Мозаика будней. Солнечное

 Мне кажется, или солнечных дней в году действительно становится меньше?
Взять прошлую осень и зиму. Вторая половина сентября, октябрь, ноябрь были вызывающе серы. За декабрь, как нам возвестил гидрометцентр, выдалось восемь солнечных ЧАСОВ. Часов, не дней! Январь, несмотря на европейскую теплоту, тоже был темноват. Ах, где эти чудные зимы, воспетые Александром Сергеевичем?! Где они - мороз и солнце?
 С приходом февраля оживились поэты и фотографы - на страницах соцсетей запестрели цветы и зашелестели травы - в надежде на скорый приход весны. Хотя солнца всё равно было недостаточно.
 
Лично мне без солнышка хана. Все прекрасные мгновенья озарены его светом...

  Самое первое воспоминание в жизни. Мне восемь месяцев. Весна. На широких струганых досках пола, в полосе ослепительного солнечного света кувыркается заводная обезьянка(была такая советская игрушка). Это моя любимица, и никто лучше меня не знает, откуда у неё залысина за ухом. Через два месяца она будет подарена одному хорошему мальчику, но я пока об этом не знаю. Пока она крутится, а я смеюсь...

 Старый бабушкин дом. Кухня. Угловая печь. Слева от двери - рукомойник. Над ним висит зеркало. В другой половине - вешалка и стол у окна. Напротив вешалки - картина И.Шишкина "Дождь в дубовом лесу" (репродукция, конечно, но в раме). Под картиной - отрывной календарь. Полдень. Кухня залита светом. За столом, под календарём, загораживая его вихрастой макушкой, сидит мой двоюродный братец - вполне себе деревенский пацан, загорелый  и замурзанный до черноты, похожий на боевого воробья,- и ест блины. Он берёт из стопки румяный толстый блин, складывает его уголком и обмакивает в мёд. Высоко поднимает руку над тарелкой, и медовая янтарная струя, играя в солнечных лучах, горочкой льётся на белый фаянс...

 В саду под деревом я лежу на раскладушке. Надо мной ранетка, с одного бока - куст малины, с другого - смородины. Благоухают дядюшкины розы (видимо, к вечеру соберётся гроза). По книжке сказок, по рукам, по подушке, по брезенту раскладушки скользят солнечные пятна. Там, в книжке, Элиза смотрит на солнце сквозь дырочку в листке. Я тоже смотрю на солнце сквозь листву. Сейчас я - Элиза. Совсем скоро найдутся мои лебеди-братья. Совсем скоро руки будут в волдырях от крапивы, а сейчас я смотрю на солнце сквозь дырочку в листке...

  Вообще, игра света и тени - это что-то необыкновенное! 
Остро чувствовал эту игру Владимир Набоков, когда писал свои "солнечные" стихи.
Впервые наткнувшись на его сборник "Капля солнца в венчике стиха", не могла оторваться. Перечитывала и перечитывала. Вот его "Солнце":
 Слоняюсь переулками без цели,
прислушиваюсь к древним временам:
при Цезаре цикады те же пели,
и то же солнце стлалось по стенам.
Поёт платан, и ствол в пятнистом блеске;
поёт лавчонка; можно отстранить
легко звенящий бисер занавески:
поёт портной, вытягивая нить.
И женщина у круглого фонтана
поёт, полощет синее бельё,
и пятнами ложится тень платана
на камни, на корзину, на неё.
Как хорошо в звенящем мире этом
скользить плечом вдоль меловых оград,
быть русским заблудившимся поэтом
средь лепета латинского цикад!
 
 Иногда завораживает красота съемки в некоторых фильмах, таких как "Две женщины" или "Барышня-крестьянка", где много солнца и много этой игры тени и света.
  Иногда просто увидишь блик - на стене, на посуде, в капле воды - и замрёшь от радости. Вот оно - сияние. А как прекрасны пылинки в солнечном луче! А луч солнца, пробившийся сквозь толщу облаков!
 Мы привыкли к солнцу, к тому, что оно есть как данность. И когда его нет, нарушается привычный порядок вещей.
 
   Сейчас уже новое поколение не помнит песню нашего детства "Солнечный круг".
А ведь, несмотря на простоту,  в ней есть своя мудрость:
Пусть всегда будет солнце,
пусть всегда будет небо,
пусть всегда будет мама,
пусть всегда буду я!
 Вот такое непосредственное и острое желание жизни и радости.
  А почему бы и нет?