Лес. Урал. Самоизоляция

Почти год длится моё добровольное уединение на краю леса. Сейчас принято называть это самоизоляцией. В нынешнем апреле 2020 года она стала уж совсем полной – по меркам цивилизованной жизни, разумеется. Опыт почти абсолютного и многомесячного одиночества на просторах сибирской тайги хоть и постарел на сорок лет, но остался в памяти почти не тронутым.

С годами чувство жёсткого, а иногда и жестокого одиночества незаметно преобразилось в мягкое и очень комфортное уединение. Наверное, прибавилось мудрости и понимания, что общение со мной, не обременённым толерантностью,  только вредит окружающим. И даже самым близким людям. За редким, конечно, исключением. Потому и стараюсь теперь жить по врачебному принципу: не навреди. Хотелось бы и умереть безвредно и бесхлопотно. Как-нибудь тихо и незаметно.

Добровольность нынешнего уединения приказала долго жить из-за карантинных мероприятий в Пермском крае, став принудительной и полной самоизоляцией. Но в моей жизни мало что изменилось.

С практикой далёкого прошлого «смешные испытания» из настоящего времени не имеют ни малейшего сравнения. Там – железная прожорливая печка, палатка из бязи и морозы с «шёпотом звёзд», здесь – довольно тёплый дом, кирпичная печь, с любовью сложенная своими руками и «сиротская зима», когда даже собачье дерьмо тает.
Там – запас электричества в круглых батарейках «Марс» и разбитый об стенку транзисторный «Геолог» с голосом Брежнева, здесь – электричество в проводах, спутниковая антенна на 200 каналов, скоростной интернет с Путиным и кнопочный мобильный телефон с двумя сим-картами.

Про холодильник и газовую плиту я уж молчу. И до ближайшего человека здесь всего 100 метров, а не 100 километров, как это было в прошлом. Но там и тогда мне было чуть меньше двадцати пяти, а здесь и сейчас я на сорок лет старше.
Старик так-то, как ни крути, хоть и не совсем древний.

Утро начинается с измерения давления и записей результатов в таблицу: глупо в наше время подохнуть от инсульта или инфаркта из-за легкомысленного отношения к этому вопросу, если ты – гипертоник со стажем. Потом, до утреннего чая с таблетками, смотрю на карту распространения коронавируса и статистику заболеваемости в мире и России.

Переживаю за США. Хоть и бандитское государство, но простых людей дико жалко. Больных уже больше двухсот тысяч. И ежесуточная прибавка их численности ужасает. Почти четыре с половиной тысячи погибших. Молодцы наши пацаны, которые у власти, что отправляют туда помощь. Это очень правильно и по-пацански, и чисто по-русски.

В Италии вообще кошмар – более 13 тысяч погибших от вируса на 1 апреля. Конечно, можно только гордиться нашими военными медиками, которые работают в самом пекле. Не понимаю, почему наши самолёты с медицинской помощью ещё не отправлены в Испанию. Там тоже всё очень плохо. Возможно, что очередной десант медиков туда готовится, но мы этого пока не знаем.

Не понимаю тех моральных уродов, которые выступают против гуманитарной помощи нашим потенциальным противникам и, скажем прямо, настоящим врагам. У нас в России не принято бить лежачих. Пусть сначала встанут с нашей помощью и очухаются, а потом можно продолжить политические и прочие разборки: получать по морде и давать сдачи. И никто не рассчитывает на отмену санкций. Важно, чтобы простые люди поняли, наконец, что Россия – не враг.

Жду с гулянья свою компаньонку. Всю ночь где-то шляется по своим собачьим делам. Наверное, я не услышал ночью её осторожного поскуливания у окна. Она в него аккуратно постукивает когтями, а если я не реагирую и не бегу сломя голову открывать дверь, то обижается ужасно. И чуть ли не весь день со мной разговаривать не желает, и от завтрака отказывается, и от обеда. Сложные у меня отношения с этой собачьей женщиной.
Вот так и живу.

Развитие темы: http://www.proza.ru/2020/04/03/678