Творчество Маяковского, Мандельштама, Цветаевой. О

Когда я читаю, я думаю, что лучшего, чем, написал этот поэт
или писатель, быть не может!
Перехожу к следующему (вообще говорю), с удивлением и радостью
отмечаю, что это же такая махина таланта! как я могла думать иначе?!
Но для меня есть что-то сродни мистическому в творчестве В.В.Маяковского.

Сходства и различия в творчестве, жизни, подходе и отношению к этим вопросам,
я красной нитью проводила на протяжении всего анализа их жизненного
и творческого пути. Именно с этим и связана форма, в которой я излагаю свои ответы.

Могу сказать о значении творчества для поэтов, о коих поведём речь,
словами М Цветаевой:

"У ваятеля может остановиться рука.
У художника может остановиться рука.
У музыканта может остановиться рука.
У поэта может остановиться — только сердце.

И подтверждением этого является одна из причин трагического,
безвременного завершения жизни всех троих поэтов.

Гениальность, поэтическая одарённость, роднящая всех троих поэтов,
по праву представляющих Серебряный век, не спасла, а стала, в какой-то мере,
причиной их трагического ухода из жизни.

Разным был период детства, взросления, отношение к семье. Но, главное,
оказавшись в в одно время в событиях страны, перевернувших
жизнь, изменивших кардинально её русло - Октябрьская революция -
все трое отнеслись к ней от непонимания и неприятия М. Цветаевой; от радости  и ожидания великих перемен и предчувствия «ярма насилия и злобы» О.Мандельштама: позже поэт напишет в анкете, что революция отняла у него «биографию» и чувство «личной значимости», до восторга и последующего глубочайшего
разочарования революцией В.Маяковского.
****************************

Великие имена великих творцов!

1. Специфика поэтического дара.

Мандельштам, танцор над бездной, проходит немало препятствий, достигает высот, стихотворения Осипа Эмильевича всегда узнаваемы.

В творчестве Мандельштама заявляет о себе до упрямства последовательная художническая воля, обходящаяся без демонстративного вызыва. Над техникой, над образностью господствует принцип аскетической сдержанности. У него преобладают рифмы “бедные”, часто глагольные или грамматические, создающие ощущение красоты и прозрачности:

Никто тебя не проведет

По зеленеющим долинам,

И рокотаньем соловьиным

Никто тебя не позовет,-

Когда, закутанный плащом,

Не согревающим, но милым...

Все это сделано для того, чтобы рифма как таковая не становилась самостоятельным источником возбуждения, не застилала собой чего-то иного. В лексике ценится не столько богатство, сколько жесткий отбор.
Ранний этап поэзии отличается поиском смысла бытия, некоторой наивностью. Его стихи понятны за счет простоты рифм. Они не требуют от читателя глубоких раздумий ("Отчего душа так певуча...").

 Основная мысль, зарождающаяся в начале произведений, имеет логическое заключение в конце. То есть мир, который изображает автор, близок к пониманию реальности представителями акмеистов, чьих взглядов придерживался позже Мандельштам. Если "Творчество" относится к символизму, то "Я вздрагиваю от холода" акцентировано на связи с материальным, что делает его близким к акмеизму.

Спустя годы в лирике поэта отмечается тенденция к обострению интереса к истории родной стороны, поэтому стихи приобретали торжественный слог, особую выразительность. Тяга к изображению Рима, Петербурга подчеркивала его стремление к знаниям, представляла как тонкого наблюдателя ("Попробуйте меня от века оторвать!").
***
(М.Цветаева)
 Поэтический дар, считала Цветаева, наделяет человека божественной властью над умами и душами, возносит его над житейской суетой, делает его «безбытным». В то же время этот поэтический дар лишает человека обычных, земных радостей. Гармонии быть не может: Ибо раз голос тебе, поэт, Дан, остальное — взято. ... Поэтический дар Цветаевой необычайно многолик. Волошин считал, что ее творческого избытка хватило бы на несколько поэтов и каждый был бы оригинален. Диапазон поэзии поразительно широк — от народных русских сказок-поэм до интимнейшей психологической лирики.

О себе Марина Ивановна Цветаева написала однажды так: “Я знаю себе цену: она высока у знатока и любящего, ноль - у других, ибо (высшая гордость) не держу “марки”, представляю держать - мою - другим”. И еще признание: “Я не люблю жизни как таковой, для меня она начинает значить, т.е. обретает смысл и вес - только преображенная, т.е. - в искусстве. Если бы меня взяли за океан - в рай - и запретили писать, я бы отказалась от океана и рая. Мне вещь сама по себе не нужна”.

Сегодня о ее творчестве спорят и говорят много. Но все домыслы и суждения часто разбиваются о нее саму - такую пронзительно очевидную, всем доступную, но вместе с тем не подвластную и не подотчетную никому. Цветаева сказала  о себе самой слишком много, но сумела не раскрыть главной пленительной тайны. Это тайна крылатости.

 

              “Что я поистине крылата,

               Ты понял - спутник по судьбе.

               Но, ах, не справиться тебе

               С моею нежностью проклятой”
***
Маяковский существенно реформировал русский стих. Новый тип лирического героя с его революционным отношением к действительности способствовал формированию новой поэтики максимальной выразительности: вся система художественных средств поэта направлена на предельно драматизированное речевое выражение мыслей и чувств лирического героя. Это сказывается в системе графических обозначений: повышенная экспрессивность передаётся и при помощи изменений в рамках традиционной орфографии и пунктуации, и введением новых приёмов графической фиксации текста - "столбика", а с 1923 - "лесенки", отражающих паузирование. Стремление к максимальной выразительности стиха проходит по разным линиям: лексики и фразеологии, ритмики, интонации, рифмы.

М.Цветаева отмечает, что «ритмика Маяковского – физическое сердцебиение – удары сердца – застоявшегося коня или связанного человека…»

Б.Арватов, анализируя синтаксический строй его поэзии, заключал, что его речь —это митинг, призыв к действию, что сам Маяковский все время сознательно стремится воздействовать на слушателя, расшевелить его, растормошить, сагитировать.

2. Прозаические достижения.

(О.Мандельштам)
Проза Мандельштама сделана из того же материала, что и его стихи. Абзацы закончены и замкнуты в себе, как статьи. Каждая фраза живет своей напряженной, независимой жизнью: то афоризм, то эпиграмма, то сентенция. За каждым выражением лежит долгий процесс оформления и концентрации. Даны только результаты. Их завершенность делает их непогрешимыми, как догматы. Мандельштам видит всегда не в тех масштабах и пропорциях, как мы; его время и пространство не походит на наши, но читая его непреложные утверждения, мы ни на мгновение не сомневаемся в самоочевидности его мира.
Вся проза Мандельштама - это разговор двух собеседников - автора и читателя. Мандельштам говорит от первого лица, не таясь и не притворяясь. Он раскрывает даже свой мыслительный процесс, т.е. строит повествование по следам возникающих в голове мыслей и ассоциаций, не стараясь сделать его «удобоваримым» для восприятия чужого человека. Нет, поэт весь перед ним как на ладони, с открытыми сердцем и душой, такой, какой он есть на самом деле. Лишь «Египетская марка» является исключением, т.к. здесь автор предпринял попытку создать повествование с фабулой, сюжетом и другим героем, от которого сам автор себя отделяет.
Большим успехом пользовалась книга о белогвардейском движении "Шум времени" 1925г.
В целом, однако, эмигрантская критика приняла мандельштамовскую прозу доброжелательно. О чем сам поэт с некоторыми ироническими преувеличениями сообщал в письме жене от 11 ноября 1925 года.
***
(М.Цветаева)
Прозаические произведения М.Цветаевой, составляющие значительную часть ее творческого наследия, также отражают поиски поэта в осмыслении русской истории и культуры. Тема России затрагивается во многих из них. Впервые она звучит в прозе в связи с революционными событиями 1917 г., в дневниках поэта. В ряде записей, особенно в эссе "Октябрь в вагоне", революционные события раскрываются в аналогии с Апокалипсисом. Фактическая сторона дневниковых записей отражает исторические события, но при этом высказывается резко отрицательная оценка их духовного содержания. Именно в дневниках Цветаева впервые отмечает, как меняет революция облик Москвы, содержатся наблюдения над изменениями в поведении людей, отмечается пробуждение в них звериного начала. При этом поэт обращается к приему аллюзии.

