Прикол второй. Сбережение горла

    «Без преувеличения скажу, из когорты избранных Богом
возить иногда приходилось! Недаром наш «ПСК» был в лич-
ном распоряжении начальника тыла Беломорской военно-
морской базы.
    К примеру, несколькими годами раньше прокатили до Му-
дьюга и обратно прежних соловецких юнгашей. Средь них вы-
делялся знаменитый оперный бас Борис Штоколов. Весь дей-
ствительно портретный, броский для глаз мужчина. Может и
самый читаемый тогда Валентин Пикуль за компанию рядом
притулился и в мыслях витал. Жаль, сей факт не установлен.
Писатели скромны, чудаковаты, заняты вечным подмечанием
моментов.
    Выглядели братья по войне будто без понтов в раннюю
юность вернулись. Всюду, где постаревшие мальчишки с бан-
тиками*, – раскованные шутки, восклицания, подколки, смех
и, всеконечно, «Прощайте скалистые горы». Стопок за По-
беду, былые эсминцы, торпедные катера, за погибших друзей
опрокинули уже бессчетно. Нравилось им напоследок под-
ставляться свежему беломорскому ветру. От того всё самое
настоящее в их жизни недавним днём казалось. Неуёмные
однокашники страстно желали продлить, а лучше – ещё круче
вспенить волну юнгашеского настроя.
    Приличествующим случаю столиком служила крышка над
комингсом люка. На ней сервировка в духе разудалой морской
вольницы. Значит: водочка, стопарики и чем занюхать.
    Бывалыми подмечено: на скоростном ходу совсем иначе
тостуется и пьётся. Иначе звучат и доходят слова. Всё там за-
водит выдать чего-нибудь на улётном пределе. Единственная
худая мысль каждым прячется: «Эх, свидимся ли вновь?»
    Нет веры на тот счёт, понятно, ни у кого. А раз так, отрыва-
ются напоследок по полной. И наливают до пролива.
    Артист Большого театра с намотанным замысловато во-
круг шеи кашне всё порывался в гуще славного товарищества:
– Ребята! Я вам сейчас спою! Во всю моготу спою!
    Боже! Как великолепно смотрелся он в той воистину кня-
жеской решимости! Даже концы шарфа за могучими плечами
смутно напоминали крылатые одеяния рюриковичей, водив-
ших русские дружины на жестокие сечи. Широкая грудь его
начинала вздыматься, прокачиваясь отменным, настоянным
на море и сосновых лесах, воздухом.
    А ну как до слёз проймёт горьким страдательным роман-
сом «Гори, гори, моя звезда»? Аль обрушит, под стать себе,
арию князя Игоря, заглушая перекат звяги мотора?
    Первым, воздев к небесам руки, и тоже кутанным, откликался
приставленный к басу шустрый московский еврей.
– Борья! Умоляю! Не пой! Берьги горьло!!!
– Да разве ж так опекают?! – возмущалось доблестное окру-
жение. – Сгинь, вредитель!
    Сейчас же кто-либо встревал с очередным тостом или до-
пытывался, вроде: «Помнишь ли ты Толяна рыжего?»
– Из чьих будет?
– Да артиллерийских электриков! Забыл? Во даё-ё-ёшь.
    Уже на автомате осушалась стопка. Штоколов виновато ко-
лолся: «Толян как-то не всплыл в памяти. А вообще вы все у меня
в сердце. Оно на одну колодку болит: и за живых, и за мёртвых».
    Крайне растроганные юнгаши находили выход для чувств
чисто по-русски. Опять-опять через край да под острое словцо! 
Уже другой, точно из-за пазухи, вытаскивал новый вопросец:
– Ка-а-к звали нашу школьную соловецкую лошадь?
– Бу-тыл-ка! – отбился басом бывший торпедный электрик.
– Смотри-ка, вспомнил! Подналадили мы Борину память.
    Раздушевным образом истекало серебро минут на той ко-
роткой палубе. Не иначе – жалован последний милосердный
подарок судьбы. Чегошеньки маячит за тем – никому не хоте-
лось знать.
    Опережая очередной буйный порыв, сам по себе приспел
предолгий вынужденный антракт. Геройские ребята и извест-
ный на весь мир певец покойно отдыхали. Как полагается,
"плечом к плечу" на диванчиках в тесном салоне. Лишь один
московский "вредитель" в абсолютной трезвянке, примостив-
шись на ступеньке полутрапа, мечтал поскорее унести от сюда
ноги».

     За свою тесную причастность к ВМФ Алексей изрядно ис-
пробовал перипетий на морях и у диких берегов.
   По известному числу промчавшихся лет покинул капитан
ходовой мостик. Стало  быть, втянулся в нескончаемые ветеран-
ские, семейные делишки. Эких самых «туда-сюда», подобным
сущим напастям, ни за что не переделать. Однако к чести сво-
ей, он пытается. Для меня всё ж щедро времечко выкроил. Су-
губо по-товарищески доверился тому, с кем совсем молодыми 
т/х «Якутск» Северным морским путём во Владивосток пере-
гоняли.
    Почти стороннюю роль при словесном подарке я так мнил:
не лукавя, не нырнув в фантазии, записать к интересу потом-
ков. Ведь охочие, пытливые, пусть и малым числом, завсегда
сыщутся.

       * Бантиками – на бескозырках соловецкой школы юнг вместо лент на
          правой стороне был плоский бантик, которого мальчишки стеснялись. 
          (Ленты с якорями не полагались по возрасту). Надпись на «беске»
          гласила: «Школа юнг ВМФ».