Рассказ Неклевый день

    Прошу, дорогие читатели, после прочтения этого рассказа, оценить меня, как человека, выразить свое отношение ко мне. Признаюсь, я сам себе не понравился. Уж больно хороший  получился. Прямо святой, а святош у нас не любят. Но что было, то было. Как говорится, из песни слова не выбросишь. Расскажу все, начистоту как было дело.

    Произошло это не так давно, но еще не гулял по планете этот распроклятый коронавирус, не запрещалось  собираться вместе более двух человек, здороваться за руку, посещать злачные и не злачные места, не предписывалось всем самоизолироваться.
 
     Поселился я тогда в районном центре, не скажу каком, чтобы не бросать тень на его жителей. Не так давно там поселился, уже пожилым пенсионером. И решил я разведать здешние рыбные места. Рыбак я заядлый. К моему счастью и сосед мой по улице тоже оказался таким. Познакомились мы с ним, сдружились и однажды решили съездить на подледную рыбалку на Красноярское море. Яков Михайлович прихватил с собой еще и внука лет пятнадцати.

 А время  было уже весеннее – начало мая. Дороги развезло, но машина у меня, высокопроходимая. Любая дорога нипочем, грязь, лужи и ухабы тоже. Приехали на берег.  Солнышко ранее, блёклое ещё, встает над яром, морозец небольшой, чуть ниже нуля, ни ветерка: сплошная благодать.   Самое время лещу проявить активность. Оставили машину на берегу, и вышли на лед по проложенным доскам. У берега-то он уже протаял и на льду местами лужи, чуть подернутые ледком. Лунок во льду, как  стрижиных норок в береговом яру, потому что за ночь нисколько не замерзли, сверлить не надо! Рыбаков-то в этом месте, видно, бывает много, насверлили. Мы раньше всех приехали.

     Ну, расселись невдалеке друг от друга, прикормки в лунки кинули, удочки спустили, сидим. Мне сразу попался килограммовый лещ. Ну, думаю, озолочусь! Да не тут-то было! Потом как обрезало. Час сидим, два, не клюёт ни у меня, ни у Михалыча с внуком. Вернее клюёт, но  такая рыба, что серьёзному рыбаку и не надо вовсе. Мелкие ершики, колючие, слюнявые. Мы их  сначала обратно в лунку бросали, потом догадались: они же могут опять клюнуть, начали воронам кидать, что кружили над нами. Всё развлечение  наблюдать, как они гоняются друг за дружкой, пытаясь отнять добычу.

----- Ишь, прикормились! – ворчал Яков Михалыч, . Он занял лунку рядом, – дармоеды, вредители! Развелось вас видимо-невидимо, в огороде подсолнушков не посадишь!  Не успеют зацвести они тут как тут, выклюют подчистую, картошку и ту клюют. Червяков в ней ищут. А воробьи иргу, жимолость уничтожают. Это что же в мире творится?! Агрессия кругом. Даже птицы и те агрессивными стали. Дрозды на клубнику, на малину нападают.  Помню я, как мы в детстве подсолнушки щелкали. Горы шелухи порой! Теперь не пощелкаешь.

     Любит  Михалыч поговорить, даже когда рядом никого нет. А тут слушатель есть, и  недалеко сидит. Почему не поговорить? Он недавно на пенсию вышел, не привык еще в одиночестве. Бабушка у него умерла, один в доме остался.  Дети в городах поселились, редко навещают, только внучок вот по деревне скучает, использует каждую возможность погостить у деда.

---- Про картошку  впервые слышу, -  вставил я слово в защиту ворон.
---- Уууу… ироды!  У меня огород на пригорке, картошка посажена редко, осенью много картофелин на виду. Налетят стаей и клюют. Пугало ставил – бесполезно! День-два боятся, а потом на пугало же и садятся. С бабкой жил, викторию садили, приходилось накрывать – дрозды, проклятые спелую выклёвывают…
 
---- А отчего бабушка-то умерла? Рановато вроде? - Поинтересовался я.
---- Врачи сказали рак. Хитрая! Я ей наказывал, где меня похоронить, а она взяла и раньше меня убралась, место моё заняла. Мне придётся рядом укладываться…

      Михалыч несколько секунд помолчал. Видимо воспоминания о бабушке навели на грусть. Но долго он не умел молчать и неожиданно спросил:
---- Иван Федорович, извиняюсь, а откуда у тебя такая крутая машина? - Вопрос был ожидаемым, за месяц как мы познакомились, Михалыч несколько раз хвалебно отзывался о моей машине. - «Ратриот», наверное, дорого дал за неё? Ты же, вроде, говорил, сантехником работал. У сантехников такой машины не бывает.