В статьях, эссе, воспоминаниях оттачивается представление о России как целом, актуализируются многие грани образа России, представленные в поэзии. В цветаевской прозе Россия - это не определенная часть света, не пространство в пределах границ, устанавливаемых людьми, а некая общность, которая включает в себя историю, язык, мир сказок и преданий, духовную силу русского народа и еще множество признаков и качеств, отличающих ее от других стран.
***
(В.Маяковский)
В 1923–1925 годах Владимир Маяковский был редактором журнала «ЛЕФ». Его издавало творческое объединение «Левый фронт искусств»
«Восстанавливаю (была проба «сократить») «Леф», уже «Новый». Основная позиция: против выдумки, эстетизации и психоложества искусством — за агит, за квалифицированную публицистику и хронику».
(Владимир Маяковский, отрывок из автобиографии «Я сам»)

3. Переводческая деятельность.
(О.Мандельштам)
Все переводы с грузинского были сделаны Мандельштамом во время его пребывания с женой в Грузии летом и осенью 1921 г. В это время он сблизился с Т. Табидзе, П. Яшвили, И. Гришашвили.
 Из армянской поэзии:
Кара—Дарвиш: Пляска на горах
 Из французской поэзии:
Барбье Огюст
1793
 Из французской и бельгийской поэзии:
Жюль Ромэн: Кромдейр-старый
Толлер Эрнст: Человек-масса
Шарль де Костер: Из романа "Тиль Уленшпигель"
 Из немецкой поэзии:
Бартель Макс
Баррикада
Верден
Весна
 Из английской и американской поэзии:
Стивенсон Роберт
Заморские дети
 Из итальянской поэзии:
Неаполитанские песенки
 Проза:
Франк Геллер: Тысяча вторая ночь
Шницлер Артур: Фридолин
(Называю и привожу по одному примеру)
***
(М.Цветаева)
В историю русской литературы Марина Ивановна Цветаева вошла не только как оригинальная поэтесса, прекрасный эссеист и критик, но и как непревзойденный мастер поэтического перевода, обладающий чувством глубокого понимания внутреннего смысла текста оригинала, предельно бережного к нему отношения, исключительным знанием законов ритмомелодики и тонким эстетическим вкусом
Высокая цель переводчика, считала Цветаева,- проникнуться духом текста оригинала, постараться сохранить его в своем переводе, максимально используя свой поэтический талант, передать читателю красоту поэтической формы того или иного шедевра.
«Я перевожу по слуху - и по духу (вещи). Это больше, чем "смысл"» - вот кредо Цветаевой-переводчика.   
Кто с плачем хлеба не вкушал (Гёте/Цветаева)

Кто с плачем хлеба не вкушал,
Кто, плачем проводив светило,
Его слезами не встречал,
Тот вас не знал, небесные силы.
***

В. Маяковский свободно владел грузинским языком.
Произведения В.Маяковского были переведены на сорок два языка мира!

4. Отношение к музыке и театру.
(О.Мандельштам)
Свобода, с какой Мандельштам оперирует музыкальными реалиями самого разного толка - от опробования рояля настройщиком до баварских постановок Вагнера, от структуры музыкальных произведений до живописи на музыкальные темы, от русского песенного фольклора до композиторских новаций начала ХХ века, - способна убедить, что нет ни малейшего преувеличения в словах Анны Ахматовой: «В музыке Осип был дома, а это крайне редкое свойство»
Путь музыки от первых домашних уроков, постановки руки, нудных обязательных
часов за инструментом проляжет через весь жизненный и творческий путь
поэта.
В поисках музыки Мандельштам стал завзятым радиослушателем. По сообщению Э.Г. Герштейн, «любимейшим занятием Осипа Эмильевича» было слушание музыки в радионаушниках: «Он садился на тахту с ногами, по-турецки, и слушал музыку необычайно серьезно. Иногда сиял, подпрыгивая на пружинах, большей же частью его лицо и даже фигура выражали внимание и уважение. Я не припомню, чтобы Мандельштам называл когда-нибудь имя исполнителя, но всегда отмечал программу: «сегодня - Шопен» или «иду слушать Моцарта». Ни разу я не слышала от него жалоб на мертвящий тембр механического передатчика. Он был влюблен в радио»
*
О театре.
у Пушкина «взвившись, занавес шумит», то у Мандельштама он «наглухо упасть готов». А между ними — все великолепное, многоактное зрелище русской культуры от 10-х годов XIX до 10-х годов ХХ века. Падение занавеса Мандельштам предрек в тот миг, когда его уже начала опускать история.

Год спустя, в разгар мировой войны, поэт мог уже по праву очевидца повторить свой провидческий образ — в стихотворении «Я не увижу знаменитой „Федры“...»:

...Мощная завеса
Нас отделяет от другого мира;
Глубокими морщинами волнуя,
Меж ним и нами занавес лежит.

Глядя через мандельштамовскую призму на всю постмодерную эпоху, с ее «громоздкой оперой», симулякром и гламуром, не можем ли мы и ее обозначить как «fin de si;cle», но уже другого века, над которым на наших глазах опускается занавес?
***

(М.Цветаева)
музыка.
"...Никто ничего не отнял!
Мне сладостно, что мы врозь.
Целую Вас – через сотни
Разъединяющих верст...

“Это, по-моему, называется — петь. И таких примеров — тома” (из письма Ю.Иваску, 11 октября 1935).

Стихия мелоса, столь неотъемлемая от Цветаевой, покоряет ее, к примеру, в славянской музыке: “Еще расскажу Вам: иногда слышится музыка, от которой у меня сразу падает и взлетает сердце, какая-то повелительно-родная, в которой я всё узнаю — хотя слышу в первый раз. И это всегда — Сметана. Так, я под прошлое Рождество прослушала целый концерт чешских народных песен — нечаянно попала — я была заворожена ... Народ — весь — в пении, а чешский народ есть пение, знак равенства” (из письма к А.Тесковой, 11 августа 1935).

Андрей Белый был прямо околдован музыкой стиха Цветаевой:

“Марина Ивановна, позвольте мне высказать глубокое восхищение перед совершенно крылатой мелодией Вашей книги “Разлука”.

Я весь вечер читаю, почти вслух; и почти — распеваю. Давно не имел такого эстетического наслаждения.

А в отношении к мелодике стиха, столь нужной после расхлябанности Москвичей и мертвенности Акмеистов — Ваша книга первая (это — безусловно)”.

