Флакон одеколона Сирень

          Вот, Аня уже школьница-первоклассница, новые какие-то не совсем понятные чувства, но что-то происходило в этом маленьком человеке до конца не понятно самой. Зрелость - нет, гордость-нет, уверенность тоже нет, а вот любопытство и ответственность — это точно – да. Первый день в школе, все девочки пришли в темных платьях и фартуках, она в белом ситцевом с небольшими цветочками на ткани. Коричневой ткани не было и мама сшила платье из того что было. Может кому-то это не нравилось, белое платье не вписывалось в общий фон. Анечке нравилось все школа и новое  платье. Оно было с широкой юбкой и оборочкой. Волосы заплетены в две косички с белыми небольшими атласными бантиками. Девочка была стеснительная и скромная, настрой у нее был не боевой. Сидела такая худенькая белая мышка, платье белое, бантике белые и белые волосы. Анечка давно мечтала о школе, очень хотелось учиться.
      Школа была нестандартная, переоборудовали  одноэтажный двухквартирный дом на скорую руку. Чтобы малышам не приходилось ходить за 2.5 километра по бездорожью, в школу десятилетку. Правда ничего  хорошего из этого не получилось, просуществовала она всего один учебный сезон.
      Аня детей не знала, подружек у нее не было, потому что жила далеко на окраине поселка и все ее внимание было обращено на учительницу.
      Главной задачей учительницы Доры Николаевны - научить детей просто спокойно сидеть, эта задача не из легких. Дети в то время практически в детский сад не ходили, подготовлены к школе не были, в них будто вставлены  пружины. Им надо бегать, прыгать, щипать  соседа, дергать за косы девчонок, чесаться, лезть, зачем то под парту. Дети настолько подвижны, ну просто гиперактивные.
       Начинали учить буквы, писать карандашами палочки, кружочки, крючочки, они же не хотели, становится ровненько вряд. Палочки были кривые и почему-то падали, крючки цеплялись друг за друга, а кружочки были то неимоверно толстые - пузатые, то тощие, что бока слипались. Руки у детей с непривычки болели, пальчики немели от усердия, детям казалось, чем сильнее будут нажимать на карандаш, тем лучше получиться.
       Дора Николаевна минут через  20 занятий поднимала всех детей, и делали зарядку для рук, разминали пальчики рук, а приседания была зарядка для  ног. Учительница  читала стишок - Мы писали, мы писали, наши пальчики устали... Потом все хором всем классов, так развивали легкие. Эти все ее хитрости давали новый заряд энергии детям.
       Высидеть 45 минут спокойно было сложно, им постоянно что-то мешало, то нога заболит, срочно нужно почесать, то карандаш упадет под стол, его нужно достать. Все это происходило чуть не с каждым ребенком, а их было 20 человек.
       Аня сидела спокойно, ее ничего не тревожило, у нее ничего не чесалось и не падало. Она с детства приучена к работе, часами сидела переберала-горох, чечевицу, фасоль, да еще обдергивала гусиное перо. Поэтому школа ей не была в тягость. Даже в таком  маленьком возрасте мыла полы, рвала птице траву, пасла гусей, носила воду. Ее не заставляли, просто очень хотелось помочь своей маме, которую  безгранично любила. Так получилось, вся ее маленькая жизнь была только в ней. Здоровья у мамы было слабое, подорванное войной и голодом, хозяйство  содержали большое. Малышка изо всех сил старалась хоть чем-то помочь своей любимой мамочке.
       В школу Аня ходила с удовольствием, к учебе относилась серьезно с желанием. Она очень старалась, хотелось, чтобы учительница была довольна и родители. Родители в учебу не вникали, мама вообще не ходила в школу. Научилась сама писать, читать, считать и поэтому не осмеливалась чем-то помогать, боялась навредить. Отца этот вопрос не интересовал, ему нужен был только результат. В этом вопросе, Аня была совершенно самостоятельна. Приходила домой, помогала маме с домашней работой и садилась старательно выводила палочки-крючечки, они получались уже более стройными.
