В Призраке Пентагона

Одно целое
Психологический боевик

в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://proza.ru/2020/02/10/402
Следующая страница
http://proza.ru/2020/02/12/238


В “Призраке Пентагона”

Через полчаса на вешалке питейной «Призрак Пентагона» висело четыре насквозь промокших, снизу испачканных грязью плаща. Здесь было тепло и уютно. Здесь играл Моцарт, пахло вином, и тусклые лампы светильников утопали в сигаретном дыму.
Старый бармен, высокий жилистый негр задумчиво щелкал по клавиатуре и, недовольно цыкая языком, делал короткие коментарии. Напротив за стойкой сидела парочка – парень и девушка, пили пиво, обнимались и отвлекали старика пустыми разговорами.
Владельцы упомянутых плащей занимали один столик, в дальнем углу от выхода. На красной клеенчатой скатерти стояли две слегка недопитые бутылки конька. Открытые бутылки с красным и белым вином оставались не тронутыми. Двое друзей разговаривали, другие двое, погруженные в себя, почти не проявляли к ним интереса.
– Тебе легче. Тебя все равно отпустят. Ты знаешь, что тебя отпустят, поэтому ты такой спокойный, – с дрожью в голосе жаловался, уже знакомый нам сутуловатый, с худым бледным лицом мужчина. Его собеседник напротив, производил впечатление человека сильного и здорового. Волосы он носил длинные, глаза его были большие карие, губы полные и бледные. Он почти всегда улыбался, обнажая ровные, белые как снег зубы. Его даже можно было назвать красивым, но большой, с выразительной с горбинкой нос портил его.
– Ты хороший, Добрый,  тебя все любят. – продолжал сутулый. – Все знают ты здесь не причем. И Лаврентий на тебя смотрит как-то по-особому. Тебя даже судить не хотят. Ты с нами так – за компанию. Ты скажи ему, он тебя послушает. Я ведь тут тоже человек случайный.  Он когда скажет тебе «уходи», ты и меня с собой возьми. Ты ему только скажи: «пусть этот со мной идет», и он меня отпустит. Куда мне такую штуку провернуть! Я Трус, все ведь знают. Я темных комнат боюсь. Я с незнакомцами не общаюсь. Я на улицу зимним вечером выходить боюсь. Боюсь, веришь?!  А тут такую аферу затеять. Страшно. Головой можно тронуться, как страшно. Куда мне потянуть такое. Вот ты мог бы. Нет, ты не мог бы. Умом бы может быть, а натурой нет.  А я и умом не смогу. Обокрасть такого человека – что ты?! Что ты?!. А вот он, – он взглянул на сидящего напротив мощного, с грубыми чертами лица мужчину, – вот он смог бы. Жадный и Злой – этому все нипочем. Видишь, как смотрит. Он ограбил, а мы отдуваемся. У него сумка была, он нес. Думаешь,   отдал? Он ее за пазуху спрятал. Я сам видел.
– Мало того что Трус, еще и лгун. – с неприязнью бросил в ответ Злой. –  Все шепчутся, тайны у них. Знаю я ваши тайны. Когда Лаврентий прикажет, я вас обоих закопаю. Лучше живьем. Убивать все ж таки жалко. – добавил он с улыбкой.
Добрый  похлопал Труса по плечу.
– Ты его не бойся. Пугает только. Я ему никого обидеть не дам. А сумку он тем в масках отдал, я сам видел. Ни он, ни я, никто из нас не виноват. Еще, когда думал, идти к вам или нет, я все за и против взвесил. И спросил себя: «доверяю я этим людям?», и сам себе ответил, «доверяю».  И тогда доверял, и теперь верить не перестал. А с тобой, что случилось? То этого, то другого подозреваешь. Так нельзя.  Никто ведь не говорит, что это ты деньги украл.
– Я говорю! Он украл! – вмешался Злой. – Хлюпик точно с ними заодно. Может ему и не дали ничего – так, пообещали только. А может и дали. Теперь по ночам звонят, в трубку шепчут: «И это верни, а-то расскажем! Хуже будет».  Да? Что, угадал?! Так и есть! Вот и дрожит – знает, дело его дрянь. Сволочь. Ненавижу.  Как клопа по стенке размажу! – скрипнув зубами, он силой уронил кулак на стол.