Свое посвящение Цветаевой Андрей Белый завершил словами:

Ваши молитвы —
малиновые мелодии
И —
Непобедимые
Ритмы.

Сергей Прокофьев слышал в стихах Марины Цветаевой “ускоренное биение крови, пульсирование ритма”. Эта черта поэзии Цветаевой очевидна, но в устах Прокофьева подобное признание весьма знаменательно. Здесь бы уместно вспомнить не только чеканный, поистине прокофьевский ритм стихов Цветаевой, но и эмоциональную открытость, тот исконно русский тон высказывания, который присущ в равной степени обоим художникам. По-видимому, не случайны те строки из письма к С.Гальперн-Андрониковой, где поэт пишет о том, что “Блудный сын” Прокофьева, увиденный ею в постановке антрепризы Дягилева, чем-то напомнил ей ее собственное творчество. Цветаева придает огромное значение импульсивности стихотворного ритма, его внутренней энергии, поэт и в других ценит это качество, ценит даже в произведениях прозаических: “Ритмика Волконского мне дорога, потому — что она природна” (статья “Кедр. Апология”).
***
(В.Маяковский)
Сочетание: Маяковский и музыка только на первый взгляд может показаться странным. Ведь сам Маяковский говорил: «У меня с музыкой давние контры». Однако это всего лишь скромность и нежелание показаться сентиментальным. Поэт всегда был очень чуток к музыке «хорошей и разной», более того, обладал безупречным музыкальным вкусом и слухом, и по результатам недавних исследований, проведённым с помощью новейших компьютерных технологий, оказался в числе самых «музыкальных» поэтов мира. Маяковский рос в семье, где постоянно музицировали, пели русские, украинские и грузинские песни. Сам поэт впоследствии нередко напевал арии из сочинений своих любимых композиторов Мусоргского и Бородина, песни Шуберта и даже многие свои стихи.
Он гордился «Могучей кучкой», нашим балетом, знал русские народные песни и мировую классику. Знаменательно, что молодой поэт напомнил Репину Мусоргского: действительно, духовная и душевная связь поэта и композитора несомненна. В то же время Маяковский терпеть не мог пошлой мещанской музыки, заезженных опер. Известно его неприятие «Острова мёртвых» (самого спорного произведения Рахманинова), сдержанное отношение к музыке модного в Европе неоклассика Стравинского.
Любовь к сонатам Скрябина сблизила поэта с архитектором, художником и музыкантом Б. Б. Малаховским, который играл Скрябина для Маяковского в своей квартире на набережной реки Ждановки, № 3. Однако любимейшим композитором поэта был Сергей Прокофьев, которого он рисовал (рисунок с дарственной надписью не сохранился).

«Театр забыл, что он зрелище. Мы не знаем, как это зрелище использовать для нашей агитации. Попытка вернуть театру зрелищность, попытка сделать подмостки трибуной — в этом суть моей театральной работы», — писал Владимир Маяковский. К годовщине Октября он написал свою первую пьесу — социально-бытовую «Мистерию-буфф». Поставил спектакль Всеволод Мейерхольд, оформлением занимался Казимир Малевич. Премьера прошла в Театре музыкальной драмы осенью 1918 года. Маяковский сыграл несколько ролей: «Человека просто», Мафусаила и одного из чертей. Пьесу ставили и в других театрах.

 «Пробиваясь сквозь все волокиты, ненависти, канцелярщины и тупости — ставлю второй вариант мистерии. Идет в I РСФСР — в режиссуре Мейерхольда с художниками Лавинским, Храковским, Киселевым и в цирке на немецком языке для III конгресса Коминтерна. Ставит Грановский с Альтманом и Равделем. Прошло около ста раз».
Владимир Маяковский, отрывок из автобиографии «Я сам».

5. Пристрастие и хобби.
(О.Мандельштам)
Вся поэтика Мандельштама парадоксальна и его пристрастие к парадоксам отмечается большинством исследователей творчества поэта. Мандельштам сознательно ориентируется на зыбкость и неоднозначность сюжета. Его парадоксальность во многом объясняется боязнью оказаться тривиальным, от чего может спасти, по его убеждению, только противоречивость текста, выступающая источником энергетики стиха, законом и нормой как жизни, так и творчества. ... Мандельштам - мыслитель неклассической эпохи, дающий не обобщающую теорию или систематическую философию. Он дает свое уточняющее истолкование. В парадигме неклассической эпохи нет и не может быть единственного истолкования.
***

(М.Цветаева)
Жизнь Марины Ивановны Цветаевой составляли и украшали две страсти – стихи и любовь. Ими она жила, они были ее воздухом, которым она упивалась, они, собственно, и были ею. ... Цветаева - одна из немногих понимала Любовь в истинном смысле этого слова. Любить, несмотря ни на что, любить, отдавая себя и не требуя ничего взамен, любить искренне и красиво, нежно, любить своей странной, сумасшедшей, всепоглощающею любовью.
***
(В.Маяковский)
Владимир Маяковский считался одним из сильнейших московских игроков в бильярд. Поэт не только выигрывал крупные суммы, но и отправлял соперников ползать под столом после проигрыша. Маяковский таким образом проверял интересных ему людей на наличие стержня в характере. Сначала играл с выбранным соперником в карты, затем уже по-серьёзному — в бильярд.

Однажды Маяковский победил одного литературного критика, грубо высказавшегося о пьесе «Клоп». Проигравшему пришлось трижды пролезть на четвереньках под бильярдным столом, а Маяковский со смехом заявил — «рожденный ползать – писать не может!». (По воспоминаниям театрального деятеля Б.М. Филиппова).

6.Загранпоездки. Путешествия.(Как литературный жанр)
(О.Мандельштам)
Путешествие — единственный литературный жанр, само название которого в русском языке совпадает с названием того жизненного события или действия, которое за ним стоит.
Мандельштама путешествие на Кавказ было в немалой степени сознательным последованием Пушкину и в биографическом плане, и в творческом2. Но помимо осознанного движения по пушкинскому пути, эта поездка оказалась и мощным проявлением судьбы, которая сама уже, независимо от воли поэта, выстраивала параллели и рисовала жизненный маршрут.
«Путешествие в Армению» появилось в майском номере журнала «Звезда» за 1933 год и оказалось последним сочинением Мандельштама, опубликованным при жизни.
Осип ездил за границу, но это были другие поездки — вагоны третьего класса, самые дешевые гостиницы и урчащий от голода живот. Денег на учебу не хватало, разорившийся отец не мог ему помогать.
*
(М. Цветаева)
Стихотворение Марины Цветаевой «Первое путешествие» обращено к Эллису (Льву Львовичу Кобылинскому; 1874—1947), поэту-символисту, домашнее прозвище которого было — Чародей. Эллис вошел в семью Цветаевых в 1908 году в качестве гувернера, через два года после смерти их матери, Марии Александровны Мейн.
Лев Кобылинский — первый учитель Марины Цветаевой, герой двух стихотворений и первой юношеской поэмы «Чародей», которая писалась в Феодосии с 15 февраля по 4 мая 1914 года.

Первое путешествие
*
«Плывите!» — молвила Весна.
Ушла земля, сверкнула пена,
Диван-корабль в озёрах сна
Помчал нас к сказке Андерсена.

Какой-то добрый Чародей
Его из вод направил сонных
В страну гигантских орхидей,
Печальных глаз и рощ лимонных.

