Прикол четвертый. Яйца Кощея БеЗсмертного

     «Грузим некие контейнера. Те временные поместилища
ужасно основательны. Напрочь исключают всевозможные
мыслимые ЧП. Каждый такой голубчик из свинца, бетона и
стальной оболочки. Вес чуда-пенала впечатляет: 60 тонн!
    Видом надменно толстенен, высоковат. И таких набра-
лось 15! Не дай Бог пойдут по трюму гулять! Борт легонько
боднут…
    Даю команду: «Связать их единым целым и расклинить».
Слабо ещё смущённый промашками кэп резонёрствует. Точ-
нее, во всеуслышание, приятном ему, горлопанит:
– Да вы дурью маетесь! Куда, на хрен, они денутся?!
    Не почему-то – по закону подлости у Святого Носа штормяга
заприставал. Вдобавок получила старушка «Кострома» посто-
янный крен в 10 градусов. То ли ещё стрясётся?!
    Осторожно выписываем нужный поворот на юго-запад. И, с
никого не красящей увечной кособокостью, тащимся до Севе-
родвинска. Когда лишь встали к стенке, выпрямились балла-
стами. Опаньки! Ровный киль! Будто ничего опасного, от чего
корабли тонут, с нами быть не могло.
    Спустился я в трюм посмотреть. Вся эта свинцово-бетон-
ная со стальными боками братия меньше чем на детскую ла-
дошку подвинулась. Сработала всё ж обвязка и расклинка
современных яиц Кощея у старых, истончённых ржавчиной
бортов! Пользуясь поводом, дожимаю капитана:
– Не желаете ступить на трюмные паёлы? Прикинуть, куда
бы, будь по-вашему, они делись?
    Захарыч чутко подвох уловил:
– Я что? Я ничего. – Но тихо так сфальцетил, чтоб никто не
слыхал.
    Последние три года (он до 70-ти капитанил) в целом испра-
вился. От всяких закавык отбивался чисто постановочно:
«Все вопросы по грузу аль по делу, какие приспичат – Алексею
Германовичу».
    Разве что для усиления образности, порой прибегал
к категоричной необсуждаемости словесной печати: «И на хрен!»