (в чём, собственно, ничего плохого нет: в среде пробившихся принято нахваливать друг друга), выясняет для себя, что «таких людей, как Сергей Юрьевич, уже практически не осталось». Подмывает спросить: «А Вы хорошо знаете всех живущих сейчас людей?»
– 169 –
Артист Дмитрий Нагиев в сдвоенном девятнадцатом-двадцатом номере журнала «Отдохни» за 2015 год очень удачно приводит, пожалуй, претендующую стать крылатой фразу покойного режиссёра Виктора Титова, когда во время съёмок в сериале «Дом надежды» у Нагиева не получалось пятиться назад и попасть попой в урну: «Димочка, вы актёр. А актёр должен уметь работать и ж...й тоже».
Конечно, было бы неплохо, если бы уважительная форма «Вы» начиналась бы с заглавной буквы, а после неё стояло бы тире, как заменяющее отсутствующее «есть». Но это, будем считать, – мелочи. Интереснее, что на вопрос журналиста: «Что должно присутствовать в женщине обязательно, чтобы вызвать у вас интерес?» Нагиев отвечает: «Точно – чувство юмора. Абсолютно точно – формы, на которые можно смотреть не только через занавеску в душевой. И... запах… Я его поймаю, я его пойму, я буду о нём мечтать, его желать. Как это ни странно, но мы, судя по всему, общаемся на уровне запахов».
Извините, но АлкогОголь в это «мы» не входит.
– 170 –
Французский актёр Жерар Департье (в правильности написания имени и фамилии не уверен) сбежал в Россию, чтобы не платить налоги, кажется? АлкогОголю тоже думается, что слишком много он должен каждый месяц отдавать государству за дом, построенный его отцом собственноручно. Не рвануть ли и ему куда-нибудь из России?
– 171 –
Анжелика Агурбаш, «Антенна-Телесемь», №12, 2015 год:
«Многие браки распадаются из-за того, что люди в юности встречаются, женятся, а потом один развивается, а другой стоит на месте, и они со временем перестают друг другу быть интересными».
Может быть, и так бывает. Но чаще у одного, к которому фортуна поворачивается лицом, нос так высоко задирается, что уже не позволяет замечать рядом живущего.
– 172 –
Любят многие с тощей от природы наследственностью осудить людей полноватых. Дескать, «зря вы выбрали такую защиту от окружающего мира – много жрать». Но если подсчитать, они часто «жрут» не меньше. Природа такая.
– 173 –
Дмитрий Дибров, «Антенна-Телесемь», №13, 2015 год:
«У сына Саши считаю талантом его ум. ...Если человек недобрый, ум подскажет ему, как правильно имитировать доброту».
Сам сознаётся, что учит сына только имитировать доброту.
– 174 –
В «Моей весёлой семейке» – крылатая фраза на вопрос: «Как дела?»
– Как на пешеходном переходе. И белые полосы отнюдь не безопаснее чёрных...
Автор – неизвестный.
– 175 –
Лариса Гузеева («Антенна-Телесемь» с несохранённым титульным листом).
– Хочу готового мужчину. Отстирывать и отмывать некогда.
Такие только на кладбище.
– 176 –
Одна известная артистка:
– Я последние восемь месяцев вообще без работы сидела. Лишь недавно получила роль в фильме...
Другая известная певица:
– Работа для меня – всё! Я ещё не до конца себя реализовала. (Тридцать лет – на сцене!)
Ещё одна не менее известная певица:
– Я не собираюсь уходить. Это для меня всё равно что лечь в гроб и самой захлопнуть крышку!
Впрочем, для чего их прятать? Мария Порошина, Надежда Бабкина и Лариса Долина. Журнал «Звёзды и советы», №13 и 19.
АлкогОголь двадцать лет с двумя высшими за ними во время гастрольных поездок столы протирал, унитазы промывал, но всегда с работой, себя полностью в жизни реализовал, всем в жизни доволен, ложиться в гроб и захлопывать за собой крышку пока не собирается.
– 177 –
Муж Жанны Фриске Дмитрий Шепелев в тринадцатом номере «Антенны-Телесемь»:
«Когда мы (Дмитрий и теле-журналист Катя Гордеева) сели в кафе напротив друг друга, сказал: «Катя, вы знаете, у меня есть к вам предложение», на что она ответила: «Вы знаете, Дмитрий, у меня тоже есть к вам предложение». Парадокс ситуации заключается в том, что мы сделали друг другу одинаковые предложения. И начали работу над документальным фильмом для «Первого канала».
Сомнительно, что такая шумиха вокруг своего имени в связи с болезней интересна самой Жанне. А следующие слова Дмитрия в этой же статье о том, что «за последнее время прочёл очень много книг о правильном питании, пытаюсь подстроить под это свою жизнь. Научился пить кофе и чай без сахара...» интересны и, конечно же, правильны. Но уместны не в этом случае.
Хотя с точки зрения Дмитрия рассуждения АлкогОголя сейчас тоже неуместны. В самом деле, главное, что Дмитрий – рядом с Фриске. А всегда «следить за своим базаром» – дело архисложное!
– 178 –
Из подслушанного.
– Всё работаешь! На ракету копишь?
– Да! Улететь на Марс от вас хочу, к чёртовой матери!
– 179 –
«Отдохни», №16. Эмин Агаларов, внук друга Муслима Магомаева так ответил на вопрос сына: «Папа, у Майкла Джексона сто наград. А у тебя?»:
– Сынок, не волнуйся, я ещё получу, А у Джексона их больше не будет.
Получил Эмин награды или не получил, не известно. Но ответ – достойный философа.
– 180 –
«Звёзды и советы», №20. Дима Билан.
– Ко мне подходят разные люди. «Вы, оказывается, стали рассуждающим и думающим человеком!» А мне странно это слышать! Я, собственно, уже много лет такой! Да всегда таким был!
Если «Звёзды и советы» не врут, то какой же рассуждающий и думающий человек о себе так скажет?
– 181 –
Транслировали по телевидению когда-то фильм «Попса». Никому не известную девчушку приметили, вывели на сцену. В ущерб, разумеется, другим девушкам, которые из-за занятого места на эту сцену не попали и потому девчушку эту подловили и... ну да понятно. Но им бы не руками махаться, а просто опустить головы и спросить:
– Ну и что же теперь делать нам?
– 182 –
В заключении к третьей части своей книги АлкогОголь выделяет из армии, на кого он посягал: а) Путино-абрамовичевскую группировку, выступающую за увеличение пропасти между классами много и мало имущими; б) Диброво-бабкинскую секту растления дедушками и бабушками внучек и внуков; в) Партию издателей, не придерживающихся правил справедливой очередности при издании.
И сейчас берётся ещё раз вспомнить основной закон философии о том, что абсолютной истины не существует, опровергнув себя по всем этим трём первым буквам алфавита.
а) А что, собственно, АлкогОголю с того, что правители разбазаривают последние земельные ископаемые страны, не думая ни о развитии промышленности, ни о производстве сельскохозяйственной продукции? У него детей нет, что ему беспокоиться о судьбе следующих поколений?
в) Не хотят издатели запускать АлкогОголя? Ну и что ему с того? Что он потерял? Он себя прочитал по-любому. Это беда читателя. Если ещё в самом деле беда... Всё идёт к тому, что скоро ни книг, а стало быть, ни издательств не останется.
б) Помнится, в какой-то статье какого-то журнала Джигарханян просил «не лезть к нему в ширинку», когда кто-то осуждал его за связь с девушкой, намного его младше. Можно, конечно, Джигарханяну возразить. Дескать, никто к Вам в ширинку и не лезет. Есть только попытка достучаться до вашей головы. Можно. Но нужно ли? Читает АлкогОголь в тринадцатом номере «Антенны-Телесемь» воспоминания дочери Спартака Мишулина, которая говорит: «Я всё время искала мужчину, похожего на отца. Выбирала старше себя лет на 30. Папа был старше мамы на двадцать лет». Имеет она такое право. Конечно, имеет. АлкогОголя же никто не заставляет жить с какой-то бабкой! Кто дал ему право обсуждать проблемы Галкина? Не прав АлкогОголь. Больше не будет. Тем более, что супруга Галкина, Алла Борисовна, – такая интересно-великая женщина, что ей и Галкин староват будет, при всём к нему уважении.
– 183 –
Канал «ТВЦ», 10 июня. Передача о Николае Губенко «Я принимаю бой».
«В постановке Николая Губенко есть сцены, критикующие власть. Хотя он и сам – представитель власти».
Цирк! В России – стране клоунов! И первый – Жириновский. Он тоже часто власть критикует.
– 184 -
Перечитал всего Зощенко. Четыре дня ушло. Не жалею. Хотя, думаю, творческому человеку, особливо пишущему, читать других авторов – вредно. Он должен создавать что-то своё. А когда читаешь великих, невольно хочется им подражать и невольно становишься Галкиным с ручкой, на классиков похожим, но свой голос теряющим. Похожим, разумеется, не в прямом смысле. Свою рожу не изменишь. В образном.
Но читать надо. Взять хотя бы рассказ «Трезвые мысли». «Лежит пьяный поперёк панели, ревёт и шапкой морду утирает». Какая первая реакция рядового читателя? Никакой, кроме ненависти и равнодушия. Но он, оказывается, ревёт не потому, что пьяный, а по причине, что «люди – сволота. Прут без разбору. Не могут человеку в личность посмотреть: какой это человек лежит – выпивший или, может, несчастный случай...» На возражения прохожего: «Да ты же выпивший» отвечает очень рассудительно:
– Да, конечно, не трезвый. Теперича-то ещё маленько протрезвел. Два часа нарочно лежу... Сердца у людей теперича нету. Бывало раньше, упадёшь – настановятся вокруг, одеколон в нос суют. Растирают. Покуда, конечно, не увидят, в чём суть. А теперича что?
«На живца», «Аристократка», «Похвала старости»... Юмор тончайший, наблюдательность поразительная!
Конечно, АлкогОголь и до столба фонарного может докопаться (проводами обвешался! Связь с заграницей держишь?) А стало быть, и до Зощенко. Например, на триста семнадцатой странице издания избранных произведений Петрозаводском за 1988 год, читаем: «Прочтите смешной, но пустенький случай из нашей личной жизни». Если бы Зощенко был чуть поскромнее, то сказал бы «из моей личной жизни». Но это, разумеется, не принципиально. Зощенко можно.
Мы думаем, браки по расчёту, страсть к накопительству – прерогатива нашего времени. Чёрта с два! Почитайте его «Голубую книгу».
И в завершении хочется переписать некоторые строки Зощенко в небольшое утешение и успокоение тем, кто плачет о своей несостоявшейся профессии писателя. Правда, Зощенко это тоже не сам придумал, а откуда-то переписал. Но в данном случае это лучше, чем если бы он придумал.
«Гаршин, уже будучи известным писателем, принужден был взять место приказчика в Гостином дворе, в писчебумажном магазине.
16 апреля 1852 года Тургенев был посажен на съезжую за статью о Гоголе.
Автор «Робинзона Крузо» Дефо за сатирическую статью (1703 год) был приговорён к тюремному заключению. Сутки он провёл привязанный к позорному столбу на площади. Прохожие обязаны были в него плевать.
Автор «Дон-Кихота» Сервантес попал в плен к морским разбойникам. Был продан в невольники в Алжир. Там ему отрубили левую руку. Последние годы был сборщиком податей. Ходил по деревням. Умер в нищете в 1616 году.
«Северная пчела» о Гоголе: «От Гоголя много ждали. Но он разрешился ничтожными «Мёртвыми душами».
Достоевский был приговорён к смертной казни. Пять минут стоял с завязанными глазами, ожидая повешения. Эта казнь была заменена каторгой.
О смерти поэта Лермонтова, сосланного на Кавказ, Николай Первый сказал: «Собаке – собачья смерть!»
Испанский поэт Серран до Кресто за сатирические и вольные стихи просидел в тюрьме десять лет. Священный трибунал заставил его присутствовать при казни сына, которого удушили и сожгли на костре.
Знаменитый писатель Чернышевский после двух лет сиденья в тюрьме был приговорён к четырнадцати годам каторги на рудниках.
Русский писатель Полежаев за одно стихотворение был сослан в солдаты. За самовольную отлучку просидел год в тюрьме, закованный в кандалы. Приговорён был к прогнанию сквозь строй».
