Вспомнил...

                Внук – Мишка влетел в квартиру, как ужаленный. Сделал круг, сбегал на кухню, попил воды и плюхнулся в кресло.
                – Ну, вот скажи… А… Здравствуй, дедушка. Ну, вот…
                – Привет, привет! Отдышись. Сходи ещё водички попей, – перебил его Николай Матвеевич и присел напротив, поправил очки, вглядываясь в гостя.
                Тот откинулся на спинку кресла, глядя куда-то в угол комнаты, и замолчал.
                Успокоившись, положил руки на стол, крепко сцепив ладони.
                – Машка говорит…  Машка… ну, мы у тебя были летом… и… – начал, было, он.
                – Маша!?.. – перебил его дед, – Помню, помню! Интересная девушка. Толковая!
                Вы тогда ко мне на огород приезжали. Помню.
                Она сразу всё обошла. Всё внимательно оглядела. Потом и говорит мне: – А давайте-ка я вам морковку прополю и прорежу её. Пора бы!..
                Я тогда согласился.
                А она: – Мне бы во что-нибудь переодеться и переобуться?
                Я тогда ей вынес трико какое-то, рубашку и калоши.
                Она переоделась, переобулась, нашла сама какой-то шнурок, подвязала себя в поясе.
                …Талия-то у неё тонкая!
                Потом вышла из домика и руки так вверх держит. Я гляжу на неё, а она объяснила: – Мыло на руках сушу. А то потом руки не отмою. В перчатках – это не работа. Сушит земля-то кожу.
                Показала мне ладони… Да-а-а! А ногти-то не как у всех сегодняшних. Аккуратные. Короткие. И сама статная – не бутылка для силикона.
                И волосы… Крепкие, густые…
                И пошла полоть. 
                Мы тогда с тобой сушняк опилили. Перепилили его весь, под навес сложили.
                А она… Помню, помню!.. Я поглядывал… Разгибается – в колени не упирается. И перед грядкой не на коленях стоит. Спина, значит, крепкая. Легко живот ей носить будет. Да-а-а! И мышцы на животе крепкие – рожать легко будет. Полола-то двумя руками, а не одной. Тут знаешь… Не одна сноровка нужна, но ещё и опыт. Знакомая ей работа-то.
                Нам бы с бабушкой, что она сделала, как раз бы на месяц хватило. Да-а-а!
                Вы тогда и чаю не попили. Ни посидели, ни поговорили, она всё на часы смотрела. Спешили вы куда-то. Обязательная! К времени договоренному опоздать не хочет…
                Мы тогда с тобой тоже много всего сделали. Отцу-то твоему всё некогда отцу-то своему… мне помочь.
                Я тогда по телефону хвалил тебя ему. Да-а-а!
                И Машу хвалил! Хвалил!.. А что скажешь – если ничего плохого не скажешь? Хвалил!
                Тебя хвалил и что навестили меня.
                Хороший день тогда получился!..
                И поговорили с тобой, и дело сделали и отец, поди, рад, что сын дедов не забывает… Да-а-а!
                Дед посмотрел на внука, сидевшего в кресле, вжавшись в спинку и сдвинув брови.
                – Эй! Там на дебаркадере… – дед помахал рукой, привлекая внимание внука, который молчал, о чём-то сосредоточенно думая.
                Замолчал и дед, потом говорит: – Проснулась как-то рано утром Баба-Яга. Открыла окошко, выглянула в утро – лепота. Потянулась спросонья, расправила свою костяную ногу. Вдруг видит напротив избушки, что на курьих ножках, стоит Иван и на окно смотрит.
                – Привет, Иван! Утро, говорю, хорошее! Чё надо ли?
                Молчит Иван.
                – Вань, ты чё? Может, что надо? Или случилось чё?
                Молчит. Смотрит на бабку и молчит.
                – Ты, Ваня, чё? Оглох что-ли? Чё надо-то?
