Осколки памяти. Под сенью гор...

                ПОД СЕНЬЮ ГОР…

    Семья была дружная и весёлая – три дочери-красавицы!

    Виталий гордился своим «цветником», бахвалился при удобном случае, покупал обновки с трепетом и пиететом – царевны ждут.

    – Расцветка только такая. Прости уж, – Клавдия виновато выложила шуршащие пакеты на прилавок. – Синтетика, но качественная. К тому ж – Венгрия, отлично будут носиться. Не первый раз их продукцию продаю. Бери, Виталик, не пожалеешь. Пусть побегают одинаковыми. Хочешь порадовать особенным – купи чешские клипсы девчонкам своим. Смотри, все разные и такие нарядные! Это, конечно, не финифть, не лаковая миниатюра, всё та же пластмасса, но сделано на совесть. Бижутерия называется, – достала с витрины несколько коробочек с украшениями, дала выбрать покупателю, завернула красиво в подарочную упаковку. – Лентами украсить? Разными?

    Дождавшись свёртки, мужчина расплатился и почти выбежал из промтоварного.

    – Повезло девчонкам с папкой, – тепло рассмеявшись, Клава обернулась вглубь магазина, прокричала громче: – Слышь меня, Валь? Повезло, говорю!

    – Слышу… Не дери глотку-то… – техничка вышла, неся полное ведро воды, поставила на пол, устало выдохнула. – Пусть радуются… Кто знает, сколько им дано… Жизнь, она такая… Да сволочь она!

    Сердито выпалила и начала с остервенением мыть деревянный пол большой шваброй, возя тряпку туда-сюда, разбрызгивая грязную воду по углам.

    – Остынь, Валюх! Стены придётся мыть! – завопила Клава и кинулась спасать имущество.

    Поднимая коробки и ящики, тихо материлась под нос: «Своего кобеля вспомнила, горюха наша… Эх, дёрнул меня чёрт за язык…»

    Валентина немного убавила прыть, стала тайком отирать слёзы с худых щёк, горестно вспоминать никудышную жизнь вечной одиночки: «Мужиков-то побывало в постели немало, деток пять голов, а счастья так и не нашлось. Видно, не судьба. Заплутало оно где-то в горах наших, замёрзло на ледниках вечных…»


    Через час женщины сели выпить чаю возле огромной контрамарки – старинной печи на дровах, грели застывшие бока, негромко разговаривали о житье-бытье, вздыхали, косясь на темноту за окном – конец рабочего дня.

    – Как у тебя с деньгами? Может, наскребём тебе на такой же костюмчик импортный?

    Клавдия с жалостью окинула тощую девичью фигурку подруги.

    – Кажется, там остался 44-й. Примеришь? В рассрочку отдашь…

    – Забудь. Спасибо, конечно… Куда мне его надевать? Полы мыть? Перебьюсь. На эти деньги ребят своих накормлю лучше. Такие покупки для нормальных людей и семей. Пусть хоть они порадуются…


    Так и щеголяли дети села пару лет в тех венгерских полосатых брючных костюмчиках, довершая наряд модными кепи и крупными клипсами в ушках. Счастливое и невинное было время…


    – Да ты что… Как это умер? Виталька Пономарь? Он же молодой такой! Что случилось-то?..

    Жуткая весть облетела село со скоростью пожара в жаркий день, заставила загудеть и заплакать, растормошила и оглушила жителей.

    – Сердце лопнуло… Беда-то какая… Как же теперь будут жить его принцессы? Жена ни дня не работала, за ним прожила, как за стеной… Ох, хлебнут они по ноздри… Кончилась сказка…

    Набежали со всех сторон в осиротевший дом, стали помогать в трудную минуту, хлопотать, успокаивать, поддерживать, советовать…

    Четыре женщины семьи были в невменяемом состоянии: по очереди бухались в обморок, голосили нечеловеческими голосами, порывались наложить на себя руки… Ужас.

    Сторожили пару недель вахтами, постоянно вызывали врачей и медсестёр…


    Только к Сороковинам стало спокойнее в доме и селе.

    Девочки, наконец, вновь появились в школе, мать очнулась, нашла свой диплом, поплакала и… пошла на фабрику в поисках работы.

    По профессии не взяли – нет опыта, давно вышел срок, как профессионала. Приняли на должность секретаря в бухгалтерии, и то в память заслуг её мужа – уважали.

    Младшим девочкам выхлопотали пенсию по потере кормильца, старшая к тому времени поступила в училище, стала получать стипендию.


    – Слышали? Вдова Пономаря, Тамара, замуж собралась! Вот везучая – с тремя-то девками…

    – Старшую, Наташу, не считай – скоро и сама выскочит замуж. Средняя, Юлька, заканчивает школу, скоро и она уедет из семьи. Останется младшенькая, Леночка. С этой будет спокойно – тихая и вежливая выросла. Только вот, примет ли она отчима? Витальку, папку своего, сильно любила…

    Погудело село, посплетничало, позавидовало немножко и успокоилось – дело-то житейское. А новая семья появилась-таки вопреки всем наветам.