Достаточно. Там ещё Радищев, Толстой, Успенский, Марлинский... Завершает Зощенко четверостишием поэта Акимова «о церкви в Петербурге, начатой при Екатерине, достраиваемой при Павле кирпичём:
Се памятник двух царей,
Обоим столь приличный:
На мраморном низу
Воздвигнут верх кирпичный.
За это четверостишие поэту отрезали уши и язык и сослали в Сибирь».
Для чего это всё АлкогОголь так подробно? Для поднятия настроения себе и, может, ещё кому. Не до всех дошли наши творения. Зато сквозь строй не прогоняли. Да и язык с ушами на месте.
– 185 –
Вспомнилось, Гордон где-то сказал примерно так, что «в неравном браке жить можно». Всё, конечно, можно. И с крокодилами жить, и со змеями, и даже со скорпионами. Народный животнолюб Николай Дроздецкий подтвердит. И слово нарушить. Это уже камень в огород АлкоОоголя, который он сам себе и закинул. Обещал же в сто восемьдесят втором «размыслизме» не судить людей по этому вопросу...
– 186 –
Басков в двадцать пятом номере журнала «Отдохни»: «В Юрмалу я приезжал 15 лет подряд. Было дело, толпа, стремясь попасть на мой концерт в зал «Дзинтари», сломала деревянный забор!»
Две мысли. Первая. Зря Басков гордится таким поступком недалёких в культурном отношении поклонников. Вторая, для Баскова выгодная. Хорошо, что он стремится быть ближе к простому народу. Там, где забор – деревянный, народ, преимущественно, – простой.
– 187 –
В этом же номере Николай Андросов: «Помню, когда готовили юбилейный вечер Людмилы Гурченко, кто-то из устроителей начал ей объяснять: сюда мы повесим такие-то фотографии, сюда – такие-то, а посередине будет большая цифра – 70. И Людмила Марковна расплакалась. Человек не понимал, что нельзя такой женщине лишний раз напоминать о её возрасте. Что для неё это напоминание – мука...»
А простые женщины, не звёзды-артистки, уж так сильно радуются факту своего старения!
– 188 –
Мария Милютина в двадцать шестом номере журнала «Тайны звёзд»: « … хорошо иметь много ипостасей: сценограф, режиссёр, актриса, сценарист. Что-нибудь да и выстрелит!»
Верно. С «ипостасями» дворника, уборщицы, повара вряд ли что-то выстрелит.
– 189 –
Ага. Нашёл точные слова Гордона из сто восемьдесят пятого размыслизма: «Жить вместе можно с любой разницей в возрасте». (Обложка журнала всё-таки так и не сохранилась).
Но последующая мысль Дроздецкого остаётся в силе. И мысль АлкогОголя тоже. Жить-то можно. Но всегда ли с обеих сторон разумно и этично? Впрочем, там, где любовь, какое может быть «разумно»? Или, наоборот, там, где
с обеих сторон только – разумно, какая может быть любовь?
– 190 –
Михаил Турецкий в двадцать первом номере журнала «Отдохни». «... по нынешним временам творчество в ноль – это уже подарок».
Эх, верно. У АлкогОголя – идёт сто девяностый размыслизм. Наверняка – не последний. И издать наверняка захочется.
И вдвойне верен совет Турецкого: «Ты будешь петь для души, а для жизни надо быть менеджером, юристом или кем-то по-земному практичным».
– 191 –
В каком-то юмористическом журнале: «Есть у меня друг, с ним можно смеяться двадцать четыре часа в сутки».
И далее интересная история, но на две минуты. И точка. А заинтриговал автор сильно.
– 192 –
АлкогОголь сейчас на двадцать секунд в очередной раз побудет в роли плагиата, но умного человека не грех повторить и дважды. Жаль, автор не указан. «С раннего детства меня беспокоит один вопрос, почему если животные становятся слишком агрессивными, их усыпляют, а людей нет...»
Любопытно повторить и высказывание, несколько парадоксальное, из журнала «Моя семья» с несохранённой обложкой: «Возраст уже пенсионный, но пенсию не получаю – для оформления нужно ехать в Волгоградскую область, а такой возможности нет, работаю почти без выходных».
И ещё одно, оттуда же. Автор ищет вторую половинку. Перечислив свои достоинства, продолжает: «В свою очередь помогу справиться с вашими проблемами, кроме жилищных и материальных». Второй половинке не стоит, конечно, расстраиваться. Проблем в жизни много всяких.
Чёрт! Какой любопытный номер! Оттуда же. Павел Прилучный:
«Просто хочется, чтобы у меня была постоянная работа в кино. Терпеть не могу ощущение непостоянности: то у тебя есть проект, то полгода сидишь дома... Это вообще жопа! Я хочу, чтобы у меня была постоянная работа, любая, – вот и всё».
Так любая или только в кино?
Леонид Якубович в журнале «Отдохни» с несохранённой обложкой: «Я ведь сам учился плохо. А после восьмого класса и вовсе всё забросил и уехал в экспедицию в Сибирь!»
Оказывается, надо вовремя «всё забросить, уехать в экспедицию в Сибирь» и будешь Якубовичем.
В каком-то весёлом журнале: «Иногда я чувствую себя бесполезным, но затем вспоминаю, что дышу, вырабатывая при этом углекислый газ для растений».
АлкогОголь тоже часто «чувствует себя бесполезным». Но тогда он вспоминает, что его кошки любят рыбу и едет на рыбалку.
Газета «Моя весёлая семейка»: «Говорят, по мере развития отношений один обязательно наглеет. Главное, – успеть первым». Ценное наблюдение, но торопиться, думается, не следует.
Там же. «Многие перед тем, как взлететь, немало поползали...» Счастливые. АлкогОголь только ползал, но так и не взлетел.
Кстати, есть мысли изменить многозначительно-философски-глубокое «Увеселительные размыслизмы от АлкогОголя» на другое название с оттенком справедливости – «Мысли плагиата» или на ещё одно с таким же оттенком – «Записки завистника со скандальным уклоном». Как ты, читатель, пожелаешь, так и озаглавим.
– 193 –
Однако продолжим. Читатель, поди, недоумевает не только над названием произведения, но и над необходимостью цифр между размыслизмами, то одиночными, то многоабзачными. Осмелюсь высказаться, что цифры нужны. Вдруг какая дискуссия? Для ссылок.
Из песни. «Ах, какая женщина! Мне б такую!» Если ты любишь женщину, то было бы достаточно одного восхищения: «Ах, какая женщина!» Без продолжения.
Александр Головин, игрок юношеской футбольной сборной, в газете «Спорт-Экспресс» от 13 июля: «... на самом деле все очень уставали после удаления. Как следствие – судороги». Немецкий или испанский футболисты так, наверное, не скажут. Нелегко нашим победы достаются.
– 194 –
Ты сказал мне гадость, от которой у меня ухудшилось настроение. Но законы психологии работают так, что после плохого настроения, после чего-то пережитого бывает хорошее настроение. Стало быть, сказав мне гадость, ты улучшил мне настроение?
– 195 –
Надпись на заборе: «Осторожно, во дворе злая собака!» Стало быть, хозяева беспокоятся, как бы она случайно кого не покусала? Но зачем тогда вообще её держать? Чтобы не залезли воры? А если она и нас примет за воров, когда мы придём в гости с добрыми намерениями? Они же собаки, особенно злые, ещё не научились распознавать людей по их намерениям? Стало быть, нас, добрых людей, злая собака может покусать? Стало быть, объявление написано злыми людьми? Или всё-таки всего лишь предусмотрительными, чтобы их ненароком не обчистили?
– 196 –
Вспомнилось из «Москва слезам не верит». Разговор о сложностях руководителя.
– Трудно с тремя. А когда с тремя научишься, количество не имеет значения.
Не знаю, как на производстве, но автору приходилось давать уроки в школе в классах и с четырьмя, и с сорока человеками. Скажу, очень большая разница!
– 197 –
Привезено с работы.
Поменялся новый начальник-инспектор. Они меняются чаще, чем рядовые охранники.
– Где вы? На путях я вас не вижу.
– В туалете.
– А у старшего спрашивали?
Что поделаешь, человек в прошлом – военный.
– 198 –
Оттуда же.
Охранник готовит на плитке обед. Девять, живущих в модуле, вынуждены только наблюдать. Плитка одна, время для обеда ограничено. Один из девяти шутит.
– Купил бы лучше бомжёвый пакет с консервами. Всё одно от любой пищи – результат один.
– Говорил бы свои плоские шуточки в другом месте, не за столом.
– А что от этого говно не будет говном?
– С твоим культурным образованием всё ясно.
– А с культурным образованием одного всемирно известного художника, который говорил своей внучке: «Смотри, какой прекрасный цвет у этого говна! Как красиво в нём копошатся мухи! Это жизнь, и её надо любить даже такой!», тоже всё ясно?
– Ты победил! Забирай плитку! У меня аппетит пропал.
– Да готовь. И для усиления твоей психологической устойчивости хочешь научу, как тебе надо было ответить?
– Ну. Хотя против лома нет приёма.
– Есть. Ещё более тяжёлый лом. Надо было проявить полное равнодушие к моим рассуждениям, а ещё лучше добавить: «Красивее той картины, когда я за столом жру и тут же сразу же сру, ничего не может быть! Приятного аппетита!»
– 199 –
Прочитал в двадцать восьмом номере «Литературной газеты» отрывок из книги Никиты Михалкова «Территория моей любви». Она у всех есть, территория любви. Но никто из среды Михалковых так щепетильно её не охраняет. Ни Андрон, ни Егор, ни сам Сергей. Думаю, только Бунин вправе рассудить, кому снимать, а кому не снимать по его рассказам. И пример с личной жизнью в этом случае не совсем уместен. Тем более, что факт женитьбы не означает, что с этого дня твоя девушка ни с кем не имеет больше права никуда съездить. Тем более, если ты ей доверяешь. Ты же не купил её! А всего лишь женился! Ей что, с этого момента никто не имеет право больше понравиться?
Вспоминается любимое михалковское начало едва ли не любого разговора: «Видите ли в чём дело!..» То есть всё, что он скажет, не есть его собственное мнение, а обязательно выражает суть дела.
Впрочем, буду честен. Дам возможность читателю покритиковать и свое отношение к своей территории любви. Мой отец тоже умел неплохо сочинять. Но он получал деньги за то, что сначала обрабатывал землю, выращивал хлеб, пас коров. Потом добывал уголь добровольцем на украинской шахте. Четыре года. Для силикоза лёгких и их хватило. Потом семнадцать лет работал в литейном цехе, отливал вспомогательные детали для хлопчато-бумажного комбината. При этом веселил людей. Хорошо играл на баяне и хорошо пел. Подражал Утёсову, Горбачёву, Брежневу, Жукову, Сталину, Ленину. Хотя артистом никогда не был. Фотографии в первой части книги – враньё. АлкогОголь считает, что по жизни надо не стараться говорить правду, а стараться в каждой конкретной ситуации глубже думать.
Кстати, о Ленине. Отец был глубоко убеждён, что монстра из него сделали современные капиталисты, чтобы обосновать правильность своего хапужества. «Не может огромное количество дошедших до нас воспоминаний, говорил он, – быть целиком фальшивым». Отец был глубоко убеждён, что Ленин, будучи в высшей степени грамотным и интеллектуальным человеком (знал много языков, практически всю мировую литературу; и не только знал, но и умело использовал в своих многотомных творениях), был и просто очень хорошим и душевным человеком. Сам голодал, когда голодал народ. Нигде не лез без очереди, потому что прекрасно понимал и принимал бытиё другого человека и не ставил себя выше других. Он искренне хотел построить справедливое по отношению ко всем социалистическое общество, искренне планировал построить строй по принципу «от каждого – по способностям, каждому – по труду» с его последующим переходом в строй по принципу «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». И если и ввёл красный террор в ответ на террор белый, то только потому, что по другому было никак, а все недобрые по отношению к трудовому крестьянству преступления – дело рук Сталина, о чём сам Ленин всех неоднократно предупреждал. В частности, что человек он – крайне несдержанный и допускать его к власти нельзя. По мнению отца, Ленин – человек гениальный и обязательно такое бы общество построил, если бы у него не было столько врагов и если бы он подольше пожил.
