Связист Сашка Петров

Связист Сашка Петров


 Солнечное апрельское субботнее утро плавно переходило в день, уже заметно морило.  На просохших досках мощеного двора обычного уральского поселка два крепких, средних лет мужика, заканчивали проверять и настраивать простоявший всю зиму в гараже мотоцикл.
 Ну как в деревне без него? Лошадей уж мало, кто держит, а на сенокос, дрова в лесу пилить, за ягодами ездить, да мало ли какие еще надобности?  Нет – мотоцикл нужен. В некоторых дворах их по два держат. Для хозяина и подросших сыновей.
  Наконец зажигание выставлено, контакты прерывателя почищены, цепь натянута и смазана, продут и поставлен на место воздух-фильтр.
 Круглолицый крепыш, разбитной балагур, мастер на все руки Сашка Петров вставил ключ в распредкоробку, включил зажигание, подсосал бензина в карбюратор и скомандовал владельцу:
 -Ну, Андреич – заводи!
 Иж-49!  Звук выхлопа его мотора не спутаешь ни с каким другим!
 Весь двор уже наполнился синим дымком, а хозяин все газует – радуется устойчивой работе механического друга на колесах.
 У обоих из них, друзей детства Петра Андреевича Лыкова и Сашки Петрова, одинаковые мотоциклы. Черные, с серебристыми выхлопными трубами, удобными, широкими сиденьями. Ижаки, одним словом.
  Наконец, убедившись, что все в порядке, мужики уселись на крылечке, закурили, заговорили на разные деревенские темы, но было видно, что одному все не терпится о чем-то спросить, а второй вроде и хочет чем-то поделиться, но все не решается – стесняется будто.
 Вообще-то, слух о приключении связиста Петрова пару дней назад, облетел весь поселок, но Лыкову хотелось услышать все от самого виновника, поскольку дело было весьма щепетильным, да и рассказчик Сашка был знатный.
 Наконец он придумал с чего начать и спросил витиевато, издалека:
 -Ну что, Сашка, а сходил ты в Зигазу к теще-то? Давно собирался.
 Сашка вздохнул, крякнул, поняв, что придется все рассказать, прокашлялся и, затушив о каблук керзача окурок, начал.
 -В четверг утром, когда пришел на работу, мне уж выписали наряд – идти в Зигазу. Всю ночь связи не было. Телефонистки Лопуху доложили, а тот знает, что у меня там тёща живет – заезжали много раз отдохнуть, да и самогонку она знатную делает.
 Петров вздохнул.
 -Ну что делать? Взял моток медной проволоки, сумку полевую с инструментами, кошки, да и пошел – дело привычное. Весной бывает такое. Дерево сухое на провода упадет – обрыв, связи нет.
 Ну иду я себе по просеке. Столбы стоят ровно, ни один талой водой не подмыло, провода натянуты ровно, ни один не провис и обрывов нет. Снег уж растаял, почти везде травка зеленая пробивается, птички поют – благодать! И идти-то не далеко. Ты же знаешь, от нашего Тукана до Зигазинской почты около двенадцати километров будет.
 Петров достал беломорину, размял табак, дунул в бумажный мундштук, закурил,
 пустил несколько колечек дыма. Видно, что он снова переживал эту историю.
 
-Больше половины пути уж прошел, взопрел.  Линия связи – то напрямую идет по горам, овражкам. Хоть и знакомо все, хожено много раз, тропинка есть, а устал. Взобрался на очередной бугорок. Ложок небольшой впереди, внизу ручей, деревня наша с тобой, вернее что от нее осталось, Старая Контора. Всегда там отдыхаю.
 Оба вздохнули, вспомнив детство свое, видимо. Маленькую деревушку свою со странным названием. Как бегали мальчишками по лесу, собирали грибы и ягоды, ходили в соседний поселок Зигаза в школу, пока не началась война, закончив их детство.

 -Дааа. Ну вот, сижу я на поваленной лесине, покуриваю и чувствую, что вроде смотрит на меня кто-то. Вот чудится, что не один я там.
 Ну, думаю, кто тут может быть? Волк или лиса?
 Посмотрел по сторонам. Никого.
 Прислушался.
 Петров нервно смял давно потухшую папиросу.
 -Андреич, ты помнишь, хоть когда-нибудь ты слышал, чтобы в том районе медведь ходил?  Вот, что значит нету жительства, нет людей, скотины – дикое зверье сразу обживает место.
Петр поежился.
-Да ты что! А я ведь с Вовкой туда каждое лето езжу на мотоцикле. Показывал ему, где деревня наша с тобой была, костянику, чернику, хмель собираем. Дааа!

-Вот и я не ожидал такой встречи! Смотрю выходит на просеку к соседнему столбу от меня. Старый, видно. Облезлый весь, худой. Фыркает, воздух ноздрями втягивает и на меня смотрит.
 Смотрю на него и пошевелиться не могу. Руки и ноги отнялись.
 Что же делать, думаю. От медведя бегать бесполезно – догонит и вдруг осенило! А может успею кошки нацепить, да на столб взобраться. Мишка у соседнего столба трется, чешется – старая шерсть лохмотьями летит.
 Не знаю, откуда силы взялись, только всунул я ноги в кошки и, не застегнув ремни и страховочную цепочку, держась руками за столб, вмиг взобрался к проводам.

