4. Иннокентий - настоятель монастыря

 Конец сентября, на небольшой лесной поляне стоит маленькая избушка, в которой живут вот уже 7 лет Игнат на всю округу знахарь и ведун, и десятилетний Матвей.

Игнат почти всю жизнь прослужил в монастыре, потом стал отшельником, а на шестом десятке лет, дал себе обет молчания. Не прошло и года, как ему пришлось его нарушить, (после того, как нашел трехлетнего ребенка на лесной тропинке,  возле умершей матери), жизнь его полностью поменялась. Когда пришел в деревню, что находилась неподалёку, и рассказал батюшке, о найденыше, тот ему сказал, что по промыслу божьему, этого ребенка он сам нашёл, и сам должен воспитать.  И как не отнекивался Игнат, ему пришлось это сделать. Деревня стояла на пригорке, на правой стороне реки, но Игнат выбрал лесную поляну на левой стороне реки, ведь в душе он так и остался отшельником, и мирские заботы его мало интересовали. По просьбе батюшки деревенские мужики к зиме построили для него, в глубине леса, домишко.

 Матвей проснулся от того, что дед задел табуретку, и она упала.
- Опять ты первый проснулся? – сказал мальчик, - А я вчера загадал, что первым буду я.
- Значит,  так загадал,- откликнулся дед, - но я еще не успел одеться.

Мальчик, надевая холщевые штаны, спросил:
- Вот ты деда можешь отличить, где добро, а где зло?
- А ты, значит, в свои 10 лет запутался? – усмехнулся тот.
- Да не запутался, но у меня скажем так, появились некоторые вопросы…
- Например…
- Мы с мальчишками ловили рыбу, мимо проходил шаман и  отнял у нас улов, который мы наловили за день. Знаешь, как нам было жалко ее отдавать.
- Значит ты обиделся на шамана. Значит в твоей душе на одну обиду стало больше, чем больше их, тем несчастнее ты будешь.
Видишь вон  то дерево за домом,
-Да, - сказал Матвей, - оно большое, красивое  и когда на него смотришь любуешься, радость охватывает.
- Если в твоей душе такое дерево растет, это дерево счастья, - добавил ведун, - а у водопада стоит дерево почти всё засохшее, смотришь на него…
- А в душе становится неспокойно и печально, это дерево печали, - опять дополнил разговор мальчик.

- Какое дерево взрастишь, такие и плоды получишь. И чем больше в твоем саду  обид, тем больше сухих деревьев будет. Есть более глубокие уровни мышления, которые от наших глаз скрыты, - подвел итог ведун. Хочешь урвать, тебе это дается, хочешь познать, тоже дается. Вся наша жизнь протекает сквозь желания. Но обогащается тот, кто отдает, а не отнимает. Так, что ты мне про шамана говорил? Обидел он тебя?
- Да нет деда. Я его уже простил. Важно не то, как он ко мне относится, а то, что я в своей душе ношу.

Старец вздохнул:
- У слабого всегда можно отнять, ума на это немного надо. Мне вот давече, сон приснился, про настоятеля монастыря Иннокентия…
Но мальчик перебил:
-Деда, скажи уж честно, что ты видишь сквозь время, и никакой это не сон. Я тебе тоже признаюсь, нам надо сходить в монастырь, в котором монах Иннокентий  живет, да проститься с ним. Он хочет видеть нас с тобой, перед ним скоро откроется другой мир. 

Ведун подошел к окошку и, поглядев на облетающую листву, добавил, - два дня ходу до монастыря.
- Но проститься-то надо, - вздохнул мальчик.
- Согласен, - в тон ему ответил ведун, - вынимай из печки щи, доедим их, да и пойдем потихоньку. Дорога дальняя.
- Прямо сейчас? – от удивления,  Матвей даже присел, - А собаку-то с собой возьмем?
Ведун только кивнул головой и пошел собираться в дорогу.

