Прикол восьмой. Из серии Жуть

    «Когда-то давно на одном острове в Белом море была ре-
зервная база. Периодически мы то завозили, то, напротив, за-
бирали оттуда боезапас. С понятной лишь начальству логи-
кой, однажды встали там под погрузку.
   Наученный горьким опытом до кончиков седых волос, я
наставляю распоряжающегося офицера:
– Вы там, ради Бога, со взрывателями поаккуратней. До-
ставьте только к причальной площадке. Мы сами их в трюма
переместим. Лады?»
– Надо тебе для ясности сказать, – обращается уже ко мне
Алексей, – к тамошнему боезапасу взрыватели прилагались
отдельно в персональных коробках по несколько штук. В
каждой штуковине, прикинь, гарантированная сила подо-
рвать заряд.
   Должно быть, с детства поперечный, остережению не внял.
– Нет, – возражает занозисто, – пошлю здоровенного бере-
гового матроса. Он вам вручную взрыватели по трапу пере-
несёт. Так что, капитан, твои волнения напрасны.
  Притопал гордый доверием впрямь редкостный верзила.
Вник в задание и начал из кабины грузовика те деревянные
коробки таскать. Ни абы как – исхитрился на манер библио-
текарш, то есть полной стопкой. Даже разиня подметит: для
эдакого и блоки пирамид – посильная тягость. Под фарао-
новскую хрень, что ль, сотворила его с великим запозданием
матушка-природа?

   Время полного отлива близится. Наш без того низкий борт
осел вровень с причалом. Непотеющий верзила подмечает:
«Трап-то щас не надобен. Без него скорей и красивше».
Балдою собственной нацеливаемый, делает пару гулливе-
ровских шажищ. Одно на планширь фальшборта, другое на
штабелёк, окованных по краям железом, трюмных лючин. Под
напором "гадов" * сорок седьмого размера та, что сверху, будто
живая, двинулась коньковым ходом.
   До коробок ли ему стало? Ни будь к себе дураком, швыряет
разом всю стопку по ходу … в трюм. Ведь со свободными пак-
шами больше потенции уберечь морденцию.
    Уподобившись мячикам, взрыватели выбирают всегубительные
траектории: кто куды желает. В односекундье с их разбросом
падают задействованные в погрузке срочники. Прикинулся
дополнительной лючиной и обутый в злосчастные "гады".
   Торчат лишь два идиота: я и тот офицер, философически до-
куривающий сигарету. Скорострельная мысль: «Если смотрю,
не подлетев кверху, тогда жив и другие здравствуют».
   Чтоб не шагать по многим труса празднующим, обращаюсь
с отеческим прояснением:
– Ребята! Вы чего легли?! Рванёт – пол-острова не будет. От
вас и дырявых штанин.
  Рядом стоящий хлопнул в ладоши, потчуя словесным кар-
валоном.
– Всё! Всё! Работаем дальше! Работаем!
 Пока самые смелые буквой зю разгибались, мы уже в трюме.
    Ё(!) – с продолжением! Разлетевшиеся взрыватели на серьёз-
нейших морских минах определились. Ни одна коробушка аж-
ник упаковочного вида не спортила! Даром, что высота паде-
ния этак метра четыре.
    Как тут полёта ангела над «Костромой» не ощутишь?!
Да и от только что пережитого обоим не призадуматься.
   Вполне могло прозвучать между нами такое:
– Безотменно должно рвануть.
– Ан, не случилось. Вот и будь тут атеистом, – итожил бы
умягчавший напарник по торчанию.
    Захотелось своё капитанское в том же духе вставить:
– Кайся, брат.
Однако, оба и так заранее всепонимающие, промолчали».

"гады" (сленг) - рабочие ботинки на флоте.