– Ну хватит. – взяв его за руку, потребовал до сих пор не проронивший ни слова полноватый в золотистых очках, с интеллигентной бородкой мужчина. Лицо его было чуть вытянутым, тонкие пальцы и белая кожа отдавали аристократизмом.
– Да где хватит?! – испытующе глядя на Труса, возмущался Злой. – Ты посмотри, как глазки забегали! На воре и шапка горит – а! Раскусил я тебя! А ну пошел и принес деньги. Живо!
– Отстань от него! – еще настойчивей потребовал интеллигент.
– Защищаешь! И ты с ним заодно. Я как чувствовал. Ты свое не упустишь. Проклятый Циник. Одного уже похоронили. Но тебе ведь плевать, пусть хоть всех перебьют. Тебе сны страшные сниться не будут. Бог, милосердие, наказанье – все чепуха, да?! Деньги – вот что реально! Вот такие, как ты за наследство по ночам простынями бабушек то и душат. Уроды! Пустые, бездушные калеки. Нет в вас веры и нечему воспитывать вашу совесть. Ненавижу.
– Все сказал?
– Я еще скажу. Я про каждого скажу. Всех вас насквозь! Вы для меня, что вот эта бутылка. – Он поднял одну бутылку из под коньяка и, помахав над головой, с силой разбил ее об пол.
  – Что у вас там опять? – устало, крикнул бармен из-за стойки. – По-хорошему не умеете? Как люди не хотите?
– Все под контролем старик! – поспешил успокоить его интеллигент, усаживая порывающегося встать буяна, на стул. Когда ему это удалось, он недоверчиво посмотрел на Доброго.
– Ты и в самом деле веришь в то, что говоришь? Всем доверяешь? – спросил он с усмешкой. –  Не пойму, дурак ты или притворщик. Может ты и Добрый. Говорят, что Добрый – не знаю. Но ведь быть Добрым, не значит быть идиотом.
– И я о том же. – успокаиваясь, сказал Злой. – Он деньги взял. Он за всем стоит. Я его сразу вычислил. Лицемер. Скотина. Ненавижу. Так и размазал бы.
– Я искренен. – ответил Добрый интеллигенту. – Лаврентия надуть не просто, он никому не даст спуску. Не думаю, что среди нас есть люди настолько глупые, чтоб сомневаться в этом. Он вернет свое. Это его город.  –  Затем он перевел взгляд на хлюпающего носом Труса. – Когда Лаврентий найдет тех людей, он нас отпустит.
– Отпустит? – спросил Трус.
– Обязательно.  Мы опять станем свободными. Мы перешагнем через красную линию, и будем идти целый день. Мимо полей с желтыми цветами и голубыми бабочками, а все плохое останется позади. Оно тут же выцветет под солнечными лучами, оно станет бледным и незаметным. Мы ополоснем нашу память в чистых ручьях, мы выжмем и высушим ее на ветру.  И от плохого не останется и следа. И мы пойдем дальше.
Циник, прикрывая рот ладонью, и, демонстрируя смех, стал приглушенно хихикать. Добрый, не обращая на него внимания, продолжал:
      –  Мы будем переходить вброд прозрачные реки, распугивая стаи серебристых рыб с красными плавниками, а впереди еще зеленые леса, и горы с белоснежными вершинами. И никто нас не окликнет, и не ударит сзади палкой, и не потащит по пыльной дороге назад к красной линии.
      – Да. – мечтательно сказал Трус. – Но даже если он не найдет тех людей, ты скажи ему, что я ни при чем. Я ведь Трус, все знают. Куда мне на такое решиться. И в мыслях ведь не было. Я бы никогда бы не смог. А вот ты бы, наверное, смог. Хотя нет, ты не стал бы.  А вот, кто бы стал, так это. – но в этот раз он не сказал, кто бы стал, потому что встретившись глазами со Злым, хлюпнув носом опустил голову и замолчал.


Одно целое
Психологический боевик

в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://proza.ru/2020/02/10/402
Следующая страница
http://proza.ru/2020/02/12/238