Вирус леса. Глава 20

- Сколько? – спросила Белл.
- Дюжину, - ответила раненая.
Экипажи явились не все. От полудюжины десятков прибыли только три. Всего три экипажа, не десятка. Остальные пришли пешком и не полностью. Оставалась надежда, что те, кто не вернулся, где-то затаились и ждут ночи, чтобы потихоньку возвращаться домой.
Правда это было нормально – по задумке Бесы они и должны были вернуться пешком, бросив кареты, а по возможности и вовсе их сжечь.
Переть скопом вплоть до нужных домов, городов и замков было сущей глупостью, обреченной на провал. Потому последние версты пути девчонки должны были пройти пешком, скрываясь и не привлекая внимания. Сами же цели должны были быть уничтожены быстро и точно. После чего можно было, не торопясь и прячась, вернуться по-тихому в Лес.
Основной задачей было не спасать плененных девчонок, а зачищать дома терпимости и «гостевые дома» для господ вплоть до последнего человека. В живых моно было оставлять только девушек, детей и беспомощных, если такие встретятся. Девушек же, если в конце операции будут позволять время и условия, можно было забирать и везти в Лагерь. Естественно, при условии, что не будет организована какая-либо погоня или на след Лесных Сестер не выдут эльфы, уйти от последних, да еще с табуном полуразумных от пережитого девиц – самая плохая идея.
- Мы вырезали всех, кто был в списке, - рассказывала раненая. – У каждой в экипажах были свои кровники, потому они точно знали кого искать. Только при резне многие впадали в кровавый транс и не разбирали кто и где. Резали всех. Я сама спаслась только потому, что мои кровники все погибли, потому в том городе мстить мне было некому.
- Какие города были вами охвачены?
- Наша дюжина взяла три, - ответила раненая. – Взяли на себя город … , потом … и городище … Вторая дюжина взяла замок Крови и монастырь Жизни. Никто не вернулся. Но замок пылает досих пор. Монастырь покинут! Монахи, взяв пожитки, все еще двигались по «имперке», когда мы проходили мимо них по полям и видели их чумазые колонны странников! Так что дело сделано, хотя и с полным поражением сестер.
- Сколько из твоих вернулось?
- Три десятка.
- Из дюжины карет? – переспросила Белл. – Это же сто двадцать человек!
- И осталось три десятка. Все – целые.
- Кто-то остался?
- Живыми нет. Оружие их уничтожено, одежда сгорела. Никто не опознает.
- А что с экипажами? Их найдут? След в Лагерь не остался?
Раненая не ответила. Ее последнее дыхание вырвалось наружу долгим и протяжным вздохом, после чего она затихла, уставившись своим последним глазом в пустоту.
Белл встала с ложа и обернулась к остальным. На нее смотрела Лас и Меда. Что-либо сделать больше было нельзя, всю помощь, которую они могли оказать – была оказана. Раненые либо доживали последние свои вздохи, либо мирно спали, спасенные и подлеченные заботливыми Сестрами из лагеря.
- Где Беса?! – гневно спросила Белл у склонивших головы Сестер.
- У себя в углу, - ответила Лас.
- Сейчас я ей!.. – сказала воительница, стремительно направляясь в нудную сторону. – Наверное празднует свою победу, психопатка бесова!
Меда и Лас преградили ей дорогу вцепившись в предплечья охотницы и элементы ее одежды.
- Не трогай её пока, - попросила Меда. – Она… плачет.

Но разве мог кто остановить воительницу? Белл стремглав бросилась на этаж, где располагались ложа воительниц и углы их же пар и командирш. Идти было не долго, потому оказалась она там быстро. По дороге ей бросилось в глаза та пустота, что окружала случайного посетителя этого места. Обычно тут спали или сидели воительницы, но сейчас – было чересчур пусто. Лишь четверо или пятеро мирно спали, вернувшись из похода целыми и невредимыми. Были и еще, но они сейчас были на поверхности – ушли кому-то хвастаться из тех, что оставались в Лагере. Это было нормально, после пережитого торжества можно все. Даже бродить пьяными и распевать песни их личной победы.
Но здесь же – было тихо. Почти.