Через час, они на лодке перебрались на другой берег реки, и уже шли по лесной дороге. Неожиданно их догнала телега, в которой сидел Семен, известный на всю округу весельчак и балагур. 
- Прыгайте в мой тарантас, живо с ветерком, довезу вас до города, на базар еду продавать – и махнув рукой на мешок, в котором лежали глиняные чашки, плошки, горшки, добавил с гордостью -  Вон сколько я их наделал.
Когда они сели, спросил, - Куда идем?
- Хотим повидать старца Иннокентия.
- Вона как? Так ведь это два дня ходу, - удивился Семен.
- Ну и что, - возразил старец, - вот ты, уже помог нам сократить путь.
- И мы тебе дядя Семен за это очень благодарны – добавил, улыбаясь Матвей.
- Да я что, - возразил Семен, как бы оправдываясь, -  просто мимо ехал, а с попутчиками и дорога короче.
- Ничего просто так в этом мире не совершается, - вставил ведун, - ты вот мне скажи, как твоя Марья, как детишки поживают, что в деревне нового?

Семен всю дорогу рассказывал новости, а уже когда подъехали к городу, остановился возле трактира и они распрощались.

Игнат и Матвей вошли в трактир, с утра там было мало народу. За соседним столиком сидел задумавшись высокий, упитанный в гусарском мундире мужчина лет сорока, и когда они сели, он, потянувшись, сказал ни к кому не обращаясь.
- Надо бы сегодня, во что бы то ни стало, добраться до города N-ска.- и уже конкретно обращаясь к трактирщику, крикнул:
-  Эй голубчик, рюмку водки и обещанную тройку лошадей. Плачу вдвойне, а не найдешь, спалю трактир, тебя  зарублю шашкой. Ты меня понял?

Трактирщик испуганно посмотрел и закивал головой:
- Ваше высокородье, не извольте беспокоиться. Всё уже готово.

Собака, что сидела под столом у ног мальчика, хотела встать, но он погрозил ей пальчиком, и она послушно, опять улеглась.
-  Иди сюда псина, - сказал гусар, - я хоть тебя накормлю
Собака посмотрела на мальчика, тот в свою очередь на деда.
- Пусть идет, - ответил ведун.
 - Как у вас всё гладко, - воскликнул гусар, обращаясь к ведуну, - видел я тебя где-то, да вот не припомню.
- Знамо дело, - вздохнул Игнат, - встречались,и не раз в городе N-ске.
- А!!! Так ты известный на всю округу монах Игнат? Вот теперь я тебя по голосу узнал.  А почему одет по-мирски? А ребенок откуда?
- История долгая, сразу и не ответишь – опять вздохнул ведун. – Едем прощаться со старцем Иннокентием.
- Как прощаться? - удивился гусар, - неделю назад он был в здравии, я точно знаю.
В это время подошел трактирщик, и, кланяясь произнес:
- Ваше высокородье, тройка  у крыльца стоит.

Гусар встал, и, обрадовано развел руками, глядя на Игната:
- Так мы значит попутчики? Я очень этому рад! Ну, Игнат, пойдем, по дороге мне все и расскажешь. - потом, как бы извиняясь, добавил поморщившись, - Вот только не люблю, когда псиной пахнет.

В разговор вмешался трактирщик и, обращаясь к Игнату, сказал:
- Ты лет пять тому назад, поставил на ноги моего сына, отпоил травами с заговорами, он и поправился. Коли доверяешь, оставляй собаку у меня на время. Ты тогда с меня денег не взял, а сейчас я с тебя не возьму.
Ведун только головой кивнул, а мальчишка обнял собаку и чуть не расплакался.
- Дай бог, - садясь в повозку и крестясь, сказал гусар, - часика через два,будем на месте.

