Партия 2017 г. И что с ЮКОСом, кто и что думает? 3

Партия 2017 г.  И что с ЮКОСом, кто и что думает? 3

Вопрос и мне интересен, собственно, поэтому и разбираюсь, хотя есть предположение, что по ряду причин  оно - это исследование - не будет закончено. А продолжать надо.

Сегргей Черняховский  приводит фразу  Ленина:
«право есть возведенная в закон воля господствующего класса».  Это мнение  Ленина принимает за точку отсчёта, или одну их них, при рассмотрении права  применительно и к делу ЮКОСа. Глубоко.

Добавляет:
«Оппонирующие юристы, представляющие иные идеологии, никогда с этим не соглашались и считали, что право должно стоять над перипетиями противостояния классов, интересов и воли.

Спорить о том, что более верно, можно долго. Только нужно учесть, что оппоненты Ленина говорят о том, как должно быть, Ленин писал о том, как оно есть на деле.

Перефразируя, вполне можно сказать:

«Международное право есть возведенная в закон воля мирового доминирующего политического субъекта».

Каждая строка несёт свои   утверждения С. Черняховского, на значении которых и останавливаюсь постоянно. При моём глубочайшем уважении к автору его последняя мысль по тексту представляет международное право как колониальное право.  Интересный разворот, этим утверждением  С. Черняховский  "ликвидирует" институт международного права., соответственно ничтожными выглядят ООН и другие международные институты. У каждого государства есть выбор признания или непризнания, соответственно, выполнения или невыполнения их решений и воли, что делается вступлением — не вступлением, или выходом из них. 
 
 
С.Черняховский:
"Качество оппонирующих юристов появилось вследствие расхождения  понимания права в существе и подмены того толкованием, которое утверждается государством".

В первом случае оно не имеет институционального оформления и утверждения, во втором, то, что выдаётся за право, и является волей власти, т.е. законом и законодательством.

В последнем нет участников права — самих людей и их воли. Есть воля одного лица - власти. Отсюда и имеем утверждение, что Право исходит из интересов и  воли народа, властное законодательство — из интересов и воли власти. Первого нет как и основы его формирования, второе обходится без опоры на право. Такой порядок формирует формулу: любое властное решение — закон.

Принятое решение — действие по закону, трактуется и как законное действие. Такой порядок утверждается судом, который внутри государства действует исключительно в интересах власти, в интересах лиц, которые оперируют властью. Принятые судом  решения даже при полном противоречии из законодательству становятся исполняемым решением, исполняемым государственными органами.

Здесь невозможно говорить о противоправности, так как нет самого института права, о противозаконности, ибо даже противозаконные решения утверждаются  судом, естественно, что становится бесполезным говорить о неправосудных решениях, ибо даже сам  суд в состоянии собственной зависимости просто транслирует  принуждение власти к субъекту судебного разбирательства.

 Что же остаётся? Сам прохожу через такую ситуацию, когда пять судов( пять самостоятельных дел) в судебном поведении  «как под копирку» принимают подобные решения, которыми и утверждают их законную природу. Нравиться? Надо встать на это место, почувствовать радость   отбора  земли из аренды, радость  ликвидации собственности, на венец превращение в должника.

 Никакой тебе приватизации, дом куплен, участок — арендные права на него переданы, двадцать лет находился в собственности, хоть и использовался с массой ограничений, как то перекрытие проезда,  отключение электроэнергии, воды. В таком положении, находясь двадцать лет, и ощущаешь на себе всё бесправие человека.

 В этом процессе преследование, в завершении которого начали использоваться все виды правоохранительных органов, использоваться, именно, как инструмент преследования, понимаешь, что такое положение  и определяется отсутствием права вообще, зависимостью судей, да и всех органов власти от воли частно-властного партнёрства, действующего в своих интересах.

В итоге, о чем и говорил, если права нет в принципе, то его никогда не будет и в конкретике, соответственно не будет и никаких прав человека, сколько бы их не упоминали. На этой основе и формируется частно-властная распорядительная система государства распоряжения собственность людей и жизнью, соответственно, всеми материальными и организационными условиями и возможностями.

Получилась такая привязка права к своей жизни и определение причин всех личных бед и двадцати прошедших лет и последнего года. Нет, смотрю на право совершенно не через эту призму отношений, просто понимание сформировавшейся частно-властной системности, в которой клановость является элементом, и утверждает такой порядок вещей и раскрывается в конкретности жизни.

А что нам говорит Сергей Черняховский? Он, не останавливаясь  на природе возникновения права, фактически отрицая его, сразу уходит в область международного права, собственно, это же делает и Ленин, словами которого он и оправлывает свой отход от признания права  как исходного института государства. Это не мешает ему  трактовать международное право как  бесправие.

Если участниками права являются люди в общем представлении народа,  то в международном праве его участниками становятся государства — их  совокупность. Международное право вытекает из их решения. Международное право не существовать не может, даже отношения войны и те регулируются международным правом. Оно не идеальное, иногда имеет принудительный характер для поведения и действий отдельных государств, На то оно и право. Можно работать согласно международному праву, можно не признавать его, как и в случае с правом вообще. Собственно, первое предполагает и второе.

Слово С. Черняховскому, у него своё мнение:

«То есть международное право есть оформление более сильной международной воли. Отклонения, конечно, могут быть – комбинации меняются. И субъекты правосудия могут стремиться к повышению своей значимости, а отсюда – демонстрировать возможно искреннюю веру в то, что суд в Гааге может быть независим от воли в Вашингтоне или Брюсселе».

На этом можно прервать повествование и правовой анализ.  Работа не завершена, продолжение следует.