516 Ночная тревога за Полярным кругом 30. 09. 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

516. Ночная тревога за Полярным кругом. 30 сентября – 1 октября 1973 года.

Сводка погоды: Атлантический океан. Северо-Восточная Атлантика. Ночь с воскресенья 30 сентября 1973 года на понедельник 1 октября 1973 года. Морской район Норвежского моря с примерными координатами местонахождения эскадры ВМС США-НАТО на морских учениях «Быстрое движение» («Rapid motion») - 67.2523, 9.5886 или 67°15;8; с. ш., 9°35;19; в. д. на траверзе норвежского города со смешным названием – «Буде», вернее, «Будё»; в 128 милях (206 км) на запад от него.

О том, что примерно в 23:45 30 сентября 1973 года БПК «Свирепый» вместе с кораблями эскадры ВМС США-НАТО морских учений «Быстрое движение» («Rapid motion») пересёк линию Северного Полярного круга и теперь заходится на пути в сторону норвежского пункта базирования кораблей ВМС Норвегии города Будё, который меня разбудил по «боевой тревоге», я узнал от вахтенного офицера. К сожалению, ещё не совсем очнувшись от сладкого сна и воспоминаний о родном городе и родительском доме, я плохо чего соображал, почти ничего не воспринимал из окружающего, потому что за ботом корабля была тёмная пасмурная и «качливая» беззвёздная ночь.

Вахтенный офицер шепнул мне, что я «напрасно ушёл вечером с мостика», что «назревают события», что «погода портится», что «натовцы зашевелились» и что мне «нужно взбодриться и быть внимательнее за визиром». На ходовом мостике были все: командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров, замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, старпом капитан-лейтенант Н.В. Протопопов, штурман командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров; командиры боевых частей: старший лейтенант О.А. Белонин (БЧ-3), лейтенант А.П. Котов (БЧ-2), лейтенант А.С. Дробот (БЧ-4), начальник РТС капитан-лейтенант К. Д. Васильев и даже командир БЧ-5 капитан-лейтенант В.Н. Силкин. Все они столпились слева от командирского кресла на разном удалении от командира корабля и вполголоса о чём-то говорили друг с другом.

Мне пришлось аккуратно протискиваться вплотную к задней переборке ходовой рубки сквозь плотную массу старших офицеров, чтобы занять своё место перед корабельным перископическим визиром ВБП-451М правого борта, потому что они очень неохотно поворачивались боком, ни на йоту не отступая от мест, которые занимали. Практически все старшие офицеры, кроме всегда невозмутимо-спокойного начальника РТС капитан-лейтенанта К.Д. Васильева (парторг БПК «Свирепый») и командира БЧ-5 капитан-лейтенанта В.Н. Силкина, который по-дружески мне кивнул, недовольно морщились, увидев или почувствовав меня и моё «протискивание» сквозь их строй, что-то ворчали мне вслед, а кто-то даже легонько «двинул» меня локтем в спину. Даже старший помощник командира корабля капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, фактический мой начальник, сделал вид, что не видит меня, увлечённый разговором с командиром корабля.

Я, всё же, упрямо и осторожно, но твёрдо и спокойно занял своё место у визира, свой боевой пост визуального разведчика и, так, как была чёрная непроглядная ночь, повесил на выключатели и арматуру приборов и электрокабелей, густо навешанных на передней переборке правого крыла изгиба ходовой рубки под широкими иллюминаторами, свои фотоаппараты, кофр с портативным магнитофоном, мой старенький морской бинокль и сумку от противогаза, в которой находились мои «разведчикские причиндалы»: альбом для рисования, блокнот для записей, ручки, карандаши, фломастеры и всякие другие мелочи. Специальный фотоаппарат с телеобъективом я не взял, так как, повторяю, была непроглядная ночь и погода портилась. По-моему, уже шёл дождь…

Командир корабля капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров о чём-то неразборчиво разговаривал со своим заместителем по политической части капитаном 3 ранга Дмитрием Васильевичем Бородавкиным и по обрывкам этого тихого разговора я вдруг понял, что наш БПК «Свирепый» пересёк линию Северного Полярного круга и мне сразу стало жарко от стыда, потому что я бессовестно проспал это событие! Только тут я окончательно очнулся от дрёмы после непродолжительного ночного сна, взбодрился и приготовился к новым приключениям. Надо же! Северный Полярный круг! Это же верный признак получения высшей награды любого матроса срочной службы на флоте – нагрудного знака «За Дальний Поход»!