Мама Марины всегда хотела, чтобы дочка стала музыкантом, но любовь к поэзии поборола это чувство. В детстве Цветаева вместе с матерью много времени жила за границей, в частности во Франции, Германии, Италии. Поэтому легко могла изъясняться и сочинять стихи на нескольких языках. Впоследствии эти знания ей очень пригодятся, когда она будет работать переводчицей.

15 мая 1922 года, Цветаева прибыла со старшей (любимой) дочерью Ариадной в Берлин, где прожила всего два с половиной месяца. Они перебрались в Чехию, где Эфрон стал учиться в Пражском университете на президентскую стипендию. Этой стипендии, конечно, на троих не хватало. А тут ещё в семье родился сын.
Прага не нравилась Цветаевой, и в конце 1925 года было решено переехать в Париж — центр жизни русской интеллигенции. Там Цветаева начала публиковать стихотворения в нескольких журналах, заниматься переводами. Но денег едва хватало на съём жилья и еду. Дочь Ариадна зарабатывала вышиванием, а муж редактировал статьи.

Поэтесса полагала, что уехала из России навсегда. Но после встречи с мужем оказалось, что он, напротив, намерен вернуться. Эфрон начал сотрудничать с НКВД и вошёл в Союз возвращения на родину. Он считал, что эмигранты виновны перед родиной и прощение нужно заслужить сотрудничеством с советскими органами. Именно из-за этих взглядов мужа от Цветаевой постепенно начали открещиваться в литературных кругах. Кругах, которые очень тепло её приняли поначалу.

Москву. Дочь и муж к тому моменту уже переехали в СССР. Но воссоединение было недолгим: в августе Ариадну арестовали по обвинению в антисоветской деятельности, а следом забрали и Сергея.

Начались скитания поэтессы по временным комнатам, хождение по инстанциям в попытках добиться хоть какого-то жилья и прописки, письма Берии и Сталину с просьбами помочь и дать увидеться с мужем и дочерью. Мужа расстреляют в !(;!г, а дочь через 15 лет реабилитируют.
***

(В.Маяковский)
За жизнь Владимир Маяковский проехал 150 000 километров, 9 раз побывал за границей. Он писал: «Мне необходимо ездить. Обращение с живыми вещами почти заменяет мне чтение книг…» Однако в Берлине поэт большую часть времени провел в гостиничном номере, играя в карты. В письмах из Парижа стонал, как ему скучно. Мешало незнание иностранных языков. Если в Германии Маяковский еще мог изъясняться, то, как он шутил, во Франции ему приходилось разговаривать на «триоле» (роль переводчика выполняла Эльза Триоле, сестра Лили Брик), а в Америке — на «бурлюке» (поэт Давид Бурлюк — один из основоположников футуризма, эмигрировавший в США) и на «элли» (Элли Джонс — американская любовь поэта).
***

7. Успехи и неудачи.
(О.Мандельштам)
"Шум времени"(издательство "Время")
В целом, однако, эмигрантская критика приняла мандельштамовскую прозу доброжелательно. О чем сам поэт с некоторыми ироническими преувеличениями сообщал в письме жене от 11 ноября 1925 года Это был успех, хотя А.Ахматова изорвала книгу в клочья...
Между тем новые стихи у Мандельштама по—прежнему не писались, и это выбивало поэта из колеи. «Больше всего на свете <Мандельштам> боялся собственной немоты, называя ее удушьем. Когда она настигала его, он метался в ужасе и придумывал какие—то нелепые причины для объяснения этого бедствия», – свидетельствует Анна Ахматова.[418]

В 1926г видят мечущимся по Ленинграду в поисках заработка - вспоминают Мандельштама мемуаристы. Осип Эмильевич «ходит без запонок, манжеты завернуты вокруг рук, и весь в пуху» – таким в письме Надежде Яковлевне от 10 марта 1926 года изобразила Мандельштама Анна Хазина (IV77). Тем не менее поэт пытался держаться бодро, как и полагалось взрослому мужчине – кормильцу семьи.

18 августа 1927 года, Мандельштам заключил с Ленинградским отделением Госиздата договор на издание своей итоговой книги «Стихотворения» («Собрание стихотворений»). Договор с издательством «Academia» на публикацию третьей в этом урожайном году авторской книги – сборника статей «О поэзии» – был подписан еще в феврале 1927 года.

Гонорар за готовившиеся издания позволил Осипу Эмильевичу и Надежде Яковлевне в октябре съездить в Сухум, Армавир и Ялту (сюда Мандельштамы прибыли в конце ноября). В Детское Село они вернулись в декабре 1927 года.

***
(М.Цветаева)
Её талант пытались раскрыть читатели и «препарировать» литературоведы на протяжении многих десятилетий – но, ни у кого так и не получилось. Не в этом ли кроется ключ к разгадке её успеха? Цветаева – поэт абсолютно «бездонный», не имеющий «срока годности».
В её поздних стихах всё, словно бы, кровоточит: здесь и тоска по несправедливо арестованному мужу; и боль за судьбу единственной дочери Ариадны, заключённой в тюремные застенки; и страх за обожаемого сына Мура, с которым не удалось найти полного взаимопонимания; и сомнения перед будущим разорённой страны и своей собственной семьи.
Не слишком ли много страданий для одного измученного женского сердца?!

 ***

(В.Маяковский)
Маяковский «выступал серьезно, почти академически» 1912г. Публичные чтения.
Чреда успеха громадного, феерического не покидает поэта.18 декабря 1912 года
Вышел альманах «Пощечина общественному вкусу» с коллективным манифестом и стихотворениями Маяковского. Выход сборника вызвал резко отрицательные рецензии в ряде газет и журналов. На фоне сплошной ругани исключением был отзыв В. Брюсова: «Еще менее удовлетворяют нас такие способы находить новую рифму… какие предлагает В. Маяковский… Однако за пределами этих крайностей остается кое-что не лишенное своей ценности как новый прием выразительности в поэзии» («Русская мысль»).
19 октября 1913 года
Выступление на открытии футуристического кабаре «Розовый фонарь» с чтением стихотворения «Нате!», возмутившего аудиторию: «Публика пришла в ярость. Послышались оглушительные свистки, крики „долой“. Маяковский был непоколебим, продолжая в указанном стиле. Наконец решил, что его миссия закончена, и удалился» («Московская газета»)

Декабрь 1913 года
Первое представление трагедии «Владимир Маяковский» в театре «Луна-парк» в Петербурге. Главную роль исполнял сам Маяковский, он же был режиссером и постановщиком спектакля. Все остальные роли исполнялись не профессио­нальными актерами, а учащимися и любителями. Спектакль вызвал множество рецензий в столичной и провинциальной печати, в большинстве резко отрицательных и издевательских.
Февраль 1918 года
Маяковский издает поэму «Человек». На чтении поэмы присутствовали Андрей Белый, Константин Бальмонт, Вячеслав Иванов, Марина Цветаева, Борис Пастернак и Владислав Ходасевич. Андрей Белый, по воспоминаниям присутствовавших, слушал как завороженный и назвал Маяковского самым выдающимся русским поэтом после символистов.
14 апреля 1930 года самоубийство... В.В Маяковского.

8.Отношение друг к другу.

***
(О.Мандельштам и В.Маяковский)
«Когда Маяковский в начале десятых годов приехал в Петербург, — со слов своего мужа записывала Н.Я. Мандельштам, — он подружился с Мандельштамом, но их быстро растащили в разные стороны.