                Иван повернулся, молча, и пошёл от домика в лес.
                Пожала плечами бабка, да занялась делами домашними.
                Вечером, вспомнила Ивана, пожала плечами, прижала к себе поближе кота-мурлыку и уснула.
                Проснулась – к окну.
                А там опять стоит Иван. Опять на окно смотрит и молчит.
                Да что же это будешь делать?!..
                – Ваня! Случилось что? Не беда ли какая с кем?
                Молчит.
                – Ваня! Не томи душу. Что случилось-то?
                Молчит.
                Бабка было к нему выйти, а он повернулся и в лес.
                Весь день было тревожно на душе у бабки.
                И тесто не поднималось. И кот всё под ноги лез. Ложка три раза на пол падала.
                Только под утро уснула бабка.
                Проснулась, как кто толкнул, и к окну! Стоит! Стоит Иван, на избушку смотрит и молчит.
                – Ван-я-я-я… – ласково так бабка говорит, – чё над-то?
                Молчит!
                Бабка осторожно так помело к руке примерила и тихонько к двери. Выскочила из избушки, а Ивана и нет.
                А он в это время скорым шагом в лес ударился.
                Там остановился. Огляделся – не догоняет его бабка. Присел на пенёк отдышаться.
                Посидел так немного, и тихо так говорит: – Чего, чего… да ничего – вот чего!
                …Дед посмотрел на внука. Тот сидел, насупившись.
                – Ну, ладно! – дед встал.
                Встал и внук: – Де-е-ед, пойду я. Давай в следующий раз поговорим. А?..
                – Давай! – согласился дед, – Ты с Машей приходи. А то мы тогда на огороде так и не посидели.
                Внук покачал головой, как конь на водопое, что-то непонятное рукой вокруг себя сделал и ушёл.
                – Чё, хотел? – подумал Николай Матвеевич. – А что хотел? Пожаловаться на судьбу хотел. Думает, что если пожалуется – то легче станет. Не-е-е – не станет. Только о твоих проблемах будет ещё кто-то знать. Тебе это надо?
                …Народ ведь как: один знает и молчит, а другой радуется, что кому-то хуже, чем ему.
                …Не-е-е… Расслабляться никак нельзя. Батя говорил: расслабишься – тут же тебя кто-нибудь поимеет… жестоко и в извращённой форме.
                …Заглотил ты, дружок, наживку Машкину по самые гланды…
                …Чё я хотел-то, до прихода Мишки? Что-то же хотел сделать?
                …Не-е-е… Не коровавирус… Хрена ли мне этот вирус? Даже если он и коровий! После старшины Хрунова… после него… Да, уж! После него… какие там, к черту, коровы со своим вирусом, американцы… или там китайцы… так!..
                Нет! И не инопланетяне. Чё им тут делать? На наш мусор смотреть?
                …И не новый премьер! Новое всё блестит сначала… …Вот что хотел-то с утра?
                …Ты ещё на Машку её подружкам пожалуйся! Ага!.. Порадуй их, порадуй! Себя дураком выставишь… Им тоже… в кайф!
                … «Бабы – дуры!» Ага!.. Не такие уж и дуры, если в политику не лезут…
                …Ищи жену не в хороводе, а в огороде… Тоже… Хрен этих баб поймешь, что они замыслили. Вцепишься в неё – руки тебе повяжет, отпустишь – уведут… из стойла-то…
                …Стойло?!..  Не-е-ет! Что бы это мне про стойло-то думать?
                …Так… Я сидел здесь, когда пришел Мишка. Сидел и… А вот, что «и»…
                …Сначала сам, хвост распушив, павлином вокруг неё ходишь, потом тоже вокруг по кругу,  но уже на поводке…
                …Бл-и-и-и-н! Стойло!.. Вспомнил! Мне же моя велела мусор к её приходу вынести… А я… покивал головой… и подумал про себя:"Как конь в стойле…"