Теперь восторг и ощущение счастье распирали меня, заставляли моё сердце биться часто-часто, а кровь струиться бурным потоком в моих жилах. Это надо же! Северный Полярный круг! А я его проспал, прозевал, профукал! Я корил и клял себя последними словами за то, что отсутствовал в момент пересечения заветной линии, что не присутствовал в этом событии вместе с командиром корабля, замполитом, вахтенным офицером, командирами боевых частей, вахтенных рулевых и сигнальщиков. Теперь я мог только впитывать в себя эмоции, чувства и слова присутствующих, чтобы потом выразить их в корабельной стенгазете, боевых листках и молниях.

Увы, присутствующие офицеры и вахтенные никак не выражали своё отношение к пересечению БПК  «Свирепый» линии Северного Полярного круга, потому что все были озабочены поведением американского ударного авианосца «Джон Ф. Кеннеди», далёкого и невидимого американского крейсера «Ньюпорт Ньюс», а самое главное, - поведением многочисленных кораблей и судов охраны и обеспечения, которые пришли в некое «броуновское движение» и, на первый взгляд, хаотично куда-то двигались, перестраивались в ордере эскадры, менялись местами, подходили ближе к нам и часто двигались нам наперерез, пересекая курс нашего движения.

Вся эта масса кораблей и судов, а также, мы уже это знали точно по докладам гидроакустиков, подводные лодки «вероятного противника» активно двигались, перемещались и шумы их винтов составляли в глубине моря настоящую какофонию звуков. Всё это происходило ночью, в кромешной тьме, в очень пасмурную погоду, да ещё при несильном, но уже очень ощутимом дожде. Я увидел, что «на улице» (так мы называли нашу верхнюю открытую палубу корабля) идёт дождь, потому что периодически открывались правая и левая броневые двери, ведущие на открытые крылья ходового мостика, в которых появлялись сигнальщики-наблюдатели в мокрых шинелях и плащевых накидках и докладывали о перемещении кораблей и судов эскадры морских учений ВМС США и НАТО «Быстрое движение» («Rapid motion») в Норвежском море за Северным Полярным кругом.

Хаотичное поведение неприятельских кораблей и судов американо-натовской эскадры, видимо, подчинялось какой-то логике, замыслу, плану или воле командования учений и, как я понял из разговора старших офицеров и командиров боевых частей, нам предстояло выяснить эти планы и эту логику поведения. Манёвры, которые выполняли корабли и суда «вероятного противника», вероятно, соответствовали общей теме учений, отражённой в их наименовании «Быстрое движение», то есть в некоем боевом маневрирования кораблей и судов вокруг «корабля-матки». Этими манёврами и перестроениями они, вероятно, отрабатывали умение командиров и экипажей вовремя замещать кого-то выбывшего, мешать нам, то есть для них тоже «вероятному противнику», прицеливаться, выходить на курс и в позицию, например, торпедной или торпедно-ракетной атаки. Кроме этого, вероятнее всего, перестроения кораблей охранения были вызваны необходимостью заполнить бреши в ордере, то есть в окружении американского ударного авианосца, вызванные отходом некоторых кораблей охранения в сторону Норвегии.