Всё же следы интереса друг к другу и к творчеству друг друга сохранились в высказываниях поэтов, запечатленных современниками, и, главное, в стихах Маяковского и в стихах и статьях Мандельштама.

Характерно, что все (во всяком случае — все, известные нам) стихотворения Мандельштама, которые в разные годы осознанно, полуосознанно и неосознанно цитировались Маяковским, — это стихотворения, вошедшие во второе издание первой мандельштамовской книги «Камень» (1915) и примыкающие к ней: послереволюционного Мандельштама Маяковский, по-видимому, внимательно не читал или старался не читать. Единственное исключение, как будто, представляет собой мандельштамовское стихотворение «Декабрист» (1917), чей финал, согласно воспоминаниям Валентина Катаева, Маяковский продекламировал вслух после случайной встречи с Мандельштамом в магазине Елисеева8. Однако Н.Я. Мандельштам уточнила, что «Маяковский крикнул через тогда еще узкую стойку с колбасами: Как аттический солдат, в своего врага влюбленный9…» — то есть он припомнил и процитировал финал четвертой строфы юношеского стихотворения Мандельштама «Теннис» (1913).

Мандельштам пытался предостеречь Маяковского в серии статей, написанных в послереволюционную эпоху. Так, в заметке «Литературная Москва» (1922) он констатировал: «Великолепно осведомленный о богатстве и сложности мировой поэзии, Маяковский, основывая свою «поэзию для всех», должен был послать к черту [намек на заглавие знаменитого манифеста футуристов? — О.Л.] всё непонятное, то есть предполагающее в слушателе малейшую поэтическую подготовку. Однако обращаться в стихах к совершенно поэтически неподготовленному слушателю — столь же неблагодарная задача, как попытаться усесться на кол [намек на заглавие эпатажного стихотворения еще одного «адамиста» — Михаила Зенкевича? — О.Л.]23. Совсем неподготовленный совсем ничего не поймет, или же поэзия, освобожденная от всякой культуры, перестанет вовсе быть поэзией и тогда уже по странному свойству человеческой природы станет доступной необъятному кругу слушателей. Маяковский же пишет стихи, и стихи весьма культурные: изысканный раешник, чья строфа разбита тяжеловесной антитезой, насыщена гиперболическими метафорами и выдержана в однообразном коротком паузнике. Поэтому совершенно напрасно Маяковский обедняет самого себя. Ему грозит опасность стать поэтессой, что уже наполовину совершилось»24 (отметим, в скобках, что колкая шутка Мандельштама о Маяковском-поэтессе была замечена и превращена в бумеранг желчным Федором Сологубом, который говорил В.В. Смиренскому в 1925 году: «…Мандельштам и Маяковский — не поэты, а поэтессы»)25.
***

(О.Мандельштам и М.Цветаева)
Стремительный отъезд Осипа Эмильевича из Александрова в Коктебель(1916г) навсегда разорвал те трепетные отношения полгода связывающие поэтов. Они еще виделись до отъезда Цветаевой за границу, но то была уже иная пора их отношений: в них не стало волнения, влюбленности, взаимного восхищения, как в те «чудесные дни с февраля по июнь 1916 года»,  когда Цветаева «Мандельштаму дарила Москву». К этим именно месяцам относятся стихи, которые написали они друг другу: десять стихотворений Цветаевой и три — Мандельштама.

После 1922 года (летом Цветаева через Берлин уехала в Чехию; началась ее эмиграция, из которой она вернулась лишь в 1939-м, когда Мандельштама не было уже в живых) они не встречались и не переписывались. В том же 1922 году увидела свет статья Мандельштама «Литературная Москва», первая часть которой содержит резкие выпады против Цветаевой. Ей, однако, прочитать эту статью не довелось. Больше Мандельштам не писал о ней никогда, но со слов Анны Ахматовой известно, что он называл себя антицветаевцем и был согласен с Ахматовой в том, например, что «о Пушкине Марине писать нельзя... Она его не понимала и не знала». Между тем в эмигрантские свои годы Цветаева написала о Мандельштаме дважды: в 1926 году — «Мой ответ Осипу Мандельштаму», а в 1931 — мемуарный очерк «История одного посвящения». Часто упоминала она его и в своих письмах, неизменно отдавая щедрую дань его стихам, поэтическому его дару, не скрывая порой своей к Мандельштаму неприязни и настойчиво разграничивая свой и Мандельштама в поэзии путь.

Как видно уже из этой краткой биографической справки, отношения Осипа Мандельштама и Марины Цветаевой были изменчивыми и отнюдь не простыми: начавшись с высокой ноты всяческого взаимного приятия, взаимных же поэтических посвящений, они довольно быстро охладились, а позже совсем ожесточились.
***

(В.Маяковский и М.Цветаева)
Цветаева очень высоко ценила творчество Маяковского, считала его первым русским поэтом масс. Посвятила ему стихотворение в 1921 г. и стихотворный реквием после его кончины в 1930 г. (см. т. 2), часто упоминала в письмах и статьях (см., например, статью «Эпос и лирика современной России. Владимир Маяковский и Борис Пастернак»). Всю жизнь Цветаева хранила по отношению к Маяковскому «высокую верность собрата». Об этом свидетельствует и запись, сделанная в черновике одного из ее писем 30-х годов: «Мне весь Маяковский роднее всех воспевателей старого мира. Завод или площадь Маяковского роднее феодального замка или белых колонн поэтического Бунина. И эмиграция, не приняв меня в свое лоно, права. Она, как слабое издыхающее животное, почуяла во мне врага. Ибо если сила всегда прощает слабости, то слабость силе никогда, ибо это для нее вопрос жизни или смерти».

Маяковский, напротив, относился к Цветаевой недоброжелательно, резко отзывался о ее творчестве.

9. Отношения к другим творцам и разных творцов к ним.
(О. Мандельштам)

Анна Ахматова
Мандельштам был одним из самых блестящих собеседников: он слушал не самого себя и отвечал не самому себе, как сейчас делают почти все. В беседе был учтив, находчив и бесконечно разнообразен.
О стихах говорил ослепительно, пристрастно и иногда бывал чудовищно несправедлив (например, к Блоку). О Пастернаке говорил: «Я так много думал о нём, что даже устал» и «Я уверен, что он не прочёл ни одной моей строчки». О Марине: «Я антицветаевец».
(Виктор Шкловский. Сентиментальное путешествие. 1923).
«Он переполнен ритмами, как переполнен мыслями и прекрасными словами...
(Лидия Гинзбург. Из старых записей. 1933).
«…Трагическая фигура редкостного поэта, который и в годы воронежской ссылки продолжал писать вещи неизреченной красоты и мощи…»
***

(М.Цветаева)
В последние годы она была всеми покинута, жила в ссылке. Не в силах вынести свалившиеся на нее тяготы, поэтесса покончила жизнь самоубийством. Пережитые Мариной Цветаевой невзгоды наложили свой отпечаток как на ее творчество, так и на ее характер (от природы сложный).
К.Бальмонт - Наряду с Анной Ахматовой, Марина Цветаева занимает в данное время первенствующее место среди русских поэтесс. Ее своеобразный стих, полная внутренняя свобода, лирическая сила, неподдельная искренность и настоящая женственность настроений — качества, никогда ей не изменяющие.
А.Ахматова - Марина ушла в заумь. Ей стало тесно в рамках Поэзии. Она — подобна дельфину, как говорит у Шекспира Клеопатра об Антонии. Ей было мало одной стихии, и она удалилась в другую или в другие.
Б.Пастернак - В неё надо было вчитаться. Когда я это сделал, я ахнул от открывшейся мне бездны чистоты и силы. Ничего подобного нигде кругом не существовало. Сокращу рассуждения. Не возьму греха на душу, если скажу: за вычетом Анненского и Блока и с некоторыми ограничениями Андрея Белого, ранняя Цветаева была тем самым, чем хотели быть и не могли все остальные символисты вместе взятые.