---- А я в две смены работал, - шуткой ответил я.
---- Как это в две?
---- Очень просто, как в две смены работают.
---- На такую машину и в две смены сантехником не заработаешь, шахтером разве.

---- А я одну смену сантехником, а вторую печником…
     Михалыч несколько секунд соображал.
----А, так ты печник что ли?
---- А что разве не похож?

---- Да нет, похож, - вглядываясь в меня, в растяжку произнес Михалыч. – Так это твоё объявление недавно в местной газете было напечатано?
---- Моё.
---- Ну, на печах заработать можно! Значит, ты еще калымил после работы?
---- До мозолей на руках и крови из носа…
---- Вон оно что!!! Молодец!

---- Хочешь жить – умей вертеться! Вот навертел на такую машину. Да и не такая уж она дорогая. Наша – модернизированный «Уазик».
---- В нашем селе не навертишь и на такую..
---- Это почему?

---- Своих печников много. Я, между прочим, тоже печник, но печник только для себя, не нанимаюсь. Однажды, ещё бабушка живая была, осенесь это было, разобрал я печь, да взял и приболел. В доме кавардак, класть печь надо, а я не могу. Стегно отстегнулось, в поясницу вступило, ни согнуться, ни разогнуться. Бабушка ворчит, нанимай, говорит, печника, если сам не можешь. Иди, говорю, ищи, говорю, сама нанимай, видишь я и ходить-то едва хожу. Ну, пошла она приводит «Черного Плаща». Есть у нас такой печник. Вот, говорит, тебе печник, хвалят, печь сразу гудит и греет. Взялся он, за пять тысяч договорились. Ну, кладет, смотрю  всё правильно, плиту положил, а в горизонтальном перекрытии щель оставил. Думаю, зачем он тут щель оставил, дым-то из топки мимо обогревателя пойдет. Но молчу. Ну, ушел он , я выпилил кирпич и вставил в щель, закрыл её. На следующий день приходит он, Ходил, ходил вокруг  печи, спрашивает: ты ничего тут мне не подкузьмил? Я говорю, нет, ничего!  Он промолчал, начал класть обогреватель. Кладет, вижу, он дымообороты в  обогревателе не делает, кладет его как пустой чемодан. Я спрашиваю: почему ты перегородки-то не выкладываешь? Догадался, видимо, что я разбираюсь в печах не хуже его. Разломал,  что сделал, начал уже с перегородками. Ну, сложил он печь, замазал, как положено, говорит, завтра утром затопите. Пусть подсохнет. Согласился я, знаю, что не каждая печь сразу «загудит». Конечно, если бы я щель не закрыл, она бы сразу загудела. Часть дыма пошла бы напрямую. мимо обогревателя.  Ну, надо деньги за работу отдавать. Я достаю пять тысяч. Он думал, думал, и как бы в раздумьи   говорит, сколько же с тебя взять? И сам же отвечает – семь!   Нет, говорю, дорогой, мы договорились за пять, вот тебе пять и иди с богом…

---- Он тебе за сколько дней сложил?
---- За три.
---- Значит, тебе повезло. Встречал я печника, нахватает заказов, начнет кладку у одного, бросает и бежит к другому заказчику, потом к третьему Это  чтобы перехватить заказы. И так бегает от одного заказчика к другому. По месяцу и больше кладку тянет.
\
----И Черный Плащ так же делает. Ему  же надо две семьи кормить…
---- Как это две? - интересуюсь  я.
---- Очень просто: клал одной вдовушке   печь да и остался на ночь, сделал ребенка. Теперь вот кормит и свою семью и вдовушкину…
---- Разворотливый мужчина!
---- «Предприниматель"!

---- А вот и он сам собственной персоной. Явился – не запылился! Легок на помин.
     На берегу остановился старенький жигуленок. Из жигуленка вылез мужчина лет тридцати и направился прямо к нам. Шел он так быстро и решительно, что у нас создалось впечатление, что он хочет что-то нам сообщить экстренное и важное. Мы замерли в ожидании. Мужчина остановился возле меня, сбросил с себя рыбацкую амуницию, поставил рядом с моей лункой кан для рыбы и, не поздоровавшись, заявил:
---- Это моя лунка. Я вчера здесь рыбачил!

---- Вчера была твоя, сегодня моя, - с усмешкой сказал я, - а вообще-то Красноярское море большое, оно общее. Кому какое место досталось тот там и рыбачит.
----  Моя лунка! – категорически заявил мужчина. - Я вчера здесь поймал тридцать лещей. Моя лунка!
   Такое безапелляционное заявление не понравилось нам.

