О моих учителях - продолжение

Очередным уникумом, показавшим нам некоторые симптомы и заболевания прямо на себе, был преподаватель, а по совместительству заведующий отделением общей реанимации городской больницы номер тридцать шесть. Но это случилось уже на шестом курсе.
Учебный год только-только начался, точно также стоял сентябрь, нас опять объединили и мы занимались одной большой группой. Наша аудитория - каморка под лестницей, располагалась в подвале одного из корпусов больницы. Но, ничего, ещё древние философы утверждали - в тесноте, да не в обиде. Кроме преподавательского стола и кучи стульев в «классе» имелся ещё и шкаф со стеклянными стенками, в котором сверкал хромом большой набор пыточных реанимационных инструментов - лярингоскопы, интубационные трубки, роторасширители, шприцы с длинными и короткими, тонкими и довольно толстыми иглами, мешок Амбу и ещё целая гора разнокалиберных, блестящих предметов, неизвестно для каких целей приспособленных.
Как я уже сказал, в учителя нам определили заведующего отделением. Ему было где-то под полтинник, то есть для нас - глубокий старик, точнее - старец!
Для начала он представился, потом всех нас сосчитал, отметил у себя в записной книжке, справился о наших предпочтения и спросил, работал ли кто-нибудь на скорой или в стационаре. Таковых не оказалось. Я подрабатывал с первого курса, но сторожем - через ночь охранял непонятно что. Вид деятельности, сами понимаете, вовсе не медицинского профиля.
Потом учитель устроил нам экскурсию по отделению. Описывать увиденное не буду, скажу коротко - кромешный ад! В прямом смысле этого слова. И добавить тут нечего...
- Больше я показывать вам ничего не буду, - проговорил преподаватель, посмотрев на наши растерянные и испуганные лица, когда мы вернулись в каморку. - Поверьте, там, - он махнул рукой куда-то вверх, - всё для профессионалов. А лишний раз пугать вас - это ни к чему. Поэтому все наши занятия пройдут тут, в этой «аудитории». Будем грызть теорию. И набивать руку вон на нём, - он кивнул в сторону стола, на котором глубокомысленно и в то же время бесперспективно уперев стеклянный, одухотворённо-бесперспективный взгляд в потолок, лежал «Вася» - манекен для проведения сердечно-лёгочной реанимации.

*    *    *

Началось уже на следующем занятии. Наш учитель на занятие опаздывал. Хотя... Начальство ведь не опаздывает, а задерживается. Да мало ли у него забот наверху?
Мы сидели тихо, не шумели, не кричали, короче - вели себя вполне прилично. В принципе, опоздание преподавателя нас вполне устраивало.
Неожиданно за дверью послышался какой-то тихий свист. Даже не свист, а довольно быстрое свистящее шипение. И к нам в нашу «аудиторию» вполз наш преподаватель. Выглядел он ужасно - его лицо, словно высеченное из тёмно-серого гранита, выражало жуткие муки и неподдельные страдания. В глазах с налитыми кровью белками угадывался ужас. В правой, поднятой над головой, руке он держал четырёхсотграммовый флакон с реополиглюкином, в который была вставлена трубочка капельницы, убегавшая куда-то вниз и возвращавшаяся уже в его левую руку. Тут, закатанная по плечо рубашка, обнажала локтевой сгиб, куда и была прикреплена, то есть вставлена, иголка. Но удивило другое - частота дыхания! Вдохи и выдохи больше походили на пулемётную очередь!
Преподаватель окинул невидящим взглядом всех нас и тяжело плюхнулся на свой стул. Наступила гнетущая тишина, прерываемая свистящими вдохами и выдохами, которые постепенно значительно урядились.
- Фф-у-у, - проскрипел преподаватель, - кажется, стало отпускать...
Он медленно извлёк иглу из руки, обмотал трубку вокруг флакона и поставил его на стол. И вполне нормальным голосом спросил:
- Ну, как вы думаете, что это было?
Ответом прозвучало хоровое молчание!
- Запомните - это классическая клиника астматического статуса. Когда вошёл - вторая стадия, когда сидел за столом - третья. Стопроцентное показание для госпитализации в реанимационное отделение. Когда мне «полегчало» и частота дыхания стала реже - это мнимое улучшение. В таком случае - срочно на ИВЛ [1]. Или потеряете больного... Запомните это и обязательно запишите. Это может спасти вас от разного рода проверок и расследований.
Преподаватель подошёл к раковине и умылся, быстро смыв с себя весь «цианоз» лица.
______________________
[1] ИВЛ - искусственная вентиляция лёгких.