Об отношении Цветаевой к Блоку можно судить уже по первому стихотворению цикла "Стихов к Блоку" (1916) - трепетно воспринимается ею звук самого имени поэта:
Имя твое - птица в руке,
Имя твое - льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое - пять букв.

А. А. Ахматова также всегда очень много значила в жизни Цветаевой. Героиня-адресат этого цикла символически названа "Царскосельской Музой", "раненой Музой", "Музой плача". "О, Муза плача, прекраснейшая из муз!" - так начинается первое стихотворение цикла.

Еще многие и многие вдохновенные строки посвятит Цветаева в знак любви своим собратьям по перу. Ее "безмерная" душа вмещала такую же безграничную любовь. В 1921 году она напишет А. А. Ахматовой эти пронзительные слова: "Мне так жалко, что все это только слова - любовь - я так не могу, я бы хотела настоящего костра, на котором бы меня сожгли".
***

(В.Маяковский)

Б. Пастернак
Какая радость, что существует и не выдуман Маяковский — талант, по праву переставший считаться с тем, как пишут у нас нынче... Поэзию привлекут к поэту две вещи: «Ярость творческой его совести. Чутье неназревшей еще ответственности перед вечностью — его судилищем».

М. Цветаева
Брак поэта с временем — насильственный брак. Брак, которого, как всякого претерпеваемого насилия, он стыдится и из которого рвется — прошлые поэты в прошлое, настоящие в будущее... Вся советская поэзия — ставка на будущее. Только один Маяковский, этот подвижник своей совести, этот каторжанин нынешнего дня, этот нынешний день возлюбил: то есть поэта в себе превозмог.

Ю. Тынянов
Маяковский возобновил грандиозный образ, где-то утерянный со времен Державина. Как и Державин, он знал, что секрет грандиозного образа не в «высокости», а только в крайности связываемых планов — высокого и низкого, в том, что в XVIII веке называли «близостью слов неравно высоких», а также «сопряжением далековатых идей». <...>

 


10 Признание за рубежом и на Родине.

(И.Мандельштам)



***

(М.Цветаева)

Признание творчества и заслуг Цветаевой проходило поэтапно. Сборник «Проза» вышел в 1953 году на Западе. Он был издан пражской приятельницей Цветаевой Екатериной Елене-вой, автором предисловия стал Ф.А. Степун. Эта книга послужила отправной точкой для признания поэтессы за рубежом. В послевоенные годы на Западе понемногу стали печататься те произведения, которые Марина Ивановна оставила перед своим возвращением в Россию. В 1957 году Глеб Струве издал в Мюнхене «Лебединый стан». В 1971 году вышло второе, исправленное издание, дополненное поэмой «Перекоп». В 1964 году Марк Слоним напечатал «Историю одного посвящения» в «Oxford Slavonic Papers». В 1971 году Г. Витр-женс, профессор Венского университета, выпустил в Мюнхене том «Несобранных произведений» Марины Цветаевой. В 1972 году под редакцией Г.П. Струве и Н.А. Струве вышли «Неизданные письма» поэтессы. Спустя еще четыре года в томе «Неизданное» впервые напечатали полный сборник «Юношеские стихи», пьесу «Каменный ангел», полный текст «Повести о Сонечке».

 В 1980 и 1988 годах в СССР были изданы избранные произведения. Полное собрание известных на тот момент сочинений вышло в Нью-Йорке. С 1985 года отношение властей к Марине Цветаевой и ее творчеству изменилось кардинально. Были обнародованы факты ее биографии, с полным описанием событий, о которых ранее умалчивалось. В 1990 году в России впервые вышел сборник всех стихотворений и поэм Цветаевой. С той поры Марина Ивановна окончательно вернулась на родину, ее славе уже ничто не могло помешать.

11. Отношения с властью.
(О.Мандельштам)
 Лучше всего Осип Эмильевич выразил свое состояние в советскую эпоху строками:
     ...Там я любить не мог,
     Здесь я любить боюсь...
     И вот после долгих метаний поэт начал выкристаллизовывать свое отношение к власти. Всем известна его знаменитая эпиграмма на Сталина:
     Мы живем, под собою не чуя страны,
     Наши речи за десять шагов не слышны,
     А где хватит на полразговорца, -
     Там припомнят кремлевского горца.
     Его толстые пальцы, как черви, жирны,
     А слова, как пудовые гири, верны.
     Тараканьи смеются усища
     И сияют его голенища.
     А вокруг его сброд тонкошеих вождей,
     Он играет услугами полулюдей.
     Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
     Лишь один он бабачит и тычет.
     Как подковы кует за указом указ -
     Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
     Что ни казнь у него, - то малина
     И широкая грудь осетина.
     Каждый из современников узнал бы объект поэтической критики - генсека Сталина. Он еще не был тогда всемогущим советским императором, но Мандельштам предвидел эту возможность и предупреждал страну о тяжелых последствиях, к каким приведет правление Сталина. Со стороны Мандельштама такой поступок был сродни гражданскому подвигу.
     В 1934 году Осип Мандельштам был арестован. Нет нужды объяснять почему.
***

(М.Цветаева)
В 1938 г. из газет стало известно, что на границе Швейцарии убит агентами Сталина выдающийся троцкист, Рейсс, кажется. А затем из Парижа бежало несколько русских: Эфрон, муж Цветаевой, поэт Эйснер и чета Клепининых. Поскольку они все уклонились от французского суда и скрылись в Союзе, можно считать доказанной их причастность к этому мокрому делу. Вскоре и Цветаева решила переселиться в царство победившего пролетариата, увозя с собой, разумеется, сына; дочь уехала раньше. Тут все выглядит безумием или глупостью: злодейства Сталина, социалистический реализм, муж – чекист, убийца... Ну, причем здесь Цветаева? Можно ли было сомневаться, чем все это кончится для Марины Ивановны? И довольно скоро!
(Из статьи Е.Р. Говсиевича)
***

(В.Маяковский)
Маяковский чувствовал охлаждение к нему власти, хотя он никогда и не был любимцем властей. Достаточно вспомнить строчки его лирического вступления в поэму «Во весь голос»:

Я знаю силу слов, я знаю слов набат
Они не те которым рукоплещут ложи…

Скорее он был им неудобен, из-за своей громкоголосости, из-за того, что он всегда занимал очень активную жизненную позицию. И, видимо, новым властям это не очень нравилось, хотя внешне все казалось нормальным, каких-то открытых репрессий по отношению к Маяковскому не было. Другое дело, что тиражи его изданий были не очень велики, что книги его залеживались на складах и их не выставляли на витрины.
Отношения с властью у него испортились после 1928 года, когда в автобиографии «Я сам» появляется запись»Пишу поэму «Плохо». Под этим названием оказались пьесы «Клоп», «Баня», цикл стихов «О дряни». Тогда же было опубликовано стихотворение «Разговор с товарищем Лениным». Вместо того чтобы писать поэму, посвященную 50-летию Сталина, Маяковский написал стихотворение, в котором есть такие слова «Многие
без вас отбились от рук», это, конечно, не могло сильно радовать власти и с определенным акцентом могло быть передано в высшие круги.

