Дом на отшибе

        По краю леса сосны вознеслись к синеве бескрайнего неба.  Пологий спуск к реке, укрытый до берега  зелёным ковром,  простоявшей всё лето и уже увядающей, травы. За рекою ширь да гладь - поля,  не вспаханные, теперь заброшенные, тянутся до едва видимого вдалеке леса. Дивное светлое раздолье, со штрихами осенних красок. Дорогая, желанная тишина, изредка  нарушаемая многоголосьем  живой природы.
       - Левитана бы сюда - нарисовал бы он, - Борис Валентинович оглянулся вокруг, ухмыльнулся и, приминая короткими резиновыми сапогами высыхающую траву, направился в сторону деревенской околицы, к дому стоящему на отшибе. От леса отошёл и, как будто, стало прохладней. Начало осени! Ветерок поднялся - ветровку на нём раздувает и кепку с головы срывает. С лица его не сходила гримаса удовлетворения и некоторой усталости - потратил выходной, но набрал полную корзину грибов. Он архитектор -   занимается строительством в городе и районе. На работе поговаривают и коллеги шепчутся, что переведут его, как хорошего специалиста, в областной центр. Работник он примерный -  с начальством не спорит, знает, когда начальство поддержать надо, с ненужными инициативами не выступает и с отчётностью всегда всё в порядке. Эта деревушка - несколько старых деревянных домов, куда он заехал и возле которой набрал грибов, располагается недалеко от города. В том виде, в каком она есть - её скоро не будет. Дома-халупы эти будут сносить. У него в кабинете на столе лежит проектный план. Документация уже подписана   вышестоящими руководителями. Молодёжь здесь не живёт, а с пожилыми людьми, которые остались, инвесторы договариваются в частном порядке, расселяют их в городе,  в однокомнатные квартиры  и коммуналки. На этой земле, после выкупа её в собственность, будут  вести застройку заказчики.   Подъездные пути сделают с асфальтированным покрытием. Предполагается дорога к реке и постройка развлекательного комплекса, в котором, если поступят инвестиции, намечается сооружение «Американских горок».  Заказчик, уже получивший разрешение на строительство, выкупил в данном населённом пункте  три участка со старыми  домами  и огородил территорию забором. Борис Валентинович оставил у этого  забора свою дорогую машину. Поставил её, чтобы входила в обзор, установленной на воротах,  камеры видеонаблюдения.
     Возле дома на отшибе, архитектор намеревался свернуть на укатанную в траве грузовиками и тракторами дорогу - она тянулась вдоль деревни, но не предвиденное,  не понятное ему самому, любопытство,  заставило  пройти  во двор, за ограду из жердей и столбиков, сквозь которую гулял ветер.  Дом, покрытый шифером, треснувшим в отдельных местах и потемневшим по причине старения, выглядел приземистым, но большим. Стены на не высоком фундаменте, собранные из толстых, длинных, не крашенных, видимо, никогда  брёвен, почернели от времени.  Узкие окна  оказались неприветливо задёрнуты белыми занавесками, разглядев которые  Борис Валентинович догадался, что дом жилой.  Ему подумалось о том, сколько поколений людей жили в этом, теперь  старом, мрачном жилище и в нём должна остаться невидимая, а в каких-то сохранившихся предметах, и видимая память о тех людях.  Архитектор ощутил ели заметный испуг, но  вместе с ним возникло упрямое желание войти в дом. Он поднялся по ступенькам и толкнул дверь - она не открылась. Зачем-то он принялся стучать в неё. С деревянной полки, что была прибита, под навесом, выше двери, но чуть в стороне от неё, из-за этих стуков свалился глиняный горшочек для цветов, наполненный землёй и упал на незваного гостя - земля высыпалась ему на  плечи и спину. Дверь со скрипом распахнулась. Из темноты дверного проёма появилась преклонных лет женщина с седовласой головой и в длинном, тёмном платье. Борис Валентинович разглядел у неё в правой сухощавой руке костыль, который она, трясущейся рукой, подняла и направила на него. Отшатнулся он, попятился, задел ногой за нижнюю ступеньку крыльца и, потеряв равновесие, растянулся на земле. Корзина с грибами вырвалась из   рук, опрокинулась, и высыпались дары леса, все до единого. Поднявшись с земли, не обращая внимания на ушибленное колено левой ноги, архитектор, прихватив пустое лукошко, не оглядываясь, ринулся со двора, за ограду. Уставившись, как будто испуганным и отрешённым взглядом в пространство перед собой, захромал по тропинке, натоптанной с краю дороги, направляясь к своему автомобилю. Ветер не унимался, а напротив, налетая порывами, с какой-то непримиримой, неуёмной злостью, толкал Бориса Валентиновича в спину. Словно он, ветер - летучий странник природы, выдувал и выталкивал этого человека из устоявшейся местной бытности, из естественной, от земли происходящей, красоты. У забора, возле которого  находилась его машина и за которым велась стройка, тяжело вздыхая, архитектор остановился. Он лихорадочно размышлял: «Как это объяснить?   Я уважаемый, авторитетный, который одним росчерком пера снесёт с лица земли все эти халупы и, я убегаю, хромаю! Убежал от какой-то старой бабки, - Борис Валентинович ехидно усмехнулся своим мыслям. - Начальство распорядилось и документы подписаны. Здесь будут стоять трёхэтажные  особняки, и жить будут обеспеченные люди. Супермаркет будет и игровой центр, и многое другое с перспективой роста». 
       Отряхнув одежду от приставших к ней комочков земли, он снял ветровку и  оказался в хорошо сидящей на нём розовой рубахе.  Положил ветровку с корзиной в багажник автомобиля и решил ехать на свою дачу. Там в холодильнике грибы в банке из магазина, сметана есть и коньячок найдётся. Усевшись за руль, неожиданно  с силой захлопнул дверь.
                - Что это я дверью так хлопаю? - вырвались из Бориса Валентиновича слова. - Машину беречь надо. Пять миллионов под ногами не валяются!
Он аккуратно тронулся с места и вырулил на дорогу.