---- Да садись, Юра, возле любой лунки. Вон их сколько готовых, не замерзших
-----Моря ему, видите ли, не хватило! Да садись вот хоть возле моей.  Я тебе уступлю.
---- Вчера были тут лещи, а сегодня ёршики, - Я с готовностью поднялся со своего стульчика - Ну, раз твоя, значит, твоя. Садись, молодой человек, рыбачь лещей. Не буду и билета спрашивать.  Я без билета сюда сел. Чай не в кинотеатре.

     Михалыч с внуком  дружно рассмеялись, так же дружно поднялись со своих  сидений, свернули удочки и направили взоры на округу. Всюду виднелись лунки, горки снега, льда и лужи. Всюду был рыбацкий простор!  Мы перешли в другое место, метров за сто, оставив привередливому рыбаку не одну, а целых  пять лунок. Расселись, рыбачим. Опять не клюёт. Даже ёршиков нет, и вороны над нами перестали кружить. От нечего делать опять разговорились

---- Ну и человек! – покачал я в удивлении головой, - А за что он такую «красивую» кличку получил?
 ---- За красивые поступки, - охотно начал рассказывать Михалыч. – Он служил в полиции или ещё в милиции, не знаю точно, начальником ДПС. Уж такой был дотошный, что не дай боже. Если был на посту, останавливал всех, а если кого не взлюбит, по два-три раза в день. Его боялись как огня. Если встречали его на посту, ставили машину на прикол. Он что-нибудь да найдет неладное в машине.

---- Вот это был настоящий патруль! – воскликнул я. – И взятки не брал?
---- Было и это. Жалобы в милицию поступали, но его на службе держали, ценили. И всё-таки пришлось снять.
---- Ценный кадр! За что же?

---- Обнаглел! Обнаглел до того, что и на районном рынке решил «порядок» навести. Приезжали к нам корейцы торговать своими тряпками. Ну, видимо, и не отрезали ему кусок от своего навара. Он вечером встречает их за селом, останавливает и требует, грозит конфисковать товар. Не знаю «откатили» или нет корейцы ему, но пожаловались властям. Пришлось снять с должности такой «ценный» кадр. Вот, теперь только печами и занимается.

---- Надо, однако, познакомиться с ним, может что-то ценное у него придется перенять в печном деле.
---- Ага, как щель в перекрытии оставлять, как обогреватель без дымооборотов класть…
---- А что? В этом что-то есть…

    Клева не было, и мы пошли искать рыбу. Не было клёва и у «Черного Плаща» Он тоже начал переходить от лунки к лунке, приблизился к нам и уселся на некотором отдалении.  Мне захотелось  познакомиться с ним поближе, так сказать, прощупать его, уж больно интересным он мне показался. Я нарочно нашел лунку рядом, заговорил с ним:
 ---- Не клюёт?

     В ответ молчание.
----  Рыбалка – это такое дело, - продолжил я, как будто не заметив его негативную реакцию. – Сегодня есть, а завтра нет, сегодня густо, а завтра пусто.
    И опять молчание. Но я, во что бы то ни вылилось, решил его разговорить:
----  Это я тебе как рыбак рыбаку, как печник печнику говорю.
    После этих моих слов «Черный Плащ» зашевелился, заинтересованно посмотрел на меня долгим взглядом

----  Ты что? Печник?
----  Да.
---- И откуда тебя принесло-то?
----  Оттуда! – Махнул я в неопределенном направлении рукой.
----  Это, поди, твоё объявление недавно в газете было?
----  Моё. А это, поди, твой звонок мне был с требованием не заниматься этим делом?
    «Черный Плащ» не ответил. А я продолжал:
---- Зачем же так-то? Это уже не по-человечески. Нам надо дружить, обмениваться опытом, а не угрожать друг другу.

----  Да пошел ты! - Услышал я. Черный Плащ смотал свою удочку и поднялся.
----  Тогда и я пошел, а куда ты не сказал, - иронически бросил я ему вдогонку.
----  Да чтоб ты утонул….- буркнул Черный Плащ и направился подальше от новоявленного товарища.

    Я вернулся к Михалычу.  Он не слышал нашего разговора.
----  Что? Не  состоялся у вас разговор? – поинтересовался Михалыч.
----  Состоялся. И очень даже деловой! Теперь мы друзья! – похвастался я.
----  Надо же! – удивился сосед.- Едва ли он с  кем-нибудь дружит….

