Язык за два часа

     Был один очень самонадеянный морячина. Попробуй, раз-
берись, отчего он такой? С врождённого ли гонора, жизнь ли
подсказала, как своего добиться. А может потому, что фами-
лия на «ук» завершалась. Наверное, всё вкупе рвануло, сделав
парня упёртым  до крайности.
    Благодаря всегдашнему отличимому настрою, Синчук этот
чудом в ЛВИМУ* поступил. Пусть и на заочное, а всё ж су-
домеханическое отделение! Наперёд несумняшеся, что осилит
авторитетную «макаровку».
    По-всякому давалась ему учеба. Чего-то спишет, сам до-
прёт,  кого помочь обяжет. На худой конец, преподавателю
впарит о жуткой бездне меж морями и вашим-де мудрёным при-
станищем. Не выходя из образа честно претерпевающего, вы-
просит трояк под аванс будущего успеяния. Мол, кровь из
носа, к следующей встречи с вами – разъетак этакое выучу.
    Под липами заверений яко печати шлёпал: «зуб даю», «га-
дом буду», «зажмусь в тиски». И, представьте, уламывал даже
сопроматчика теми речёвками, искусно поданными с роди-
мой заднепровской уветливостью.
    Особ женского рода обнадёживал другим вариантом. Те-
атрально закатит выпуклые тёмно-карие глазищи и воскли-
цание подаст: «Ей-Богу, исправлюсь!» Круглое лицо Синчука
при этом зримо худело, длинная чёлка прилипала ко лбу. Пат-
лы под Махно, со следами развившихся кудрей, и те говорили,
что такой художественной натуре можно верить. Непонятно,
как скроённое перевоплощение, всегда вызывало сердоболь-
ный защитный отклик.  «Ладно. Ладно. Давай зачётку».
    Некоторые обещания, однако, сбывались. Закроется он на-
супленным запорожцем в комнатёнке «бич-хаты**», проявит
настырность да и одолеет трудный материал. Иногда, не заме-
тив, за  тему  на  несколько  страниц  перемахнёт.  Во  как  Синчук               
до четвёртого курса успешно учился! Пока не пришло время 
ездить на сессии в Питер, что само по себе уже солидно.
    Там, по большей части, сплошь высокоименитая профессу-
ра. Её-то, сияющую учёностью подобно айсбергам под солнцем,
ничем этаким не впечатлишь. Оказалось, отработанный класс-
ный метод не катит вовсе. Пришлось переобуваться на ходу,
вникать  не задним числом, а сразу. И как бы тележным колесом,
без особого скрипа, вновь учёба покатилась. Хватало времени
пивка попить и отметиться в дешёвом кабаке «Балтика». Не-
притязательную подружку, понятно, для каких надобностей
заиметь. Пусть и далековато: возле какого-то там Девяткино.
    Но батюшки-светы! Вдруг умопомрачительное злосчастье
запетлило прямёшеньки поток, который нёс пробивного пар-
ня к скорому финишу.
    Английский язык, наряду с научным коммунизмом (фило-
софией марксизма-ленинизма) был объявлен ни с того, ни
сего государственным(!) экзаменом. Враз под   жирный знак
вопроса ставилось само получение диплома, красивого знач-
ка-ромба с кораблём под красным флагом.  Да и что ни на есть
из желанного: начать командирить механиком.
    И всё из-за какой-то вражеской языковой хренятины!
Страшенный непроходняк сулил госовский фильтр, ежель
не кнокаешь  даже в озвучке букв и в трёхклятых сочетаниях
оных.  Не только Синчук запаниковал. Нашлось достаточно
непрошибаемо тупивших, несмотря на все старания симпа-
тичной «англичаночки» филиала Галины Рудаковой.
    У большинства же заочников с алфавитом обстояло «будь
спок». Сносно и чтение вживую. Пусть отчасти гадательно
одолевали перевод технарских текстов и газеты Moscow news.
Кто со средней мореходки аж понимаемо спикал! А с его-то
заделом в инглише не вывезет никакая кривая с какой угодно
пристёгнутой нелёгкой.    