12.
Отношение к революции.

(О.Мандельштам)
Отношение Мандельштама к революции 1917 года было двояким: радость от великих перемен и предчувствие «ярма насилия и злобы». Позже поэт написал в анкете, что революция отняла у него «биографию» и чувство «личной значимости». В стихах, написанных в годы революции и гражданской войны, отразилась трудность художественного осмысления поэтом новой действительности. С 1918 по 1922 год начинаются мытарства поэта. В неразберихе гражданской войны его несколько раз арестовывают, держат в заключении. Чудом избежав смерти, Мандельштам наконец оказывается в Москве.
***

(м.Цветаева)
 Отношение Цветаевой к Октябрьской революции. Вообще, по своей натуре Цветаева была патриотка, но революцию она не поняла и не приняла. Она ее никак не ощутила, представила ее лишь как восстание «сатанинских сил».
***
(В.Маяковский)
 "О, четырежды славься, благословенная! " - такими словами встретил Маяковский Великую Октябрьскую социалистическую революцию.
Трагедия Маяковского заключалась, прежде всего, в том, что он, вступивший в партию в 15 лет и трижды арестованный за свою революционную деятельность, искренне поверил в коммунистическую идею, поверил в ее вождей и,главным образом, в Ленина. Глубоко лиричный поэт, он заставил себя «наступить на горло собственной песне», чтобы отдать весь свой талант делу революции, делу построения нового общества. Однако постепенно Маяковский начал понимать ущербность советской власти и ее руководителей. В своей автобиографии «Я сам» он писал, что уже через год после октябрьского переворота решил не восстанавливать свое членство в партии, так как  партийцы, сидевшие на искусстве , послали бы его «ловить рыбу в Астрахань».  Еще в  1921 г. он написал стихотворение               « О дряни», где остро бичевал советских мещан: «опутали революцию обывательщины нити». Через год в газете «Известия» было напечатано его известное стихотворение     «Прозаседавшиеся» - едкая сатира на советских бюрократов. В последующие годы одно за другим появляются сатирические стихи  о взяточниках, бюрократах, самодурах,  подхалимах, перерожденцах, карьеристах.Одни только их название  говорят сами за себя: «Фабрика бюрократов», «Протекция», «Служака», « Помпадур», «Общее и моё». И при этом поэт подчеркивает в каждом стихотворении,что все эти герои – либо высокого ранга партийцы, либо даже члены правительства(ЦИКа). В 1929 году Маяковский написал,  пожалуй, наиболее откровенное и горькое в этом отношении произведение «Разговор с товарищем Лениным», где он прямо говорит «очень много разных мерзавцев ходят по нашей земле и вокруг...,ходят, гордо выпятив груди, в ручках сплошь и в значках нагрудных»

13.
Сохранение архива и творческое наследие.
(О.Мандельштам)
В российской прессе появилось сообщение, что Принстонский университет, один из самых авторитетных учебно-исследовательских центров в США и мире, выложил в Интернет личный архив Осипа Эмильевича Мандельштама (1891-1938).

По мнению экспертов, это самое представительное собрание в мире рукописей и писем этого крупнейшего русского поэта 20-го века. Оно хранится в отделе рукописей департамента редких книг и специальных коллекций библиотеки Firestone на кампусе Принстонского университета в Нью-Джерси.
***
(М.Цветаева)
 Марина Цветаева оставила значительное творческое наследие: книги лирических стихов, семнадцать поэм, восемнадцать стихотворных драм, автобиографическую, мемуарную, и историко-литературную прозу, в том числе эссе и философско-критические этюды. К этому надо добавить большое количество писем и дневниковых записей. Имя Марины Цветаевой неотделимо от истории отечественной поэзии. Сила ее стихов — не в зрительных образах, а в завораживающем потоке все время меняющихся, гибких, вовлекающих в себя ритмов.[5.]
 ОСКОЛКИ АРХИВА М.ЦВЕТАЕВОЙ...
При отъезде из Москвы в мае 1922 г. своё имущество Цветаева оставила на попечение младшей сестры Анастасии, но после того как ту арестовали в 1937 году, многое из архива Марины было утрачено. В частности, её обширная библиотека. По словам Елены Коркиной, эти книги всё ещё «ходят по Москве», встречаясь на аукционах и у частных коллекционеров, но не попадая в Музей. Основной архив, который сейчас хранится в РГАЛИ, — эмигрантское творчество, который она отправила в 1939 году  багажом на имя дочери Ариадны Эфрон. Однако багаж был задержан на таможне на год из-за ареста Ариадны. Он включал в себя четыре ящика с книгами и два сундучка с рукописями.
В 1947 году, Ариадна Эфрон была освобождена из тюрьмы и обеспечила перевоз архива матери к своей тётке Елизавете Яковлевне Эфрон. Кроме того, один сундук сохранился у Елены Левинсон — школьной подруги Инны Цветаевой, двоюродной сестры Ариадны Эфрон. В нём под слоем газет были обнаружены многочисленные папки, открытки и книги.
Из того, что Цветаева не взяла с собой при возвращении в СССР, сохранилось лишь оставленное в городе Базель (Швейцария), в частности рукописная тетрадь, в которую был переписан сборник «Лебединый стан» и поэма «Перекоп» и пачка оттисков прозы Марины Цветаевой. Однако целый чемодан рукописей, оставленный на хранение в Париже, погиб. Есть вероятность, что сохранился небольшой архив в Амстердаме. На этот счёт гипотезы не слишком утешительные, архив, скорее всего, был уничтожен во время Второй мировой войны вместе с домом, в который попала бомба. Но Елена Коркина надеется на его сохранность, так как точных сведений о взрыве нет. И, возможно, мы ещё узнаем нечто новое из жизни Великого Поэта ХХ века.
***

(В.Маяковского)
Является ли и сейчас М. самым современным поэтом?
Его убивали трижды. После 1927г. -непониманием и нападками, а М. уже начал понимать свою гигантскую ошибку - то, что он принимал за РЕВОЛЮЦИЮ, было просто ПЕРЕВОРОТОМ. И его огромный пафос, энергетика его стиха, языкотворчество - все это- не по адресу.
Он еще не очень четко понимал это, но приближался, приближался... Выставка "20 лет работы", ее неприятие, даже - провал - стал для него актом осознания того, что РАБОТАЛ не на ТО и не на ТЕХ.
.И - страшное разочарование, в соединении с сугубо личными причинами, привело его к самоубийству...
И еще раз его убил Сталин,который после письма Лили Брик (через пять лет после самоубийства) решил, что настало время поставить творческое наследие Маяковского себе на службу. (Точнее - то, что подходило из его наследия.)
И тогда,по словам Пастернака, Маяковского стали вводить насильно - как картофель при Екатерине - и в этом была его настоящая смерть. Его убили.Убили его наследие.
Для изучения в школьной программе оставили то, что уже не выдерживало испытания временем - менявшимся, разочаровывавшим, а позже и ненавидимым. А Маяковского- "лучшего, талантливейшего поэта нашей эпохи" пытались вбивать в неокрепшее юношеское сознание поэмой "Ленин", "Хорошо" и размышлениями рабочего при вселении в новую квартиру...
Для них он был автором агиток."Агитатором, горланом- главарем"...И только!
Не был тончайшим лириком, темпераментным борцом за высокие идеалы, языкотворцем... Такого Маяковского они не знали, его не было - такого - ни в программе, ни в душах многих учителей...
Он не воспринимался как создатель новой школы стихотворства и языкотворчества - а он был им!
Это лишь отчасти то, что говорилось вчера - в большей степени, это то, что сказала бы я, если была бы там...

