Марионетки Ады Брэгг

Темной ночью по одной из улочек средневекового городка спешно брел советник короля людей Кристиан Сибли. Он остановился лишь спустя некоторое время у зловещего домика ведьмы и постучал в дверь странным образом, который невозможно воспроизвести чужаку, ибо этот стук являлся своего рода паролем, что прибыл свой. На стук незамедлительно последовала ответная реакция, которую ожидал запоздалый, но всегда желанный в этом дьявольском домике гость.

Дверь сама по себе отворилась маняще поскрипывая. Совсем скоро перед глазами Кристиана предстал соблазнительный силуэт, скрывающийся в тени тусклой свечи, что лишь слегка освещала злодейскую обитель. Этот силуэт зазывно расположился в нескольких шагах от стоящего на пороге гостя, опираясь на одну из стен комнаты покосившейся лачуги.

Ада Брэгг – темная ведьма, владеющая магией смерти, ожидала советника короля, изгибаясь в изящных линиях своего идеального тела, облаченного в ведьмовские одеяния, которые были отнюдь не мешковатые, а вполне себе облегающие, и как свойственно этой женщине – вульгарные. Поглаживая свои длинные прямые черные волосы, ведьма все так же стояла у стены в обольстительной позе.

Она скрывала свое лицо во мраке и ожидала увидеть в глазах Кристиана уже давно знакомый ей блеск похоти, коей была пронизана и сама ведьма. Увидев этот сигнал в его мерзких зрачках, что загорелись адским пламенем все уничтожающей страсти, Ада изящно оторвала свое тело от стены. Ведьма, маняще покачивая бедрами, устремилась прямиком навстречу своему любовнику. Он все еще стоял на пороге как вкопанный и пылал самыми мерзкими и отвратительными чувствами, которые только может вызвать один из семи смертных грехов, а именно – похоть!

Выйдя на порог, что освещался холодным сиянием Луны, она позволила Кристиану, который все еще не вошел в дом, узреть ее лик. Это лицо было знакомо непривлекательному мужчине уже достаточно давно. Если тело ведьмы – это несомненная роскошь, то лицо ее – это неоспоримое уродство, которое редко встретишь даже в самой Преисподней.

Впалые глаза и щеки смотрелись еще ужаснее на фоне белоснежной как у мертвеца коже. Запах от ведьмы исходил соответствующий. И казалось, что темная магия поглотила и ее саму, постепенно обращая в нежить, которой ведьма частенько манипулировала, как бездыханными куклами в коих еще бесновалась энергия смерти.

Но, несмотря на ее отвратительное лицо этот не менее отвратительный мужчина безумно любит эту женщину. По крайней мере, он так думает. Но вполне возможно, что ведьма вызвала в нем эти чувства посредством черной магии, которая безвозвратно осквернила и поработила разум не менее черного душою человека.

Больше не в силах сдерживать в себе низменные порывы своей темной натуры ведьма сложила свои тонкие и весьма болезненные губы в неказистую трубочку в надежде на ответную реакцию своего долгожданного гостя. Но он, несмотря на схожие желания, отражающиеся в его злобных глазах, отверг ее порыв любви, прикрыв ее ущербную трубочку своей немытой ладонью. Она не ожидала такого поворота событий и была весьма возмущена поступком ее возлюбленного. Но Кристиан сразу же успокоил свою «красавицу», как он ее всегда называл и сказал, что у него есть очень хорошие новости, которые надо бы сначала обсудить.

– Моя красавица! Ты не представляешь, что я узнал!!! – Кристиан произнес эти слова ликующе, но в то же время максимально тихо, чтобы не привлекать излишнего внимания. Он крепко вцепил свои руки в тонкую талию Ады и осмотрелся по сторонам, будто опасаясь, что их увидят.

– Что ты узнал? – с нетерпением в глазах и грубом, почти мужском голосе, прокаркала ведьма.

– Давай войдем в дом! Эта новость просто сногсшибательна. Прямо как ты моя «Королева Теней»! – восклицая радостным голосом, прогавкал Кристиан.

После этого они вошли в дом, откуда доносились их радостные голоса и похабный смех вульгарной женщины, а так же ее не менее пошлого и мерзкого мужчины. Они с большим энтузиазмом обсуждали свои планы на будущее, которое обещало быть более чем прекрасным. А все благодаря зловещему магическому медальону, который они намеревались отыскать и с его помощью захватить власть над миром.

– Теперь мой дорогой отправляйся назад в замок и всегда будь возле короля как тебе и подобает по долгу твоей службы. Я же этим временем отправлюсь на древнее кладбище и совершу ритуал, который поможет нам в этом деле. Утром я пришлю тебе весть. Ворон прилетит к тебе с запиской. И ты тоже, если понадобится, присылай мне новости. Ворон сразу же прилетит к тебе, но сначала тебе придется его позвать. Как только захочешь сообщить мне что-то, положи себе в рот эту маленькую металлическую фигурку ворона. Я заговорила ее. Мой ворон это почувствует и прибудет незамедлительно! – Ада отдала Кристиану обещанную фигурку ворона, стоя на пороге дома и отправляя его с напутствиями.

– Как скажешь моя красавица! Я пойду, и не буду мешать тебе. У нас обязательно все получится. Мы получим то, чего так желаем! – Кристиан завороженно вглядывался в злодейские глаза Ады, намереваясь послушно удалиться и выполнить все ее приказы.