Белл ясно услышала сдавленные рыдания. А когда она зашла в угол Бесы, то увидела свернувшуюся, словно лежала не на ложе, а в животе матери, Лесную Сестру. Та, уткнувшись в некое подобие подушки, состоящей из тканевой наволочки, набитой сухой душистой травой, не сдерживаясь приглушенно рыдала. Приглушённо, потому что приглушала ее все та же подушка. И приглушала плохо.
Зеленая Княжна как-то сразу потеряла весь грозный настрой и тихо присела рядом. Повинуясь некому порыву, она ласково обняла девушку и прижала к себе. Беса не сопротивлялась, лишь уткнулась в ее грудь и разревелась с еще большей силой.
- Я не смогла! – выдавила она из себя сквозь рыдания. – Не смогла!
- Это нормально, - только и сказала Белл.
И не важно, что там не смогла глава зеленой армии Леса. Сейчас это было не важно. Да, впрочем, и вообще.
Главное, День Древесных Спиц закончился.
Считать потери можно будет чуть погодя. Сейчас это было совсем не важно.

***

В доме на дереве собралось несколько Лесных Сестер. Они вышивали. Кто-то любовно, кто-то наспех и через раз. Кто-то медленно и любовно выводя стежок за стежком, а кто-то быстро и стремительно, лишь бы закончить и перестать заниматься ерундой.
- Не понимаю! – гневно выпалила Бри. – Что мы делаем? Зачем?!
- Мы – вышиваем, - спокойно проговорила Белл.
- Для чего?!
- Для себя, - так же спокойно ответила воительница.
Бри фыркнула и еще яростнее начала тыкать иглой в натянутую между кольцевидными зажимами для растянутой ветоши ткань. С подобным подходом, игла ее не слушалась и тыкала в незащищенные пальцы, от чего терпению приходил конец, а гнев рос еще больше. Наконец, это дело ей быстро надоело, и она бросила данное занятие, запустив подальше в чащу свое рукоделие. В ответ, где-то внизу заворчали меховолки, заклацали челюсти и рычание, сопровождающее явную ссору меж зверьми и некоторую потасовку за трофей.
- Что мы делаем!? – снова задала девочка тот же вопрос.
- Вышиваем, - в который раз ответила ей Белл.
- А что делаешь Ты!?
- Я – думаю, - пояснила предводительница.
- Думаешь? – заинтересовалась и Беса.
- Думаю, - также ровно и не спеша ответила Белл.
- А! – поняла Бри. – О чём?
- Я думаю о том, - ответила воительница, - на сколько выгодно нам станет провести еще одну, главную атаку.
- Главную? – заинтересовалась Беса. – А куда? Или… на кого?
- На моего свекра, - ответила воительница.
В тот день, который длился на самом деле не один день, а целых три, хотя и назывался Днём Древесных Спиц, девушки подняли много шуму. В тайне ото всех, она на это и рассчитывала. Страшно признаться, но она не думала о своих Сестрах. Хотят мести – пусть мстят! В коннице концов это и была их цель, а погибнут – так погибнут ради своих желаний. Желаний отомстить.
А она для этого сделала все, что было в её силах – научила драться и убивать, скрываться, прятаться и делать дело. Правда «дело» было её, а не их, но кто теперь с ней поспорит?
- Скажи, Беса, - начала Белл. – Все ли мои «мешочки» уложены, как было велено?
- Могу утверждать, - ответила та, - что большая часть из тех, что мне известно, были либо уложены, либо спрятаны «до поры», либо глубоко закопаны в землю. Я была одна на множество Сестер – проследить за всеми не могла.
- Так откуда де ты знаешь? – уточнила Тиш.
Беса недовольно на нее покосилась, словно спрашивая: «Твоё-то какое дело?», но встретившись со взглядом Белл, который как бы повторял вопрос девушки, но уже от своего имени, ответила:
- Встретившись с Сестрами по дороге и вернувшись в лагерь, я переговорила со всеми отрядами. Всеми, кто вернулся. Оттуда и знаю. Но они не все успели сделать задуманное. Более того, уверена, что кто-то, по любому, наши «подарки» получил, как трофей.
- И это точно? – продолжила спрашивать Тиш.
