Этюд 4. Основной вопрос философии

       ОСНОВНОЙ ВОПРОС ФИЛОСОФИИ

В тот момент, когда я прочитал лаконичную запись в книге памяти, то надежды на всеобщую любовь и гармонию рухнули. Абсолютная вера в их существование могла быть только тогда, когда в Личной Книге Памяти таких записей не было! Абсолютно счастлив мог быть только ребёнок.


Но по мере знакомства с Жизнью Личная Книга Памяти всё больше заполнялась новыми событиями и фактами из прошедшей и актуальной истории, всё больше не укладывающимися в рамки понятия о гармонии. Становилось всё сложнее примирить эти события и факты с совестью. Правда, оставалась ещё «историческая необходимость», оправдывающая всё происходившее и происходящее в мире, как некоторую плату за счастье будущих поколений. Эта была точно такая же религия, как и вера в Бога, но ещё более сильная, поскольку в её основании лежало научное доказательство о гарантированном наступлении светлого будущего. И это доказал Маркс. А ему не верить я не мог: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Это сказал тот, кто в этом разбирался. Зачем же нам в этом разбираться.


 Для того, чтобы никто не смог притронуться своими грязными руками к основаниям этой Веры, Партия нещадно заставляла нас конспектировать труды классиков марксизма-ленинизма. «Насильное» конспектирование не порождало ничего другого, кроме отвращения к этой науке, но не к Марксу и Ленину. Мы только всё больше укреплялись в понимании того, что простому человеку этого понять не дано. Точно также, как простому человеку невозможно понять сущность триединого Бога. В это можно только верить. И всё.


И если в душе, более или менее, удавалось сохранять видимость благочестия, то «на улице» всё отчётливее проявлялись события, которые противоречили Научной Вере. И сколько веревочки не виться, всё равно конец будет…


Развязка произошла осенью 1987 года (странно, но только сейчас обратил внимание на то, что это случилось ровно пятьдесят лет спустя после убийства моего деда. Проведение?)


Так вот, осенью 1987 года группа молодых преподавателей получила прекрасную возможность на три месяца окунуться в атмосферу учебы на факультете повышения квалификации в Москве.


Это было время перестройки и вольнодумства. После эпохи застоя и равнодушия общества к социальным процессам подул ветер перемен. Он, как казалось, обещал новую и интересную жизнь. На семинарах по «Научному коммунизму» мы (к слову сказать - все коммунисты) позволяли себе не соглашаться с марксизмом, и с энтузиазмом в пух и прах разбивали его основные положения. Мы, конечно, были горды собой и не обращали внимания на упреки старого преподавателя.


Но чуть позже наступило прозрение – а чему, собственно, радоваться? Мы находимся на этом самом корабле под названием «развитой социализм». И куда же он плывет? До сих пор все было предельно ясно и просто. Маркс и Ленин обосновали «историческую необходимость» наступления коммунистического этапа развития человечества. Быстро ли, медленно, но наши кормчие по очереди вели корабль к Коммунизму. Сомнений на этот счет не было. И интереса к этому предмету тоже. А теперь что же получается? Цель нашего путешествия – Коммунизм так и остался призраком, каким он был в XIX веке? Нет, это меня совершенно не устраивало. Не могли нас всех так долго обманывать. Этого не могло быть. НЕ-МОГ-ЛО!


Ну ладно, меня не трудно обмануть. Но ведь работали целые институты, целая Партия, выверявшие галсы для нашего корабля в вечно штормующем океане истории. В конце концов, был Карл Маркс. Его заподозрить в попытке обмана всех жителей планеты, и нас, наивных и доверчивых Россиян? Этого не могло быть. Ведь его гениальность признавали все, в том числе и классовые враги.


Тогда я понял: надо что-то делать. Это принципиально важно для нас. Кто мы? Куда идем? Где истина? Либо возвращаться в лоно общепринятых рыночных ценностей, либо искать свой путь… Что-то подсказывало, что дело не только и не столько в особенностях русской культуры и национального характера. Просто на рынке нас никто не ждет: все места и роли давно поделены. С трудом верилось, что Россию там встретят с распростёртыми объятиями.


И, хотя инженерное образование не давало гарантий решения такой невероятно сложной мировоззренческой проблемы, но выбора не было. Либо идти на заклание под новыми знаменами, либо… А что стоит за этим «либо», я не знал. Но тем, кто призывал идти за ними, к новой Правде, я верил меньше чем безграмотной цыганке, гадающей по руке. Я видел алчность, горящую в их глазах, а не светлый ум.