Что касается точки зрения АлкогОголя... Он как человек с историческим образованием знает только одно, что история – штука тёмная. Кто кого перекричит, тот и прав. Социализм – утопия. И тем более коммунизм. Но чисто интуитивно предполагаю, что были такие люди, которые если бы сейчас вдруг стали детьми Абрамовича, то могли бы сказать так: «Я знаю, как живёт народ и отказываюсь от миллионов. Не на полтора процента согласен уменьшить свои доходы, а жить на десять тысяч рублей в месяц, которые остаются в среднем у простого народа после выплаты всех коммунальных услуг!» Время такое было. Многое было хуже, но стремление к героизму, патриотизму, порядочности присутствовало. В досталинскую эпоху. Не может такое большое количество людей дружно врать, что нарком продовольствия падал в обморок от голода. Хотя опять же АлкогОголь в то время не жил. Однозначно утверждать не может.
– 200 –
Хорошо! Скоро помирать! Болеть ничего не будет! Отоспишься вволю! Правда, немного от таких мыслей всё-таки грустновато. А после свершившегося факта к данному наречию приплюсуется и ещё одно: скучновато.
– 201 –
Включил «Мой герой» с Татьяной Устиновой на ТВЦ. Народный художник России Александр Шилов... «... тогда творчеству каюк». Поздно включил. До сих пор любопытство разбирает: что же там было вместо точек.
– 202 –
У Светланы Крючковой в «Наедине со всеми» крылатая фраза получилась. «Вы, режиссёры, лучше фильтруйте людей». Стоп, это – не Крючкова, это – уже Харламов. Не который хоккеист. Который Бульдог. А которая Крючкова, то её крылатая фраза такая: «Режиссёры, лучше отбирайте артистов»! А дальше ещё крылатее: «Я – хорошая актриса. Но Дюймовочку уже не сыграю».
– 203 –
Николай Фоменко в двадцать шестом номере «Антенны» рассказывает об «идее Саши Цекало снять четырёхсерийный фильм про группу «Секрет». Всё уже продумано, ищем финансирование».
В этих словах – причина того, что не нужно рисковать поступать учиться на приобретение творческих профессий, если известно-признанные ищут...
– 204 –
Что греха таить, под многих АлкогОголь копает. Но если хорошо сказано, то зачем «копать»? Надо только мысленно пожать руку. Перед АлкогОголем лист одного из летних номеров газеты «Звёзды и советы» с десятью откровениями Игоря Петренко. Выделю те, за которые пожал бы ему руку. «Я точно знаю, даже если бы меня перестали звать в кино, всё равно смог бы заработать. Пошёл бы в грузчики, в дворники. Да хоть куда, лишь бы семья не нуждалась...
Мне кажется, когда тебя окружают сплошные развлечения и удовольствия – это путь в никуда. И он разрушает тебя как личность. Нужно больше работать, читать хорошие книги, помогать людям, думать о душе, как бы банально это ни звучало, Я верю, что доброта и внутренняя красота способны победить зло в этом мире.
Когда у брата по духу проблемы, я тут же отодвигаю свои дела и мчусь к нему. А как иначе? Нужно жертвовать собой. И если я не приду на помощь, какой же я тогда друг?
… И мне не важно, станут ли мои дети успешными или богатыми. Важно, чтобы они выросли настоящими мужчинами. Были честными и великодушными, помогали бы слабым.
… Я совсем не умею копить. Ну не получается откладывать».
Конечно, человеку не всегда удаётся прожить всегда святым. О чём Игорь и сознаётся в первом откровении. «В июле-2014 – развод. В этом виню лишь себя. Я долгое время пил, почти не появлялся дома. А Катя всё терпела до поры до времени. Поверьте, она святая женщина. Идеальная жена и мать».
В этом желании убедить поклонников – ещё и юмор. Сам пил, гулял. Но у Игоря нет желания оправдаться. Как тут уже оправдаешься? Есть желание убедить читателей, что жена – «святая женщина, идеальная жена и мать».
– 205 –
Хоть и называет АлкогОголь свои «Увеселительные размыслизмы...» «Записками завистника...», но очень многим артистам и певцам, положа руку на сердце, завидовать не стоит. Они и снимаются в фильмах, и играют в театрах, что требует напряжения даже и поболее, чем в фильмах (больше надо запоминать), и поют, и преподают...
АлкогОголь за что иногда осуждает? За то, что некоторые пробившиеся очень уж открыто и не всегда в шутку, как сам АлкогОголь, считают себя лучшими. За то, что не всегда понимают, почему они пробились. А пробились они потому, что когда-то кому-то где-то смогли понравиться в то время, как не менее талантливые и способные понравиться не смогли. Все люди – разные, с разными желаниями, склонностями и настроением, под которое в одно время что-то может понравиться, а в другое...
– 206 –
«Моя семья», май, 2015.
«...Если вы научитесь никого не осуждать, то в родничок насыплется правда, откроется энергетический диапа
зон! Всё становится другим! Жизнь меняется!..»
Знаете, кто сказал? Я не знаю, что сейчас с вами будет. Наберите воздуха в грудь. Михаил Задорнов! Главный специалист в вопросах «никого не осуждать», начиная с американцев...
– 207 –
В двадцать седьмом номере «Моей семьи» её постоянный, надо признать, очень неплохой автор Владимир Гуд пишет: «Теперь, приезжая на юг, я снимаю квартиры с кондиционерами, наслаждаясь струящейся в квартиру прохладой, когда за окном сорок по Цельсию». И недоумевает: «Почему же тогда ночами возникает щемящая тоска по раскалённому чреву бронетранспортёра и лужице пота на дермантиновом диванчике в кают-компании дизельной подводной лодки, по стареньким вентиляторам, по «стеклянной» офицерской рубашке с галстуком-удавкой, по подъездам хрущёвок, раскрытые двери которых источают запахи домашнего вина и солений?.. Почему нынешние удобства порой так хочется поменять на неуютное прошлое?»
АлкогОголь вынужден в настоящее время на работе проводить свои семь часов отдыха в модуле, крохотном помещении на восемь человек, в котором, если в шесть утра подняться всем восьмерым, всем восьмерым начать одеваться, умываться и завтракать, то будет полный... финиш! А подниматься надо именно всем восьмерым и именно в шесть утра, потому что в шесть сорок положено выйти на обход территории. И он уверен, что щемящая тоска по этому времени у него возникать не будет, когда он должен был спускаться со второго яруса на головы обувающихся и потому недовольно бурчащих, когда кто-то протискивался в узкую щель между стеной и умывальником к холодильнику, атакуемый ненавистным взглядом у этого умывальника кого-то принимающего водные процедуры.
Хотя это сейчас АлкогОголь уверен. Но никто не может знать, что будет с нами и нашими душами позднее.
– 208 –
Немного весёлого, привезённого с работы, дабы слегка поднять жизненный тонус читателя, возможно слегка сбитого содержанием предыдущего, двести седьмого пункта.
Патрулируем с напарником. На платформе подходит изрядно поддатый пассажир, ожидающий электричку.
– Ребята, я вас не знаю, вы меня не знаете. Дайте двадцать рублей!
– Если мы тебя не знаем, зачем же мы дадим тебе двадцать рублей? Может, ты на бомбу копишь!
– Хорошо. Меня зовут Саша. Дайте двадцать рублей!
– 209 –
Ольга Погодина в тридцать четвёртом номере «Антенны» считает, что «каждый должен заниматься своим делом, и я гораздо больше пользы принесу на творческом поприще, нежели на кухне».
Жуткое время. Все желают только творить.
– 210 –
«Антенна», №29.
Николай Добрынин жалуется матушке Пелагеи, что «у нас с Катей нет ребёнка». Мать Пелагея посоветовала: – Приедешь домой, выполнишь мужской долг, дашь жене съесть ватку, повяжешь ей поясок. И всё будет хорошо.
Через несколько месяцев Катя забеременела.
Умный человек – Добрынин. Однако наивно так и думает, что ватка помогла.
Зинаида Кириенко, в этом же номере:
– Ценности у нас были другие. Артисты мечтали заслужить признание зрителей».
Ценности – те же. И сейчас мечтают.
– 211 –
«Уральские пельмени». Андрей Рожков в женском обличии заказывает себе похороны. «Приходи,- говорит,- хороняга, на похороны. Омаров пожрёшь. Да запомни, что говорить будут. Помрёшь, расскажешь».
Верно Андрей подметил. Уходя из жизни, надеемся, что хоть что-то где-то там узнаем.
– 212 –
«Спорт-Экспресс» от двадцать четвёртого августа.
– Знаете, как говорится, вор должен сидеть в тюрьме, а футболист – выходить на поле, – сказал Дмитрий Симонов.
– А автор издаваться! – ясно, кто сказал. Кто пишет, тот и сказал.
– 213 –
Повторно начал смотреть рязановский «Гараж». Смотреть только начал, а уже две крылатые фразы: «Жизнь есть жизнь, может умереть», «Законным путём идти можно. Дойти трудно». Жаль, уходить надо было.
– 214 –
Пишет АлкогОголь свои «Записки плагиата» и думает, что плагиатство — не такая уж штука и страшная. Даже более того, для того, кого цитируют, даже и весьма полезная. Его же популяризируют. Главное, делать ссылки. АлкогОголь делает.
«Мой герой» с Татьяной Устиновой. Кто-то о Жириновском как о хорошем друге:
– Он такой человек, что в любой момент может достать из кармана деньги и отдать нуждающемуся».
Если бы у нас было столько денег, сколько у Жириновского, мы, может быть, тоже могли бы. Кстати, деньги все у политиков вообще следовало бы изъять, а их самих разогнать после последних событий с беженцами в Европе. Основная задача политиков – достижение мира, а его нет.
Сам Жириновский в этой же передаче:
– Если кто-то слишком сильно любит животных, свою мать (речь идёт о юноше) или отца (речь идёт о девушке), такие люди для семейной жизни опасны. Их любви для партнёра может и не хватить!»
Тонко замечено. Но если они совсем не умеют любить животных и своих родителей, вряд ли для семейной жизни этот факт станет благоприятствующим.
– 215 –
Хороший артист Любшин. Но и его поймал АлкогОголь, в хорошем, разумеется, смысле этого слова. Первый канал. «Сентиментальный роман».
– Если бы я остался сварщиком, не встретился бы с людьми...
Называются режиссёры...
Если бы Любшин остался сварщиком, встретился бы с другими людьми. Не обязательно худшими.
– 216 –
«Тайны звёзд», №37. Статья «Можно было бы спасти. Но он умер от равнодушия врачей».
Не удалось спасти артиста Владимира Протасенко. Его дочь Анастасия пишет: «Ждать приезда «скорой помощи» пришлось 12 часов. До девяти вечера! Я не знаю, почему эти «люди в белых халатах» так поступили».
АлкогОголь берётся ответить. Все хотят быть артистами, и всё меньше и меньше людей желает одевать на себя белый халат. Их просто не хватает.
– 217 –
«Мои мысли – мои скакуны... Пусть летят!» (Олег Газманов).
Пусть летят. Но хорошо бы, если бы хоть одна из них была озвучена.
– 218 –
Ерунда какая-то получается. Если с уважением относиться к своему здоровью и регулярно заниматься спортом, то есть риск заработать грыжу, что будет фактом неуважительного отношения к труду хирургов, вынужденных её вправить посредством операции. А у них работы в наше время, когда все больные, и так немало.
– 219 –
Любит АлкогОголь скорее всего из чувства зависти поругать Донцову. Придётся ему, наверное, перед ней извиниться и взять свои слова назад. Увидел одного знакомого парня за её книгой, чему-то всё время улыбающегося. А парень, как уже было сказано, – знакомый и далеко не глупый. Пожалуй, прежде чем свой рот открывать, надо всё-таки познакомиться с источником. Хотя опять же наличие таланта в произведении не оправдывает необходимости попадания на суд читателя и интересных произведений других авторов. Да и был бы источник покороче!
И вдогонку о зависти. Любят многие, пробившиеся в шоу-бизнес, утверждать, что они никогда никому не завидовали. Никогда не поверю. Если творческий человек никогда никому не завидовал, то он – не творческий человек.
Многие, пробившиеся в шоу-бизнес, любят ещё уверять, что смысл жизни – в несении добра людям. Конечно, не поспоришь. Но одно им надо помнить. На то место, которое им удалось занять, хотели бы попасть тысячи других талантливых людей. Но оно уже занято!
Кстати, а не закинуть ли автору АлкогОголю на какой-нибудь литературный сайт послание с таким примерно содержанием.
«Я – АлкогОголь. Ударение – на первом слоге «го». Я бы с радостью его поставил, но в компьютерных делах не силён. Псевдоним – производное от «Гоголя». Для юмора. Потому что тоже – Николай Васильевич. Мои произведения размещены на сайте «Проза .ру».
