Байки взрослых мужчин
Психологический боевик
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/03/20/1503
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/03/23/123
– Не умеешь ты общаться с женщинами, – нарушил общее молчанье Ефимов. – И никогда не умел. Взял и обидел девушку. Понимаю, ты у нас человек умный, своенравный, и даже не смотря на то, что младше нас на год, всегда казался старше, и был среди нас лидером. Есть в тебе харизма – это да. Люди к тебе тянутся, но ты ведь закрытый, как ржавый замок на старом чемодане. Так и не научился отличать хорошее от плохого. Ты отталкиваешь тех, кто тебя любит. Это комплекс. Ты боишься близости, и поэтому сам портишь отношения с людьми и рушишь свою жизнь.
– С чего ты это взял? – раздумывая над услышанным, возразил Сергей. – Те, кто были дороги мне и кому нужен я никуда не делись – вы же здесь. – усмехнулся Ефимов.
– А этой, а этой хочется, чтоб богатый, да еще и порядочный, а у нас тут вроде не индийское кино – тут или-или! Хочет, чтоб я на работе людям головы отбивал, а дома с детишками в паровозики игрался? Главное научиться делать вид – другие давно научились, а я вот пока нет.
– А твоей матери, что от тебя нужно? – задал Коржаков вопрос, от которого Сергея передернуло.
– А причем здесь?
– Сколько раз она звонила, сколько раз приходила, а ты ведь так и не поговорил с ней. Ты всегда находил способ оттолкнуть того, кто хочет подойти слишком близко. Ей от тебя тоже что-то надо? Сам знаешь, ей ты нужен и твое прощение и больше ничего.
– Вот ведь накинулись. Коржик родной – я ей не батюшка. Не лезь в мои взаимоотношения с женщинами, – недовольно произнес Сергей. – Это сложно.
– Это не сложно, потому что нет у тебя никаких взаимоотношений, – заявил Ефимов.
– Детей вам с Надюхой надо. – немного сбавил накал беседы Коржаков. – Я со своей пять лет душа вы душу, а потом как подменили, такое исполняла, хоть из дома беги. Потому что одни были. А как Натка родилась, все изменилось, даже теща моя переменилась, гренки по вечерам, хрустящие такие, с чесноком – как я люблю. Сок сама отжимает и заметь, каждому сама на подносике.
– Детей только здесь не хватало, – огрызнулся Сергей, – и мамаша ее, спасибо. Была в гостях, я чай на диван пролил. «Осторожней с диваном, – говорит.
– Как вы с Надей разведетесь, я его себе заберу». Такие вот у нас теперь в ходу шутки.
– О! Теща! – сказал Пухтеев. – Сейчас я вам расскажу случай, как я чуть не женился. – и он стал рассказывать о том, как в армии его обхаживала жена командира полка, и уговаривала жениться на своей неизвестно от кого беременной дочери.
Напряжение спало. Лентяй рассказывал, как принимал подарки и ездил с полковником на охоту. Хвастался, как весело ему служилось, как перестал являться в часть, и чуть ли не ежечасно вступал в половую связь со всеми женщинами многочисленной семьи полковника. Его понесло и он поведал о том как, он, простой солдат строительного батальона, выходя на дембель имел диплом об окончание военного училища и направление в академию генерального штаба. Тогда ей заведовал генерал Калязин, жена коего незамедлительно положила глаз на перспективного красавца Пухтеева. И вот когда все так благополучно складывалось, дочка полковника разродилась четверней. - Да-да! – убедительно говорил лентяй. – Про нее даже в газетах писали! Редчайший случай в медицине. Ну я естественно на попятную, ну один, ну два, но представляете, блин, четыре! За мной идут, я в окно и деру. А наши на плацу – дембель, приказ объявляют. Доходит очередь до моей фамилии – «Стоп! – кричат. – Дезертир!» Меня, в розыск.
Друзья смеялись, Сергей стоя у окна дымил в открытую форточку, он был серьезен и подолгу, оценивающе, разглядывал каждого.
Потом еще выпили и от смешных тем снова перешли к грустным, стали ругать правительство, и жаловаться на боли в пояснице. Потом боролись за почетное звание первого неудачника и теперь боль в пояснице была мерилом, указывая степень тяжести моральных и финансовых долгов. Моральные долги были не такими внушительными, как финансовые и скоро утратили статус аргумента.
– Да, – печально выдохнул Корж, – а казалось все впереди и такие планы, и все ведь должно было получиться. – Он обратил внимание на скрытое под красной плюшевой скатертью пианино.