– Конечно, все получится! Несчастный идиот! Но только у меня! – буркнула себе под нос ведьма, дождавшись, когда Кристиан достаточно далеко отойдет от дома.

Она замышляет свой собственный план, в который не входит любовь или же иное схожее чувство. А тем более с «полудохлой марионеткой» как Ада в действительности думает о Кристиане. Все что она питает к этому мерзкому человеку – лишь животная страсть, которую время от времени он ей помогает утолить и не более того.

Когда Кристиан скрылся из виду ведьмы, она спешно зашла в дом и начала собирать необходимые для ритуала предметы: длинную белоснежную и до блеска отполированную человеческую кость, которую она использовала в качестве волшебной палочки, где сосредотачивалась вся ее колдовская мощь, а также ритуальный нож – Атаме. Волшебная палочка темной ведьмы Ады Брэгг получила название «Зияние Тьмы», потому что при свершении заклинаний из нее исходит непроглядная тьма, а ритуальный нож – Атаме, она сама нарекла «Призывом Смерти», ведь она некромант и черпает свои магические силы из всего самого темного и неживого.

Пока не наступил рассвет Ада, взяв с собой эти важные предметы, направилась вглубь темного леса, около которого стоит ее лачуга. Там в самой его дремучей чаще ведьма уже начала усматривать древние надгробия, что как грибы облепили эту часть леса и послужили знамением того, что Ада прибыла на кладбище и теперь сможет совершить свой черный ритуал. Отыскав на этом кладбище ряд из более древних могил, ведьма уселась на холодную землю, скрестив ноги у живота.

Она взяла свою волшебную палочку и воткнула ее в землю более заточенным концом. Другой более широкий конец она объяла обеими ладонями, что сложились в двойной кулак, и погрузилась в транс. Ада сидела в таком состоянии во тьме ночи, склонив голову к земле слегка покачиваясь вперед и назад. Глаза ее при этом были крепко закрыты, а гортань выдавала странные вибрации, что отражались в монотонном мычании ее грубого голоса.

Несмотря на то, что свет Луны был весьма блеклым, он все же позволял узреть тени, что поселились на древних надгробиях. Теней было две, но у них была всего одна хозяйка – ведьма, что в данный момент взывает к темным силам за помощью и заставляет свои тени плясать рядом с собой, повторяя ее движения.

Внезапно ведьма перестала раскачиваться и затихла. Некоторое время на кладбище царила мертвая тишина, которую вскоре нарушил некий скрежет, словно из земли что-то прорывается наружу. Буквально через пару мгновений из могил начали высовываться костлявые руки скелетов, их вызволила из объятий холодных усыпальниц магия ведьмы.

Ада в этот момент широко распахнула свои впалые черные глаза, в зрачках которых виднелась вырвавшаяся на волю нежить. Правда, отражалось все происходящее вверх ногами. Потому как если заглянуть ведьме в глаза, то обязательно увидишь свое перевернутое отражение.

Скелетов можно было сосчитать около шести. Они медленно, но послушно покидали свои могилы и ждали последующих манипуляций некроманта. Ада не заставила их ожидать долго. Она поочередно направлялась к каждому из шести восставших из могил скелетов и проделывала следующее. Аккуратно уложив свою костлявую палочку в ведьмовские одеяния, из них же она вынула ритуальный нож – «Призыв Смерти». Колдунья порезала свой правый указательный палец, окропив лезвие Атаме алой и даже почти черной густой кровью.

Эта кровь незамедлительно оказалась на черепах скелетов, которые она вымазала. Ада начертила на черепах кровавые руны жизни, которые выглядели, как следы куриной лапки, чьи три тонких пальца были растопырены кверху. При этом она приговаривала только ей известные и понятные слова. После всего этого она также произнесла общее на всех заклинание:

Магией смерти, магией боли
Я отдаю вам приказы, пароли.
Служите мне долго, служите мне вечно!
Заклятье мое пусть живет бесконечно!

На каждый мой зов явиться должны вы
Сквозь воды и ураганов порывы!
Сквозь землю должны вы легко выходить
И всех врагов моих умертвить.

Должны вы искать повсюду, везде
Златой медальон с рубином.
Должны быть подвластны только лишь мне!
Иначе опять по могилам!

Я вас заклинаю, ищите ее!
Ту вещь, что грозна и прекрасна.
Медальон возжелало сердце мое
И душа, что опасна.

А теперь позволяю, спите же вы
Друзья мои колдовские!
Но как настанет время нужды,
Восстаньте! Губите души людские!

Как только ведьма произнесла это заклинание скелеты послушно ушли под землю и снова, но на время обрели покой в своих усыпальницах. К этому времени угрожал приблизиться и рассвет, что натолкнуло ведьму к мыслям о бегстве из дремучего леса. Ведь дневной свет ужасно раздражал кожу и слепил ведьме глаза, отчего она быстрее старалась укрыться в своей лачуге.

Уже на пороге у своего домика ведьме на плечо сел прилетевший из-ниоткуда ворон, что было весьма кстати. Она зашла в дом вместе с птицей и принялась писать записку Кристиану о том, что ритуал проведен, а теперь настала его очередь, в частности следить за каждым шагом короля и докладывать о нем ей. Записка в самом скором времени прикреплена к вороньей лапке, а сама птица выпущена на волю, где уже наступил кроваво-бардовый рассвет…