Локатор с подвохом

     – Больно помрачительной на удивление кажется история.
Однако ж случилась. Сейчас, за зелёным ветеранским чайком,
от неё веселеешь. А припомнить себя тогдашнего – кирдык
всякому позитиву. Ну да будет томить. Расскажу.
    Добрый мой приятель Николай Котков уселся поудобней
на кухонном стуле. Спеша, по компанейской вежливости, до-
пил поместительную кружку. Бойко стрельнул глазами как
пред удачной шуткой и… начал.
    – На якорной стоянке у Диксона ждали мы ледокола. Из-
вестное дело: караван в дальние севера собирается не вдруг.
Неопределённость нашего состояния устаканивала ясная,
слегка тёплая погодка. Прикинь, редко-таки навещающая
пропащие арктические закоулки.
    Раз за вахту убеждался по пеленгу: хорошо ль держит
якорь? Исполнив пустячное, тут же решал: довольно с меня.
Короче, торжествовала благая дрёмно-нудная скука.
    С расслаблением боролся лишь начальник радиостанции
Комаров. На поле умного заведования не обошёл и причтён-
ный к нему локатор. Надо полагать, не зряшно. Нравилась
питерцу работа на самом виду. Там-то лучшими послеобе-
денными часами жертвенно морщил лоб. С явными мыслями
в очах похаживал в располагающей просторности мостика.
Про удовольствие от картин обозрения сверху, полных суро-
вых красот, и говорить нечего. Вдоволь насмотревшись вдаль,
осознавая свою избранность, разворачивал складные листы
техдокументации. Сопел над ними и то по-особому.
    Когда жданьё перевалило за девятые сутки, нами распоря-
дились: «Прибыть в такую-то исходную точку сбора каравана».
    Выбрав хитрым подходцем всю возможную слабину, Кома-
ров отстал от лампового старинушки «Дона». Последнее, что
сотворил великий умелец – перещёлкнул боковой тумблер из
положения «по норду» в другое: «по курсу». Мне вот так, де-
скать, больше нравится. Сами будьте с усами. А я на чай.
    Была и более тонкая причина его поспешания. Солидный
дядька путался с буфетчицей. От температурящих своих
гормонов даже вёдра помойные выносил. Всегда желал опе-
редить её заглядывание в каюту с воркованием: «пожалуйста
на-а…» Договорить же получилось: «Не зажимай, охальни-
чек, ты мой».
    Помню, в конце моего бдения машина уже в полной готов-
ности. Боцман послан к брашпилю. Опробован тифон. Запу-
щен пожарник на обмывку яшки*. На штурманском столе от-
корректированные карты аж до самого Певека.
    Вдруг по чертячьему заказу всё каким-то мигом спряталось
в промозглый туман. Бак – и тот стал едва различим. Да ведь
на «чё» славный локатор «Дон»?! Только всмотреться в него
был уже не полномочен. Ибо ни секундой дольше меняюсь
следующим штурманским чином. Не мешкая, берёт тот власть
над всем дальнейшим. По весёлому расположению духа по-
путно угощает бородатым анекдотом.
    Величали заступившего на королевскую вахту Валентином
Ивановичем. Нечто галантерейное, в манере старых магазин-
ских приказчиков водилось за ним. Эдакий любитель долж-
ностного беспокойства, попутного трёпа, значкист-всезнайка
старпом Панкратов. Без разницы ему – что по-нашему, что
по-аглицки спикать. В Гдыне же под ихнего полячить или
экономику в мореходке преподавать. Всё-всё одинаково жа-
реными семечками лущил.
    Николай выдержал паузу, после которой на Руси обычно
припоминают: «с года три аль четыре приказал долго жить».
«Мда-а» – ещё растяжно молвят. Народно так, подкупающе
задумчиво.
    Новой минутой мой гость интригующе продолжил:
– Стало быть, чуть рисуясь, по громкой связи Иваныч де-
кламирует: «Боцману вира якорь!»