– Не играешь? – спросил он у Сергея, подошел к инструменту, поднял крышку вместе со скатертью и, фальшивя, сыграл чижика пыжика.
Сергей стал рядом, пальцы коснулись клавиш и полилась легкая красивая мелодия. Он играл Бетховена к Элизе. Потом звуки стали порывистыми скомканными, он сбился и начал заново, и еще раз, и еще. Он стал волноваться и, каждый раз, когда сбивался, по лицу его пробегала нервная дрожь. Больше не получалось, пальцы не слушались, он поднес их к лицу и разглядывая, помял руками.
– Мда-а-а. – покачал головой Корж.
– Погибли сила и талант, – подыгрывая, спел Сергей, – в твоих стенах. – И, взглядом приглашая Коржакова вернуться за стол, закрыл крышку. Потом он подошел к полке с книгами, сдвинул несколько и вытащил тяжелую, насаженную на ремень, кобуру.
– Не сложилось, не получилось. – садясь в кресло, произнес он. – Плакаться оно, конечно легче. А я вот что решил, – сказал он и положил на стол массивный черный пистолет.
Пухтеев тут же взял его в руки, вытащил обойму, показал всем, что в ней есть патроны, защелкнул ее обратно, и стал целиться в люстру.
– И из ТТешника я в армии стрелял, – сказал он. – Меня даже на олимпиаду посылали. Должны были золото дать, но передумали, дали серебро. Уже на вокзале догнали и на бронзу поменяли. Все у них куплено.
– Интересно, что же ты решил, – с улыбкой, но все-таки настороженно, глядя на пистолет, спросил у Сергея Коржаков, – нас по убиваешь или сам надумал застрелиться?
Сергей, качай головой, показал, что он еще раздумывает над этим.
– Мы ж вместе ходили, у тебя ж второй юношеский по стрельбе, кажется, да? – спросил у него Пухтеев. – А нет, не у тебя. Ты так и не сдал, не успел, тебя ж забрали тогда. А стрелял ты хорошо. Но я лучше, хе-хе.– издевательски посмеялся он. – Помнишь, с секции шли, а с меня пацаны с нижнего куртку сняли и ботинки, а зима была и ты меня на спине тащил. Помнишь?
– Было дело.
– Блин, пытался вспомнить недавно. Как же их звали-то тех придурков?
– Не знаю. – сказал Сергей.
– Как это? – застыв с ложкой «Оливье» у рта, удивился Ефимов. – Краб и Рыжий, ты что? Ты ж года два назад сам у меня про них спрашивал, фамилии их хотел узнать. Они ж на трассе у дамбы СТО держали. Кстати, потом оба делись куда-то. Года полтора о них не слышно. То ли удрали куда-то за границу, то ли грохнули их. А ты их, зачем искал тогда?
Коржаков и Пухтеев переглянулись. Сергей обратил на это внимание, и усмехнулся Ефимову.
– Не помню уже.
– Не ездил к ним? – спросил Ефимов.
– Я сейчас много мотаюсь, – сказал Сергей, – может, когда мимо и проезжал.
Друзья как-то резко притихли. Фима тоже какое-то время молчал, мимика лица и движения рук говорили о том, что его мучают противоречивые раздумья..
– Да ну ерунда! – вдруг обратился он к друзьям. – Бросьте вы! Чепуха! Прошлое есть прошлое, а уж тем более такое, как у нас – ну его черту! Чего к нему возвращаться? Все давно забыто. Кто там помнит эти старые обиды?! Мало ли глупостей наделаешь в детстве. Не они, а взрослые, которые были рядом, которые все видели и ничего не делали – вот они за все отвечают.
– А я сам отвечал за свои поступки, – сердито возразил Сергей, – С самого детства, если ты забыл.
– Ну ведь., ну ведь это не ты их? – спросил Фима, но взглянув на лицо Сергея, понял, что зря спросил. – У тебя с ними еще была какая-то история.– вспоминал он. – Я что-то такое смутное-смутное. Они кого-то там покалечили, кажется, да?
Сергей не ответил, он приподнялся над столом и стал накладывать в свою тарелку салаты и мясные закуски.
Коржакову надоело, что Пухтеев размахивает туда сюда пистолетом, поэтому забрал его и, покачав в руках, положил на край стола, возле Сергея.
в начало
http://proza.ru/2020/02/10/138
предыдущая страница
http://www.proza.ru/2020/03/20/1503
Следующая страница
http://www.proza.ru/2020/03/23/123
Свидетельство о публикации №220032102117