        Наверное, около месяца дети писали карандашами, настало время переходить на ручки с чернилами. Конечно, это было трудновато. Руки, лицо, тетради - почти все в той или иной мере, ощутили сложность этого момента. Набранные пером чернила как-то некстати кляксой падали в тетради. Все пальчики в чернилах, тут не вовремя зачесался нос, почесали - нос феолетовый. Постеменно стали привыкать к ручкам, перьям и чернилам, но, тем не менее, руки и тетради были испачканы. У Ани тоже руки были в чернилах, но она носила с собой  чистую тряпочку и периодически вытирала свои  пальцы, таким образом, тетради и книги оставались чистыми 
        Старания Ани не проходили даром, писала  лучше всех в классе, учительница    посадила ее на первую парту, не потому что меньше всех была, а потому что худее всех. Кости все на виду, по ней можно было студентам медикам анатомию человека изучать. Девочка внимательно слушала учительницу Дору Николаевну, ловила каждое  слово, сидела примерно, сложив руку на руку, как требовала этого она. Учительница была ею довольна, приводила в пример всем детишкам, а тетради проносила по рядам, показывая, как надо аккуратно и красиво писать. Дора Николаевна даже удивлялась, как у Ани получается красиво, как в прописях. С Аней в одном классе училась Таня Загонова, крупная упитанная девочка из обеспеченной семьи, мама ее работала фельдшером в медпункте, папа механиком. Таня была не очень прилежна в учебе, но очень уверена и раскрепощена.
         Как-то, один раз к ним в класс пришла Танина мама - Елизавета Петровна, она была красивая женщина, очень ухоженная и от нее пахло приятно одеколоном. Они очень мило беседовали с Дорой Николаевной, улыбались. Уходя Елизавета Петровна подарила, учительнице  флакон одеколона «Сирень». Аня сидела за первой партой и все видела. Дора Николаевна была очень довольна, даже рада, когда ушла Танина мама, она взяла флакон открыла, понюхала и положила в сумку.
        Прошло немного времени, учительница объявила, чтобы родители пришли на родительское собрание, которое будет проходить совместно с детьми. Дети сидели впереди, за ними за свободными партами - родители. Танина мама пришла почти первая.  Родители Ани - не пришли, некому было идти, мама стеснялась своей неграмотности, а папа эти мероприятия игнорировал.
      Учительница встала и начала говорить. Она расхваливала Таню, что она пишет очень хорошо и ведет себя примерно, с нее надо брать пример всем остальным ученикам. Аня  смотрела на Дору Николаевну вопросительным взглядом. - Почему, она ее расхваливает, ведь она тетради Ани показывала и гордилась ею, она что забыла? Дора Николаевна не замечала ни глаз Ани, ни ее саму. Перешла на учеников, которые плохо ведут себя и плохо учатся. За Аню не сказала ни единого слова. 
          И тут, эта маленькая девочка вспомнила - о флаконе одеколона и все поняла.  Она - ее первая учительница, так несправедливо поступила по отношению к ней. Предала ее, из-за флакона одеколона «Сирень».
          Почему-то взрослые люди думают, что дети ничего не понимают, их ничего не интересует и ничего не касается, как же они глубоко заблуждаются. Дети еще острее и болезненней переносят несправедливость. Дети всегда умнее, чем  представляют себе взрослые люди, они все замечают и дают свою оценку происходящему.
       Анечка не сомневалась, Дора Николаевна ее обязательно похвалит. Ведь она отличница, в посёлке все- всех знают, слухи дойдут до папы. Он подойдет к ней скажет- Молодец дочка. Надежды девочки не оправдались. Папа Аню не похвалил и по головке не погладил. Флакон одеколона и первое предательство Ане запомнился на всю жизнь.