В год литературы, в год её бурного расцвета (писателей сегодня больше, чем читателей) хотелось бы услышать мнения авторов (признанных и непризнанных) по вопросу не то, что полного беспредела некоторых издателей по отношению к пишущей братии, но всё-таки где-то не совсем объективного подхода к выбору, какого автора издать, а какого придержать.
Одна писательница повертела артистично задницей перед редактором мужского пола, и, пожалуйста, – известная. Другая поплакала эмоционально о своей приближающейся кончине по причине ракового заболевания и... может издать всё, что хочет. А не у первой, не у второй нет даже литературного образования.
Литвиновы, бог с ними, давно вокруг «Эксмо» вертятся. Хотя мнение, что «народу интересны только пальба, траханье и сюжеты якобы яркого детективного содержания», уже не есть преобладающее. Да и у них, кстати, образование – не литературное. Как, впрочем, и у дозорного Лукьяненко.
Можно, конечно, интересно писать и без литературного образования, но зачем же оскорблять такое образование имеющих фразой: «Никакие институты писать не научат». Правильно, не научат. Но уж и хуже произведений, сейчас издающихся, творения получивших литературное образование, не сделают.
Ещё один известный автор хвастуется в одной из своих публикаций, что «никогда не ходил по издательствам с тортиками». Ну и где справедливость? Кто-то на тортик не соизволит сброситься, чтобы быть услышанным, а кто-то и вовсе без штанов остаётся, отдав все сбережения на издание своих произведений.
Оправдывают свой беспредел в виде издания произведений одних и тех же лиц издатели чаще всего фразами: «Вас, писателей, много. Мы не обязаны отвечать каждому!» Или: «Мы оставляем за собой право не рецензировать и не возвращать произведения».
А ведь несколько десятилетий назад редакторы такого права за собой не оставляли, присылая автору ответ, почему, по их мнению, его произведения не достойны издания.
Думаю, каждый человек должен иметь право издать за жизнь хотя бы одну книжку. Если он хочет её издать, значит, ему есть, что сказать и, значит, он должен быть услышан. И если его книга, изданная небольшим тиражом, быстро раскупилась, значит, он должен получить право издаться и более достойным тиражом! И не за свой счёт!
Одним словом, было бы неплохо, если бы был принят закон, который заставил бы издателей более достойно относиться к любому автору, разговаривать с ним и в случае затруднения указания причины неиздания его произведений обязал бы их назвать точную дату, когда эти произведения дождутся очереди увидеть свет.
Предлагаю этот вопрос среди пишущей братии обсудить».
– 220 –
Любит Алла Пугачёва то тут, то там (её везде издают) поплакаться. Дескать, замучили завистники. Стаса Михайлова Алкогоголь как завистник никогда не будет мучить. Потому что Стас Михайлов не только поёт душевно, но и рассуждает очень скромно и очень здраво: «Все мы – люди. И простые рабочие, и бизнесмены. И люди пробившиеся, и пролезть не сумевшие». Честь ему и хвала.
– 221 –
Кто такая Яна Чурикова? Простая российская телеведущая. А крылатую фразу выдала.
– Когда попадаешь на Камчатку, понимаешь, тот, кто придумал фразу «Человек – царь природы», не видел вулканов.
«Антенна», №38.
– 222 –
Илья Любимов, артист, о съёмках известного сериала. Там же.
– Один раз я специально летел из Франции для того, чтобы произвести в эфире буквально одну фразу, а после сесть в самолёт и вернуться обратно.
Опять АлкогОголь сейчас влезет в категорию «завистников». Вот бы и ему так же. Приехал на работу, прогулялся минут десять по Октябрьской железной дороге и домой... Десять минут вместо пятнадцати суток!..
– 223 –
Из рубрики «Улыбнитесь!»
«Одна девушка ждала-ждала принца на белом коне, а пришёл почтальон и принёс ей пенсию».
Но тоже неплохо! В наше-то время, когда в Думе грозятся на несколько лет её задержать.
– 224 –
«Антенна», №38.
«Всегда с умилением наблюдала за жизнью Пугачёвых-Галкиных-Киркоровых. Артисты дружат, заботятся друг о друге, покупают подарки детям. Вот это настоящая семья!»
Лариса Караулова, 49 лет.
Семья – муж, жена, дети… А тут как?
– 225 –
В том же, тридцать восьмом, той же «Антенны» вопрос Елене Ваенге:
– Ваша настольная книга?
Ответ, будем надеяться, прошедший где-то через нечистые фильтры «жёлтой прессы»:
– Единственная книга, которую мне бы хотелось перечитать, – «Машина времени» Герберта Уэллса.
– 226 –
Хороший, тридцать восьмой номер газеты «Антенна» для «копателя» АлкогОголя.
Никита Ефремов, потомок известной династии, говорит:
– Ничего не имею против привлекательных девушек, но как ни крути, а влюбляешься всё-таки в мозги.
Хорошо сказал. Но если бы так было, все бы женились на столетних мудречихах. Сейчас красный выскочит. Но как правильно?
– 227 –
Интервью с дрессировщиком Аскольдом Запашным в тверской газете «Местное время», №35.
– Я – человек, добившийся таких высот, что в любой момент могу абсолютно без каких бы то ни было проблем оказаться в любой точке мира... Я – обеспеченный человек. 99 процентов обывателей не могут даже об этом помыслить. Они смотрят картинки красивой жизни и мечтают стать голливудскими звёздами. А у меня же всё это есть! И зачем от этого отказываться? Для чего?.. Я считаю, что мои дети не дойдут до такого, чтобы им пришлось выбирать профессию.
По порядку. Если в любой точке мира.., то это не «высот». Это «денег». Люди, за счёт которых живёт Запашный, – дворники, повара, уборщики, у него – «обыватели». Что они смотрят и о чём мечтают, Запашный знать не может. В самом факте необязательности «от всего этого отказываться» читается сомнение в честности заработанного. Мы, «обыватели», чаще видим дрессировщика не в клетке с дрессировщиками, а за столом в офисах. Не только Запашного, но и любое дитя должно дойти до такого, чтобы самому выбрать профессию.
– 228 –
«Антенна-Телесемь», №31.
Леонид Якубович:
– А в детстве я мечтал стать дворником... Как видите, не сбылось.
Прочитал дворник Петров. Ответил:
– А я в детстве мечтал пролезть на телевидение. Тоже не сбылось. Поменяемся?
– 229 –
Старая запись концертной студии в Останкине. Писатель и учёный Дмитрий Лихачёв:
– Книга не пропадёт никогда. Кто-нибудь когда-нибудь на чердаке её найдёт и обязательно прочитает.
Спасибо, конечно, тому, кто «найдёт и прочитает», но утешает, признаться, не очень... Представляем пыльный, заброшенный чердак, копающегося на нём одинокого, наверняка старенького читателя. Вот он открывает книгу, читает: «АлкогОголь. Списанные жизни или зачем жить?» Ну-ка, ну-ка. Интересно... Алкоголь… Про пьянку, что ли? Не буду терять время, полистаю Толстого».
– 230 –
– Ура! Я состоялся (состоялась)! – любят радостно поорать пробившиеся в «звёзды».
Повара, дворники и слесаря тоже состоялись, хотя никуда никогда не лезли.
– 231 –
Случайно стал свидетелем дискуссии: «Есть ли смысл размещать свои произведения на сайте «Проза. ру»? Дескать, все – гении-эгоисты. Читают других только для того, чтобы отрыть несуразность в изложении, над ней посмеяться, тем самым ещё раз подчеркнув собственную значимость.
Есть смысл размещать. Главное, читают. Не важно, для чего. Автору что нужно? Число посетивших! Количество! Оно – главный показатель популярности.
Многие жалуются на отсутствие рецензий. Но зачем они самодостаточному автору, знающему цену своим произведениям, чётко представляющему все их сильные и слабые стороны?
– 232 –
«Мой герой» с Татьяной Устиновой на ТВЦ от шестого октября.
Людмила Хитяева – сильная, мудрая актриса, не подвластная ни возрасту, ни времени. Однако и для неё все «не артисты» – «обыватели, считающие профессию артиста легкомысленной и легкодоступной». Если открыть Ожегова, то мы все – «люди, живущие мелкими личными интересами».
Впрочем, чему удивляться? Наверное, так будет всегда. Кому не удалось стать известным и популярным, тот всегда будет «рыть», тот – «завистник». В расчёт, разумеется, не берутся фанаты и поклонники. Они – молодцы, умеют просто жить и радоваться жизни. Те, кому удалось, будут нахваливать друг друга. Так в шоу-бизнесе принято. Не будешь подчиняться, не выживешь. Хотя, конечно, случаи искреннего уважения и дружбы и там встречаются.
Но вспоминаются высказывания очень и очень многих пробившихся по вопросу, что было бы с ними, если бы им не удалось стать теми, кем они стали, сводящиеся к «я бы, наверное, не смог (не смогла)». Наверное, смогли бы: куда денешься, жить надо. Но если они сейчас сказали бы, что не стали бы завистниками, поверить было бы нелегко.
– 233 –
Интересно, «Тайны звёзд» – бульварная литература? Можно верить? Если нет, то надо будет перед Машковым извиниться за то, что поверил. «Когда он уехал покорять Москву, его родители, Лев Петрович и Наталья Ивановна, потеряли Володю навсегда. Их мир рухнул.
– С моим отъездом из родного города не стало моей семьи. Мама с папой умерли очень скоро, практически в один день. Им просто незачем стало жить! Это – моя вина и боль!..»
Не должен был Машков так говорить! Не должен был «рухнуть мир» у родителей после отъезда сына. Он же не в тюрьму садиться поехал, не дебоширить-пьянствовать! Гордиться надо было таким его поступком! А вот если бы он никуда не поехал, а остался бы прозябать и всё родительское проедать, тогда да, тогда «незачем жить»...
– 234 –
«Звёзды и советы», №41.
«Бизнесмен и политик Александр Зарубин (47) был мужем Лолиты (51) пять лет. В 2009-м они развелись из-за Лолиной измены».
АлкогОголь «Лолиной» написал бы с маленькой буквы. И не потому, что – злостный ненавистник. Лолита – яркая, сильная женщина. Он и «колиной» написал бы с маленькой буквы. Правила такие.
Но продолжим. «Лолита во время скандала с Александром Зарубиным:
– Я была Саше женой! И всегда буду Саше признательна! Что бы ни стряслось...»
Стряслось. Речь о многомиллионных хищениях госсредств. «Советник Главы Коми Александр Зарубин успел скрыться до того, как за ним пришли правоохранительные органы. Поговаривают, он сбежал на Кипр».
Вряд ли Лолита «признательна» бывшему мужу только за сердечные отношения. И ещё более вряд ли, что Александр Зарубин жил за её счёт. И, наконец, вряд ли, что Лолита не знала или не догадывалась, откуда у бывшего мужа столько денег. Вполне возможно, что она и провоцировала... А ради своей любви человек способен на многое... Одним словом, если по совести, то, может быть, лучше ей сидеть, а не Зарубину?
Лолита любит везде, где только можно, поругивать одного из своих бывших Александра Цекало в то время, как тот больше молчит. Конечно, мы многого не знаем. Но со стороны лично АлкогОголю запомнилось, что в дуэте «Академия» Лолита чаще била последнего по голове. Ежу понятно, била в шутку. Но Цекало почему-то её по голове не бил. Даже в шутку.
Пишет АлкоОоголь эти строки, слышит по включенному телевизору о начале третьей мировой войны: «Крылатые ракеты, пролетев полторы тысячи километров над двумя странами, точно поразили цели...»
Людмила Ивановна, драгоценная половинка, комментирует:
– Вот какие университеты надо было заканчивать! А ты какие заканчивал? Которые научили всего лишь в лолитиных мужиках рыться?»
Удачно пошутила. И главное, точно. Но если серьёзно, Путин не по американцам шарахнул, хотя и по ним тоже, припугнув, как те в своё время мир, сбросив необязательные атомные бомбы на мирных японских жителей, а по простому народу. Дескать, «ноете... Зарплаты вам не хватает, пенсии маленькие...» А что сами можете? А мы, богатые, вот как можем! Как ахнули!» И, пожалуй, прав. Даже АлкогОголь не придумал, как защититься. А как тут защитишься? Через две страны, с возможной ошибкой только в три метра! Хотя деньги-то на ракеты всё одно – народные!
