Голоса Океана 104. Союзники поневоле

   Глава.28. Союзники поневоле.


    Оказавшись на борту яхты Коулов при помощи всё той же спасательной люльки и мономолекулярного троса (причем Артур сам вызвался подниматься последним), Лика плюхнулась в одно из пассажирских кресел в зале управления, расположенных позади мест экипажа корабля, и погрузилась в мрачное молчание, пытаясь спешно переосмыслить новые вводные. Файнди примостилась рядом с ней. Соратница Эндера всячески подражала поведению десятилетней любопытной девчушки, болтая о милых пустяках, перемежая их и серьезными вопросами. Она попыталась и Лику вовлечь в разговор, но наткнувшись на угрюмый взгляд Дочери Кали, переключилась на пилотов и Мастера Хоука.

  Лика же прокручивала в голове ощущения от разговора со своим Наставником в Ордене Кали, Адамом и Артуром Коулом. В Ордене учителя ей настойчиво советовали, постоянно сопоставлять слова и сопутствующую ей эмоциональную реакцию говорящего.
  Мастер Хоук был рядом с Ликой с того времени, как девочка вышла из под опеки воспитательницы малышей, он не только развивал ее тело, но и формировал духовную составляющую. И не только чтением Кодекса Чести, но и личным примером, никогда не позволяя себе отступлений от руководящего документа, устанавливающего весьма жесткие морально-нравственные нормы. Он всегда был исключительно справедлив и честен со своей ученицей. А в некоторых аспектах подготовки, при близком личном общении, казался и не совсем безразличным. Лика даже считала его своим другом, более близким, чем любой из ее ровесников.

   Но в этот раз девушка почувствовала существенный диссонанс с тем, что было раньше. Наставник демонстрировал явное пренебрежение к ее переживаниям, нежелание разбираться в причинах неудачи, в его словах и действиях прослеживался сухой расчет и желание использовать ученицу в своих интересах. И эмоциональный фон вполне соответствовал внешним проявлениям. А это слабо соответствовало понятию дружбы между членами орденского братства, которое Хоук же в ней и воспитывал. Всё говорило о двойных стандартах, а двуличие не делало его надежным союзником. И заставляло сомневаться во всех остальных постулатах Кодекса Чести, или хотя бы в приверженности к ним руководства Ордена Кали. Да, и слова юного стратега Эндера, о неопределенности позиции Ордена, оставили след в душе Лики.

   С Артуром же всё выглядело с точностью до наоборот. Лика достаточно долго присматривалась в интернате к этому парню, полагая его возможным участником загадочных убийств, изучала его манеру поведения и эмоциональный фон. И поражалась бедности эмоциональных реакций. Если ее соседка по комнате, Персефона, буквально фонтанировала эмоциями, присущими влюбленной девушке, то у Артура наблюдалось, всего лишь, доброжелательное любопытство, не подкрепленное даже эротической окраской. А теперь уже второй раз у парня наблюдались вспышки почти неконтролируемого гнева. Конечно, если слова о мести были правдой, то Артур тоже видел в Дочери Кали средство для достижения личной цели, но Лика с большей охотой доверилась бы его жажде мести, чем холодному расчету Мастера Ордена Кали. Орден, определенно, с самого начала пытался использовать ее в своих целях, и Лика не до конца понимала, в каких именно. И выгодно ли ей идти к этой цели? Пока что, на этом пути она уже потеряла мать и едва не потеряла жизнь и смысл существования.
 
  Надо сказать, что в результате трагической кончины Лорен Ганди и последовавшего затем «сумеречного» состояния, способности по восприятию эмоций у Лики значительно возросли. А после опыта с устройством Клеопатры произошел какой-то качественный скачок, позволивший воспринимать и яркие картины из воспоминаний своих собеседников. В особенности это касалось Адама Уокера. Его чувства воспринимались столь ясно, словно он кричал о них во весь голос. И вовсе не чувственное желание было главным среди них, а сочувствие к переживаемым невзгодам и желание оградить от новой боли. И тем сложнее было от них отстраниться. Но попытаться было необходимо, поскольку Принципы Выживания объявляли холодный разум основой удачной операции.

