Герои патологические лжецы

Существует психическое расстройство, которое не то чтобы не нуждалось в лечении, но, если оно не связано с другими психическими нарушениями, не приводит к нежелательным социальным последствиям, не нуждается в специальной терапии.
Это – патологическая лживость. Какой персонаж при этих словах приходит нам в голову самым первым? Конечно – Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен.

Перечислим некоторые всем известные подвиги барона с небольшими добавлениями, которые в ещё большей степени подчёркивают абсурдность его рассказов. Например, по «уточнённым данным» Мюнхгаузен вытягивал себя из болота вместе с лошадью не за волосы, а за своё «мужское достоинство». К аналогичному способу барон прибегнул при спасение женщин от пожара с крыши соседнего дома. Он заставил их сначала раздеться и, воодушевившись открывшимся зрелищем, предоставил им возможность переползти по его удлинившемуся «мужскому достоинству» в более безопасное место. Наконец, фон Мюнхгаузен со всей подобающей рыцарю скромностью рассказывает, что имел роман с Екатериной Великой, которая в экстазе чуть не откусила ему палец, но позволила-таки стать отцом Павла I (сногсшибательная новость для историков!). Кстати, последний подвиг барона выглядит наиболее достоверным.

Существовали ли в реальности известные творческие личности, страдающие таким же психическим расстройством (современные политики и законодатели, разумеется, не в счёт)? Представьте себе – да! И некоторые из них, благодаря своим талантам, весьма успешно адаптировались в жизни. Приведём один пример: немецкий писатель Карл Фридрих Май (1842-1912) сочинил массу романов «про индейцев», которые хорошо знакомы нам по экранизированным версиям: «Виннету – вождь апачей», «Виннету в долине смерти», «Верная рука – друг индейцев» и т.п.

Как проявлялась патологическая лживость у этого писателя?
С детства Карл любил фантазировать. Прислуживая взрослым игрокам в кегли, познакомился с человеком, который вернулся домой из Америки. Мальчик с интересом слушал рассказы о его приключениях, которые в последующем пригодились ему при сочинении уже собственных романов.

Карл Май - «яркий пример сочетания богатой фантазии и истерической структуры личности... До начала писательской деятельности более семи лет отсидел в тюрьме, отбывая наказание за кражи, грабежи со взломом и различные жульнические махинации. В 38 лет он в последний раз был в тюремном заключении».  (Леонгард К., 1981). После своего последнего освобождения Карл Май стал сочинять короткие новеллы, которые в последующем расширил до формата «романов с продолжением» для различных периодических изданий.

Став известным писателем, Май продолжал свои авантюристические выходки, но уже не прибегая к криминальным поступкам. «К своему литературному псевдониму он присоединял громко звучащие имена с дворянскими титулами. Эти псевдонимы он увенчал званием доктора наук, которое впоследствии даже, так сказать, материализовал, приобретя за деньги диплом доктора в одном из американских университетов… Особенное возмущение у противников Мая вызывает одновременное опубликование им благочестивых рассказов (“Рассказы о богоматери”) и бульварных романов с непристойным содержанием». Вершиной патологической лживости писателя считают его письмо, в котором он заявляет: «Я говорю и пишу: по-французски, английски, итальянски, испански, гречески, латински, еврейски, румынски, по-арабски – на 6 диалектах, по-персидски, по-курдски – на 2 диалектах, по-китайски – на 6 диалектах, по-малайски, на языке нанакуа, на нескольких наречиях сиу, апашей, команчей, суаки, ута, киова, а также кечумани, затем на трёх южноамериканских диалектах. О лапландском упоминать не стану. Сколько рабочих ночей мне это стоило? Я и сейчас не сплю по 3 ночи в неделю: с 6 часов вечера в понедельник до 12 во вторник, точно так же со среды на четверг и с пятницы на субботу».

В данном случае с полной уверенностью можно говорить о патологической лживости в психиатрическом смысле этого термина. Писатель не брезговал саморекламой, публикуя читательские письма, которые сам же и сочинял. Таким образом, литературная деятельность не положила конец авантюризму Мая, он продолжил её уже в оригинальном писательском жанре. «Я нисколько не сомневаюсь в том, что развитию писательского таланта Карла Мая в большой мере способствовала его принадлежность к демонстративному типу людей. Акцентуированность личности привела в этом случае к миллионным тиражам его книг, к переводу романов К. Мая на множество языков». (Леонгард К., 1981).

Истерическая личность сама становится героем в своих глазах. Внимание окружающих привлекается к своей персоне всеми возможными способами: от жульничества и абсурдной лжи до безграничного фантазирования. Здесь и до барона Мюнхгаузена рукой подать. И если такой человек обладает литературной одарённостью, то ему легче добиться широкой (пусть и недолговечной) популярности.

Истерические грани личности часто позволяют сверкать даже слабым искрам таланта подобно огненным фейерверкам.

***