– 235 –
В том же, сорок первом номере, но уже «Антенны», Анна Семенович:
– В школе со мной никто не дружил. Думаю, дело в банальной неприязни к более трудолюбивому человеку... Я всегда знала, чего хочу: сделать карьеру, стать известной, петь. И получилось! Мне 35, не замужем, нет детей, но, поверьте, я по этому поводу совершенно не парюсь. Радоваться жизни и получать от неё удовольствие – основная цель, с которой мы пришли на эту планету.
Это только вы, «трудолюбивые...»
Стас Михайлов так никогда не скажет. Никого не обзовёт ни завистниками, ни обывателями. Хотя АлкогОголь-то даже до телеграфного столба докопаться может. Стас тоже в «Звёздном пасьянсе» на «Шансоне» почти как Пугачёва в песне: «Я так же, как все, и поругаться могу, и пошуметь не всегда по делу...» Но Семенович до Михайлова как до человека далековато будет при всём к ней уважении!
– 236 –
Ещё одну «звезду» выловил АлкоОоголь в «Звёздах и советах» с, правда, несохранённой обложкой. Артистку Елену Лядову, которая говорит:
– Мне нравится выращивать цветы, готовить полезную и вкусную еду, наводить вокруг себя порядок. Да я абсолютно земной человек, пропитанный бытом.
А если бы она нас в этом не заверила, то мы, простые смертные, в этом, конечно же, усомнились бы. Дескать, «надо же, и она так же, как все, ходит по земле и ищет себе счастья...»
– 237 –
Кстати, АлкогОголем вспоминается жалоба Пугачёвой: «Завистники заели!» Она их называет по-разному. Когда «завистниками», когда «вонючками».
Хотелось бы посоветовать ей не плакать, а конкретно пригрозить: «Вот скажу своим поклонникам.., они вас в асфальт закатают! У меня их дочерта!»
Хороший какой оборот кто-то удумал! Не в материю какую-то, в асфальт! Уже хрен выберешься!
– 238 –
Прекрасно знаешь, что кошка прыгает на колени не для того, чтобы выразить почтение кормильцу и «поговорить», а чтобы использовать, как тёплый лежак. Так ведь и остаёшься «лежаком», боясь нарушить её покой! Но то, что она – очень умная, сказать всё-таки нельзя. Иначе не пришлось бы таблетки от глистов и разных болезней силой ей в рот запихивать!
– 239 –
Юрий Лоза жалуется в песне, что ему «уже многое поздно», «многим не стать», «со многими скучно»... А сам сознаётся, что всего-то стало «за тридцать...»
– 240 –
До идеала совершенный герой Баталова в фильме «Москва слезам не верит» уверяет героиню Алентовой, что «сам терпеть не может грязную обувь». А слабо чем-нибудь тернуть, чтобы уверять необходимости не было?
– 241 –
Много хорошего в современной жизни! Можно включить на телефоне радио, воткнуть наушники, чтобы никому не мешать. И уже слышишь на «Шансоне»:
«А первая пуля, а первая пуля!
А первая пуля ранила коня!
А вторая пуля, а вторая пуля!
А вторая пуля ранила меня!»
Но почему дальше:
«Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить...»?
Ещё дальше, правда, объясняется, что
«С нашим атаманом
Не приходится тужить!»
Но всё равно «любо жить» после «ранила меня»? Впрочем, меньше надо рассуждать, а больше просто петь и радоваться жизни.
– 242 –
У автора сих бессмертных творений (читатель, наверное, помнит), у АлкогОголя, прихватило спину. В кабинете невропатолога такой диалог состоялся специалиста с пациентом.
– На работе мёрзнете?
– А как Вы думаете? Три ночи без отопления при минус десять спать пришлось! Положено, конечно, не спать, а патрулировать. Я бы и патрулировал, если бы немного поспать разрешали днём.
– Когда разрешат, тогда и подойдёте. Пока я, конечно, могу Вам выписать лекарство за две тысячи рублей. Но гарантии, что оно поможет и при этом не будет никаких побочных эффектов, дать не могу.
– 243 –
Неплохие стихи у Андрея Дементьева, земляка АлкогОголя. Да что неплохие? Хорошие! Почти каждое – о доброте. Одно плохо. Стихи-то пишет, но больше ничего не делает. А деньги на содержание своего музея, говорят, запрашивает у государства, читай – у народа, очень приличные!
– 244 –
Когда зрелый мужик после нескольких десятков лет женатой жизни перебегает от потерявшей красоту и свежесть супруги к молодой и цветущей новой избраннице, невольно вспоминаются тяжёлые судьбы старых, больных собак и лошадей, которые не в силах больше работать и которых потому усыпляют за ненадобностью.
– 245 –
Сорок четвёртый номер «Моей семьи». Вопрос журналиста Никите Преснякову:
– Если бы Вы родились в обычной семье где-нибудь в провинции, то стали бы сейчас тем, кто вы есть?
Ответ Никиты Преснякова:
– Раз я в этой профессии – значит, это предназначено, из какой бы семьи я не происходил.
Достойный ответ, но желание посмотреть, как бы на самом деле получилось, возникает.
– 246 –
Сорок второй – сорок третий номер «Литературной газеты». Из писем Евгения Москвина. «Я именно писатель, а не кто-нибудь ещё... А правильно ли вообще связывать культуру, духовное воспитание – и деньги?»
Думаю, в шутку можно назвать себя «народным писателем», но серьёзно... Даже не запрещающий себе нестись на машине с мигалкой, всезнающий Никита Михалков где-то признавал, что «в стране, где были Толстой, Чехов, Бунин и Пушкин, быть писателем – вещь очень ответственная...»
И далее. Связывать культуру и духовное воспитание с деньгами – неправильно. Но когда им, духовным воспитанием, занимаешься, нужны деньги, чтобы не умереть с голода.
– 247 –
– Популярность – очень нелёгкое бремя, – признаётся Николай Басков в сорок третьем номере журнала «Тайны звёзд». – Куда ни придёшь, все разглядывают тебя. Ловишь на себе взгляды, а среди них – не только восторженные, но и недоброжелательные. Слышишь реплики в свой адрес по поводу того, что сказал, во что одет, как выгляжу и с кем живу. Одни стараются уколоть и обидеть. Другие демонстративно игнорируют. В любом случае чувствуешь себя дискомфортно. Всё это чудовищно раздавливает и портит нервы. В какой-то момент руки опускаются. И осознаёшь: это тупик! Выходить на сцену страшно, начинается депрессия... Но каждый раз я её побеждал. Сам же выбрал этот путь. И буду им идти. Ведь ничего другого не хочу и не умею».
Невольно просится добавить при всём уважении к Николаю:
– Тогда и не ной.
– 248 –
Мелькнула где-то фотография, как Александр Градский брызжет слюной на молоденькую, симпатичную блондинку, в глазах которой явно читается желание поскорее дождаться окончания лобызаний великого, но слишком уж жирноватого музыканта и певца. Но подумалось, а что, если эта фотография – всего лишь монтаж? А мы сейчас исхищряемся, как бы обо... очернить музыканта? Пожалуй, надо АлкогОголю это своё произведение потихонечку сворачивать. Сворачивать и... в суд. В издательствах делать нечего. Главное, что у автора уже готов
Черновой вариант обращения в правоохранительные органы.
Я – автор Малышев. Он же – АлкогОголь. Псевдоним от Гоголя. Он тоже – Николай Васильевич. Для юмора. Часть произведений размещена на сайте «Проза.ру». Отзывы читателей на произведения помещены в первой части избранных произведений.
Полагаю, время, отведённое на творчество, закончилось. Пришло время возвращения долгов автора людям, которые оказывали ему денежную помощь в издании его книг. Точные цифры – в автобиографическом рассказе «Как чудил АлкогОголь», помещённом в третьей части его избранных произведений.
Думаю, будет справедливым, если помощь в возвращении долгов автору окажут издательства, в которые он на протяжении многих лет безрезультатно, до глухонемого безответно обращался. Их не очень много. Книжные: АСТ, ЭКСМО. Журнальные: «Новый мир», «Наш современник». Газетные: «Литературная газета», «Моя семья». В четырёх из них: «ЭКСМО», «Новый мир», «Литературная газета» и «Моя семья» мои хорошо оформленные в виде книг рукописи (мизерное количество не позволяет их считать книгами) даже не вернули, хотя автор за ними приезжал.
Если миллион разделить на число издательств, на шесть, то получится не так уж много. К тому же автор по-прежнему согласен заменить возврат денег на издание его произведений.
Приношу редакторам издательств свои извинения, но у меня нет другого выхода. Жизнь кончается. Не за себя воюю, за читателя.
До превращения чернового варианта в чистовой отмеряю ровно месяц, после истечения которого редакторам перечисленных издательств придётся назвать причину своего нежелания разговаривать с АлкогОголем на дружеском суде по месту его жительства в городе Вышнем Волочке. Автор обязуется всех накормить и угостить. Он же – АлкогОголь.
– 249 –
Несколько добрых слов недавно умершему другу Высоцкого Георгию Юнгвальд-Хилькевичу, раскусившему в пятьдесят первом номере журнала «Тайны звёзд» Марину Влади, которая не смогла стать мужу другом. «Холодная, застёгнутая на все пуговицы, иностранка. Жупель-мамзель-цирлих-мирлих. А ему тепла не хватало».
Насчёт тепла АлкогОголь загадку придумал. «Что общего у мозга и, извините, органа, отвечающего за мужское достоинство? И первый, и второй не всегда по заказу включаются. Ещё с первым как-то легче договориться».
– 250 –
Товарищи журналисты! Конечно, понятно, вам тоже кушать надо. Но пожалейте хотя бы детей Киркорова и Пугачёвой с Галкиным. Им уже на горшок без ваших комментарий не сесть. Ей богу, зверям в зоопарке легче.
– 251 –
В пятьдесят первом номере журнала «Звёзды и советы» Евгения Добровольская признаётся, что «в 16 лет ушла из дома, потому что захотела жить одна». Наверное, по этой же причине «актриса – четырежды мама! И у каждого её ребёнка – свой папа».
– 252 –
В каком-то весёлом журнале (их сегодня много) читаю (или АлкогОголь читает), как правильно? Если от первого лица, то правильно, – «читаю». Если – от третьего, то «читает». Важно – выдерживать одну линию. Если начал от первого, то так от первого надо и продолжать. А если – от третьего, то так местоимения «он» надо и придерживаться. Надо-то надо. Но не всегда у АлкогОголя получается. Он – человек творческий. А творческие люди таких слов «надо» не любят. Кстати, не хорошо о себе так говорить – «творческий человек». Нескромно. Слесарю, чтобы отыскать нужную гайку или её, проржавленную, отвинтить, творчества требуется немалого. Но он об этом всем не кричит, а винтит молча свою гайку.
Так вот, АлкогОголь читает:
«Вчера, за ужином, обсуждали соседа».
Уже нехорошо, обсуждать за глаза. Когда-то АлкогОголь это всегда помнил и всегда этого старался придерживаться. Сейчас распоясался. Однако дальше:
«Тут муж в разговоре выдал:
– Да он дуб!
И ещё дальше:
– Папа, не надо так говорить. Ты природу обидишь! – сын хочет заступиться за деревья».
И потом, почему дуб? А чем берёза умнее?
– 253 –
Попали на глаза очень хорошие четыре строки:
«В шестьдесят, как говорится,
В книге новая страница!
Только, к сожалению,
Скоро оглавление».
Надо бы их поместить в конце произведения. И обязательно поместил бы, если бы к тому времени не забыл. Так наверняка же забуду.
– 254 –
Денис Майданов в шансоновском «Звездном пасьянсе»:
– Певцы имеют одинаковые права на материальное вознаграждение наравне с изобретателями вакцины от рака.
Остаётся в шутку добавить:
– Не одинаковые, большие.
– 255 –
Интересно, в авиационном институте кроме Задорнова и Измайлова кто-нибудь ещё учился?
– 256 –
Если бы АлкогОголь вернулся к написанию рассказов, как это делал раньше, обязательно написал бы о женщине-кошатнице, которая кормила всех бездомных кошек на свою пенсию, а сама даже на Новый год ела кусок белого хлеба, ничего на него не намазывая (нечего было). И сама ела, и дешёвой водкой чуть не отравила мужиков, которые ей забор ремонтировали.
– 257 –
«Антенна», №52.
«Максим Галкин бегло говорит на двух мёртвых языках (старославянском и латыни). Может присесть 250 раз без остановки.»
Что важнее? Правильно, кому нужны мёртвые языки, если на них никто не говорит? А от «присесть» польза здоровью – однозначно.