    Виктор тоже был вдовцом, сын давно жил отдельной семьёй, растил внука. Вот и задумался мужчина о новой жизни.

    Как-то сразу прикипел душой к красивой и улыбчивой секретарше на работе. Стал захаживать в обеденный перерыв, приглашать на совместный перекус…

    Их часто видели не в столовой или кафе, а где-нибудь неподалёку на камне: расстелют полотенце, выложат нехитрую снедь домашнюю, сидя оба, едят из баночек, попивают морсы или едят свежие ягоды. Так и привыкли быть вместе.

    Люди посмеивались, но границ уединения не нарушали – деликатные.


    Немолодые молодожёны долго решали, как распорядиться домом супруги.

    Собрались с девочками, рассудили: в отчем доме останется жить с семьёй старшая дочь – замужем, ждёт второго ребёнка.

    Средней, к тому времени уже отучившейся и вернувшейся в село, купили полдома по соседству с отчимом. Тоже вскоре нашла себе парня, родилась девочка, стала любимой внучкой.

    Младшая долго не могла выбрать, с кем жить, пыталась ужиться с Виктором, но что-то не сложилось. Скорее всего, так и не забыла отца. Жила то в отчем доме, то у средней сестры… Так и бродила, пока не окончила школу и не уехала учиться в институт.

    Виктор с Тамарой исправно ходили в гости к детям, возились с внуками, баловали их обновками и игрушками. Радовались второму шансу на семейное и личное счастье.


    Шли годы.

    Жизнь не всегда веселила их.

    Случилось несчастье со старшей, Натальей – умерла в третьих родах. Ребёнок тоже погиб.

    Погоревав, её муж, забрав двух сыновей, уехал к своей семье, не поддавшись на уговоры, чтобы оставить мальчиков дедушке и бабушке жены. Хотели, чтобы молодой мужчина был свободен от детей, вновь женился. Не согласился – любил Наташу сильно.

    Семья уменьшилась сразу на пять человек (считая умерших дочь с младенцем). Переживали сильно, часто ходили на кладбище, навещали мужа, жену, дочь с внучком…


    Вскоре закачалась вся страна и уклад – грянули этнические волнения!

    С ужасом слушая новости и сплетни с «низов», испуганно переглядывались.

    – Что будем делать? Решай, дед. Ты у нас за старшего.

    – Ничего. Подождём немного.


    Летом в отпуск приехала соседская девочка.

    Накинулись на неё с расспросами, требуя рассказать правду – в самой Москве жила и служила в компетентных органах.

    – Что твориться-то? Мариш, только ты всё знаешь, что там в политике делается!

    – Что хотите услышать? Официальную политику партии или моё мнение? – серьёзная и сильно повзрослевшая вчерашняя егоза удивила их до дрожи. – Первое – всё по-старому. Второе – бегите отсюда в Россию. Галопом! Всё вот-вот взорвётся, – прибавила таким зловещим шёпотом, что простодушные селяне… не поверили ей.

    Заметила недоверие на лицах, спокойно пожала плечами.

    – Потом не вините меня. Можете не успеть выехать из республики. Я маму тоже скоро вывезу. Как только это сделаю, знайте: у вас времени не осталось вовсе.


    Не прошло и года, как Марина прилетела за Варварой и, в два дня продав полдома, уехала с нею прочь.

    Соседи заметались, стали искать покупателей на свои дома, судорожно записывали адреса родичей вне республики…

    Волнение дало о себе знать тут же – от сердечного приступа умер Виктор.

    Девчонки и мать с ужасом стояли у свежей могилы и переглядывались беспомощно.

    – Вот дуры мы… Надо было Маринку послушать! Уже на новом месте жили б… Может, и он не умер бы… Что теперь будет?

    Муж средней дочери, Юлии, вдруг засобирался домой, на Кавказ. Юля отказалась ехать туда наотрез! Пригрозил, что заберёт дочь – закон гор. Еле уговорили этого не делать, не ломать девочке психику. Вырастет, сама решит, с кем жить. Уехал, там женился на местной, успокоился, больше не забрасывал гневными письмами бывшую семью.

    Юля тоже нашла себе парня. Он был на пару лет младше, ещё со школы в неё влюблён. Когда Илья посватался, сразу и согласилась. Поженившись, быстро собрались и уехали из республики. Решили: как только устроятся на новом месте, вывезут мать и младшую с дочерью (прижила в институте).

    Не вышло. Видно, не судьба им быть вместе.


    Через три месяца не стало матери – рак агрессивной формы.