- Скорее всего, - пожала плечами Беса. – Уверенности в обратном нет, но следует думать, что наш секрет раскрыт. Девочки, такие девочки…
Это было правдой. Какие бы тренировки и наставления не проводились, девчонки все равно не бездушные и невосприимчивые звери, как те же меховолки, и легко под пытками выболтали бы кто они, откуда и для чего несли с собой странные вещества.
- Значит, - подытожила Белл, - наш секрет был раскрыт и все «закладки» вскоре найдут и удалят.
- Не все, - замотала головой Беса. – Многие Сестры, осознав, что «подарки» заложить не удастся, сочли вещество ядом и рассыпали его в колодцы или ручьи.
Предводительница ненадолго застыла. Игла в её руке дрогнула. Долгое время она смотрела на Бесу, давя нахлынувшие чувства, выжидая, пока ее гнев отступит, а мысли снова потекут ровно и спокойно.
- Не правильная идея, - наконец ответила она.
- Не стану спорить, - согласилась Беса. – Свои запасы «мешочков», мы заложили так, как было решено. Другие выдержали не все, и пустились в танцы с клинками, устроив в домах резню…
– Я против господ! – прервала ее предводительница. – Но травить всех подряд... Это верх безрассудства! Вы забыли о тех, кого мы отпустили в города?..
Беса потупилась.
– И правда, - согласилась Тиш, которая не участвовала в Дне Древесных Спиц. – Забыли. Но зато не отдали порошок в руки кому не следует, - закончила она, чем заработала несколько плюсов в отношениях с Бесой.
Та косо глянула на Тиш и, чуть скривив уголки рта, изобразила нечто вроде улыбки в знак признательности.
- Мы не объявляли войну всему миру! – строго сказала Белл. – Мы просто мстим. И мстим жестоко!
- Подкладыванием порошка в их дома? – удивилась Бри.
- Это не простой порошок, - ответила предводительница.
- Знаю, - начала было Бри, но ее перебили.
- Это какой-то порошок из трупов зверей, - ответила Ив. – Только и всего.
- Он приводит, - встряла Меда, - к гибели спустя время. Причем приводит – гарантированно!
- И откуда ж тебе знать то? – заискивающе спросила Бри.
- Я… - начала Меда и осеклась.
Она не знала. Она верила Белл. А так говорила только она.
- Древние воевали, используя этот порошок, - ответила предводительница Лесных Сестер. – В малом количестве он вызывает болезнь и эпидемии, в большом же количестве он способен уничтожать города и даже целые страны.
- А что он делает? – заинтересовалась Бри.
- Понятия не имею, - ответила Белл. – Но он сияет. Лучится. И этим своим «лучением» способен воздействовать на людей. Причем стен для него, вроде бы как, и не существует. Потому порошок стоит прятать.
- И зачем? – заинтересовалась Бри.
- Затем, чтоб он покоился там и не прерывал своего воздействия на людей. Больше горя, чем в этом случае, ты не причинишь.
- И откуда ты это знаешь?
- Мне об этом рассказывали в Школе. Очень давно.
Белл заметила, что все уже не вышивают, а смотрят на нее.
- А чем такой способ умерщвления лучше простого удара мечом или пронзания спицей? Как по мне так проще и быстрее.
- Кому как, - задумчиво проговорила Белл. – Кому как, - повторила она. – Подкинуть в спальню мешочек проще, чем глядя в глаза убить свою жертву, или в сражении с могучим воином нанести ему рубящий удар.
- Значит, выгоднее всадить ему заряд из рубила или жнеца в упор, - пожала плечами Ив.
- Не проще, - многозначительно произнесла Беса. – Я поняла, - сказала она задумчиво, но тут же, словно огоньки давно потухнувшие, зажглись в ее глазах. – Я поняла! – проговорила она снова и, оглядевшись в поисках поддержки и понимания, продолжила: - Не так-то просто вывести своих врагов со света, но куда как проще наложить на них проклятие. Я поняла!
Белл довольно кивнула и улыбнулась.
- Именно, - подтвердила она.
- Мои враги, - проговорила Ив, - это те существа, что не знают ни страха, ни возмездия. Они погрязли в пороке и безнаказанности, не подозревая о том, что существует и наказание за свои поступки, когда…
- Все это, конечно, замечательно, - перебила её молчавшая до этого Ос, - но мне вот что не понятно. Чем лучше долгая смерть?