- Не удивляйтесь, меня сёстры перед занятием специально раскрасили, что бы вам было на что посмотреть и запомнить.
Мы долго не могли прийти в себя!
А теперь давайте-ка помыслим ради процесса, - преподаватель откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. - В скором времени вы станете дипломированными специалистами. И для вас не будет уж такой трудной задачей с одного взгляда разобраться с диагнозом пациента. Ну, действительно - вы заходите в квартиру больного и на его прикроватной тумбочке видите препараты - резерпин, допегит, гемитон [2], коринфар. Что с больным? Правильно - гипертоническая болезнь, она же - артериальная гипертония. Дальше, у другого пациента - дигоксин, фуросемид, гипотиазид. Диагноз ясен? Правильно - сердечная недостаточность. А у третьего - теофедрин и пара ингаляторов. Ну, тоже всё понятно - бронхиальная астма.
А теперь представим, что вы пришли на вызов, а больной делает так, - преподаватель вдруг упёрся руками в стол, выпучил глаза и, с трудом вдыхая, несколько минут громко хрипел!
_________________
[2] Он же клофелин. Препарат производства ГДР. В славное время нашей юности был безрецептурным. И никто никого им не опаивал. Это вошло в моду значительно позже.

- Что с больным? - спросил он нормальным голосом. - Говорите - приступ бронхиальной астмы? Молодцы. А может это уже астматический статус? Как провести дифдиагноз? Какой вопрос надо задать несчастному? - преподаватель хитро прищурил левый глаз!
И тут понеслось: чего мы только наперегонки не предлагали!
- Сколько лет болеет бронхиальной астмой?
- Какие запахи провоцируют приступ?
- Есть ли, и если есть, то на что аллергия?
- Как часто возникают приступы?
- Как долго длится приступ?
- Есть ли в доме животные или пахучие растения?
- Не затевал ли кто ремонт этажом ниже?
- Как быстро помогают лекарства?
И так далее и всё в том же духе...
На все наши предложения преподаватель отвечал:
- Хороший вопрос, но не главный! - поднимал вверх указательный палец и загадочно улыбался.
Наконец мы выдохлись.
- Ну, что, сдаётесь?
- Сдаёмся! - хором ответили мы.
- Ну и славненько - преподаватель потёр ладони. - Теперь вопросы буду задавать я!
Честно говоря, это прозвучало странно, поскольку мы, понадеявшись на объяснения, приготовились записывать.
А преподаватель тем временем встал и с пафосом проговорил:
- Начнём с классики! С Вилья;ма нашего Шекспира...
Изумлённые, мы враз затихли!
- «Отелло»! - он сделал паузу. - Какой немеркнущий в истории вопрос задал Отелло Дездемоне?
- «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» - это мы произнесли вразнобой, но практически хором!
- Правильно! - преподаватель, казалось, очень обрадовался нашим знаниям английской классики. - «Мочилась ли ты на ночь, Дездемона? - произнёс он с чувством и поднял вверх левую руку. - Мочись ещё, я рядом постою...»
Наступила мёртвая тишина...
- Чего затихли? - с улыбкой спросил преподаватель. - Вот именно этот вопрос и надо задать больному: когда последний раз мочился? - И видя наши удивлённые физиономии, полюбопытствовал:
- А что вас смущает?
Уже по традиции ответом было гробовое молчание.
- Ну, хорошо, объясняю. Вы когда-нибудь дышали на морозе?
Всё согласно кивнули.
- Видели, сколько из вас выходит пара, то есть воды? Видели! Молодцы. Но это, обратите внимание, без особой нагрузки. При неблагоприятных условиях или при тяжёлой физической работе лёгкие могут испарить до двадцати литров жидкости в сутки! А у вас больной с астмой - сколько времени он так часто дышит?
А спросить вас - вы-то сами, когда последний раз мочились? Что вы ответите? Или утром, или во время перерыва. Или прямо только что, на занятии... - преподаватель прыснул со смеху! - А больной? Хорошо, если скажет: «пять минут назад». А если он начнёт путаться в показаниях: утром? Нет! Может вчера вечером? Тоже нет! А-а! Вчера в обед!
Вот те раз! Так это он, значит, сутки в состоянии обезвоживания? Так мокрота в трахео-бронхиальном дереве уже насмерть присохла к стенкам бронхов! Поздравляю! Никакими таблетками и «лимонными» корочками вы её оттуда уже не извлечёте! Нужно больного наводнять! И как можно скорее! А отсюда самое верное решение - вызываете «ноль три» и в реанимацию!
Так что запомните главный вопрос астматику: «Мочилась ли ты на ночь, Дездемона?»