Матвей сел рядом с дедушкой, напротив гусара.
- С богом, давай трогай милейший - произнес гусар.
Матвей еще долго оглядывался на собаку, которая лаяла, привязанная возле ворот. Ему было грустно. Так хотелось ее взять с собой в путешествие.  Незаметно, сон сморил мальчика. Проснулся он, так же неожиданно, как и уснул. Не открывая глаз, он стал свидетелем разговора деда, с гусаром.

- Мне что-то последнее время не везет. Все идет не так как надо - с досадой произнес гусар.
- Все зависит, какую цель преследует душа, - после долгого молчания, задумчиво ответил Игнат - Всё двояко на земле: либо ты любишь, либо нет, либо ты творишь добро, либо нет. Что бы постигнуть мысли Божьи, забыть про себя надобно, и научиться не ушам и глазам верить, а душе своей.А еще лучше, духу. Там и есть наше зерно, да законы Божьи. Если тебе будут нашоптывать, возьми и укради, знай, потом у тебя отнимут. Если кого-то обидел,  знай, потом получишь сполна. Учись рассуждать, но не осуждать.

- Это уже давно всем известно. Я это знаю.
- Знать мало, надо применять, - вздохнул Игнат, - Доброта, это особый вид жизненной позиции. Не надо ни кому ничего доказывать, а начал доказывать, потерял счастье.

- Значит, когда человек захвачен  земными чувствами и желаниями, его духовность в такой же степени слабеет? Неожиданный поворот, - в раздумье произнес гусар.
 
Невдалеке показалась окраина города N - ска
- Вот и приехали – произнес гусар, - За разговорами, и время незаметно пролетело. Ты Игнат, хоть и  мирскую жизнь ведешь, но как был монахом, так им и остался. Пока мы ехали, ты мне помог решить кое-какие проблемы, с которыми я столкнулся. По чаще бы мне таких попутчиков в жизни, и жилось бы по-другому. Ямщик довезет тебя до монастыря, в котором служит настоятелем Иннокентий. Передавай ему привет от меня. Дай бог, мы еще  с тобой свидимся.
Они расстались.

Когда добрались до монастыря, было уже 10 часов  утра. Шла служба. Игнат с мальчиком перекрестившись, вошли.
- Раз уж мы в храме, надобно помянуть твою матушку, - тихо произнес Игнат, - царство ей небесное.
Мальчик кивнул.
Мимо них проходил священник, поглядев на Игната, он всплеснул руками и произнес с изумлением:
- Батюшки мои, а настоятель Иннокентий тебя с утра поминал.
- Как он? - так же тихо спросил Игнат.
- Да плох! – ответил батюшка. – Силы его покидают. Видеть он тебя хотел. Иди к нему, прямо сейчас.
Батюшка пошел дальше, а мальчик расслышал его последнюю фразу,
-Вот радость - то для Иннокентия будет.

Проходивший мимо монах, провел их к келье настоятеля монастыря.
- Посиди- ка немного здесь, - обратился Игнат к мальчику.
Тот только кивнул в ответ.

В келью Игнат вошел тихо, и застыл у двери.
- Проходь, проходь, - услышал он слабый голос настоятеля. - Мне уже доложили о тебе. Садись рядом, поговорим. А ты Пелагея, выйди на минутку, нам надо поговорить со старым другом.
Монахиня, сидевшая рядом, молча вышла.

Игнат уселся на стул, рядом с кроватью.
- Вот и довелось свидеться, как я и хотел – вздохнув, произнес настоятель, - за 7 лет, первый раз. Как неожиданно, разошлись наши дорожки.
- Бывает – прозвучал ответ.
Они помолчали.
- Как у тебя, сложилась жизнь в миру, я знаю. Про мальчонку, тоже слыхивал. Смышленый малец.
Они опять помолчали.
- Уйти в другой мир не могу, душа противится. На мое место хочет встать Парамон, а он слаб духом. Молод еще. Не созрел. Власти на земле захотел. Развалит все. Уж больно грозен в гневе, - он отвернулся. Игнат заметил, как по щеке скатилась слеза.