- В этом есть смысл, - ответила Белл. – Человек умирает от того, что ему в голову, или в шею, влетает оперенная смерть. Быстро. Раз – и человека нет. Что тебе до его смерти, если это твой враг? Зато каково наблюдать, как он постепенно затухает, теряя здоровый внешний вид? Как у него выпадают волосы, ногти, зубы. Как он теряет здоровый цвет кожи, глаз, как его постоянно тошнит, как он постоянно опорожняет свой кишечник, не в силах сдержать бьющий из него поток! А еще – он теряет желание насиловать людей, ему просто нечем это делать. Он быстро устает и утомляется от простых движений. А когда наконец умирает – способен заражать других.
На некоторое время в доме на дереве повисло молчание. Девушки что-то обдумывали, изредка глядя друг на друга, словно ища ответов в лицах подруг на свои невысказанные вопросы.
- Но тогда, - сказала Бри, - это же прекрасно!
На нее посмотрели с неким то ли недоверием, то ли порицанием.
- Если вещество так ужасно, то чего же мы ждем? – продолжила Бри. – Достанем еще порошка и раскидаем по всем домам господ!
- Не так быстро, девушка, - предостерегла ее Лас. – Не так быстро. Сначала я бы хотела прояснить следующее, - девушка приблизилась к Белл и чуть тише сказала: - Если это вещество так опасно, что даже сквозь стены способно убивать, то как оно хранится в нашем Лагере? Мы тоже все… скоро умнем?
Предводительница внимательно выслушала и усмехнулась. Ну, да – вопрос был сугубо важный и не простой. Признаться, она и сама первое время считала так же, пока наконец не поняла всю задумку Древних. Или тех, кто этих зверей создавал.
- Их организм имеет специальные шкатулки, откуда я его и вынимала, - начала объяснять Белл. – Сначала я даже не заподозрила, что этот порошок может быть тем самым. Но потом увидела клеймо. Значит, он и есть тот самый. Что же до опасности, то да – он опасен. Но пока порошок в шкатулках – бояться его нечего.
«Другое дело, когда его перекладываешь из шкатулок в наши мешочки» - подумала она, но в слух не сказала.
- Если приходилось иметь с ним контакт, то делать это следовало очень быстро, - продолжила предводительница. – Как, собственно, и поступали мы. Часть благодати безусловно попала на нас, но после Большого Взрыва мы все чуть менее уязвимы к благодати, чем сами Древние. И поэтому – для нас, детей Леса, благодать менее смертельна, чем для всех остальных.
Такое пояснение девушек вроде бы успокоило. Не столько логика, сколько уверенный тон и настрой их Зеленой Княжны.
- Значит будем убивать не спеша, - понимающе закивала Бри. – Мне нравится!
- И мне, - согласилась Беса.
На том тогда и порешили.
- Продолжим вышивать? – предложила Лас и вернулась к этому неспешному занятию.

***

Вышивание стало одним из любимейших занятий Лесных Сестер. Они спокойно и не спеша вышивали ткани разного рода узорами и стяжками, познавая это обычное вроде бы искусство, рассуждая о многом и разном. У кого-то это были воспоминания, у кого-то планы, а у некоторых просто концентрация внимания и рассеяние мыслей, что способствовало отдыху души и, как следствие, тела. Девушки отныне вышивали всегда – утром, когда делать было особо нечего, а днем следовало идти в дозор или на охоту, вечером, когда после долгих рабочих будней, нечем было себя занять, и даже ночью, если не спалось, а слоняться по лагерю или по мостикам над Лесом – не хотелось.
Занятие это пришлось по вкусу потому, что им заинтересовалась Зеленая Княжна. А все, что она делала – тут же становилось предметом подражания. Раз ей интересно, значит это что-то значит или дает. Поэтому, а чего бы не повторить?
Позже вышивание и вовсе было приравнено к остальным тренировкам и считалось неотъемлемой частью быта каждой охотницы. Лесной Сестре предписывалось уметь стрелять из Кул’а, взбираться по дереву, уметь строить мостики и по ним передвигаться, владеть оружием – спицами, клинком и взрывными горшочками, уметь готовить и размещать «ведьмовские мешочки», а также – владеть вышивкой, как способом концентрации и накопления сил из самой природы, что окружала их повсюду.