    Для порядка, косящим взглядом зыркнул в локатор. Видно,
вдохновение и зуд поспешания чесались близ чувствительных
точек гоношливой души. Хотелось, наверное, выглядеть чёт-
ко, красочно молодецки. Пусть и для единственного матроса
своей вахты. «Ух, влёгкую сейчас изящный класс покажет. Да-
ром, что в простокваше тумана. Будьте-нате, пробкою со чпо-
ком, куда надо попадём».
    Со стороны на него глянуть – кипеш чайника в натуре. При
этом, поди, кумекал: капитан Ястребцев на мостик не подни-
мется. Потому как не придира. Редкий кадр порядочной мор-
ской школы. Меня ли, старпома (!), опекать докучным пригля-
дом!
Что ж. Очень верно. Крайне оригинальный человек был
наш мастер, с доведённым до абсолюта капитанского дендиз-
ма стильным обликом. Даже отпускником хаживал по кварти-
ре в белой рубашке с галстуком. А уж на службе?! Будни пре-
вращал в праздники и чтоб всё блестело!
    Женушку выбрал не где-нибудь с танцулек. Судовую юную
радистку с каюткой на ботдеке* парохода «Ненец», на кото-
ром капитанила знаменитая Щетинина. Те, стало быть, с Вла-
дивостока прорвались. Они же гораздо отчаянней, на «Урал-
маше» из Архангельска. Рандеву шикарней не придумать. В
Лос-Анджелесе, заливаемом ночными огнями, без намёка на
маскировку.
    Некоторые вольности при сходе на берег от советской вла-
сти морякам позволялись. Ещё бы той не притворяться, в её-
то обстоятельствах, выглядеть человечной?! (Это потом гайки
радостно обожмут и даже зашплинтуют).
    Так и встретились: Валечка и козырный второй помощ-
ник капитана Сергей, вдоволь накрутивший рулетку судьбы в
сверхрискованных конвоях и одиночных плаваниях. Несколь-
кими годами раньше, предположительно, участник секретно-
го вывоза золотого запаса, при крахе коминтерновской Испа-
нии. Команду, вне сомнения, заведомо подставили из самого
Кремля. ЦэУ типа зашибись: «при обнаружении военными
кораблями стран, поддерживающих генерала Франко, судно
взорвать». Единственной им защитой служил наспех нанесён-
ный маскировочный окрас с мачт до ватерлинии.
Заведомо гибельная решка легла орлом. Дошли. Слава
Тебе, Господи!
    Всё до копейки потраченное на испанскую авантюру стра-
ной Советов уравновешивалось чужим золотишком. Что ж.
Немного отрадно для товарища Сталина, горько для нищего
победителя Франко и… совсем никак для тех моряков. Не раз-
летелись в клочки – и ладно…
    Теперь шла великая война на морях. Точнее – дикая мочи-
ловка по числу потерь экипажей в стальных гробах с трубой.
Счастливую пару нашедших точные свои половинки и их
пароходы Бог миловал. До мирных плаваний обходился с
ними отечески, продолжал беречь.
    Вот в каких передрягах с замахом был тот Ястребцев! Два
боевых ордена зря не дадут. Завидная кличка средь товарищей
молодости сияла надраенной медалью: Серёжа-понт. Ну, кто
бы от впрямь лестной на нашем сленге отказался?
    Мимоходом вверну случай, чтоб ты Ястребцева (старшего)
почти воочию в деле представлял. Точнее, про его капитан-
ское чутьё.
    Раз вышли мы из Игарки, гружённые досками россыпью.
По невезению ли, по закону ли подлости шторм налетел. Из
нашего каравана разбойный вылепил подлинного «ежа». Сама
собой бункеровка в Мурманске отпала. Для серьёзной переу-
кладки досок и прочего дали заход в Архангельск. Справив то
и сё, подались на Средиземку. А навстречу нам одни невезухи:
шторма за штормами.
    В Северном море подлетел к нам вообще премьерно апо-
калипсический. Можно сказать, нагрянула жуть, если бы
заранее не свыклись. Помню, вцепился я на вахте за корот-
кий поручень у лобового иллюминатора и пялюсь на буй-
ство волн. Вдруг Сергей Александрович входит в типажном
своём облике, будто на штиль полюбоваться. Ни за что не
хватаясь, начинает мерить мостик шагами, покашливать. И
даже совсем нереально в той обстановке – к чему-то при-
слушиваться.
