Со мной пойдете

Одно целое
Психологический боевик

в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/02/29/115
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/03/01/1958



    – Черт с ним! Черт с ним! – крикнул Лаврентий. – Оставь его! Пусть убирается! Ему там быстро мозги вправят! Там ребята грамотные! Там научат!
       Я стукнул кулаком по столу, и громко крикнул своим:
        – Со мной пойдете! Чего расселись! Живо поднялись!
Лаврентий ткнул ошарашенного Циника в живот.
       – Я не пойму, куда он собрался?
       – Кто не пойдет со мной, клянусь, зарежу, прокрадусь и ночью в постели придушу! Ну! – я снова уронил на стол кулак.
       Злой усмехнулся, поднялся из-за стола, быстро пошел к бару и вытащил из под стойки биту. Примеряясь, как лучше взяться, несколько раз махнул в воздухе. Сейчас, даже не смотря на сломанную руку, он казался мне еще страшнее, опаснее чем на суде.
       Медленно, раздумывая о чем-то, встал Циник, он показал мне на заляпанную красной краской табуретку возле уборной, подошел к ней, перевернул и выломал две ножки.
       – Может, не пойдем? – с опаской поднимаясь со стула, спрашивал Трус. – Все ведь у него может быть, еще само как-нибудь образуется!
       Циник бросил мне и ему по деревянной, квадратной, сужающейся к основанию ножке. Я приложил ее в руке и остался доволен.

Думал, что выскочу первый, но меня опередил Злой, за мной бежал Циник, замыкал Трус. Он несколько раз оглянулся, и мне пришлось на него прикрикнуть.
        – Ты разочаровал меня! – услышал я позади голос Лаврентия. – Я был о тебе гораздо лучшего мнения! Расстроил! Очень ты меня расстроил!

       После темной пивной, свет заходящего солнца ослепил, но я продолжал бежать за маячащим темным силуэтом Злого. Скоро я уткнулся ему в спину, и чуть не упал, потому что он резко куда-то исчез. Началось. Будто поезд выскочил из ниоткуда и понес свои составы в шаге от меня. Со всех сторон закричали от ужаса, от злости, от боли.
      Наконец, стало проясняться, справа и слева я увидел два распластанных тела, кожаные куртки и бритые, окровавленные затылки. Кто-то схватил меня за ворот, я не глядя, два раза наотмашь рубанул угловатой деревяхой, что-то глухо хрустнуло и  в лицо брызнула кровь. Меня словно оторвало от земли и я снова почувствовал себя свободным.
      Злой быстро пробивался вперед, вырвался уже метра на три, вокруг него все сверкало, как на глянцевой фотографии. Я не сразу понял, что это отблескивает, бита в его руках. Одни вопя отскакивали с переломанными руками, другие падали от сильных размашистых ударов по туловищу, ногам и голове.
Их оказалось больше, гораздо больше, чем я рассчитывал. Было бы их только шесть, у нас бы все получилось, но темные фигуры  с перекошенными от злости лицами, гремя тяжелыми, зашнурованными до голени ботинками неслись к нам со всех сторон.
Стая!  Вот от чего взялась вся их смелость в баре. Знали, что их много, на много больше, чем окружающих!
        Сцепившись с каким-то длинным, покатился по асфальту Трус. Циник отстал, окруженный тремя крепкими и на удивление предприимчивыми бойцами. Доской и палками, достать его у них не получалось, поэтому они стали кидать в него булыжники, которыми была вымощена разбитая дорога.
       Я не мог ему помочь, я должен был пробиться к Иисусу. Меня несколько раз сбивали с ног, но удавалось подняться. И в тот момент, когда я подобрался совсем близко, что-то тяжелое толкнуло меня в висок.
     В тот же момент колокол ухнул в моем мозгу. Теплое, словно парное молоко потекло мне в рот. Память, цеплялась за сознание, не давала тому угаснуть - молоко сладкое, а это соленое. Я упал на на колени. Булыжник с куском моей шкуры оказался перед моими глазами.
      Чья-то нога в  кедах уже оторвалась от земли, когда кисть моей правой руки сжала булыжник и понеслась навстречу. Тресь - хрустнули переломанные пальцы стопы. Вторая нога подкосилась и тело с проломленной головой пыльно упало рядом со мной. Это бык Лаврентия уложил скинхэда водопроводной трубой.
Но не зря! Все-таки не зря!
      Пока бритоголовые занимались нами, Иисус успел высвободить прибитую к кресту руку. С криками, через нестерпимую боль, но ему удалось продеть гвоздь вместе со шляпкой сквозь кисть и освободиться. Я увлекся и вот уже по мне кто-то топтался, и левая сторона моего лица была прижата чьей-то рукой к асфальту, но я видел, как парнишка, мелькая пятками и локтями, с чемпионской скоростью, победоносно улепетывал вниз по улице.
      В моем поле зрения оказался Злой. Он все еще отмахивался битой, но уже не так свирепо. Он устал, очень устал. Когда Злого били по сломанной руке он припадал на колено и страшно кричал от боли, но снова и снова поднимался. Это его стихия, всегда таким был, этот пойдет до конца. Наконец и его сбили с ног, он упал в полуметре от меня, наши взгляды встретились. Его обезображенное лицо источало милую улыбку...
      Загрохотал гром, над головой засверкали молнии, я вдруг почувствовал, что могу двигаться, что меня никто не душит и не пинает, в нос ударил запах пороха. Стреляли отовсюду, стреляли далеко и близко, стреляли из распахнутого окна над моей головой, и с крыш домов на противоположной стороне улицы.  Я приподнялся, в пороховом дыму метались бритоголовые. Они бежали и падали, падали, падали, иногда вставали, но снова падали и больше уже не вставали. На мгновенье меня охватил восторг, представился реющий на ветру флаг, цветы, салют и большой транспарант с жирной надписью «Победа».
        Но эйфория быстро прошла, крики раненых, болезненные стоны, вернули мне самого себя. Какая к чертям «Победа» - людей отстреливают, как обложенных флажками волков...
      Мне стало жаль бритоголовых.