В подтверждении этому с ГКП начали поступать доклады радиометристов-наблюдателей РТС на нашей РЛС МР-310 «Ангара-А», которая как раз предназначалась для отображения воздушной и надводной обстановки и позволяла обнаруживать воздушные и надводные цели, определять их дальность, азимут и угол места, а также передавать эти данные в систему приборов управления стрельбой корабельным оружием. Корабельная трёхкоординатная РЛС МР-310 «Ангара-А» имела «два радиолокационных канала и работала в круговом, секторном и режиме сопровождения целей». Кроме «ВИКО» (выносного индикатора кругового обзора) на БПК «Свирепый» был и «ВИКОЦ» (выносной индикатор кругового обзора и целеуказания) с возможностью выдачи целеуказания корабельному оружию. ВИКО и ВИКОЦ РЛС МР-310 «Ангара-А» располагались на ГКП и боевой рубке станции. Сама радиолокационная станция МР-310 «Ангара-А» была с такими возможностями, что могла «определять отклонения падения артиллерийских снарядов и ракет по всплескам от их падения в воду».

Радиометристы-наблюдатели РТС доложили, что некоторые корабли или суда направились в сторону либо города-базы Будё, либо севернее в сторону города-порта Нарвик или военно-морской базы ВМС Норвегии – Рамсуд. Правда, согласно имеющимся у нас данным, ВМБ Рамсуд была не корабельной военно-морской базой, а местом дислокации и тренировок Сил специальных операции ВМС Норвегии (диверсии, разведка, минирование и прочее), а также частей морской пехоты ВМС Норвегии.

ВМБ Рамсуд располагалась на восточном берегу пролива Рамсуннет в 37 км западнее порта Нарвик. Здесь располагались лёгкие силы ВМС Норвегии, которые обеспечивали защиту прибрежных коммуникаций и охрану подходов к порту Нарвик. В секретной лоции Норвежского моря было сказано, что «длина причального фронта в ВМБ Рамсуд около 1 км с глубиной до 7 м». В качестве внешнего рейда ВМБ Рамсуд использовалась бухта Брейвикен, глубины в которой составляют 13-40 м. Иными словами, здесь на рейде могли укрыться от штормовой погоды практически все суда эскадры, которая сейчас занималась активными перестроениями вокруг американского ударного авианосца «Джон Ф. Кеннеди».

На ВМБ Рамсуд, кстати, имелись: склады вооружения, боеприпасов, горючего, продовольствия. Часть этих складов вырублены в прибрежных скалах и надёжно защищены от бомбёжек и ракетных ударов. Две наклонные береговые площадка для спуска судов со стапеля на воду или подъёма из воды (слипы) и судоремонтные мастерские ВМБ Рамсуд могли «обеспечить ремонт кораблей небольшого водоизмещения, их вооружения и двигательных установок». Так что, вполне вероятно, некоторые суда или эсминцы ВМС Норвегии или других стран НАТО могли уйти в эту базу Рамсуд для какого-то ремонта. Несомненно, такие порты, как Будё и Нарвик также могли приютить и принять на материально-техническое снабжение, ремонт и отдых практически любые корабли и служа американо-натовской эскадры, в том числе АУ «Джон Ф. Кеннеди» и крейсер «Ньюпорт Ньюс».

Лоции Норвежского моря (Норвегии) у меня в корабельной библиотеке не было, потому что она была секретная и я смог «достать» только лоцию Балтийского моря и Балтийских (Датских) проливов (и то старую, утратившую свою актуальность и секретность). Так что данные про норвежские города-порты Будё и Нарвик сообщал своим характерным «гнусавым» голосом командир БЧ-1 старший лейтенант Г.Ф. Печкуров. Например, он зачитал по лоции, что город и коммуна Бу;дё (норв. Bod;) находится в фюльке Нурланн в Норвегии и является частью исторического региона Сальтен. Город Будё получил статус коммуны 1 января 1838 года. Город этот расположен севернее Полярного круга, является крупнейшим городом в Нурланне, и вторым по величине в Северной Норвегии.