Охота на дорогах постепенно отходила на второй план, уступая охоте на мобов и добыче из них важных потрохов, скелетов и тех самых «шкатулок с благодатным порошком».
- Внимательно осматривайте внутренности каждого меховолка! – учила новых девушек Ала. – Если вы сумели уничтожить меховолка, осмотрите его позвоночник. Сочленения его позвонков, если только он не был вами поврежден, могут быть рассечены ловкой рукой мастера-лекаря или молотом опытного кузнеца. Это позволит разобрать его на острые трех-угольные металлические вставки, которые мы так любим обрабатывать для изготовления наконечников для алертс’ов!
Да. Отныне вся туша зверя шла в быт Лесных Сестер. Из скелетов делали разного рода инструменты, орудия труда, оружие и фурнитуру. Из шкур – одеяла и коврики, благо дубильщиков в Лагере хватало – они появились из числа неприкасаемых. Мясо меховолков, после долгой и тщательной обработки, годилось в еду. Все жидкости, гоняемые по телу живого моба, сливались в горшки и использовались также в быту или даже на кухне. Теперь сами лесные звери стали объектом интереса охотниц, некогда страшащихся мобов и выдумывающих средства для отпугивания и уничтожения оных.
Лагерь рос, поднимался, эволюционировал. Охотницам понравились тайные вылазки в города и подкидывание опасных «ведьмовских мешочков». Они еще пару раз устраивали атаки на дома своих «кровников», провозглашая День Древесных Спиц, но из-за опасности и потерь быстро перестали использовать подобные атаки, как не целесообразные.
А вот итоги своих «подкидываний» они вскоре узнали с очень неприятной и даже ужасной до дрожи стороны. Оказалось, что подобным деянием заинтересовались наконец люди, с которыми сама Белл очень бы не хотела встречаться лично.

Был обычный серый день. Такие дни называют именно так за серые будничные виды, невзрачную погоду и рутинную работу, которой вынужден заниматься, не видя каких-либо вариантов и перспектив на сегодня. Ни что не предвещало чего-либо особенного в этот день и тут…
- Княжна! – Беса вынырнула из листвы, как меховолк из густой травы в момент своего смертельного для жертвы прыжка. – Альвы!
Белл сидела за своим вышиванием. Охота по таким дням не приносила каких-либо трофеев, так как вообще мало кто мог встретиться на лесных дорогах. Вылазок куда-либо запланировано не было, а походы в одну из близлежащих деревень или сел не задумывались изначально. Обычный серый день.
- Альвы?! – переспросила воительница.
Альвами называли тех же эльфов, но не совсем простых. Отличия были. Если первые были предназначены, обучены, видоизменены и подготовлены к службе в городах и редких селах, то альвы – это свободные странники, высылаемые за пределы городов с определенными целями и конкретными задачами. И если альвы появились в лесу, значит посланы они были именно в лес и именно для решения каких-то задач, связанных исключительно с лесом.
- Тихая тревога! – приказала предводительница, и Беса сдержанно кивнув ринулась исполнять волю Зеленой Княжны.
Тревог было три: тихая, быстрая и важная. Первая объявлялась без громких оповещений и лишней суеты, чтобы собрать воительниц, охотниц и прочих Лесных Сестер на бой с неведомым или ведомым врагом, представляющим опасность для всего Лагеря. Быстрая тревога оглашалась, когда тишина не требовалась, так как скрытность была уже бесполезной и не важной. Такую теперь объявляли, если к Лагерю приближались звери. Важная же тревога была нужна для всякого рода сборов. Но сейчас ни одна не была столь подходящей, как первая, что объявлялась лишь трижды и только в учебных целях. Сегодня же цель была не учебная, а самая, что ни на есть боевая.
Натренированные Бесой Лесные Сестры похватав Кул’ы со всей подходящей к ним амуницией, клинки и спицы, поспешили ввысь, взбираясь на деревья и занимая свои посты для обороны Лагеря. Девчонки отрядов Тиш и Лас расположились по периметру самого Лагеря, создавая второй круг обороны своего жилища, готовые встречать врага, принимать раненых и прикрывать отход, если дело примет совсем уж плохой вид и сценарий. Это было оттренировано и закреплено в наборе простых и отработанных действий.
Все ждали врага.