    Туда-сюда походил и как рванёт на правое крыло мостика.
В демонскую-то ветрину, в захлёсты брызг, под стремитель-
ные моменты качки! Я, сполашась, за ним. «Как бы кэпа не
смыло!». Сколь возможно, Александрович перегнулся через
планширь и возрился вниз. То же и я проделал.
– Где у нас правый трап? – кричит он мне в ухо.
Ответа не находится. Слишком точка осмотра неудачная.
Да ещё вдоль низкого борта сплошняком обломы интереса
горбатые.
– Разрешите вблизи глянуть? – и прочь бестелесным ду-
хом. Палубой ниже, после очередной волны, стальную дверь
освобождаю с задраек и выскакиваю бесшабашно в упор по-
смотреть. А родимого нет! Утопился вместе с площадкой и
крепёжными защипами. Ну, оценил запредельное чутьё Алек-
сандровича?
– Да-а, – только и смог я отозваться.
    … Заверну рассказ обратно к снятию с якорной стоянки. Не
принято, как архикрамольное, второму помощнику контро-
лировать старшего. Обошёлся обычным: пожелал В.И. удач-
ной вахты. На что галантерейный наш торопливо буркнул:
– Хм, благ рю.
    Уловил по тону любезности: «Ты ещё, мать твою, здесь?!»
С лёгким сердцем покинул мостик на целых восемь(!) ча-
сов. Наведался для освежения причёски в каюту. Руки помыл,
будто от забот избавился. Настроение, чувствую, на подъёме.
Похожее бывает, когда прескучит тупое ожидание чего-либо.
И тут ёк, с неба звездочкой новизна…  К тому ж, по милости
устава, вечерний чай в кают-компании.
    Чтоб продолжить историю, дай-ка в интернете карту Дик-
сона откроем.  Отбыли причинно с кухни. Оживил я нотбук.
– Ага, заполучил.
– Значит, предстояло, следи за пальцем, двинуться к югу,
обогнуть остров и айда на восток. Предметно видеть начало
пути можно было и с нашей стоянки. Но тут же незадача –
туман.  – Иваныч вперился в экран локатора, показывающий,
невдомёк ему, красиво сложенную фигу. Да такую, что картин-
ка в нём вовсе не совпадала с картой. И как той наложиться,
ежели тумблерочек перещёлкнут?! Настоящее ведьмино зер-
кальце в конец одурачило старпома.
    Эх, ма! Попёр он, без царя в головушке, средним ходом на
север. Рядом ни единого маломальского посвященного. При-
обретённое на показ достоинство добавляет Панкратову гор-
дой самости и уверенности: на юг, де, правит. Не сам, конечно,
матрос на руле, что попутно переминался в старых загнутых
кирзачах. Припоминаешь кусочек классики советского торг-
флота? Мрачно-белесый кокон тумана не навевает им ниче-
го.  Только чуткие души, видно, беспокоит предпокойницкая
жуть – жесть?!
    Подсказка «Дона»: «Смотри, узкость какая-то!» не смущает
упёртого. Напротив. Воспарил в душе океанским альбатро-
сом. Попробуй-ка, сбей на лету. Реет и реет в том подстроен-
ном замесе – разъебаем с Покровки. Сколько из-за таких вот
«господ положения» перетонуло кораблей?!
    «Эге, – подумал я, – хоть стара история, а как товарища за-
водит. И мимики в лице подпустил. Заново давнишним днём
живёт».
    Николай меж тем начал, не остывая, к развязке клонить.
–  Только взялся за подстаканник, невообразимая стальная
трясучка: бум! бум! бум!
    Все вальяжные чаепитчики ошпаренно повскакали с кре-
сел. Шасть к иллюминаторным стёклам. А за ними невидан-
ный чумной апофеоз полосатой жизни! Светопредставление!!!
    Откуда-то взявшийся средь моря деревянный причал про-
шивался могучим форштевнем нашего «поляка». Влево, впра-
во сновали в первобытном ужасе люди. Резвей их газовали
прочь только машины. В вертикально падающем стрекаче не-
слись метеоритами крановщики. Рубщицы товара, дурдомов-
ски вопя, летели балеринами, неправдоподобно отталкиваясь
от воздусей. Осыпались, как карточные, груды мешков, труб,
ящиков, кирпичей.