    «О, горе» – поди, воссочувствуете. Неужто и на этот раз он
выхода не найдёт? Реал ли досадное закрытие темы с гусём
лапчатым?
    Э, нет. Сама судьба-индейка завымысливала пока неясную
всем комбинацию. В одночасье пошло удивительное встреч-
ное движение. Учебное начальство организовало дополни-
тельные занятия по английскому в темпе сжатого сумасшед-
шего прогона. Разумеется, не бесплатные, а в кругленькую
суммочку сто пятьдесят рэ. Вести же их стала сама Самова-
рова(!) – авторша учебника для судовых механиков сего за-
вального предмета. Надо ли говорить, что первый из записав-
шихся и оплативших был наш чёрта с два потопляемый герой.
    Под вечер голодные «макары» подались с Васильевского
острова через весь город на Двинскую улицу. Любому быва-
лому моряку достопамятна она. И то, что рядом с проходной
порта, и то, что всё заочное лвимовское братство живало в
тамошней гостинице класса «дёшево и сердито». Всего-то за
«рупь» в день.
    Задержались лишь Синчук и иже с ним попытаться кро-
хотку сдвинуть языковой валун. Целых два часа провели они
в лёгком напряге. Быстренько пронеслись по буквочкам, зву-
кам, перешли к чтению вслух. Даже сообща дерзали перево-
дить! Когда донельзя измотанная затравочными азами Само-
варова произнесла:
– Благодарю вас, парни. До завтра. Гуд бай, – только и 
опомнились. Почти каждый смекнул: «Чего боялся? Умней бы
заранее в Архангельске не козлиться». Оригинальней всех по-
мыслил Синчук: «Да плёвое дело английский знать. Как паль-
цы  в каком-то случае раздвинуть. Ха-ха».
    Вот на резком подъёме духа врывается он в четырёхмест-
ный номер. Прескучные лица своих кубарей*** вмиг окинул.
Хвать со стола крайне измызганный газетный лист, прикры-
вавший несколько кружочков оставленной ему колбаски.
– Ага, то, что надо!
    И начинает смахивать на опального гения с картины Нико-
лая Ге. Правая рука опущена, левая на уровне лица.
    Ох, как зачастил по-ненашему! Невольно все прислуша-
лись. До чего, впрочем, дичь звучит престранно! Ещё бы по-
нимать, по каковскому выдаёт? Но может статься, издевается?
Ведь дуб он ходячий. Наивничать не приходится.
– Ну-ка, ну-ка, – оборвал его удачно созданный матушкой-
природой характерно типажный моряк. Поконкретней, так
мой приятель Виктор Панов. Дёрг подозрительную газетень и
секундою ревизовал.
– Что, и перевести смогёшь?
– Не слабо. Чуток слов подскажи и врублюсь.
    Просто слушатели учуяли назревание бурного ржания.
Сам же чтец пока не чаял падение вниз тормашками с обла-
ков, подставленных хитрой самоварихой.
– Куплю французский словарь, тогда подмогну, – пообещал
в привычной подкольной манере скоры его разоблачитель.
    Номер-кубарь сотрясся от смеха. А Синчук хлопнул две-
рью уязвлённым до глубины души.
    Проходит день, другой… четырнадцатый! До того, значит,
разобиделся он на газетёнку «Юманите»,**** всученную кио-
скёршей имяреку-заочнику. В каком только качестве своими
страницами не служившей!  Если поподробней: была она за-
щитою чертежей, свёрнутых трубочкой; случалось, сохли на
ней гулятельные корочки; работала салфеткой, подкладкой;
и лишь единственным разиком испробована Синчуком по
предназначению.
    С воробьиный нос осталось времени сдавать профессору
Покровскому охиническую, не поддававшуюся здравому уму
философию. Этот пресловутый англицки язык без поддавков.
Наконец, дипломную работу будут защищать. А где ж Синчук?!