   Невеселые раздумья на эту тему так захватили Дочь Кали, что она едва не пропустила мимо ушей предложение Артура, пройти на обзорную палубу, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда видом. И только дернувшая ее за руку Файнди заставила Лику посмотреть в лицо Артуру и осознать его настойчивое желание поговорить без большого количества свидетелей. Натужно улыбнувшись, девушка приняла протянутую женихом руку, другой сжала ладошку Файнди и выбралась из кресла, отметив пристальный взгляд Мастера Хоука, которого Артур, как бы, забыл пригласить.
  Спустившись этажом ниже, троица оказалась в небольшом зале, уставленном по периметру удобными креслами. Указав девочкам на одно из них, Артур пробежал пальцами по пульту и пол под ногами словно обрел прозрачность. Стали видны заснеженные пики гор, а вдалеке показалось океанское побережье.
- Честно говоря, я уже сожалею, что пришлось покинуть нашу горную обитель, влажный климат океанского побережья нравится мне гораздо меньше, - светским тоном промолвил парень, устраиваясь в соседнее с Ликой кресло, тогда как Файнди продолжала непринужденно слоняться по залу, не столько глядя на проплывающие внизу великолепные виды, сколько осматриваясь по сторонам. – Тебе там тоже вряд ли понравится, учитывая твое детство, проведенное в горной Цитадели Ордена Кали. Что характерно, место первой высадки на планету находится совсем неподалеку, там даже сохранился космодром, правда, почти заброшенный. Видимо, предкам нравился здешний климат, в отличие от современников. Но наше с тобой происхождение не оставляет выбора, заставляя следовать предназначению.

- Хотелось бы мне знать больше о том, в чем именно оно заключается! – пробормотала Дочь Кали, вспоминая о своих размышлениях по поводу Ордена Кали..
- А я бы предпочел не  знать и того, что уже знаю! – неожиданно мрачно парировал Артур, и Лику окатило очередной волной с трудом подавляемого гнева. – Мы знаем, сколь многое дано нам от рождения, а вот о том, чего нас лишили, узнаем далеко не сразу!
- Ли Лао утверждал, что глупо сожалеть о несбывшемся, еще глупее не использовать то, что уже имеешь! – высокий голосок Файнди прозвучал чрезвычайно серьезно.
- Ты права, сестренка! – согласился Артур, выдавил из себя любезную улыбку и предложил. – Если вы уже насмотрелись на природу, то можно было бы осмотреть мою каюту.

   Интерьер личных апартаментов Артура разительно отличался от рациональной обстановки служебных помещений. Мебель из дорогих пород дерева обрамляла довольно просторное помещение, перемежаясь с экранами причудливых форм и консолями управления. Именно к ним направилась Файнди, выразительно посмотрев на Лику и кивнув в сторону Артура, напоминая о цели их миссии.
- Так что же тут особенного, исключая эти разноцветные деревяшки, что должно было привлечь мое внимание? – поинтересовалась Дочь Кали, привлекая к себе внимание новоявленного жениха.
- Например, вот это, - сказал Артур, открывая ее глазам обширный гардероб, спрятанный за одной из раздвижных деревянных панелей.

  Лика аж зашипела от негодования, разглядев многочисленные полупрозрачные шелковые платья, столь отличные от удобного облачения, принятого в Ордене Кали.
- Мне казалось, что тебя интересовало мое происхождение, а не внешний облик! – проскрежетала она, кинув гневный взгляд на Артура, но уловив недовольство со стороны Файнди, подошла к вешалке и принялась перебирать платья. – И что-то я не припомню, чтобы Лорен когда-нибудь надевала нечто подобное! И насколько я понимаю задумку твоего отца, народ должен видеть во мне потомка моей матери, а не просто разряженную куклу!

- Мне тоже не по нутру эти тряпки, но заказчик требует яркого зрелища для электората! – угрюмо парировал Артур, указав на свой собственный наряд.
  Действительно, после того, как парень снял прочный комбинезон, в котором спускался с яхты, внутри обнаружился довольно причудливый наряд, соответствовавший последним веяниям столичной моды. Шелковая рубашка с пышными рукавами разительно контрастировала с облегающими брюками, заправленными в высокие сапоги из кожи какого-то чешуйчатого животного. Дополнялось всё длинным жилетом из мерцающей плотной ткани. Всё это напоминало девушке иллюстрацию из какой-то исторической книги, а не знакомого ей интеллектуала, увлеченного точными науками.
- Тогда и выбирай то, что им понравится! – заявила Дочь Кали, толкая жениха в сторону шкафа, и уловила всплеск удовлетворения от своей юной соратницы, получившей большую свободу действия.

