Всё пройдёт

За дверью завизжали счастливым смехом. Громко рухнуло что-то тяжелое, это Алина и Дима упали в обнимку на свой диван. Даже не глядя, дед знал: они борются, щиплют друг друга и хохочут. Когда два молодых человека счастливы, проблемы остального человечества отталкиваются от них, как капли воды от промасленной бумаги. Вот и у него нет шансов быть замеченным внучкой и ее парнем.
– Поцелуй ме-е-еня, по-це-луй ме-ня! – слышалось пение возле комнаты деда.
Опять попса в половине восьмого утра. Когда внучка просыпалась, то проснуться обязано было все вокруг: она сразу начинала петь. Однажды он сделал ей одно замечание, потом еще.
– А что такого? – удивилась она. – Я у себя дома. Не нравится, не слушай.
Он возмутился, хотелось ответить ей резкостью. Могла бы и не напоминать, что дед живет в их доме, как квартирант. Но вдруг увидел себя со стороны: седой, пожилой, слоняется по дому и ворчит. Противный старикашка. Господи, когда же он успел таким стать? Совсем недавно был сильным и независимым, имел свою семью. И, во всяком случае, не ворчал.
– Дед! – послышалось снаружи. – Не заходи в кухню полчаса. Я буду мыться.
Ага, «мыться» – обниматься будет со своим милым. Но нельзя завидовать. Ведь его жены давно нет. А эти голубки есть друг у друга. Иногда он натыкался на них в разных углах квартиры, видел, как они застыли в долгом поцелуе, и поспешно уходил. Пусть милуются.
В тот вечер дед сидел у себя, смотрел сериал. Ему мешали крики: в кухне скандалили.
– Я куплю видеорегистратор и буду тебя снимать! – кричал Дима. – Чтобы ты мне не говорила потом, что не виновата!
– Давай, покупай! – надрывалась в ответ Алина. – В сотый раз повторяю: тебе показалось! Не прислонялась я к нему!
Из кухни вышла дочь.
– В чем там дело? – спросил дед.
Таня хмуро ответила:
– Он ревнует. Увидел ее с каким-то парнем. Она говорит – одноклассник, случайно рядом оказался. А он не верит.
– Вот глупец. Ревность – это же неуверенность в себе. Объяснишь им?
– Сам объясни.
Она ушла, дед вздохнул. Давно ее упрекал, что слишком балует Алину, но кто его слушает? Разрешила жениху жить в доме, потому что родители его выгнали. «Я бы такого тоже выгнал. Не пара он ей. Ленивый, глупый, шумный и невоспитанный. Не здоровается со мной. И главное, совершенно неопытен. Разве за женщинами так ухаживают? Сплошные шутливые драки, возня, борьба в комнате на ковре, постоянные выяснения отношений. Вот и сейчас».
– Ну и уходи! – вопила Алина.
– И уйду!
Из кухни выскочил красный Дима, бабахнул входной дверью. «Теперь наступит, наконец, покой», – обрадовался дед.
Дня два в квартире было тихо. Алина ходила, как тень. Мать разрешила ей не посещать школу, и правильно: пусть чувства перегорят. Но однажды Таня позвала отца.
– Пап, что-то мне тревожно. Алинка заперлась у себя в комнате, с утра не открывает.
– И что ты от меня хочешь?
– Ну, не знаю... – Она отвела глаза. – Может, поговоришь с ним?
– С Димой? – изумился дед. – Никогда!
– Отлично! – сердито ответила она. – Ты всю жизнь был высокомерным! И наши проблемы тебя не трогали!
– Сама с ним говори.
– Мне на работу надо, деньги зарабатывать!
Она ушла. Дед побродил туда-сюда, потом постучал к Алине. Как ни странно, дверь оказалась открыта.
– Чего тебе надо? Уходи!
– Внучка, послушай...
– Не хочу! Опять начнешь мне впаривать: это хорошо, это плохо! Обойдусь!
Вдруг она разрыдалась так горько и безутешно, что у него заныло в груди.
– Что за новости, внучка. Послушай... – запинаясь, пробормотал он. – Я знаю, что все утешения смешны. Тебе сейчас плохо, но все пройдет, исчезнет, пролетит, не останется даже следа.
– Какая я дура! – содрогалась в рыданиях Алина. – Я нарочно взяла под руку того парня, чтобы Димка ревновал! Испытать его хотела!
– Нельзя испытывать любовь. Испытывать можно только гоночные машины, самолеты и ракеты, они металлические, – ответил он и почувствовал, как неуместно жестоко звучат его слова. – Ну, что мне для тебя сделать?
– Пусть вернется! Он грозился, что не захочет без меня жить! Если Дима покончит с собой, тогда я тоже!
С колотящимся сердцем он вышел, ноги подкашивались. Пришлось лечь у себя. Снова тахикардия. Придется принять таблетки, успокоиться, и уже потом искать этого молодого тупицу.
Видимо, он уснул. Глянул на часы: ого, как надолго вырубился! Из соседней комнаты доносился приглушенный визг. Он выглянул, навстречу ему вышли Алина и Дима.
– Дед, мы гулять! – сказала сияющая внучка, и они с шумом и толкотней выкатились на лестницу.
«Ладно, – подумал он, – пусть они меня не замечают и не здороваются, пусть будят своими криками по ночам и по утрам. Лишь бы она была счастлива».
Он подошел к кухонному окну. Шел медленный густой снег. Внучка и ее любимый замерли в поцелуе недалеко от детской площадки. Они все стояли и стояли.
На плечах и головах у них выросли снежные шапки.