Где стол был яств...

Эта супружеская пара приехала в один районный центр России
из ближнего зарубежья. Быстро оформили документы, как
беженцы, получили хорошее денежное пособие, работу.

Владимир Семёнович - второй муж Нины Ивановны. От первого
брака у неё взрослый женатый сын и он не поехал с матерью
и отчимом в Россию, остался в том месте, где родителям
жить было невозможно. Остался жить в своём прекрасном  доме,
который они с женой сами выстроили.

Беженцы купили однокомнатную квартиру, но немедленно начали
строительство дома, на который всё население дивовалось:
такого размаха и роскоши в этих местах видом не видывали.

Владимир Семёнович такой деятельный и активный, скоропостижно
скончался. Вдова осталась жить в однокомнатной квартирке, которая
выглядела, как красивая игрушечка.

К этому времени у видного чиновника этого района после недолгой
болезни умерла жена. Детей у них не было, но супруг безутешно
горевал, часто просто рыдал...

Его чуть ли не ежедневные походы на кладбище были замечены
нашей вдовушкой. Она тоже часто посещала могилу своего
Володеньки.

Сначала печальные вдовцы просто проходили мимо друг друга,
потом стали здороваться и... беседовать, сидя на кладбищенской
лавочке в тени.

Как-то Максим Петрович, товарищ по несчастью
Нины Ивановны, попросил номер её телефона. Она достала из сумочки
надушенный кусочек бумажки с написанным номером.

Максим Петрович позвонил.

- Вы дома будете? Я подойду...

Что там роилось в умненькой, не очень красивой, но ухоженной
головке нашей Нины. Она ничего не сказала, но к назначенному
времени ушла из дома.

После она говорила, что ей не понравилось "подойду" - зачем ей
тесто, которое ещё только "подходит"?

Как-то они при встрече объяснились, Максим Петрович лёгкую
обиду простил, забыл и уже лично просил о свидании. Нина Ивановна пригласила
его прийти к ней днём(!) к обеду.

Стол она накрыла роскошно! Всего наготовила и домашней выпечки разных видов.
Сама она разрядилась в пух и прах и стала не лишённой привлекательности.

Сели за стол... Максим Петрович проголодался, но... У него чуть слёзы
не брызнул из глаз - так пересолено. И за что ни возьмётся, всё - соль!

Выпили вина, закусили фруктами, только это и можно было употребить.

Конечно, Максим Петрович понял намёк - только влюблённые женщины
могут так пересолить. И скоро вдовицу перевёл на свою фамилию
и в свою двушку. А эту крошку они продали. И незаконченный строительством
дом тоже довольно удачно продали.

Зажили они, что называется, душа в душу. Как-то позвонил сын Нины Ивановны -
надо что-то делать с её домом, который остался в том "зарубежье".
Сын за ним следить не имеет времени, да и смысла в этом не видит - мать возвращаться не собирается.

- Максюш, нам с тобой надо съездить к моему сыну и дом там у меня остался,
решить, что с ним делать.

- Какой дом? Вы же беженцы! Всё оставили!

- Поедем. Посмотрим, хотя бы... Сына навестим.

Максим Петрович, как увидел дом супруги, в ступор вошёл: громадный,
двухэтажный, с постройками во дворе среди виноградника. Даже... бассейн!

Продали всё быстро и очень выгодно. Попереживал Максим Петрович за
пособие, полученное "беженцами", да кто будет проверять?

Живут Нина Ивановна и Максим Петрович в большой любви, полном согласии.
Но стал похварывать супруг. Юбилей его отпраздновали, а за коротким
временем точно, как у Державина: Где стол был яств, там гроб стоит.

Схоронила Нина Ивановна мужа и на другой день в санаторий укатила - стресс снять - первеющее дело!