Главная военная достопримечательность города Будё – это городской аэропорт и большая взлётно-посадочная полоса, которая должна была быть «конечным пунктом назначения американского самолёта-шпиона Lockheed U-2 под управлением Фрэнсиса Пауэрса, сбитого над СССР 1 мая 1960 года, во время следования над территорией СССР из Пакистана в Будё». Вероятно, отсюда взлетают патрульные натовские самолёты, чтобы делать облёты наших военных кораблей в Норвежском и Северном морях.

Город Будё является транспортным центром Нурланна, причём аэропорт, гавань и железнодорожная станция находятся на расстоянии пешеходной доступности друг от друга. Железнодорожный вокзал-станция Будё, крайняя на севере Нурланна, был открыт в 1961 году. Аэропорт Будё находится всего в 2 км от центра города и был открыт в 1952 году. Из города Будё ходят паромы на Лофотенские острова. На расстоянии около 30 км к востоку от Будё проходит сильнейшее в мире приливное течение Сальстраумен. В 40 км к северу от города Будё располагается старинная торговая деревня Кьеррингёй.

Город Будё – один из самых ветреных городов Норвегии. Ветра здесь такие, что даже зимой почти нет снежного покрова. Из-за влияния тёплого ответвления от мощного атлантического течения Гольфстрим, климат в Будё умеренный, дождливый, даже зимой. Средняя годовая температура составляет 4,5°C, средний годовой уровень атмосферных осадков — 1020 мм (1961-1990 гг.). Самые засушливые месяцы — с апреля по июнь. Для Будё рекордом самого большого холода зимой был февраль 1966 года, когда температура опустилась до ;8.9°C, а самым жарким был июль 1937 года — 17,1°C. Для сентября нормой для Будё является средний максимум температуры - 12°C, минимум - 11°C, а норма осадков в сентябре – 123 мм. В октябре температуры немного ниже: средний максимум температуры - 7°C, минимум - 4°C, а осадков – 147 мм.

Естественно, в аэропорту Будё есть своя метеостанция «Бодо ви» (географические координаты: 67.267,14.367; первое наблюдение: 19.09.1940; последнее наблюдение: 31.12.2019). 30 сентября 1973 года в Буде максимальная температура воздуха была – 9.0°C, минимальная – 4.0°C, средняя температура воздуха – 6.7°C. Скорость ветра – 3 м/с, то есть 2 балла по шкале Бофорта. Такой лёгкий ветер чувствуется лицом, листья на деревьях временами слабо шелестят, а флюгер начинает двигаться. На море в прибрежной зоне около Будё ветровое волнение тоже слабое на 2 балла по шкале Бофорта. Гребни волн не опрокидываются и кажутся стекловидными, а сами волны в море короткие, высотой 0,3 м и длиной 1-2 м. Может быть, поэтому из-за такой «ласковой» погоды и лёгкой убаюкивающей качки я и заснул «мертвецким сном» у себя в ленкаюте?

Сейчас, в ночь с 30 сентября на 1 октября 1973 года погода в морском районе около прибрежных вод города Будё резко изменилась. Температура воздуха практически осталась почти прежней: максимальная температура воздуха была – 9.0°C, минимальная – 5.0°C, средняя температура воздуха – 6.9°C, но ветер усилился до 5 м/с, то есть до 3-2 баллов по шкале Бофорта. Такой ветер считался слабым, потому что он мог только непрерывно колебать листья и тонкие ветки деревьев с листвой да колыхать лёгкие флаги, но дым с верхушек труб домов и кораблей уже заметно «слизывался» ветром и красиво, как на картинках, следовал за кораблями и судами с паровыми ГЭУ (главными энергетическими установками). Такой ветер поднимал лёгкое ветровое волнение на 3 балла по шкале Бофорта, но волны, хотя и короткие, были уже хорошо выражены. Гребни трёхбалльных волн опрокидывались и образовывали стекловидную пену, в кое-где уже образовывались маленькие белые барашки. Средняя высота волн лёгкого трёхбалльного ветрового волнения – 0,6-1 м, длина – 6м. Всё это я хорошо уже видел и различал, глядя на море в окуляры корабельного перископического визира ВБП-451М, который освоил, вероятно, лучше, чем кто-либо на БПК «Свирепый».

