Моя встреча с Путиным

В аэропорте, в зале ожидания, меня и еще двоих попросили пройти в вип-зал.
Попросили так обыденно и, в то же время, так уверенно, что никто даже и не удивился и не спросил, а сразу повиновался и пошел.

Вип-зал был большой. По углам трудились осветители. В центре стояла большая камера на треноге. Рядом стояло три человека в костюмах. Народу как-то становилось больше и больше. Суета нарастала. Ставили стол.

Внезапно я оказался в объятиях какого-то парня в спортивном костюме. Он так легко, ласково и по-простецки приобнял меня, что я даже не подумал сопротивляться. Оживленно болтая со мной он повел меня вперед. При этом я чувствовал, что обнимая меня, он ведет меня так ловко, как профессиональный танцор. Я вроде бы шел сам, но при этом, если бы я вдруг захотел ступить куда-то в сторону, то не смог бы. В общем, полная свобода и легкость при полном отсутствии выбора.

Меня вдруг осенило.
- Ты охрана что ли?
- Ну, да, - просто ответил он и рядом, но у другого бока нарисовался силуэт еще одного. Он оставался ровно на границе моего периферического зрения. Так, что я не мог бы его разглядеть, а он все время оставаясь чуть сзади моего левого плеча, видел меня хорошо. Так и шли. Справа обнимательный парень, а слева-сзади тот, другой.

Меня подвели к креслу и посадили в него. Причем тоже в такой же манере. Вроде бы это я сам подошел и самым естественным образом плюхнулся в кресло, но на деле это меня так естественно и ловко в него усадили, что я и не заметил.

И вдруг все пропало. И эти мужики и зал. Бил только луч света в глаза и прямо передо мной сияло лицо Путина. Он смотрел на меня и улыбался самой доброй улыбкой, совершенно обезоруживающей и расслабляющей.

И тут я как-то потерял самоощущение, вздохнул и неожиданно для самого себя сказал:
- Знаете, Владимир Владимирович, никогда не думал, что скажу это Вам, но спасибо большое, что Вы у нас есть.
Чувство благодарности было таким натуральным, а его выражение таким естественным, что ни на миг я не почувствовал никаких угрызений совести за свое подобострастие, да и не почувствовал его в себе, а казался сам себе совершенно спокойным и искренним.

Он молчал. Улыбался. И внимательно и тепло продолжал смотреть. Ильич на портрете не смотрел так тепло и обезоруживающе. И я продолжил:
- Вас обычно просят о чем-то. И мне вроде надо, да ничего в голову не идет. Вы не знаете, что попросить?

- Раз ничего не идет, значит, все хорошо. А это же здорово! - Ответил он. - Но в следующий раз, когда увидимся, Вы спрашивайте. Поможем! Обязательно!

Так уверенно он говорил. До сих пор, когда вспоминаю, еще раз чувствую эту уверенность. Что обязательно встретимся еще. Что обязательно поможет.

Меня немного развернуло (думаю, уже ясно, как и кто меня вертел), свет сместился, Путин исчез, а я оказался стоящим в центре зала. Ко мне подошел доброжелательный мужчина в хорошем, немного мешковатом, но ему так шло, костюме и сказал:

- Хорошо Вы все сказали. Правильно.

Сказал с некоторым разочарованием и я мгновенно понял, что хорошо, конечно то, что я благодарил и правильно, но так все ему говорят, и для них-то все это слышать сто первый раз уже скучно и они надеялись, что я как-то по-другому скажу. На ту же тему, но не так банально, что ли, чтобы в новостях показать хоть что-то свежее. Он продолжил:

- А мы Вам и видео этой встречи пришлем и лицо Ваше даже подработаем. Чтобы лишнее убрать. А-то Вы с таким восторгом смотрели. Там ракурсы разные есть.

- А я что, вот с таким лицом с ним разговаривал? - Я изобразил лицо, как у влюбленной девушки, которая в первый раз отдается мужчине.

Он улыбнулся.

- Ну, да. Все так с ним разговаривают. Даже те, кто с ним работают. Проходит со временем, но сразу так научиться невозможно. Да Вы не волнуйтесь.

Он говорил так открыто и дружелюбно, так ненаигранно, что не было ни малейшего повода усомниться в его искренности и расположении. Но вместе с тем, было ясно, что вся эта дружелюбность была профессиональная. Маска.

Мне вдруг стало неприятно. И от фальшивости его и от объятий телохранителя, и от себя самого и моей подобострастности. Я вдруг вспомнил, что Путин был не такой, каким я привык его видеть. Моложе. Заметно моложе.
"Двойник!" - Осенило меня и стало совсем уж противно от того, что все был обман. А вот подобострастие мое было настоящим. Но хуже всего было то, что на самолет я и те двое, которых тоже пригласили в вип-зал (как оказалось, усадили к Путину только меня) опоздали! Самолет нас не ждал.

Мне стало так противно, что я проснулся. Но даже поняв, что и встреча эта люди и все-все, было только сном, я еще долго не мог прийти в себя и избавиться от стыда.