       – Ну, что, ты - праведник, добился своего? – услышал я тихий голос Лаврентия. Не стал поворачиваться в его сторону, он сам прошел вперед меня и присел напротив на бордюре. Возле его ног, посвистывая простреленным легким, корчился лопоухий.
     – Что дружок, полетели в космос? – сказал ему Лаврентий, отодвинул фалду своего пиджака и выдернул из красивого, брючного ремня  небольшой нож, с длинным тонким лезвием. Я никогда не замечал у него этого ножа. Его ручка и ремень на брюках были из одной кожи.
Лаврентий подтянул к себе лопоухого и медленно, обыденно, будто разрезает шмат сала, перерезал бедняге горло. Лопоухий забулькал, задергался и скоро затих.
      – Вот ведь организм. – сказал Лаврентий, вытирая лезвие об куртку бритоголового. – Удивляюсь я, на такой вот тоненькой шейке держится жизнь человеческая. Эта ж любая сволочь перекусить может. Даа. Страшно и непредсказуемо – судьба потому что.
       Речь бы сказать, настоящую, чтоб за душу, как в кино. Даа. – повторил он и печально выдохнул. – Красивые бывают бабы в кино.

        К Лаврентию подбежал чуть запыхавшийся Мати, наклонился и, переведя дух, стал шептать ему на ухо, не очень тихо, я услышал:
       – Четырнадцать убитых, с этим, – показал на лопоухого, – пятнадцать.
    Шестеро раненых, трое к центру рванули, двоих поймали – ведут, третий выскочил, если сейчас не найдем, то только утром.
       – Утром, – повторил Лаврентий. – Я вот друзьям рассказывал, как на рыбалку ездил. С утра, еще темно, в камышик заплывешь, сначала траву со дна надо убрать, потом, камыш пригнуть, потому что ветер, он ведь все равно будет. Запомни, камыш пригнуть – первое дело. А чего это ты на меня так смотришь? Ты лучше вот туда смотри. – Он показал пальцем в сторону дома на противоположной стороне улицы. – Туда смотри, а я тебе буду рассказывать.
        – Так что с живыми делать? – спросил Мати.
        – С живыми? – Лаврентий задумался. – Если, такие, прям живые, давай тогда, что ли убивать.
        – Убить? – уточнил Мати.
        – Получается так. Ну не оживлять же их, раз они итак живые, ха-ха-ха. – засмеялся с собственной шутке Лаврентий.
        – Один из них, сын судьи. – прошептал Мати.
        – Да ну?! А смотрю, похож! Ну думаю, не может быть.Это видно младшенький. Что-то он мне про него рассказывал. Боксом он там занимался, что ли. Хороший видно парень.
        – Так что с ним?
        – Да чего теперь возиться?  – сказал Лаврентий. – В расход и его.  Жалко молодца, но не я ведь его брил.
         Мати кивнул, и поспешил выполнять приказ. Перед тем, как он скрылся за углом, Лаврентий окликнул:
        – Подожди!  – Он поднялся с бордюра и, постанывая, направился  к нему. – Не торопись. Больно ты шустрый. Я тут подумал, подумал – судья ведь обидеться может. Обидчивый народ эти судьи. Я его недельку еще подержать хотел. Пойду, поговорю с этим сыночком. Мы его сильно помяли? – последнее, что я услышал, перед тем, как они скрылись из вида.
        Я перевернулся на спину, посмотрел в темное небо, потом повернул лицо в сторону Злого.
       – Ты живой? – спросил я, обеспокоенный тем, что он совсем не шевелится.
       – Все. – простонав, слабым голосом ответил он. – Пора.
       – Почему ты меня послушал? Почему ты пошел со мной?
       – Было. – прошептал он. – Все это много, много раз было. Мимо. Я всегда проходил мимо. Их прибивали к крестам, они плакали, звали, а я всегда проходил мимо. Все проходят мимо.
       – Но ни в этот раз. В этот раз ты не остался в стороне. Почему ты послушал меня?
Злой ответил не сразу, может, и сам задавал себе тот же вопрос.
       – Ты был настойчив, – наконец выдохнул обессилено, – в этот раз ты был настойчив. Я кажется понял, что она в тебе нашла, прояснилось сегодня.  Я и сам нашел это в тебе. Все могло бы быть по другому, был бы ты настойчивей, раньше. А теперь поздно. Теперь слишком поздно. Я очень устал. Я больше не выдержу здесь. Я ухожу.
        Злой поднялся на локтях, с трудом подтянул под себя колени, затем, упираясь в землю здоровой рукой, с слабо удерживая равновесие, начал вставать.
     – Не надо, – сказал я ему. – Не делай этого. Останься, слышишь? Прошу останься!
     – Бессмысленно, – прошептал он, – без нее в этом нет никакого смысла. Теперь все. Теперь точно все. – Он огляделся. Потом посмотрел на меня. Видно, смотрит на меня с сожалением, так же, как когда-то смотрел на меня Смелый, но сказал Злой то, что говорил всегда, то, что ждали от него другие, то, что рассчитывал от него услышать и я. –   Ненавижу! – с надрывом в голосе произнес он, – Как я все здесь ненавижу!


Одно целое
Психологический боевик

в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/02/29/115
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/03/01/1958