Он же дальше:
– Если раньше, лет десять назад мог вспылить (в принципе я легко выходил из себя), то сейчас стал поспокойнее.
Ну стал и стал. Для чего об этом говорить? Может создаться впечатление, что автор слов кичится не тем, что стал поспокойнее, а тем, что легко выходил из себя. Это же круче! И это сегодня престижнее!
И ещё дальше. «Главное, чтобы у них (детей – Лизы и Гарри) было гуманное отношение к другим людям, чтобы они уважали окружающих, но при этом были бы предупреждены и вооружены».
АлкогОголь тоже вооружён резиновой палкой, но только на работе: положено.
– 258 –
В этом же номере этой же «Антенны» и Павел Воля спешит напомнить:
– Я хоть и худой, но горячий парень! Скажу честно: раньше был без тормозов. Дрался со всеми подряд: из-за косых взглядов, плохих слов... А ещё я за собой раньше этого не замечал, но стал по-другому смотреть на мальчиков на детских площадках. Раньше этих сопляков не замечал вообще, а теперь это потенциальные женишки моей Софии. Уже ревновать начал к моей красавице!
Мальчики! Поосторожнее у песочницы! Как бы в рог от Павла не схлопотать!
– 259 –
Анна Ковальчук здесь же признаётся:
– За годы съёмок поняла: чтобы работать следователем, нужно сильно любить своё дело, быть преданным ему и честным. Сама не смогла бы заниматься этой профессией, я всё-таки человек творческий.
Можно поспорить. Если Анне Ковальчук как человеку творческому не давать жрать, то она смогла бы освоить работу следователя.
– 260 –
Дарья Златопольская во всё ещё пятьдесят втором номере «Антенны» признаётся, что «всегда хотела сына. Мужчины честнее женщин». АлкогОголя подмывает добавить: потому что глупее. Все дебилы, как правило, – откровенные правдолюбы!
– 261 –
Ну вот и наступил новый, две тысячи шестнадцатый. Страшно не то, что наступил новый, а то, что старый ушёл. Ещё на год к смерти приблизились. Может, поэтому Чехов рано ложился спать, чтобы не встречать Новый год?
Никто, разумеется, из известных, кому АлкогОголь подарил свои книги, его мать с днём рождения не поздравил. АлкогОголь – не в обиде. Никто и не обязан. Так и должно быть. У них в шоу-бизнесе принято нахваливать друг друга и не замечать к ним стремящимся. Хотя если бы издавшемуся АлкогОголю кто-то прислал бы свои книги, изданные за свой счёт при небольшой зарплате, он, разумеется, нашёл бы время для пары тёплых слов. Конечно, обиженный АлкогОголь мог бы посоветовать Юлии Меньшовой, которой когда-то восхищался, прикрывать рот, чтобы в него кто-нибудь из насекомых во время передачи «Наедине со всеми» случайно не залетел, но он этого делать не будет. Не будет заводить никаких списков зажравшихся звёзд. Он и без них способен сказать своей матери тёплые слова. Если читателю интересно, вот они:
– Восьмидесятник! Юбилей!
Кто возразит, весьма солидно!..
Не грех произнести: «Налей!»
Хотя немного и обидно.
Промчались годы. Но не зря
В них было много светлых пятен:
Деревни тишь, её друзья...
Их добрый след сегодня кстати.
И заграницы даже след
Хранит душа, углём задета.
Сейчас там счастья, правда, нет;
И нас там, слава богу, нету.
Спасибо, мать, тебе за всё,
Хоть это будет и банально,
Что небо, солнце... Словом, всё
Я лицезрею визуально.
Но подарить я что могу?
То, что в обложках, под столом?
Ну листани их вечерком,
Они, бог видит, с юморком.
Хотя частенько в жизни миг
Тебе бывало не до книг.
Всю жизнь вставала в шесть утра
Ложилась тоже, правда, рано,
Но успевала повернуть
Все ручки жизненного крана.
Помыть, почистить и убраться...
За ней в работе не угнаться!
Перекопать, пересадить...
Того же сына вырастить.
Приди в любое время суток,
Накормишь досыта, без шуток.
В любом вопросе, бог – судья,
Порядочность – твоя стезя!
А если всё сказать короче,
Вполне серьёзно, между прочим,
Живи пока хотя до ста
И не болей, пожалуйста!
Что касается заграницы, речь идёт об Украине, где родители АлкогОголя прожили четыре года. Отец после службы в армии завербовался на угольную шахту в Боково-Антрацитовский район Ворошиловградской области. Что касается «книг под столом», речь идёт о книгах, изданных АлкогОголем за свой счёт. Почему под столом? А где им ешё быть?
– 262 –
Как же всё-таки так? У нас же самый лучший президент всех времён и народов! Любого на лопатки положит! Щуку поймает. Да что щуку, с уссурийским тигром на «ты». В хоккее больше Радулова шайб забивает! У нас мудрейшая Дума! У нас дежурный по стране – умнейший человек! Философ из философов! Не смотри, что фамилия на букву «ж». Так почему же очень многое в этой стране делается именно на букву «ж»? Почему раньше в той стране, которую сейчас критикуют власти, если отучишься пять лет, то давали и работу, и жильё? Почему раньше планировалось, подсчитывалось, куда, сколько и каких специалистов требовалось, а сейчас полная ж..? Прогундим земельное богатство, а дальше-то что?
Может, мы все, начиная с дежурного по стране, не там дежурим? У меня, АлкогОголя, дома есть кошка. Не глупая кошка. И она, чтобы чужие кошки у неё еду из миски по ночам не воровали, спит возле форточки.
– 263 –
В номере 1 – 2 за декабрь 2015 «Звёзд и советов» (что-то непонятно, номер первый, а год старый. Но это АлкогОголя нисколько не расстраивает) десятое, заключительное откровение Анастасии Заворотнюк гласит: «Вы спросите – что для меня самое важное в жизни? Я без раздумий отвечу – любящие дети и муж. И в рождество всегда прошу, чтобы это счастье было со мной всегда. Я его заслужила».
Столько мужиков было, судя по источникам... Уж одного-то заслужила однозначно! Не поспоришь. Такой опыт!
– 264 –
Третий номер «Тайн звёзд» за 1916.
«Съёмки в «жестоком романсе» могли стать для Андрея Мягкова последними. В фильме актёр сыграл обманутого жениха Юлия Карандышева. И вот гребёт он на лодке к пароходу, куда компания богачей увезла его невесту Ларису. Рядом, чтобы подчеркнуть эпоху, проплывал колёсный буксир «Самара». Рязанов попросил Мягкова подплыть поближе к этому судну, но актёр грёб, сидя спиной, и перестарался.
– Мы, стоящие на берегу, замерли в предчувствии ужасной катастрофы, – вспоминал Эльдар Александрович. – Никто не подозревал, что огромные чугунные лопасти колеса, каждая весом в несколько сот килограммов, образует нечто вроде водяного смерча-воронки, и он неумолимо засасывает в себя всё приближающееся. Буквально в течение двух секунд лодка с Андреем Мягковым исчезла под лопастями... Мы застыли в шоке! Мы решили, что Андрей умер, когда исчез под лопастями буксира! Через несколько секунд на поверхность всплыли раздробленные доски – всё, что осталось от лодки... Над Волгой повисла жуткая пауза... И вдруг из глубины всплыл Мягков!»
Но это – воспоминания Эльдара Александровича. А мысль АлкогОголя такова. Если «Рязанов попросил подплыть Мягкова поближе к этому судну», то не следовало ли его если и не посадить, то хотя бы из режиссёров выгнать? Конечно, не было бы выдающихся картин, но кто бы пожалел нарушившего правила водителя, по вине которого случилась авария?
– 265 –
В третьем номере «Антенны» сообщается, что «дети Анджелины Джоли и Брэда Питта занялись благотворительностью, купив на свои карманные деньги 16-летней камбоджийке Леиде и её 12 братьям и сёстрам одежду и новенькие велосипеды».
Вся эта благотворительность богатых – цирк и показуха! Если бы они отдали бедным половину своего имущества, тогда перед ними можно было бы снять шапку.
– 266 –
В этом же, третьем, номере Басков слегка подколол Галкина. Конечно, не со зла. Конечно, неумышленно:
–Творческим людям, обладающим масштабом личности, тяжело найти спутника жизни, который бы соответствовал. Вот Максиму Галкину повезло. Рядом с ним женщина абсолютно удивительная: она и певица, и продюсер, и актриса, и композитор, и умный, мудрый и весёлый человек. Я же выбираю на сегодняшний день позитив, лёгкость и чувства.
А Галкин, получается, выбирает негатив, сложность и расчёт?
– 267 –
Где-то Михаил Булгаков призывал (не дословно) никогда никого ни о чём не просить. Дескать, «сами предложат и сами всё дадут».
Счас, как же, разбегутся!
– 268 –
Владимир Гуд где-то процитировал надпись на могиле Хемингуэя: «Больше всего в жизни он любил осень. Жёлтые тёплые осенние листья, плывущие по реке на спинах форелей, а сверху – синее безветренное небо. Теперь он будет частью этого навсегда».
Не будь так печально и поэтично, АлкогОголь бы сейчас Гуда и не цитировал.
– 269 –
Один известный артист нахваливает на страницах «Моей семьи» свою очередную супругу за то, что за три дня избавила его от радикулита, который давно мучил. А рецепта читателям не сказал. Ну не подлец ли?
– 270 –
Валерий Леонтьев рассказывает во втором номере за 2015 год свой любимый анекдот.
– Человек приходит к врачу, показывает руки, сухие, растрескавшиеся, с нарывами. Доктор спрашивает: «Скажите, чем вы занимаетесь?» Пациент отвечает: «Да вот, работаю в цирке, убираю лопатой дерьмо за слоном». Врач спрашивает: «А профессию сменить не пробовали?» На что тот возмущённо отвечает: «Как? Бросить шоу-бизнес? Никогда!» Дальше комментарии от журналиста: «Смеётся».
АлкогОголь тоже посмеялся бы, если бы не встречал очень неплохо поющих в переходах и электричках людей.
– 271 –
Хочется предостеречь мужа актрисы Елизаветы Боярской. Вдруг какой анекдот надумает рассказать супруге? На его взгляд – интересный, но вдруг окажется, не столь короткий? Её же слова на двадцать седьмой странице второго номера «Антенны-Телесемь»: «Не люблю, когда человека слишком много, хочется, чтобы он поскорее исчез»?
Хотя зачем предостерегать? Он, что, «Антенну» не читает? И если читает, то ему не надо думать, что подарить супруге на день рождения или Восьмое марта, для которой в блицопросе – «если книга, то... – Длинная». Подарил ей какой-нибудь медицинский справочник, и она – довольна.
– 272 –
Харизма! Харизма! Как бы в очередной раз не спутать с «шилом в заднице»!
– 273 –
«Моя семья», №32, 2015.
«В интервью Елена Летучая рассказала о том, как из финансовой сферы попала на телевидение и не боится угроз в свой адрес»:
– История, которая произошла в анапском кафе, получила широкую известность. Владелец оказался настолько агрессивным, что вбежал на кухню и стал кричать подчинённым: «Бейте их! Бейте камеры!» Вот это было по-настоящему страшно. Мне выкручивали руки, отбирали камеру,.. избили всю мою съёмочную группу, то есть людей, с которыми я провожу половину своего времени.
– В обычной жизни у вас есть охрана? Наверняка вам поступает немало угроз?»
– В обычной жизни я, как правило, появляюсь в публичных местах с любимым мужчиной...»
Попал «любимый мужчина»!
– 274 –
«Наедине со всеми». Смехов! Взрослый же мужик! И артист неплохой! Из мушкетёров! Но и этот туда же:
– Раньше я много дрался! Да и сейчас часто ору на жену! Не умею себя конролировать!
Как пацан, честное слово! Нашёл, чем гордиться! Если кто-то захочет возразить... Дескать, «он не гордится, а как раз переживает», то подмывает слегка попрекнуть:
– А какого чёрта вообще об этом говоришь? Не сдержался? Не сдержался. Дрался? Дрался. Орал? Орал. Ну так и помалкивай в тряпочку! А то начинает дальше рассуждать, что «грех – уныние!..» Грех – орать на других без серьёзной причины!
А что касается уныния, то вовсе это и не грех! Дураки редко унывают. Они что, все – святые?