В келье опять воцарилась тишина.
Иннокентий продолжил:
- Рядом с тобой Парамон, остепенился бы. Умеешь ты смирять гордыню. Помню, как ты со мной поступил, когда я в молодости, еще монахом, решил устроить заговор, против настоятеля монастыря. Быстро, дурь-то, тогда из меня вышла. Так доходчиво объяснил, всю жизнь твой урок помню. Какие слова тогда нашел, гордыня моя, и успокоилась. А в начале, мне хотелось всего и сразу. Теперь понимаю, ты был прав. Богу власть не нужна. Зачем она ему?
Игнат посмотрел на друга  и произнес:
- Вот я давече, разговаривал с гусаром Василием, и он тебе привет передавал. Помнит, как ты помог ему в одном деле.
Настоятель кивнул головой.
Они опять помолчали. Игнат продолжил:
- Не о том мы сейчас с тобой ведем разговор. О боге надобно думать, а он все и без нас сладит. Ты вот справился с властью? Хотел ее, и она тебе была дана.  Парамон говоришь не готов? Как знать. 

Иннокентий поглядел на Игната долгим печальным взглядом:
- Игнатушка, родненький, у нашей родины - матушки впереди бооооольшие  грядут события. Если распри начнутся в монастырях, да храмах, что будет? Не гоже, если мы сожрем друг друга. Мы должны сохранить духовное зерно в душах людей. Божьи мысли не потерять, вот, что главное. Что хочешь ты со мной делай, а выбора у тебя нет. Либо переезжаешь ты в наш монастырь, либо остаешься в миру, а это, для меня, будет, как предательство.
- Так воооона куда ты попер, - Игнат встал, быстрым шагом прошелся по келье.
Иннокентий следил за ним только глазами.
 - Сразу бы с этого начал. Я понимаю, о чем ты говоришь. Не раз видел, такие мысли, они меня беспокоили, старался не думать о плохом. Теперь понимаю, был не прав. Ах, как был не прав!!! Ну, если Бог меня выбрал, я противиться не стану.
Глаза Иннокентия засияли от счастья.
- Ой, гоже!!! Ах, как гоже, вот ты меня и успокоил, и порадовал. Уйду к Богу, но и оттуда тебе подмогу. Ты меня знаешь. Да и судьбу твоего парнишки я видел, большой человек будет. Вырастит, убережет Русь от распрей, да гонений. Все сделает, что надобно. Большая душа у него. Божья она у него, боооожья. Крикни Пелагеюшку, да вынь сверточек из под подушки, там моя последняя воля записана и согласована со всеми. Ты после меня будешь настоятелем монастыря.
Вошла Пелагея:
- Батюшка, сейчас обед принесут. Вы уже третий час беседуете.  Пора и отдохнуть.
- Неси обед, голубушка на троих, да позови мальца, что давно уже проголодался с дороги. А потом мы и с Парамоном побеседуем. Позовешь его. –улыбнулся в ответ Иннокентий, до этого лежавший на кровати. Он приподнялся и сел, а Пелагея, удивленно всплеснув руками, произнесла:
- Батюшки мои, да вам стало лучше.

Игнат позвал Матвея и тот вошел, с достоинством поклонился настоятелю монастыря. 
- Вот и свиделись мы с тобой. Подойти ближе.
Мальчик, смущаясь, подошел.
-  Ты меня сейчас, наверное, не поймешь, но скажу одно, я вверяю тебе самое сокровенное, что у меня есть, это душу и дух России. Береги, это самое бесценное наше богатство.
Матвей поглядел на Игната, как бы говоря глазами, что не понимает ни чего. 
- А что я, - улыбнулся тот, - внимай, запоминай, принимай, вот такие повороты судьбы.
              http://proza.ru/2012/02/08/566 - МОНАХ ИГНАТ
              http://proza.ru/2012/02/08/1463- МОНАХ ИГНАТ И МАТВЕЙ       
              http://proza.ru/2012/02/17/850 - у каждого свой смысл