    В селе осталась Лена. Три дома и дитё на руках. Сирота-одиночка с могилами и памятью.

    Грянул раскол стран, республика стала суверенной. Поднял голову ярый национализм, начались притеснения и гонения иноверцев и инородцев, погромы и грабежи, удержание выплат зарплат, пенсий и пособий, голод и холод.

    Уж, было, смирилась, собралась остаться в погибающем опустевшем селе до конца, да повезло неожиданно: погостить напоследок приехал младший сын друга её отца.

    Навестили могилы родных и близких, попутешествовали по горам-перевалам, пофотографировали местные красоты, погостили у пастухов на высокогорном джайлау…

    Когда пришла пора прощаться, Олег позвал с собой:

    – Собирайся, Леночка. Я увезу вас с Машенькой к себе, в Сибирь. Не оставлю в беде, мои девочки… И не позволю тут умереть с голоду или замёрзнуть…

    Так и увёз. Да что там – спас!

    Вскоре они поженятся, родится совместная дочь.


    Через пять лет прилетело печальное известие: в автокатастрофе погибли Юлия с мужем. Девочка год отроду выжила чудом.

    Лена с Олегом вылетели в Красноярск, похоронили родных и забрали в Новосибирск ясноокое сероглазое чудо в бантиках в семью. Как им удалось уговорить дедушку с бабушкой со стороны Ильи – загадка. Очевидно, те были нездоровы уже, боялись не успеть вырастить долгожданную внучку.

    У Лены стало трое девочек: первая, Машенька, – внебрачная, вторая, Лизавета, – от Олега, третья, Людмилка, – Юлии.

    Новоиспечённые многодетные родители лишь посмеивались:

    – Опять в нашей семье растут три принцессы! Держись, отец! Требуется много царских нарядов…

    – Не страшно. Главное, найти достойную партию для каждой. А с платьями разберёмся…


    Так и вырастили своих княжон молодые.

    Позволили учиться на платном, ходить королевнами в дорогих нарядах, выбрать профессию по вкусу, а не по моде или нужде.

    Не потому ли девушки выросли такими талантливыми: старшая пошла по стезе художника, писала прекрасные картины, удачно устроилась в знаменитом театре, стала звездой в своей области; средняя выучилась на актрису, прослужив в областном театре три года, вышла замуж за заграничного музыканта и теперь играет на сцене всемирно известного немецкого театра, довольна жизнью и судьбой; младшая оказалась уникальным кулинаром, открытие собственного ресторана не за горами.


    – Ну, господин-товарищ граф, к кому летом отправимся? – Лена тепло улыбалась мужу, подавая вечерний чай на веранде. – В Мюнхен рванём, к Мэри? Может, в Италию, за Бетси поедем? Гастроли там будут.

    – Есть ещё один вариант: в Париж. Там конкурс «Мишлен» проводить будут. Милли едет. Поддержим родную душу…

    Улыбаясь друг другу, радовались, что жизнь сложилась удачно, что больше не ранит потерями и горем, что позволяет просто наслаждаться плодами упорного труда – бизнес главы семьи процветал.

    Единственное, что печалило – отсутствие внуков. Молодёжь нынче не горит желанием рожать и усложнять себе жизнь. Вот и ездили к дочерям часто, чтобы ненавязчиво напоминать о том, что они – девочки, что годы идут и пора бы деток по паре…


    Ночью Лена легла спать поздно.

    Едва смежила глаза, приснилась далёкая теперь Родина, родные горы, звонкая песнь порожистой Оспанки и неповторимый аромат цветов – настоящая горная симфония запахов! Улыбаясь сквозь сон, прошептала: «Я ещё вернусь, обещаю, папка…» Последним, что запомнила, привиделось сельское кладбище под сенью гор. Памятник, что поставили отцу, раскрошился и осыпался, фотография сползла на землю, оградка покосилась и почернела.

    Проснулась, простонала поражённо:

    – Не может быть… Еду… Жди меня, родной…

    Подтянула блокнот и крупными буквами написала: «Еду к отцу!» Выдохнув, упала на подушку…


    Утром супруг деликатно постучал в дверь, подождав мгновенье, вошёл и застыл в ужасе: жена лежала с открытыми глазами, из угла рта стекала струйка крови.


    «Скорая», суета, плач, вздохи, реанимация, прохладные глаза дежурного врача: «Инсульт. Не мучилась. Соболезную…»


    На Сороковины, выйдя из церкви, Олег прямиком поехал в аэропорт. В багаже лежал мешочек с землёй с могилы супруги. Он вёз частичку Лены домой. Туда, куда так рвалась в последние минуты жизни. На кладбище под сенью родных гор. К отцу. И матери.

    Он исполнил её желание: быть всегда рядом с теми, кто подарил жизнь.

                Февраль 2020 г.

                Фото из личного архива.

                http://www.proza.ru/2020/02/09/665