Я продолжал верить, что такое решение существует, должно существовать. В мире должен быть путь к гармонии, в которой все любят тебя – а ты всех. Надо только хорошенько поискать. Маститые ученые, которые совсем недавно убеждали нас в истинности теории Маркса, теперь развернулись на 180 градусов, и начали убеждать в обратном. Им хорошо: ни совести, ни чести. Но я не мог «переобуться в воздухе». Я оставался всё тем же маленьким ребёнком, который не мог поверить, что в фантике нет конфеты.


Те три месяца, которые так своевременно подарил мне случай, а может Провидение, я использовал по полной. Во всяком случае, именно тогда я понял, что Маркса списывать рано. И эта уверенность теперь основывалась не на Вере, а на личном согласии с его Логикой. А я понимал, что-что, а с Логикой не поспоришь. Начав жадно изучать основные труды Маркса и Энгельса, я соглашался почти с каждым их утверждением, со всеми их логическими построениями. Только послушайте эту музыку:

«…истина теперь заключалась в самом процессе познания, в длительном историческом развитии науки, поднимающейся с низших ступеней знания на все более высокие, но никогда не достигающей такой точки, от которой она, найдя некоторую так называемую абсолютную истину, уже не могла бы пойти дальше и где ей не оставалось бы ничего больше, как, сложа руки, с изумлением созерцать эту добытую абсолютную истину». (Ф. Энгельс «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»).

Или вот это:

«Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика.» (К. Маркс «Тезисы о Фейербахе»).


При чтении трудов классиков во мне постоянно возникал душевный отклик почти полного согласия с ними. Не устраивало только часто повторяемые понятия «революция», «революционная практика».


 От них веяло неизбежным насилием. Нет, я совсем не против отдать свою жизнь, за светлое будущее детей, внуков и правнуков, если потребуется. Дело не в этом. Просто на основании собственного опыта, и опыта своей страны, задокументированного в Личной Книге Памяти, я всё отчётливее понимал, что насилием невозможно достичь царства всеобщего благоденствия. Я сам вижу, что насилие порождает только насилие, и ничего больше. А не доверять своим наблюдениям, своей Книге Памяти у меня нет оснований. Более того, я знаю и то, что некогда более сильный «насильник», обязательно получит отмщение от некогда более слабого «насильника». Это Порочный Круг, хорошо известный в формальной логике.


В Порочном Круге никогда не родится истина, никогда не появится новое знание. Создать Царство всеобщего благоденствия средствами революционной практики, то есть путем насилия, невозможно. И хотя Маркс исходил из объективно действующих законов развития человеческого общества, им же открытых, он неожиданно приходит к ложному выводу о необходимости и возможности пролетариата «добиться освобождения своею собственной рукой».


Но такое конечное решение находится в диссонансе с выше приведенным высказыванием Энгельса. Абсолютная истина, добытая марксизмом в виде Коммунизма, означала по их же меткому выражению, наступление Конца Истории. Теперь всем нам «не оставалось бы ничего больше, как, сложа руки, с изумлением созерцать эту добытую абсолютную истину.»


 Порочный Круг никогда не порождает нового знания, он заводит ситуацию в тупик. В своей ортодоксальности, марксизм был не одинок. Мы, в некотором смысле, все ортодоксы, желая или требуя получить всё сразу и немедленно. Ортодоксом был и великий Эйнштейн, когда создавал изумительную по своей красоте, но абсолютно ложную по логике Теорию Относительности. Это случилось от того, что ему очень нужно было найти и опубликовать решение немедленно. Он не хотел делиться им с другими учёными и, тем более, оставлять поиск решения для будущих поколений. Он не мог этого допустить, потому что сам прошёл через голод, а ещё ему надо было кормить молодую семью в составе жены Милевы и маленькой дочки Лизерли. Разве можно его в этом упрекнуть? А сделать это на те крохи, которые получал мелкий клерк в Бюро патентов, совершенно невозможно. Поэтому всё нужно было сделать срочно, опередив в конкурентной борьбе остальных.