– 275 –
Есть польза от передачи на первом канале: «Жить здорово!»? Безусловно, есть. А вред есть? Тоже есть. Тоже безусловно. Во-первых, отнимает время от просмотра более полезной программы про здоровье, которая идёт в это же время по второй программе. В ней дебилизма вроде кипячения воды в презервативе меньше. А во-вторых... А во-вторых, если заменить просмотр даже очень правильно-полезной программы про здоровье бегом трусцой или хотя бы прогулкой на свежем воздухе, для этого самого здоровья хуже не будет!
– 276 –
Энергические вампиры энергию не забирают. Они её дают вместе с мыслью: «Какой я молодец на их отрицательном фоне!»
– 277 –
А всё-таки абсолютно счастливого человека в роли Баталова, которому для полного счастья не хватает только стакана газировки («пить очень хочется») немного жалко. Он достиг всего, чего хотел. У него больше нет мечты.
– 278 –
Осуждаем террористов-смертников. Не совсем обоснованно. Вбить в башку и заставить поверить можно во всё, что угодно. Мы же все поверили, что Ленин – полуграмотный революционер, прожектёр и убийца, напрасно уничтоживший миллионы людей?
– 279 –
Салтыкова в «Наедине со всеми» жалуется зрителям первого канала в лице Меньшовой на мужиков, которых «интересует только её короткая юбка»!
И какого чёрта она в ней же на передачу и припёрлась?
– 280 –
В этой же передаче Ефим Шифрин сначала упрятал всех пишущих в социальных сетях в психбольницу, расставив за каждым санитаров, после чего сам продемонстрировал умение печатать слепым десятипальцовым методом. За санитарку оставил Меньшову.
Хотя будем объективны. Из всех качков Шифрин – один из самых интеллектуально продвинутых!
– 281 –
– Какой артист умирает! – воскликнул Нерон.
И верно, артист. Они, на должностях, – все артисты. В любую эпоху. Но всё одно, умирает!
– 282 –
Прочитал где-то интервью с артистом Авериным. Ну прочитал и прочитал. Даже не стал запоминать, где. И вспоминается, как точно сказал:
– Успех не прощается!
Даже если успех заслуженный! Кто-то тоже приехал издалека! И тоже хотел поступить. Раз приехал. Но где-то недоспал. Где-то харизмы недобрал. Где-то просто кому-то не понравился. Где-то недоспал тот, кто принимал экзамен. Ему в этот день вообще мало, что нравилось...
В связи с этим вспоминаются «Весёлые ребята». Точнее факт ухода из них «весёлого ребёнка» Малежика после прихода голосистой Пугачёвой.
– 283 –
И ещё вспомнилось. Из «Моей семьи». Номер и страницу в памяти не зафиксировал. Сначала женщина отмечает факт разгульного образа жизни своего супруга, после чего пишет: «Не виню его. Бог ему судья!» Сказано всё-таки в надежде, что последний ему всыпит!..
– 284 –
Наконец-то. Всё, как положено. Страница двадцать первая сорок второго номера «Моей семьи» за 2015 год. Хотя если у творческого человека всё идёт, как положено, это уже – не творческий человек.
«Спасибо за газету, благодаря вам люди обретают семьи, счастье, задумываются над смыслом жизни. В данный момент я нахожусь в сложной жизненной ситуации – в исправительной колонии – и хочу обратиться к вам за помощью. Я обладаю даром сочинять стихи и песни, ещё пишу книгу... Возможно, найдётся человек, который поможет мне раскрутиться, станет другом и любимым?..»
Не найдётся. Сколько несидящих пишущих талантов не раскручено. Кстати, дальше указано, что получить «любимого» из мест лишения свободы автор не желала бы.
– 285 –
У народного психолога «Моей семьи» Галины Белозуб много спорных рассуждений. Но её строчки на двадцать шестой странице тридцать восьмого номера нам всем надо бы повесить на самом видном месте: «Мы, люди, должны жить не как скорпионы в банке, жаля и кусая друг друга, а как дельфины, выталкивая наверх того, кто стал тонуть».
– 286 –
Солист Сергей Жуков в сорок втором номере «Моей семьи», рассуждая о популярности в девяностые годы группы «Руки вверх», вспоминает «критическую ситуацию с фанатками на концертах, когда тысячи поклонниц переворачивают автобус, в котором находишься».
Тысячи у одного автобуса не разместятся, во-первых. А во-вторых, «переворачивают» всё-таки – «не перевернули».
– 287 –
Не так давно докапывался АлкогОголь до своего коллеги по образованию Павла Воли. Но куда денешься, лежит перед глазами тринадцатый номер «Звёзд и советов». Страница – восьмая. В нём – рубрика «Звёздная десятка». В ней Павел под седьмым пунктом пишет: «Когда у тебя двое детей, не остаётся времени на секс. А если он и случается, знаете, как выглядит прелюдия? Просто кивок жене в сторону спальни. Мол, бегом за мной!» А под девятым утверждает: «Я против домостроя! Самоутверждаться в семье ни в коем случае нельзя!..» «Я против домостроя», но «бегом за мной»?
Стоп. Причина же... очень уважительная, АлкогОголь берёт свои слова назад и снимает свои обвинения над коллегой по образованию.
– 288 –
В тех же «Звёздах и советах», но в одиннадцатом номере, Татьяна из Нижнего Новгорода просит совета у психолога: «Вот уже полгода ухаживает мужчина: цветы, подарки, помощь по дому. А недавно предложение сделал. Я осознаю, что не люблю его. Просто мне его жаль, он хороший человек. Соглашаться?»
Психолог Надежда Кострова отвечает: «Когда в игру вступает жалость к мужчине, уважению уже нет места. А значит, волей-неволей вы начнёте его подавлять, унижать. И в итоге сделаете несчастнее и его, и себя».
Впрочем, и к совету психолога АлкогОголь серьёзно докапываться не будет. Предполагается же, что Татьяна всего лишь немного поподавляет и поунижает. Что она сразу в рог.., ничего же не говорится!
– 289 –
Звёздная десятка двенадцатого номера «Звёзд и советов». Пункт седьмой. Игорь Бочкин:
– У меня масса пороков, я совершенно несносный человек. Взрывной, эмоциональный, как ураган! Могу погулять, сильно пошуметь. Понимаю, что грешен, но что с этим сделать?
Обратиться за помощью к Воле, Смехову, к кому там ещё, забыл? Кто признавался, что любил руками махаться? А ещё лучше послушать запись встречи Юлии Меньшовой с режиссёром Станиславом Говорухиным, слова последнего:
– Умный человек никогда не будет понапрасну повышать голос.
Хотя, конечно, как иногда отыскать эти границы, когда «понапрасну», а когда «не понапрасну»? АлкогОголь воюет с центральными издательствами, что не издают.., а может для начала надо бы повоевать с преподавателями Литературного института из-за того, что не разрешают защитить диплом по причине того, что не пришёл защищать вовремя? Потому и не пришёл, что считал свой диплом недостаточно хорошим, достойным требованиям, предъявляемым... Да и можно ли так, не разрешить защищать диплом, пять лет признавая творческие работы студента Малышева заслуживающими зачёта?
А что если АлкогОголю как человеку творческому обратиться к руководству Литературного института с такой бумагой?:
«Я – автор Малышев. Он же – АлкогОголь. Псевдоним от «Гоголя». Он тоже – Николай Васильевич. Для юмора.
Мой бывший (хотя почему бывший, он и сейчас для меня – научный руководитель творческого семинара), лёгкого ему лежания, – неслабый прозаик, настоящий профессор и просто оригинальный человек в хорошем смысле этого слова. С годами понимаешь, что он был абсолютно прав, признав произведения студента Малышева слабыми, не соответствующими требованиям, предъявляемым к студентам Литературного института. Пять лет труда прекрасных преподавателей для студента Малышева оказались безрезультатно напрасными.
В связи с этим обращаюсь к ректору Литературного института с просьбой вернуть потраченные на обучение Малышева денежные средства руководству железно-дорожного предприятия ВЧД-1 Октябрьской железной дороги, где в годы заочного обучения (1996-2000) работал Малышев. Это немного. Всего десять месячных зарплат. Тысяч двести. Проездные, командировочные... Это бог с ним. Это я свои истратил. Ну а уж двести тысяч руководству железно-дорожного транспорта надо вернуть. Это будет по совести. Кто-то же за меня, когда я учился, работал! Мне же среднюю месячную зарплату выдавали!
С уважением вечный студент Малышев».
Вместо заключения.
Плохая четвёртая часть у АлкогОголя получилась. То роет под кого-то, то ноет, что ему где-то чего-то в жизни не додали. Не хочется на такой ноте книгу завершать по причине горького стыда и стонущей совести перед читателем. Как бы эту невесёлую парочку (автор подразумевает стыд и совесть) немного на прощание подсластить, чтобы поближе приблизиться к юмору и хорошему настроению, а от горя и плохого настроения отдалиться? Извини, читатель, одну минуточку... Петрович в гости зашёл с бутылкой:
– Я слышал, – говорит, – ты четвёртую часть закончил? Думаю, это дело следует отметить. Ты же ещё пока так и есть АлкогОголь или уже Пушкин? Хотя тот, говорят, тоже выпить был не дурак. Он, говорят, разъезжал по деревням с целью отдохнуть «от хмеля светской суеты» и при этом не расставался с тросточкой, хотя не хромал и потому необходимости в ней не было никакой. Заинтриговал я тебя? Необходимости не было, но с тросточкой не расставался!
– Есть немного.
– Ну думай. Ты же – писатель, стало быть, должен быть умный?
– Не обязательно. Сдаюсь.
– Ладно, иду навстречу. Даю наводящую информацию. Внутри тросточка была пологой. Пологой или пустой, как тебе будет удобно.
– А-а-а.
– Наконец-то. И вмещала эта тросточка полтора литра самогонки, точнее любой жидкости. Да ладно, самогонки, раз проговорился. Едет Пушкин в своей кибитке, пописывает стишки и для поднятия своего жизненного тонуса себе немного позволяет. Давай и мы немного позволим, если даже Пушкин позволял.
– Пушкин – талантище! Ему можно.
– Ну так мы за него...
– Разве что так. Но при условии, если ты, Петрович, вспомнишь что-нибудь интересное.
– Хитрые вы, писатели. Ладно, наливай и слушай. Работал я когда-то на знакомом тебе хлопчато-бумажном комбинате. Помнишь, был у нас такой?
– Давно это было. Но помню. Действительно был. И стекольный завод «Красный май» был. И люди толпами к рабочей проходной подходили. И фермы коровные помню. И самих коров. И слова по телевизору – «выполнили», «перевыполнили» вместо «убили», «ограбили».
– Так вот. В перерыве от работ по выполнению плана зашёл я по какому-то вопросу в кабинет начальника. Начальника, правда, не было. Был его заместитель, бригадир, ещё кто-то. А начальника не было. Сел я в кресло, закинул нога на ногу, затянулся сигаретой и с интонацией, присущей нашему начальнику, важно начал:
«Значит, я вас вызвал по такому вопросу. В последнее время мною замечено снижение некоторых показателей по производительности труда, по эффективности трудового процесса. Чтобы было понятнее рядовому рабочему, скажу проще: работать мы стали хреново. Не то, что совсем хреново, но значительно хуже, чем работали. А знаете почему? Нет, не потому, что вспомогательный комбинат задерживает поставку деталей к станкам. Что? Нет, не поэтому. Ладно, снимаю интригу. Понимаю, вопрос сложный и не имеет однозначного ответа. Отвечу сам. Дам этот верный однозначный ответ. Мы стали работать хреновее, потому что...
А почему наши спортсмены до недавнего времени били мировые рекорды и были впереди планеты всей, занимая первые места, а ныне, простите, в глубокой заднице? Да потому, что их раскусили с допингом! А нас кто раскусит? Одним словом, ввожу новую директиву. Отныне на наше родное предприятие запрещается вход в трезвом состоянии. Должно быть принято не меньше двухсот граммов в летнее время и не менее двухсот пятидесяти в зимнее с учётом плохого отопления на нашем предприятии и, вполне возможно, ещё более плохого с целью экономии народных средств. Проверять буду лично. За уменьшение дозы наказывать буду строго! Премию срезать беспощадно! Где-то на рубль за грамм. Ну а увеличение дозы будет соответственно поощряться! Где-то на два рубля за грамм! Кто сказал: прогорим? Не прогорим, поскольку вся антиалкогогольная пропаганда будет штрафоваться по особому тарифу: три рубля за грамм!»