    В самый  притык  очистительный  прибой  огромного  города               
с новым рассветом выбросил пропавшего на Двинскую.  До
чего диковато уделанный, испорченный небритостью был его
видок! Физиономия перекроилась в подпухшую  рожу по вине
борматух наливом. К тому же пешедрал чуть ли не от Девят-
кино с какой-то там Тихой вовсе измотал парня.
Деньжат – ни копья! Зато харизма та же.
    Кое-как  привёл  он  себя  в  порядок,  стрельнул  рублишек               
да и бросился, очертя головушку, в последние решительные бои.
    Тем утром значилась по расписанию уже закруглявшаяся
«Автоматика». Реваншист, много чего упущенного, уселся за
первый столик супротив доски. Словно усмотрев на ней маня-
щую закусь, принялся, буквально поедать её глазами. Осталь-
ные скроили показушное внимание на то, как профессор
Сыромятников набрасывает мелом принципиальную схему
защиты Вудворда.
– А вон та, левее, что за связь? Поподробней об её роли,
пожалуйста, – зажёгся неподдельным любознанием Синчук,
фанатеющий от своей включённости в мир подлинных наук.
    Редкостное спрашивание порадовало «автоматчика». Тот-
час принялся он дорисовывать, пояснять, насколько возмож-
но. Минутою разве  обойдёшься? Вместе с голосом, пронизан-
ным железной логикой, сначала робко, затем всё явственней
раздалась фистула храпа. Профессор резко обернулся.
    Ёпрст! Интересант с ближнего стола напрочь отключился,
но неким образом чередовал посвист с неприличным булька-
ньем из створок носа. Чувство юмора Сыромятникова и тогда
не подвело.
– Надо же! Покороче объяснить не удалось. Сам виноват.
    Вернул мел доске, взял в профессорскую десницу статус-
ный портфель, и, опережая перемену, деликатно удалился.
Так-то Синчук опробовал свойскую сражательную форму.
    Появление его вновь на самом кончике «бешеного прого-
на» не осталось незамеченным леди Самоваровой.
– Вай ю абсент? – напустилась та с подлинно британской   
едкостью. – Я восхищена вашей самоуверенностью сдать ан-
глийский на фу-фу!
    Жёстко порицаемый важнейшей теперича тёткой, мигом
осунулся вернувшимся к нему лицом. Следом взмокла чёлка,
трагически прилипнув к думающему месту. Тёмно-карие пол-
тинники выразили всю глубину страдания без вины винова-
того. Требовался простой, жалостливый, в чём-то гениальный
ответ. И Синчук  выдал, как бы привстав ещё на мягкие лапки:
– Я рухнул прямо на улице. Обморок! Врачи причину
вскрыли: «Крайнее переутомление с хроническим недосыпа-
нием». Стыдно сказать: из больницы сегодня убёг.
– О, садитесь, садитесь. Ваша воля стоит всяческой похвалы. 
    Общедоступно любезность означала: на спасительный тро-
як перезанимавшемуся настроилась сама(!) потрясённая Са-
моварова.
    С научным коммунизмом расправился, как многие, благо-
даря бабке Котловой, которая на ту комедь специально выез-
жала в Питер. Благодетельница по жизни, преподававшая в
архангельском филиале растуманы утопического рода, видя
полный ступор, шептала на ухо профессору Покровскому:
– В чёткостях определений сейчас растеряется, перенерв-
ничал. Наш человек. Верный. Я-то уж его, голубчика, знаю.
    Дипломную работу по топливным насосам высокого дав-
ления Синчук защитил упрямым старанием, вбелую.
    Легендный «английский выпуск»***** 1980-го года  имел честь
состояться.


   * ЛВИМУ – Ленинградское высшее инженерное морское училище 
          им. адмирала Степана Осиповича Макарова.
   ** Бич-хата – былая гостиница для моряков в Архангельске.
   *** Кубарь  (жаргон) –  кубари лишь те, кто совместно занимает опреде-
          лённый кубрик.
   **** Юманите – газета французских коммунистов, продававшаяся в СССР,
          как и упомянутая Moscow news.
===***** «Английский выпуск» – на который пришёлся госэкзамен по ино-
           странному языку, вскоре отменённый.