*    *    *

Два следующих занятия прошли без приколов. Нам объясняли - мы записывали, нас спрашивали - мы отвечали. Когда ошибались, преподаватель поправлял. Жизнь наладилась. Без стрессов. Надолго ли?..
А вот на четвёртом - опять началось... Преподаватель вошёл в класс с как-то странно подёргивающейся головой. Мы постарались не обратить на это внимание.
После обычной переклички занялись травматическим шоком. Первым делом преподаватель прочитал стихи об этом жутком состоянии. Их написал один из врачей отделения реанимации. Не помню дословно, но в стихотворной форме были перечислены все симптомы шока.
- А сейчас он пишет поэму о лечении шока разной этиологии. Планирует издать книгу стихов о пограничных состояниях. А мы подкидываем идеи, - голова преподавателя продолжала подёргиваться...
Обсудили лечение шока. Записали. Вроде как запомнили.
И вдруг вопрос:
- А что вы видите?
- Похоже на симптом Мюссе! [3] - прошептал кто-то из середины.
- Правильно! И при каком заболевании он встречается?
- При аортальном пороке сердца с резко выраженной недостаточностью аортального клапана, - на сей раз робко прозвучало откуда-то из последнего ряда.
- И снова правильно! - согласился преподаватель, продолжая дёргать головой. - Такое вы теперь вряд ли увидите - аортальные пороки диагностируют на ранних стадиях. Но в сельской местности - вполне. Ну, запомнили, как выглядит эта красота? И ещё - при этом диагнозе обязательно проверяйте капиллярный пульс на ногтях.
И показал, как это следует делать.
_____________________
[3] Симптом Мюссе - синхронное с ритмом сердца покачивание головы; признак недостаточности клапана аорты, обусловлен резким изменением кровенаполнения артерий головы.


*    *    *

А ещё через пять дней он отколол такой номерок, что у меня до сих пор кровь в жилах стынет.
Наше занятие начиналось в девять ноль-ноль и продолжалось до двенадцати. В принципе перерывов должно было быть три. Но мы сразу договорились на два. Во-первых, никто из двух групп не курил, так что перекуры нам не требовались, а потом - занятия каждый раз оказывались на редкость интересными.
В тот день преподаватель опять опоздал. Минут на двадцать! Раньше такого никогда не случалось. Мы по традиции скромно сидели в своём классе и вели себя тихо, никак не выдавая своего присутствия.
Наконец в коридоре послышались шаги, и в класс медленно вошёл преподаватель. Через силу поздоровался. Нам, студентам шестого курса с первого взгляда стало ясно - что-то случилось. То есть преподаватель явно заболел. Но старался не подавать виду и держаться молодцом.
Тихим голосом, неуверенно он произвёл перекличку. Потом приступил к опросу. Мы отвечали бойко, но если раньше он подробно комментировал каждый ответ, то теперь сидел молча, с каким-то отрешённым взглядом.
Я забыл сказать, что накануне, три занятия подряд мы зубрили инфаркт миокарда. Причём подробно касались клиники и диагностики. И нам было много чего рассказано и объяснено. Казалось, всё выучили наизусть - от зубов отскакивали волна Парди [4], аневризма, нарушения ритма, отёк лёгких, ранний Дресслер... Васе практически выломали грудину, оттачивая на нём приёмы сердечно-легочной реанимации.
_____________________
[4] Волна Парди - довольно специфическое изменение электрокардиограммы при остром инфаркте миокарда.