В Порочном Круге родятся только тавтологии: «Справедливость – это то, что справедливо», «Враг – это тот, кому ты Враг». Но они совершенно не содержат рецепта, как достичь справедливости и как не стать врагом для другого, который тогда обязательно тебе станет врагом. Точно также и Эйнштейн, пытаясь изнутри физической теории переопределить неопределяемые понятия, должен был прийти к тавтологии. Но не пришёл. Почему? Для создания нового, но заведомо ложного знания, он разорвал Порочный Круг в том месте, где это было менее всего заметно. Мы ещё вернемся к этому вопросу позже, и покажем, что «король то голый!»


Но сделаем мы это не для того, чтобы потешить самолюбие автора, или оскорбить физика Эйнштейна. Ни в коем случае. Мы будем использовать этот пример, как наглядное пособие всем нам, что существуют правила, которые нельзя нарушать ни при каких условиях. Автор, в отличие от других критиков теории относительности, отлично понимает, что тогда, сто пятнадцать лет назад, никакой Эйнштейн не смог бы найти правильного решения: оно ещё не вызрело. Цивилизация к нему ещё не пришла.


Прийти к этому решению можно было лишь тогда, когда проникнешься мыслью, что Вселенная – это не вечная сущность, а часть некоторого существенно большего мира, в котором она когда-то и родилась. Во времена Эйнштейна этого понять было в принципе невозможно. Для него, и его окружающих учёных вопрос о конечности возраста Вселенной даже не стоял. И тем более не стоял вопрос о том, что наша Физическая Вселенная могла родиться из другой сущности, Виртуальной Вселенной, обладающей совершенно неизвестными, нефизическими свойствами. Именно за этими, неведомыми нам свойствами, спрятаны и инвариантность физических законов, и постоянство скорости света. Тогда он не мог даже помыслить, что окружающее нас пространство не примитивная пустота, а сложная сущность, за которой очень просто можно спрятать любые тайны. Этих тайн физикам с лихвой хватит на тысячи лет непрерывных исследований. Это вам не кротовые норы рыть. Генетическое или иное понимание непостижимой глубины материи Природа нам не дала, посчитав это совершенно излишним. Что делала бы обезьяна с этими знаниями, кокосы что ли колола? А вот для нас сегодняшних эти знания принципиально важны!


Знание о том, что Вселенная когда-то родилась было важно для всех, и, в первую очередь, для философа Карла Маркса. Если бы он знал об этом, то его выводы относительно будущего человечества были бы совершенно другими. Он, как и все философы не мог тогда выйти за рамки неизбежности БЫТИЯ, которое ему и другим казалось чем-то само собой разумеющимся. Оно есть, и другого быть не могло. Поэтому Маркс и другие философы изучали только законы бытия. И анализ показывает, что изучили они их на отлично! Но оказывается, что для того чтобы бытие «функционировало», его надо ещё СОТВОРИТЬ. Для материалиста Маркса это было очевидным казусом: нельзя сотворить существующее. Поэтому законы творения бытия, законы творения законов никто не исследовал. О их существовании даже не догадывались. А кодексы утверждают, что незнание законов, не освобождает от ответственности. Прогнозируя Коммунизм, ни Маркс, никто-либо ещё не догадывались, что законов Коммунизма просто не существует. И Коммунизм, и его законы надо было ещё сотворить! А вот как их сотворить, и, главное, нужно ли это делать? Ответ на этот вопрос мы с вами и попытаемся найти в эссе. Как говорилось, этот поиск непростой.
  Важность осознания конечности бытия находится в области мировоззрения. Только с помощью нашего мировоззрения мы сможем дедуктивно, не противоречивым образом вывести все то, что мы наблюдаем. Здесь не идёт речь о крикливом ораторе, который, как любой способный юрист, средствами формальной логики докажет вам всё, что угодно. Главное, вы следуйте за ним, отдавая свои жизни на баррикадах, или свои голоса на выборах. Или оплатите по счетам услуги, оказанные вам в суде. Нет, речь идёт совсем о другом.


Дело в том, что ни Маркс в отсутствии информации, ни современный физик при её наличии, не понимали, что все наши проблемы упираются в ответ на ОСНОВНОЙ ВОПРОС ФИЛОСОФИИ. Да-да. Тот самый вопрос, которым когда-то проели нам плешь преподаватели на лекциях и семинарах по марксистско-ленинской философии. Они тем самым выработали у нас стойкий иммунитет к нему: «Какая нам разница, что первично: сознание или бытие, материя или дух. Нам и так всё ясно. Раз кушать хочется, а в Церковь идти нет, значит первична материя, а не дух.»