Прорезалось у меня, одним словом, красноречие, которое, правда, несколько раз нарушалось телефонными звонками. Напомню, я же находился в кабинете начальника, с которым все названивающие хотели поговорить. Когда мне их «Где начальник?» порядком поднадоело, я не выдержал:
«Где начальник, где начальник! Нет начальника! Умер начальник!»
И трубку положил. Дело давно было. Здоровая трубка была на большой подставке. Положил трубку и спокойно продолжил излагать свой план оздоровления экономики на нашем предприятии в свете использования алкоголя как допинга и как фактора, улучшающего рабочим настроение, а потому повышающего производительность труда. Рассказывал спокойно и вдохновенно, потому что ещё не знал всего того, что творилось вне нашего предприятия. Если бы узнал, то высокий уровень моего ораторского мастерства заметно понизился бы. Информация о скоропостижной кончине начальника хлопчато-бумажного комбината облетела все промышленные организации города и все жилые квартиры, жильцы которых так или иначе имели отношение к Илье Васильевичу Кутепову.
«Илья Васильевич? Как же так? У него же здоровье всегда было как у слона!»
«Ильюша? Не может быть! Мы же только на той неделе водку с ним пили на рыбалке!»
Одним словом вбегает в кабинет начальника старший мастер второго цеха, хватает меня за грудки и, потрясывая, шипит:
«Ты что натворил, придурок! Там уже все похоронные организации на уши поставлены! Там у жены Илья Васильевича – инфаркт! У тёщи – инсульт! Вот тебе список телефонов. Извиняйся перед всеми, если ещё не поздно!»
– Не посадили?»
– Вроде обошлось. Все мы от беды – на волосок, Все мы – грешны, ибо человеки суть. Взять хотя бы тебя, Василич! Ты – человек творческий. Ну не такой, как я, конечно! Но выслушать умеешь. Записать тоже. Обработать. Горы ошибок не оставишь. Не то, что я. Раньше ты и в футбол играл. Неплохо играл. Я же помню. Сам директор комбината вас, пацанов, к себе, на встречу, вызывал. Подарил по праздничному и спортивному костюму каждому.
Но одно время, я знаю, ты работал проводником. Неужели ни одного зайца за время работы не провёз, ни одного повторного подстила белья не сделал? Ты что думаешь, никто не знает, чем вы, дорожные блюстители порядка, в дороге занимались? Даже Задорнов упоминал, что бельё в вагонах – влажное. А почему оно влажное? Мне же ваш брат рассказывал за бутылкой. Брали уже использованное бельё, то есть бельё, на котором уже кто-то спал, чуть-чуть вспрыскивали, чтобы разгладить легче было, клали под пресс, используя мешки и матрацы. Делали, конечно, профессионально. Как говорил мой друг, проводник-собутыльник, сам не мог отличить повторный подстил от нулевого варианта.
И что, ты мне сейчас будешь доказывать, что за все годы работы не сделал ни одного повторного застила? Если ты даже сам не хотел денег, заработанных такой ценой, ценой переноса всяких грибков и бактерий с больной кожи на здоровую, тебе бригадир поезда не разрешил бы ездить «чистым». Ты находился в системе и, стало быть, обязан был подчиняться её законам. Да не верю я, что после провоза в вагоне дембелей, пропивших всю поездку и даже почти не ложившихся спать, ты их чистое бельё выбросил в грязь, как по закону и положено!
Знаю я, как вы ездили! Тот же мой собутыльник, кстати, неплохой парень, рассказывал, что однажды его начальник, бригадир поезда (раньше начальников поезда называли почему-то бригадирами) за одну только ночь заработал на иномарку, провезя в ночь с восьмого на девятое мая, то есть перед днём п
Победы, целую демонстрацию «зайцев». Они ехали из Питера в Москву, чтобы участвовать в митинге, посвящённому как раз дню Победы. Билетов в кассе не было. А состав моего знакомого шёл резервом, то есть «порожняком». Только у нас такое может быть. Идёт в Москву пустой состав. И нет билетов! Правда, мой друг, ну не друг, а проводник, с которым я случайно вместе выпивал, не заработал ни копейки. Бригадир за ночь заработал на иномарку, почти все проводники – месячную зарплату, а он и ещё один проводник – шиш. Их вагоны были в самом конце, «зайцы» не дошли. Заработали, но чуть-чуть, на продаже водки и пива. Кстати, в следующую поездку он моего знакомого проводника из бригады выгнал. За пьянку. Заработать за ночь двести тысяч ему можно, а проводнику выпить стакан водки нельзя. Нарушение!
Ладно, Василич, не буду я тебя мучить, не буду пытать. Тем более, что в настоящее время ни один проводник повторный застил уже не сделает при всём желании: стоимость белья входит в стоимость билета. Пассажиры могут ездить спокойно. Я просто что хочу сказать. Ругаем всяких Абрамовичей... Кстати, читал где-то недавно об олигархе Гуцериеве, нефтяном олигархе, выложившим на одни только живые цветы для украшения зала в ресторане на свадьбе своего сына четырнадцать миллионов рублей. Самая дешёвая исполнительница песен на торжестве (опять же Пугачёва) заработала двадцать четыре миллиона. А были гонорары и по восемьдесят. Все хапают, где могут. Все грешны. Один только Ленин мог отказаться от вкусной еды, потому что её не ел народ. Хотя в последнее время и его в грязь втоптали. Надо же оправдать Гуцериева! Он же за то, чтобы Ленина в грязь втоптали, заплатил!
Что ты, Василич, молчишь? Что притих? Скажи что-нибудь.
– Раз пошла такая пьянка...
– Режь последний огурец?
– Вроде как. Я ещё одну тонкую вещь вспомнил, которую только за бутылкой язык повернётся и рассказать.
– Тоньше моей она всё равно не получится, Давай уж я закончу. А затем и тебе слово дам. Помню служил я в армии. И был у нас в роте один неплохой парень. И весёлый, и добрый. Но попал в одну очень неуютную для себя историю. Он сильно потел и имел привычку тряпочкой протирать интимные места с потовыми железами, в том числе и... Думаю, понятно. Ещё он имел привычку долго встряхивать свой болт (хороший я нашёл заменитель?) после оправления по-маленькому, чтобы ни одна капля в солдатские кальсоны не попала. Кто-то из сослуживцев это заметил и додумал до другого. Дескать, женщин в армии нет, и приложения к болту опухли настолько, что Васёк вынужден был... Над Васьком смеялись до конца службы. «Васёк, ты кого тогда представлял-то, Ковальчук или Заворотнюк?» Всё, я закончил. Выдавай свою тонкую вещь.
– Да нет. Тоньше твоей, Петрович, она, наверное, не получится. Я – в следующий раз... А что касается твоего последнего рассказа-наблюдения... Интересная всё-таки штука, жизнь! Вылезаем на свет из этого самого места, а потом долго ещё на родину тянет!
Но лично меня сейчас больше всего беспокоят две проблемы. Когда же «Аншлаг» поплывёт по Волге, и вернётся ли Аршавин к Барановской».
– Я смотрю, ты ещё из своих «Записок...» не выполз. Писал бы лучше о простых смертных, проводниках и охранниках».
– Верно. Не выполз. Снится мне сегодня ночью, будто лежим мы с Пугачёвой на кровати раздетыми, и она мне:
«Ну что же ты, АлкогОголь, народный писатель России, такой робкий! Что тебя останавливает? Галкин на гастролях!»
Я говорю:
«Но Людмила Ивановна дома!»
«Так дома же! Стало быть не увидит!»
«Но я же себя сейчас вижу!»
«Так выпей побольше, и не увидишь! Ты же – АлкогОголь! Или уже только с ручкой умеешь воевать?»
– Лучше бы ты, Василич, шёл в кровать к какой-нибудь старенькой издательнице. А то, я чувствую, опять тебя только пятьдесят человек прочитают! Кстати, для чего тебе это плагиатство, это переписывание полужёлтой прессы, это цитирование зазвездившихся?
– Как раз для того, чтобы простые люди почитали.
– Так они купят в киоске и почитают. Не такие же бедные?
– У АлкогОголя читать быстрее. Он всё нужное уже отобрал.
– Но люди разные. Одному одно приглянется, другого иное возмутит. Я недавно кроме пива «Тайны звёзд» купил. Мне там одна фраза покойного Андрея Миронова понравилась своей первой супруге, «радистке» Екатерине Градовой. То, что он заставлял её пыль протирать и чуть ли не шнурки себе завязывать (если журналюги не врут), не понравилось. А фраза такая:
«Я работаю в аду. Тебе в этот ад не нужно соваться».
– А ты, Петрович, никогда не мечтал на сцену пробиться? У тебя есть талант.
– У меня свой театр. Дети, внуки. Хотя иногда задумаешься... Радуемся за внучка... Но ведь он пришёл в этот мир, чтобы занять твоё место! Ну да не будем о печальном. Ты когда, Василич, пятую книгу начнёшь?
– В данный момент вообще больше не планирую.
– У тебя, Василич, не выйдет не планировать. Ты же мозгам не мыслить приказать не сможешь? Пока жив, не сможешь...»
– Уж скорее бы...
Ушёл Петрович. А Василич остался. Наедине со своими мыслями. А мысли такие. Ругают завистников все протиснувшиеся к кормушке с пищей, содержащей в себе витамины своей популярности. Дескать, «сами себе плохо делаете, саморазрушаете себя излишней злобливостью и завистью к нашему таланту». Ни хрена «себе плохо не делаем». Ни хрена «не саморазрушаем». И люди, которые на других орут и голос повышают, тоже себя не саморазрушают, а напротив, выпуская накопившиеся эмоции и мысли, успокаиваются от сознания оглашения своего понимания справедливости. Хотя с последними АлкогОголь тоже не совсем согласен. Высказываться надо не только по делу, но и спокойно, а ещё лучше с лёгкой улыбкой. Как сейчас АлкогОголь под последним пунктом под номером 290 для ровной цифры и делает.
– 290 –
В одном из номеров «Литературной газеты»:
«Юрий Поляков: от А до Я...» – наиболее полное на сегодняшний день собрание афоризмов, мыслей и цитат, извлечённых из прозы, стихов, пьес, публицистики, интервью и записных книжек самого афористичного современного российского писателя...»
Номер можно и не указывать. Почти каждый обожествляет его как автора. «Каждый», это – номер. Он в «Литературной газете» даже не редактор, а президент. Редактор – кто? Рабочий, труженик. А Полякова и на рабочем месте-то никогда не застанешь. АлкогОголь когда-то прислал на имя Полякова свои книги с просьбой не выкидывать, если не понадобятся. И что? Пять раз приезжал с целью перекинуть в другое издательство. Нет Полякова. Записки оставлял секретарю. «Передавала, – говорит и пытается оправдать. – Знаете, сколько книг ему каждый день приходит?»
Ясно, немало. Он их что, все прочитал? На чём основано утверждение «самого афористичного»? Может, это как раз больше к АлкогОголю относится, книги которого Поляков даже от секретаря спрятал? На первом месте, конечно же, Грибоедов (в процентном отношении ко всему написанному), на втором – АлкогОголь, а уж на третьем всё-таки Поляков. Что, впрочем, тоже неплохо, в таком-то окружении!
Конференции, посвящённые своему творчеству, организовывает в Московском университете. Одним словом, – московский Дементьев! Тот, правда, над проблемой освящения культа своей личности в Твери трудится. АлкогОголь тоже себя в плавках как «звезду» в одной из книг поместил. Но ежу же понятно, шутил парень! Тогда ещё парень.
Шутил или серьёзно... Но каждый только себя приподнять норовит. Привозил как-то АлкогОголь свои произведения в журнал «Наш Современник». Сразу отфутболили, не читая. Нарисовали схему, как пройти в «Новый мир», но сразу предупредили: «Туда можешь даже не ходить. Публиковать не будут. Всё забито».
Жванецкий недавно на вопрос «О чём Вы мечтаете?» ответил: «Чтобы люди стали интеллигентнее». Не получится. Ему бы, всю жизнь прописавшему, нигде бы не дать слова и посмотреть...
Ещё раз АлкогОголь просит быть понятым правильно. И Поляков, и Жванецкий – интереснейшие авторы. АлкогОголь – против несправедливого закона капитализма: одним – всё, другим – ничего.
Увеселительные размышлизмы... 97-290
© Copyright: Николай Васильевич Малышев, 2020
Свидетельство о публикации №220020401466
Свидетельство о публикации №220020401466
Рецензии