Главным отличием погоды 30 сентября 19736 года от погоды начинающегося 1 октября 1973 года было наличие сплошной низкой туманной облачности и небольшой дождь, 5 мм осадков. При этом эффективная температура, то есть температура самоощущения человека, например, вахтенного офицера на открытом крыле ходового мостика или вахтенного сигнальщика-наблюдателя на открытом сигнальном мостике была всего 2.8°C. Влажно, прохладно, промозгло…

Географические координаты города Будё – 67°18;20; с. ш. 14°32;57; в. д. Население города Будё – около 22 000 человек (1973). В Будё находятся: Университетский колледж, который готовит специалистов рыболовства для всей Норвегии; единственная Полицейская академия Норвегии (за пределами Осло); Управление гражданской авиации Норвегии; Объединённый координационный спасательный центр (норв. Hovedredningssentralene) северной половины Норвегии, а также Штаб-квартира норвежских вооружённых сил Северной Норвегии (Реитан, к востоку от Будё). Также в Б1дё располагаются: Центральные офисы автобусной компаний SB Nordlandsbuss, энергетической компании Bod; Energi, авиакомпании Wider;e и норвежского банка Nordlandsbanken (все данные о городе Будё из Википедии).

Норвежский город-база Будё имеет длинную историю развития Вооружённых сил Норвегии, особенно, Королевских ВВС Норвегии. Здесь базируются ВС ВВС НАТО и зимой проходят регулярные тренировочные полёты различных типов самолётов. В Будё расположены: военно-воздушная база НАТО, норвежский зенитно-ракетный комплекс «NASAMS», Национальная группа быстрого реагирования (спецназ). Военно-воздушная база НАТО в Будё, из-за её стратегического расположения и близости к СССР, является основной для воздушных и наземных войск НАТО для защиты Норвегии, но, кроме этого, является «северным флангом НАТО, в случае войны с СССР и странами Варшавского договора». При этом военно-воздушная база НАТО в Будё «могла быть использована в качестве основной базы американских бомбардировщиков для поражения целей в СССР».

Вот почему все старшие офицеры и командир БПК «Свирепый» капитан 3 ранга Е.П. Назаров были крайне возбуждены ночными манёврами, перемещениями и изменениями в эскадре боевых кораблей ВМС США-НАТО морских учений «Быстрое движение» («Rapid motion»), так как от нас, непосредственных свидетелей и участников этих манёвров, всё равно бы потребовали самых точных и свежих разведданных о действиях «вероятного противника». Вот почему были срочно вызваны все офицеры на ГКП и ходовой мостик и включены все средства наблюдения за обстановкой вокруг БПК «Свирепый». Важна была любая информация, любая зацепка, любой объективный, фактический и реальный анализ происходящего, чтобы на его основе сформировать и сформулировать устойчивое и правильное мнение, разведывательное донесение, разведданные для передачи в Главный штаб ВМФ и ДКБФ.

Честно признаться, я несколько недоумевал, слушая напряжённые и тревожные обрывки разговоров старших офицеров, командира корабля и замполита. Ну чего тут необычного?! Ну, ходят себе старенькие британские, норвежские, немецкие и датские корабли и суда, эсминцы и танкеры, кружатся вокруг американского ударного авианосца, изображают из себя его «защитников», а дальше-то что? Ну, некоторые корабли и суда почему-то отошли в сторону, пошли средним ходом в направлении Будё или Нарвика? Ну и что? Что тут тревожного-то? Гораздо интереснее увидеть, наконец-то, воочию «в полный рост», в анфас и профиль американский крейсер «Ньюпорт Ньюс», который постоянно и старательно (мы это знали по отметкам целей на индикаторах РЛС МР-310 «Ангара-А») прятался и находился всегда в противоположной стороне от БПК «Свирепый» и АУ «Джон Ф. Кеннеди».