\
    Михалыч только головой покачал, не поверил, видимо.
    Солнце поднялось высоко, время клонилось к обеду. Нам так и не везло. Рыбу мы в этом месте не нашли. Я стал взглядом искать, куда бы опять направиться, и вдруг увидел барахтающегося на льду человека метрах в пятидесяти от нас.
---- Михалыч! – закричал я, - Кажется, человек тонет! – и показал рукой .
---- Да это он так, балуется, - Не то не поверил, не то пошутил Михалыч.
---- Какое, балуется!?, Видишь, руками по льду бьёт, за лед хватается, и ног не видно. Бежим! Сергей, - Обратился я к внуку - Ты молодой и легкий, у тебя палка, что ты лед прощупывал? Будешь первым, я за тобой, за ногу буду держать. В промоину, видно, угодил. По лужам, дурачок, поперся. Сверху солнце снизу Енисей лед точит. Наверное, и нам надо выбираться. - Все это я выкричал пока мы бежали спасать рыбака, - Не барахтайся, держись за лед. Мы палку подадим.

    Сергей пополз по луже с палкой первым.  Я пополз на четвереньках за ним. Михалыч остался в отдалении переживать, подсказывать.
---- Зачем ты в лужу-то полез? – ругал Черного Плаща Михалыч. – Ведь май месяц уже. Здесь не так широкое море. Течение Енисея есть, и глубина ойеей! Держись крепче!

    Черный Плащ уцепился за палку, и мы выволокли его из промоины. Он уселся тут же выливать воду из сапог.
----  Ребята, нам тоже пора выбираться на берег, - повторил я предложение.
    Мы вернулись к своим лункам, смотали удочки и направились к берегу. Шли мы мимо Черного Плаща и увидели, что он опять идет по лужам.

---- Куда ты опять идешь!? – крикнул я, - Иди за нами, иди по снегу!
     Ему пришлось вернуться и выйти на наш след.
---- Вот человек! – ворчал Михалыч, - И даже спасибо не сказал!

    А я подумал: «Вот мне пожелал утонуть, а сам… ну да бог ему судья».
Мы вышли на берег, уселись в машину, дождались, когда доберется до берега утопавший и тронулись  с места. Солнце уже жарило по летнему, времени до вечера оставалось еще много.

----  Ну и куда мы теперь?
    На этот мой вопрос сразу ответа не нашлось. Михалыч чувствовал, что вся ответственность висит на нем, молчал.   Молчал он минуту или даже две, пока мы не выбрались на асфальт.

----  А поехали-ка на элеватор? – Наконец предложил Михалыч.
---- Это что за место такое? На элеваторе зерно, а не рыба…
----  Это брошенная большая стройка. Государство планировало свозить  туда урожай. Полей-то в округе много, а оттуда на судах спавлять куда надо. Да грянула перестройка, и дело встало. Теперь стоит как памятник головотяпству. Самое рыбное место! Вот увидишь! Далековато, правда.

----  Ну, не в Москву  же!
----  Тридцать километров.
----  Поехали.

     А на «элеваторе» море еще уже, а по фарватеру Енисея на два километра растянулись рыбаки. Кто в палатках, кто без. Из палаток трубы торчат. Обогреваются ночные рыбаки, говорят, ночью лещ лучше клюет. Даже с раскладушками живут неделями. Машин вокруг брошенного здания элеватора множество. Мы поставили свою возле трапа на второй этаж. Нам рассказали, что один рыбак уже провалился вместе с палаткой. Хорошо, что народу кругом много – спасли. Здесь прибрежный лед  еще цел. Мы зашли на лед, но на фарватер не пошли, устроились недалеко от берега. Глубина здесь большая - готовили причал для судов.

   Под ногами лед хрустит, разваливается, ситовый, ноздреватый, бур идет в него как в масло. Насверлили лунки, кинули прикормки, спустили удочки и опять не клюет, поймали по паре окуньков и всё. Мимо нас протащили несколько саней с рыбацкой амуницией. Это пугливые и осторожные завязывали с зимней рыбалкой. Ряды рыбаков редели. Ни инспекторов, ни мчеэсовцев! Каждый сам решал, когда заканчивать.      А солнце уже жарило во всю. Недостроенное здание элеватора обрастало зеленью. Она лезла из каждой щели. В полуразрушенных стенах поселились кустики и травы. Печально было смотреть на развалины. Что еще оставалось не разрушенным, дорушивали «добровольцы». Увозились оконные и  дверные проемы, кирпичи и бетонные плиты, все, что годилось для домашнего хозяйства. Грустное зрелище!
    Недолго мы посидели и на этом «рыбном месте».
---- Неклевый день! – подвел итог  всей нашей рыбалке Михалыч.