 -Медведь будто этого и ждал. Рыкнул и боком-боком, идет к моему столбу.
 Обнюхал все, стал сумку мою полевую драть. А там плоскогубцы только, да кусок хлеба с колбасой – не успел я закусить.
 Разорвал он её в клочья, поел, вместо меня и чувствую, Андреич, он еще хочет!
 Встал на задние лапы, обнял столб, гад такой и качает его!
 Рычит и качает! Вот ведь говорят, что он в лесу хозяин и самый умный!
 Ухватился я покрепче, обнял столб этот родной руками и молю Бога.
 Вслух, Андреич!
 Думаю только бы провода не оборвались, ведь столбы то старые уже, подгнившие бывают, а у моего еще и пасынка нет.
 И тут вспомнил, что за пазухой у меня трубка телефонная, специальная. Связь мы проверяем, когда обрыв устраним. 
 Подсоединился я к проводам.
 Телефонистка Туканская сразу ответила, жена нашего начальника Лопухова, обрадовалась.
 Думала я обрыв устранил – ей срочно Зигаза нужна была.
 Я ей кричу: Поля!
 Звони Василию Федоровичу! Меня медведь на столб загнал!
 Не верит. Ругается еще! А мне-то каково!
 Смотрю вниз, а медведь пытается на столб лезть, Разозлился или мой голос испуганный ему уверенности придал – рявкать начал!
 Оба мужика, явно переживая, встали. Петров начал показывать, как он сидел почти на верхушке столба, а медведь, скользя по отполированному ветрами и дождями столбу пытается зацепиться когтями и влезть к такой близкой, но недоступной пока добыче.

 -На, говорю, послушай и трубку к медведю направил, в вытянутой руке.
-Ой, матушка владычица, - только и услышал.
 - Видать поверила, связь оборвалась.

 Сашка опять достал пачку с папиросами.
-Погоди, я сейчас.
 Петр быстро разулся и бегом вбежал в сени, где уже стояла припасенная к открытию бутылка и тарелка с хлебом и копченым салом.
 Он быстро наполнил рюмки и мужики не чокаясь выпили.
 -Ну и дальше?
 Петров пожевал ароматное сало, понюхал хлеб и, немного успокоившись, продолжил.
 -Вроде мне легче стало – сообщил, да вот только когда приедут? А вдруг трактор не заведется? Еще раз позвонил, сказал где меня искать и как лучше и быстрее проехать. Вроде все поняли. Теперь главное ждать и надеяться, что не замерзну, да у старого медведя сил не хватит по столбу вверх подняться.
 А ведь ошибся я!
 Давай, Андреич, еще по одной.
 Выпили. Дружно крякнули. Помолчали.

  -Медведь стал нервничать и пытаться влезть.
 Несколько раз метра на два от земли поднимался, а телеграфные столбы-то не высокие. До меня уж совсем мало остается. Он злится и тут я вспомнил, что в кармане у меня серные спички всегда лежат.
 Петров достал большой коробок с серными, охотничьими спичками. Они гораздо толще обычных, с большой, ярко горящей, головкой. Показал Петру.
 -Стал я зажигать эти спички, да бросать медведю на башку, когда он пытался добраться до меня.
  Говорят, что дикий зверь боится и не любит запаха паленой шерсти.
 На время мишка отходил, но видно голод заставлял вернуться и он снова пытался раскачать столб или влезть на него.
-Небось замерз там? Долго ждал?
 -Не помню по времени, но тракторист говорил, что его ДТ-54 так быстро еще никогда не ездил.
 Услышал когда трактор – отлегло от сердца. Потом увидел, что едут по дороге на Старую Контору и поворачивают по тропе в мою сторону. Прямо по кустам, через покосы, по ложку, к столбам.
 Веришь, я заплакал.
 Петров вытер глаза.
 -Спички-то серные заканчивались уже. Это уж я новый коробок у начальника выпросил.
 Мужики увидели меня издалека, пальнули из ружья в воздух. Медведь в лес, а я еще долго не слезал – опять руки и ноги отнялись.

 Мужики помолчали, вновь переживая случившееся, выпили.
 -Вот так, Андреич. Уйду я с почты. Ты оставь спички-то себе. Может пригодятся.
 Мне Лопухов еще даст. Он теперь добрый. Сказал - только на тракторе на такие обрывы проводов будем ездить. Опасно. Зверье все ближе к жительству стало подходить.

 Время подошло к обеду. Связист Петров отказался войти в дом, заторопился домой и, попрощавшись, уехал на своем мотоцикле.
 Петр закатил своего Иж-49 под навес во дворе, долго рассматривал подарок, сжег одну спичку, для пробы, еще раз вспомнил услышанное. Подивился – ведь никогда раньше, в годы их детства, так близко к деревне медведи не жили. Волки приходили в годы войны, но чтобы медведь!
 Он убрал в карман своей брезентовой куртки, в которой ездил на мотоцикле, заветный коробок и я хорошо помню те спички и великолепного рассказчика – отцова друга, связиста Сашку Петрова.


   Фото из интернета: Бурый медведь весной