Зачёт сдали на одном дыхании! Все с первого раза! С одной четвёркой в группе! Ошеломительный успех.
Но на деле получилось, что инфаркт мы проходили - именно проходили, причём мимо и быстрым шагом!
Так вот - преподаватель сидел за столом безучастный и нахохленный, как старая ворона. Задал какой-то несущественный вопрос, ну так, чтобы что-то спросить и вызвал кого-то отвечать.
Пока слушал ответ, тихо обратился к сидевшему напротив него студенту:
- Не в службу, а в дружбу, сбегай в отделение, спроси там у кого-нибудь из сестёр нитроглицерин...
Мы почувствовали, что преподавателю тяжело вести занятие. Староста группы робко спросила, не устроить ли перерыв.
В этот момент вернулся посланник с трубочкой нитроглицерина, преподаватель высыпал на ладонь несколько таблеток, разом закинул их в рот и объявил перерыв.
Через пятнадцать минут мы снова собрались в классе.
Преподавателю явно стало лучше. Он повеселел, задавал вопросы и корригировал ответы. Учебный процесс потихоньку вошёл в привычное русло.
- Вы извините, я, наверное, напугал вас, - ни с того, ни с сего сказал вдруг преподаватель. - Понимаете, погода сегодня для сердечников какая-то «не лётная». Я в прошлом году перенёс инфаркт, вот с тех пор стенокардия и зажимает. Иногда так прихватит - мир не мил. Но, ничего, вроде как отпустило.
Дальше пошли вопросы об оказании экстренной помощи при развития осложнений острого инфаркта миокарда. Повторили тактику при нарушениях ритма, записали лечение ангинозного статуса, коснулись проблемы диагностики кардиогенного шока. Напоследок преподаватель подошёл к шкафу и извлёк из него инструменты, необходимые для реанимации - роторасширитель, лярингоскоп, пару интубационных трубок, гибкую маску из мягкой резины и мешок Амбу. Потом медленно продиктовал нам порядок действий врача при внезапной остановке сердца.
- Запомните, первым делом - удар кулаком в область сердца! Если не помогло и ритм не восстановился - уже непрямой массаж сердца с обязательным дыханием. Один к четырём...
Ну, что тут сложного? Кулаком в грудь и массаж. С дыханием. Проще простого!
Каждый опробовал теорию на практике - на Васе. Бедняге измучили на славу! Получалось хорошо. Преподаватель остался доволен...
- А теперь - ещё разочек пройдёмся по теории, - преподаватель немного сморщился и стал потирать ладонью левую половину грудной клетки. И пока кто-то отвечал на поставленный вопрос, он вдруг как-то странно остекленел взглядом!
Некоторое время он сидел за столом, глядя в никуда, и вдруг, завалившись на бок, скатился со стула на пол!
Какое-то время лежал не дыша. Потом неожиданно сделал несколько судорожно-глубоких вдохов, словно долго находившийся под водой и наконец-то вынырнувший пловец и... затих... А лицо налилось кровью и стало сине-багровым!
Мы, все как один, замерли и, казалось, замёрзли. Все знания, которые мы получали тут на протяжении двух недель, мгновенно выветрились из головы. И ни у кого не возникло даже отдалённого отголоска мысли хотя бы подойти к умирающему и... Ну, чтобы хоть потрепать по щеке! О таком сложном действе, как ударить кулаком в область сердца, говорить уже не приходится...
А время шло - минута, одна, три, пять... Преподаватель лежал, делая судорожные вдохи, а мы сидели как заколдованные, выпучив глаза.
- Так! - неожиданно громко прохрипел преподаватель и быстро встал! - С вами тут точно помрёшь!
Мы, все как один, как были пришпиленными к стульям, таковыми и остались!
- Вот точно - не в коня корм! О чём я вам тут только что распинался? А вы? Просто дали человеку спокойно умереть! Молодцы! Отпустили на тот свет! Спасибо, век не забуду!
Потом, когда мы немного пришли в себя, он уже спокойно сказал:
- Помните, ребята, вы - без пяти минут врачи и оказать помощь обязаны всегда! А экстренная ситуация может застать вас где угодно, и когда угодно. Поэтому учитесь всему и набивайте руку. Так-то!

*    *    *

Я описал лишь малую часть того, что нам на себе показали наши учителя. С тех памятных дней прошло более сорока лет. Но всё, чему нас учили наши преподаватели и я, и все мои однокурсники запомнили как Отче наш!

*    *    *

2020