Дело в том, что последование ответу на основной вопрос философии является центральной частью любой логически не противоречивой «системы мира». Основной вопрос философии – это предельно общий вопрос. Большей общностью по отношению к пониманию МИРА не существует ничего! Но как выясняется, основной вопрос философии правильно ещё даже не поставлен. Он не мог быть правильно поставлен без понимания того, что бытие ВСЕГО также конечно, как и жизнь любого из нас. Здесь принципиально важно поставить вопрос таким образом, чтобы ответ на него позволял создать только одну непротиворечивую систему мира. Все остальные ответы должны идти от Лукавого. Эта система мира должна быть одной для всех: для богатых и бедных, для христиан и нехристей, для беленьких и черненьких. Одним словом, это должна быть система мира для всех неравнодушных жителей планета Земля. Для жителей, которым не всё равно, что их планета с крайне несовершенным бытием в одно, совсем не прекрасное, и в совсем не далёкое время, отправится ко всем трам тарарам со всеми своими обитателями. То есть со всеми нами.


Так вот, до того момента, пока абсолютно точно не стало известно, что Вселенная когда-то родилась, ответ на вопрос о конечности её возраста и всего бытия, в целом, оставался предметом ортодоксального выбора. В этих условия создать объединяющую, непротиворечивую систему мира было в принципе невозможно. Можно было создавать только мировоззренчески враждующие между собой теории.


В самом деле, когда физика спрятала проблему Начала Вселенной в сингулярности в виде бесконечных пространства и времени, то философ, мог решить проблему первичности только ортодоксально: либо материя, либо Дух. Ни один из двух ответов не предполагал «мирного сосуществования» с другим выбором. Если, скажем, Маркс принимал, что первична материя, то «вечно существующая» материя не оставляла места для Духа. Он явно был здесь лишним, ему здесь не чем было заняться. Другими словами, логически Дух не мог быть выведен из бесконечного материального мира. Тоже самое происходило, когда условный священник с кадилом делал выбор в пользу первичности Духа. Тогда вечная и материальная Вселенная явно становилась лишней. Её нельзя было логически непротиворечиво вывести из первичности Духа. Совместить эти противоположности не представлялось возможным. Здесь мог быть только один ответ: или, или.


Но ситуация радикально меняется, когда физики вдруг сообщают: «Господа, товарищи, а Вселенная то оказывается когда-то родилась!»


Самое удивительное стало происходить позже, после того как они на весь мир протрубили об этом. Вместо того, чтобы пасть ниц перед условным священником, они продолжали с упоением рассказывать, как Вселенная расширяется. Господи, прости этих неразумных детей своих, они не ведают, что творят. В рассуждениях физиков ничего не изменилось! Они стойко сохраняют верность «вечной Вселенной».


Теперь и у идеалиста, и у материалиста Вселенная рождается. Но у идеалиста, сделавшего выбор в пользу Духа, противоречий оказывается меньше: его мир имеет причину в виде Творца. Её сотворил Творец. Неважно нравится это кому-то или нет. С чисто формальной точки зрения у него ошибок нет.

 
Материалисту же теперь нечем прикрыть свое срамное место – у него рождение мира «БЕСПРИЧИННОЕ». Большего абсурда трудно придумать. И счёт становится два один в пользу идеалиста. А, возможно, он и более разгромный. Чтобы сравнять счёт последовательным материалистам необходимо показать, доказать как без помощи Творца может твориться Вселенная.


Мы, наблюдая этот затянувшийся на тысячелетия спор, сегодня обнаруживаем, что и в первом и во втором случае Вселенная рождается. А, следовательно, её рождение обязано иметь причину. Вселенная должна твориться в обоих случаях. Поскольку появление Вселенной вмиг, со всеми её готовыми законами говорит о том, что у сегодняшних физиков не всё в порядке с логикой. Вселенная должна твориться в обоих случаях. Только для идеалиста она творится разумным образом, а для материалиста – неразумным. Основной вопрос философии, с учетом доказанной конечности возраста Вселенной, переходит в другую плоскость, и должен ставиться так:


«КАКИМ ОБРАЗОМ ТВОРИТСЯ МИР: РАЗУМНЫМ ИЛИ НЕРАЗУМНЫМ СПОСОБОМ»


Разумное творение – это Божественное творение.

Неразумное творение – это не Божественное творение.

(Продолжение следует)