    Ничем не пуганые добровольные аборигены, понаехавшие
за длинной деньгой, паниковали натуральней голливудских
съёмок о Кинг-Конге. Поселковое достояние Диксона в се-
кунды заимело вид вселенской катастрофы. Но при всём том
советская Арктика, определённо, обрела очередного героя на
волне трудового вдохновения. Потрясным финишным аккор-
дом незадачливый Панкратов выдал в машину «стоп».
    Тогда-то Ястребцев на мостик ворвался. На проклятия ли
тратить время?! «Белозерск» ли памятником за частоколом
руин бесславно бросать?! Да пусть хоть чертячье царство по-
перёк и по сторонам.
    Ручку машинного телеграфа рванул на себя. «Полный за-
дний!» Главный двигатель, чуть помедлив, среверсировался.
Послушным морским зверем напрягся тяжелогружёный те-
плоход от неколебимой воли. Предельные обороты винта по-
гнали яростную дрожь с кормы до надстройки. По чуточке,
волосочечку, затем, пересилив, родной как батя, стал уверен-
но сползать на глубину.
    Кажись, не слыхали скрежета корпуса. Вон оно, капитан-
ское везенье! Замерили балласты, льяла трюмов. Цело днище!
Спустили вельбот и с него осмотрели всё, как следует. Так
и есть. Не пропоролись! И даже ледокольного профиля фор-
штевень, крушивший колуном сваи, настил причала, что ни
попадя, тоже сохранён! Вон сколько чудес! Рядом везде здо-
ровенные каменья. Мы же, словно по заговорённым створам,
песок сыскали.
– А ругался кэп?
– Э, нет. Слишком интеллигентный, уравновешенный. Чи-
сто аптекарские часы. Благодаря его признанному всеми гранд
авторитету разборка в «пентагоне» была мягкой.
    Сотворившему, якобы, предпосылку к ЧП начальнику ра-
диостанции влепили строгий выговор.
    За влечение к ложным курсам, бестолкового в действитель-
но насущном эрудита-старпома, равным воздаянием хрясть
по заточенному самолюбию.
    Стороннику доверительного благородства, капитану
Ястребцеву, заранее извиняясь, наскребли стыдливое лёгкое
замечаньице.
    Огромнейший счёт за новый пирс Диксона, ни судясь, ни
рядясь, СМП оплатил. Монстр(!) как никак. Это вам не ны-
нешний частный Буратино московского папы Карло.
    Сходил бы в архив. Взял судовой журнал. Много чего к
теме мог присобачить. Хотя бы привязку по времени, датам.
– Что ты! Что ты! – замахал я в простоте руками – не дадут.
– Как не дадут?
– Да скандалили недавно. Есть такие Павлов и Сомкин –
молодцы мужики. Пишут у нас про ветеранов. Дык и им не
позволяют в архив заявляться. Ша, мол, закрытая инфор-
мация.
    Зря, что ль содержат службу безопасности? Шеф её на пол-
ном серьёзе, когда что-то понадобится, лично шествует в ту
пряталку жухлых бумаг. Архивные напуганные девчата подшу-
стрят, нароют. Снова подрезает он базар-стрит Выучейского.
Ещё раздутей от важности выдаёт доставленное под рас-
писку. Во как! Старая чекистская метода. Играются в какую-
то там секретность. А тем паче журналы. Да ни за что! Залу-
пятся купчишками в борделе.
– Ну, нет так нет, – просветился в весьма странном Нико-
лай.  – Ты обязательно про девушку напиши. В прошлый раз о
которой рассказывал.
Мы оба немедля прыснули от смеха. Настроение перемаг-
нитилось.
– Сейчас пост. Первого мая закончится. Тогда можно и ого-
лёнку подпустить.
– Ладно. Давай прощаться.
    Довольные содержательной посиделкой, жмём друг другу
руки. Замечательно, когда есть друзья по былому ремеслу и по
жизни!

===* Яшка  (морской сленг) – якорь.
===* На ботдеке – имеется в виду каюта на шлюпочной палубе.