А современен ли он?
Поэзия - такая странная вещь - она современна, если прекрасна. В этом смысле современен и Лермонтов, и Шекспир, и Уитмен, и Эллиот - и Высоцкий, и Окуджава, и Самойлов...
Маяковский выразился грубо - по своему обыкновению:
Но поэзия -
пресволочнейшая штуковина!
Существует -
и ни в зуб ногой!
И поэтому невозможно определить - кто самый современный поэт.
Талант - всегда современен!

Современны или несовременны такие строки:

Я знаю силу слов.
Я знаю слов набат!
Они не те, которым рукоплещут ложи!
От слов таких
срываются гроба.
Международный Маяковский Архив. в русский английский немецкий французский португальский испанский. Владимир Владимирович Маяковский. 4 декабря 1935 г. Сталин наложил на письмо резолюцию: "Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи". Равнодушие к его памяти — преступление». "

14.
Личная жизнь.
(О.Мандельштам)
Осип Мандельштам был женат на Надежде Хазиной, с которой познакомился в 1919 году в киевском кафе «Х.Л.А.М». После свадьбы, состоявшейся в 1922 году, она станет верным спутником свободолюбивого поэта и переживет с ним все трудности опального периода. Кроме того, к быту Мандельштам был совсем не приспособлен, и ей приходилось ухаживать за ним, как за ребенком. Надежда Яковлевна оставила блестящие мемуары, несмотря на противоречивость оценок, ставшие важным источником изучения творческого наследия Мандельштама.
***

(М.Цветаева)
Со своим будущим мужем Сергеем Эфроном поэтесса познакомилась в 1911 году в доме своего друга Максимилиана Волошина в Коктебеле. Через полгода они стали мужем и женой, а вскоре на свет появилась их старшая дочь Ариадна. Но Марина была женщиной очень увлекающейся и в разное время ее сердцем завладевали другие мужчины. Например, великий русский поэт Борис Пастернак, с которым у Цветаевой были почти 10-летние романтические отношения, не прекратившиеся и после ее эмиграции.
Связь с Парнок - в 1916 году она расстаётся с Парнок, возвращается к супругу и через год рожает дочь Ирину. О своей странной связи поэтесса скажет позднее, что любить женщине женщину дико, но только одних мужчин – скучно. Тем не менее, любовь к Парнок Марина охарактеризовала как «первую катастрофу в своей жизни».
На сегодняшний день прямых потомков великой поэтессы Цветаевой не существует.
***

(В.Маяковский)
Владимир Маяковский влюблялся далеко не единственный раз в жизни. Его романы развивались стремительно, длились и пару месяцев, и больше десяти лет, но ни один из них не привел к браку.

15.
Псевдонимы.
(О.Мандельштам)
О;сип Эми;льевич Мандельшта;м (имя при рождении — Ио;сиф
(М.Цветаева)
Под псевдонимом Эллис.
(В.Маяковский)
юмореска "Гимназисты", подписанная Константин, и статья "Бранд и русская действительность", подписанная Югов.

16.
Уровень жизни и причины ухода из неё.
(О.Мандельштам)
Так, одна из статей о смерти Мандельштама попалась на глаза Юрию Моисеенко – бывшему узнику сталинских лагерей. Он написал в газету письмо: «Как прямой свидетель смерти знаменитого поэта, хочу поделиться дополнительными подробностями...
Лагерь назывался «Спецпропускник СВИТЛага», то есть Северо-Восточного исправительного трудового лагеря НКВД (транзитная командировка), 6-й километр, на «Второй речке». В ноябре нас стали заедать породистые белые вши, и начался тиф. Был объявлен строгий карантин. Запретили выход из бараков. Рядом со мной спали на третьем этаже нар Осип Мандельштам, Володя Лях (это – ленинградец), Ковалёв (Благовещенск)... Сыпной тиф проник, конечно, и к нам. Больных уводили, и больше мы их не видели. В конце декабря, за несколько дней до Нового года, нас утром повели в баню, на санобработку. Но воды там не было никакой. Велели раздеваться и сдавать одежду в жар-камеру. А затем перевели в другую половину помещения в одевалку, где было ещё холоднее. Пахло серой, дымом. В это время и упали, потеряв сознание, двое мужчин, совсем голые. К ним подбежали держиморды-бытовики. Вынули из кармана куски фанеры, шпагат, надели каждому из мертвецов бирки и на них написали фамилии: «Мандельштам Осип Эмильевич, ст. 58, срок 10 лет». И москвич Моранц, кажется, Моисей Ильич, с теми же данными. Затем тела облили сулемой. Так что сведения, будто Мандельштам скончался в лазарете, неверны».
***

(М.Цветаева)
Когда началась Великая Отечественная война, М.Цветаева с сыном-подростком отправилась в эвакуацию в городок Елабуга на реке Каме. Чтобы получить временную прописку, поэтесса вынуждена устроиться на работу посудомойкой. Ее заявление датировано 28 августа 1941 года, а спустя три дня Цветаева совершила самоубийство, повесившись в доме, куда их с Георгием определили на постой.
Интересно, что когда Марина Цветаева только собиралась в эвакуацию, в упаковке вещей ей помогал давний друг Борис Пастернак, который специально купил веревку для связывания вещей. Мужчина похвалился, что достал такую прочную веревку - «хоть вешайся»… Именно она и стала орудием самоубийства Марины Ивановны. Похоронили Цветаеву в Елабуге, но так как шла война, точное место погребения остается невыясненным до сих пор.
***

(В.Маяковский)
Роковому выстрелу 14 апреля 1930 предшествовал целый ряд неудач Маяковского в личной и творческой жизни, а так же в чисто бытовых вопросах. С самого начала тридцатого года Маяковский испытывал проблемы со здоровьем. В марте 1930 года критики холодно встретили пьесу «Баня», провалилась премьера спектакля «КЛОП». Чрезвычайно обидным для поэта оказался бойкот его выставки «20 лет работы». Выставка была критически важна для Маяковского.

По каким-то причинам была отозвана виза для выезда за границу, а не стоит забывать, что еще с февраля тридцатого года в Европе находились его самые странные друзья — супруги Брики. Ведь именно Лиля Брик сглаживала воздействия внешнего мира для Владимира Владимировича. Смерть Маяковского, разумеется, заставила их срочно приехать в СССР.
****************************************************
Использованная литература:
"ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ. "Шум времени". Издательство «Время», Ленинград, 1925.
"письмо жене Н.Мандельштам от 11 ноября 1925 года".
"Поурочные разработки по русской литературе ХХ века. 11 класс. II полугодие.
Раздел IV. Творчество М. И. Цветаевой".
"М.Цветаева  "Поэтические переводы"
"Современники об Осипе Мандельштаме
Воспоминания Георгия Адамовича, Анны Ахматовой, Георгия Иванова и других известных людей, близко знавших гениального поэта"
"По воспоминаниям театрального деятеля Б.М. Филиппова).
хобби бильярд - В.Маяковского"...
... и др.источники из открытой печати.