   Артур пожал плечами и принялся перебирать легкомысленные вещички, морщась от едких комментариев своей строптивой невесты. В конце концов, Лика остановилась на пышном многоярусном платье с длинными рукавами, выполненном из довольно плотной ярко-алой ткани. Сбросив походный комбинезон прямо на пол возле шкафа, девушка натянула платье прямо поверх облегана. Обнаружив же у одеяния многочисленные глубокие вырезы, Лика криво усмехнулась и активировала у облегана режим поиска камуфляжного режима, после чего по открытым участкам тела поползли радужные пятна.
- Не стоит, так явно, подчеркивать свою принадлежность к Ордену Кали и лишать себя фактора неожиданности! – недовольно поморщившись, пробормотал Артур.
- Как мне кажется, все мои потенциальные враги уже осведомлены о моем происхождении и воспитании! – чуть слышно пробурчала Дочь Кали, прикидывая, как можно спрятать под оборками длинных рукавов накладные металлические когти и маленький арбалет. – А с Медеей мне всё равно не сравниться.

- Зато ты дашь зрителям кучу поводов для пересудов! – хихикнула подбежавшая Файнди и указала на тяжелые ботинки, выглядывавшие из-под пышной юбки.
- А тебе, между прочим, тоже придется переодеться, если уж объявила себя подружкой невесты! – рявкнула разгневанная Дочь Кали, швырнув девчонке ярко-розовое шифоновое облако, достаточно короткое, чтобы не волочиться по полу.
- И это за то, что я обеспечила вам возможность провести несколько минут без наблюдения! – скорчив потешную гримаску, парировала Файнди.
- Это невозможно …- начал было Артур.
- Для тебя! – парировала девчушка, пытаясь найти вход в облако воздушных оборок из розового шифона.
- Тогда это заметят, здесь все следят за всеми! – не сдавался парень.
- Ты что, забыл, что не стоит спорить со спецом! – донеслось из-под розового балахона, куда занырнула гений кибернетики. – Я ввела помехи, возникающие с заданной, но неочевидной, периодичностью. И дам вам ее, если перестанете спорить и начнете деловой разговор! У вас и так осталось не больше трех минут.

- Так почему, и кому именно, ты решил мстить за смерть Персефоны? – скороговоркой пробормотала Дочь Кали, спешно доставая из ботинок и пристраивая на кистях рук оружие. – Я хорошо умею распознавать эмоции, и не заметила у тебя особо страстной влюбленности!
- А это как раз относится к тому, чего меня лишили, при генной перестройке! – на этот раз гнев прозвучал не только в эмоциях, но и в открытых интонациях. – Именно пение Перси натолкнуло меня на мысль о том, что я в чем-то ущербен, относительно остальных. Все вокруг радовались или грустили, а я мог только оценивать правильность сочетаний звуков! Я потому и сблизился с ней, что пытался осознать, в чем именно наши отличия. И пробудить в себе нечто похожее на эмоции. А ее у меня отняли!
- Но это сделала не я! – обеспокоенно напомнила Дочь Кали, пораженная натиском негативных эмоций собеседника. – И некоторые эмоции тебе, всё-таки, присущи!

  Артур глубоко вздохнул, пытаясь обрести душевное равновесие, и продолжил:
- Я понял это еще на площади! Узнав, что лишен нормальной способности испытывать и распознавать эмоции, я начал изучать литературу, описывающую, как можно прочесть эмоции по внешним проявлениям на лице. И преуспел в том достаточно хорошо, чтобы понять выражение твоего лица! Но как ты поняла, о чем я-то думал? Я всегда слежу за неподвижностью лицевых мышц. Ты – телепат?
- Нет, мысли для меня закрыты! – с искренним сожалением ответила Дочь Кали. – Но я хорошо воспринимаю даже скрываемые эмоции, и умею сопоставлять их с действиями и словами. И потому знаю, что ты испытываешь гнев и боль от потери Перси. Поверь, что моя скорбь от потери матери не менее сильна! Но кому и как ты собираешься мстить?
- Десять секунд! – раздался предупреждающий возглас Файнди, и она показала на огонек, мигающий на подвеске ее браслета, то зеленым, то красным.
- Всем, кто в этом замешан! И всем, кто меня создал! – прошептал Артур, склоняясь к губам Лики.
  Дочь Кали отметила, что поцелуй возник именно в тот момент, когда индикатор Файнди вошел в красную зону. Расчет гениального математика был выше всяких похвал, со стороны должно было казаться, что именно этим они и занимались ближайшие пять минут. А Файнди вертелась перед зеркалом, пристраивая среди своих кудряшек искусственные цветы и бабочек. Когда же Артур выпустил Лику из своих объятий, девчушка протянула и ей алый цветок, в сердцевине которого мерцала красная искорка.