Я недоумевал, старательно «таращил» и напрягал свои глаза, глядя в окуляры визира ВБП-451М и пытался разглядеть в темноте «вражеские» корабли. Кроме смутных контуров и силуэтов в редкие «просветы» между облаками и многочисленных ходовых огней кораблей и судов, я почти ничего не видел – только в ближней зоне моря вокруг видел белые барашки на гребнях волн. Но в какой-то момент мне повезло…

Неожиданно, среди барашков лёгких волн я увидел в визир устойчивый белый бурун, как будто в воде или под водой что-то двигалось с большой скоростью и будоражило воду. Это не был бурун кильватерной струи от винтов, это было очень похоже на белый бурун и «усы» отвальных волн, отражаемых форштевнем какого-нибудь корабля или бурун от выдвинутого перископа подводной лодки. Я увидел эту еле видную вдали полоску бурлящей воды, мгновенно напрягся, ещё и ещё раз перепроверился в своих «видениях», считал показания градусов азимута со шкалы пеленгатора визира и хриплым от долгого молчания и волнения голосом, не прекращая наблюдения, сообщил об увиденном всем, кто в это время находился в ходовой рубке.

- Слева столько-то градусов от курса корабля белый бурун на дистанции столько-то миль. Предположительно корабль охранения движется нам наперерез.

Только я успел это сказать, как рывком «сработали» клиновые задвижки броневой водонепроницаемой двери левого крыла ходовой рубки и в дверном проёме показался мокрый от дождя вахтенный сигнальщик-наблюдатель. Он почти слово в слово повторил моё сообщение, при этом добавив, что наперерез нам шёл какой-то британский эсминец. Почти в этот же миг с ГКП раздался уверенный голос вахтенного радиометриста-наблюдателя на РЛС МР-310 «Ангара-А», который сообщил, что «одна из целей покинула состав ордера эскадры и движется пересекающим курсом к нашему кораблю». Сигнальщик-наблюдатель давал приблизительное расстояние до этого британского эсминца и пеленг (направление) на него, а оператор РЛС МР-310 «Ангара-А» - точные данные дистанции, курса следования и пеленг цели.

- Этот эсминец нам что-то семафорит, - доложил я совсем не по уставу, не подбирая подходящих для такого случая служебных или командных слов. – Вижу проблески сигнального прожектора эсминца.
- Усилить наблюдение! – громко «рявкнул» командир корабля и резко повернулся к старшим офицерам. Всех командиров боевых частей, словно ветром сдуло из ходовой рубки, и тут же начали поступать различные доклады из ГКП, с сигнального мостика, в том числе от радистов, которые уловили обращения командования этого британского эсминца к нам. Нас о чём-то спрашивали, требовали какого-то отчёта, что-то нам передавали, но никто пока не понимал, что нам говорят, чего хотят и о чём спрашивают. В атмосфере ходовой рубки и на ГКП начало возникать какое-то напряжение, которое явственно ощущалось и усиливалось с каждой минутой…

Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Американский атомный многоцелевой авианосец (АВМА с ЯЭУ) USS Ronald Reagan (CVN 76) в окружении кораблей охранения. 16 октября 2016 г. Данная фотография размещена для иллюстрации типичного расположения и поведения кораблей охранения и сопровождения ВМС США и НАТО в ордере ударного авианосца. В непроглядную пасмурную ночь в Норвежском море с 30 сентября на 1 октября 1973 года сделать какие-либо фотографии эскадры ВМС США-НАТО морских учений «Быстрое движение» («Rapid motion») было невозможно. Однако точно так же из ордера вышел британский эсминец и резво пошёл в нашу сторону курсом наперерез БПК «Свирепый». При этом в ночи в корабельный перископический визир ВБП-451М было отчётливо видно, как сигнальный прожектор британского эсминца что-то сигналит нам, передаёт сообщение азбукой Морзе.