Л. Кэрролл. Алиса в Стране чудес. Глава VII

                СУМАСБРОДНОЕ ЧАЕПИТИЕ


     Под деревом, возле дома, стоял накрытый стол. Сидя за столом, пили чай Мартовский Заяц и Шляпник. Между ними улёгся и сладко спал Древесный Соня. Два его товарища прилегли на него, используя как подушку, и непринуждённо беседовали через голову спящего.
     «Должно быть, Соне быть в таком положении радости мало, — подумала Алиса. — Но уж если он спит, то ему, видимо, всё безразлично».
     Стол был немаленький, но все трое плотно уселись в одном углу.
     — Мест нет! Мест нет! — в один голос закричали они, увидев подходящую к столу Алису.
     — Вы же видите, что свободных мест вдоволь! — Алиса была возмущена, и тут же заняла место в большом кресле, стоящем во главе стола.
     — Может вина? — проявил находчивость Мартовский Заяц.
     Алиса, оглядев стол, вина на нём не заметила, был только чай.
     — Но я не вижу здесь вина, — немного удивилась она.
     — А здесь его и нет! — бодро ответил Мартовский Заяц.
     — В таком случае, вам не кажется, что не совсем культурно предлагать то, чего нет! — возмутилась Алиса.
     — А тебе не кажется, что не совсем культурно приходить и садиться за стол, если тебя не приглашали? — ответил Мартовский Заяц.
     — Я же не знала, что стол лишь для вас. Здесь накрыто отнюдь не на троих — вон сколько приборов!
     — Хорошо бы тебе подстричься! — это вступил в разговор Шляпник. До этого он с большим интересом наблюдал за Алисой.
     — А вам пора бы знать, что делать замечания человеку по поводу его внешности — это очень невоспитанно.
     Шляпник удивлённо округлил глаза, выслушав такую отповедь, и тут же выдал:
     — Что общего у ворона и письменного стола?
     «Ну вот, уже пошли шутки! — подумала Алиса, — тем более загадки, и это радует». И добавила вслух:
     — Хотите угадаю?
     — И ты, вероятно, думаешь, что сможешь дать ответ на данный вопрос? — поинтересовался Мартовский Заяц.
     — Совершенно верно!
     — Значит, тебе надо говорить то, что думаешь, — заключил Мартовский Заяц.
     — Я так всегда и делаю! — заторопилась Алиса. — Или, по крайней мере, думаю, что говорю… Это же одно и то же.
     — Вовсе не одно и то же, — начал спорить Шляпник. — Так можно договориться до того, будто «Я вижу, всё, что ем» и «Я ем, всё, что вижу» — это одно и то же!
     — Или, например, — добавил Мартовский Заяц, — дойдёшь до того, что начнёшь утверждать, будто «Мне дают то, что нравится» и «Мне нравится то, что дают» — это то же самое!
     — Или станешь заявлять, — спросонок пробормотал Соня, — что «Я дышу, когда сплю» и «Я сплю, когда дышу» — это одно и то же!
     — Ну, для тебя — это точно! — сказал ему Шляпник.
     После этого собеседники помолчали с минуту, во время которой Алиса лихорадочно вспоминала всё, что она могла знать о воронах и письменных столах, но этого явно не хватало для ответа на загадку.
     Молчание прервал Шляпник.
     — Какое сегодня число? — спросил он, обращаясь к Алисе, и тут же вынул из кармана часы. Он с небольшими паузами беспокойно оглядывал циферблат, тряс часы и прикладывал их к уху.
     Алиса, немного подумав, ответила:
     — Четвёртое.
     — Врут на два дня, — со вздохом произнёс Шляпник и сердито, глядя на Мартовского Зайца добавил. — Я же тебе говорил, что сливочным маслом нельзя смазывать часы.
     — Это было очень вкусное масло, — тихо ответил Заяц.
     — Ну да… Но в него наверняка попали крошки, — проворчал Шляпник. — Кто же ковыряется хлебным ножом в часах?
     Мартовский Заяц взял часы, с отрешённым видом посмотрел на них, сунул их в чашку с чаем, вытащил, и снова стал разглядывать. Но ничего нового сказать не придумал, и ограничился старым:
     — Это было очень вкусное масло, ты не поверишь.
     Алиса с любопытством посмотрела ему через плечо.
     — Какие забавные часы! — изумилась она. — Показывают число месяца, а не который час!
     — А что здесь удивительного? — пробормотал Шляпник. — Можно подумать, твои часы показывают, который год.
     — Вовсе нет, — с готовностью ответила Алиса. — Но это лишь потому, что год длится слишком много времени.
     — Да и мои такие же, — сказал Шляпник.
     После этих слов Алиса сильно призадумалась. Казалось, Шляпник говорил на правильном языке правильные слова, но при этом смысла в них не было никакого.
     — Я не вполне вас понимаю, — сказала она вежливо, насколько могла.
     — Соня снова дрыхнет, — сказал Шляпник и стал потихоньку лить ему на нос горячий чай.
     Древесный Соня очумело затряс головой, и, не открывая глаз, проговорил:
     — Конечно, конечно, я и сам это хотел сказать…
     — Ну что, разгадала загадку? —  снова спросил Шляпник Алису.
     — Нет, сдаюсь, а какой же ответ?
     — Чего не знаю — того не знаю, — развёл руками Шляпник.
     — И я тоже, — добавил Мартовский Заяц.
    Алиса тяжело вздохнула.
     — Мне кажется, вы могли бы с большей пользой проводить время, у вас оно тратиться попусту на загадывание загадок без ответа.
     — Если бы ты знала Время так, как знаю его я, — с пафосом заговорил Шляпник, — ты бы не говорила «оно тратится». Время — это он!
     — Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала Алиса.
     — Тебе не дано понять! — презрительно вскинул голову Шляпник. — Ты, наверное, со Временем и не разговаривала ни разу.
     — Может и не разговаривала, — осторожно ответила Алиса, — но я не раз отбивала такты времени, когда занималась музыкой.
     — А-а, это всё объясняет! — обрадовался Шляпник. — Время терпеть не может, когда ему что-нибудь отбивают. Вот если бы ты была с ним в хороших отношениях, он бы для тебя сделал с часами, всё, что захочешь. Только представь себе: сейчас девять утра и пора в школу, но стоит тебе шёпотом намекнуть Времени, и стрелки часов бешено завращаются и вот уже половина второго, и пора обедать.
     — Ах, если бы так, — прошептал себе под нос Мартовский Заяц.
     — Конечно, это было бы замечательно, — мечтательно сказала Алиса, — но я к тому времени ещё не проголодалась бы.
     — Ну, сперва, может быть, и нет, — ответил Шляпник, — но ведь ты можешь держать стрелки на полвторого сколь угодно долго!
     — Так вы себе сами завели такой распорядок? — спросила Алиса.
     Шляпник с печалью в голосе сказал, качая головой:
     — Нет, не я! Мы с ним поссорились в марте, прямо перед тем, как вон у этого (он показал чайной ложечкой на Зайца) начался очередной приступ безумств.  Это было на концерте, который устраивала Королева. Я там пел:

Мышей летучих стая
    Мерцает в вышине.
Мерцает там, летая,
    Зачем, скажите мне.

— Знаешь эту песню?
— Вроде слышала что-то похожее, — ответила Алиса.
— У неё есть продолжение:

Они во тьме летают,
    Как чайник над землёй.
Летают и мерцают…

     Внезапно Древесный Соня очухался, и запел во сне: «мерцают, мерцают, мерцают, мерцают…»
     Останавливаться он не желал, но друзья не растерялись и ущипнули Соню, и тот сразу прекратил свою песню.
     — Едва я спел первый куплет, Королева как заорёт: «Как ты поёшь? Сбиваешься с такта, вступаешь не в то время! Отрубить ему голову!»
     — Какое дикое варварство! — вскрикнула Алиса.
     — С той поры, — сказал Шляпник грустно, — он не желает ничего делать, чтобы я не попросил. И теперь на часах у нас всегда шесть.
     И тут Алиса всё поняла.
     — Столько чайных приборов только поэтому?
     — Да, поэтому, — вздохнул Шляпник. — У нас всегда время вечернего чая, мы не успеваем помыть чашки, и садимся снова пить чай.
     — И пересаживайтесь по кругу?
     — Так оно и есть, — ответил Шляпник, — как только выпиваем чашку.
     — А что делаете, когда возвращаетесь к началу? — осмелилась спросить Алиса.
     — А что, если мы сменим тему, — зевая, прервал беседу Мартовский Заяц, — сколько можно об одном и том же, надоело. У меня есть предложение: пусть юная леди расскажет нам сказку.
     — Я? Я ни одной сказки не знаю, — забеспокоилась Алиса.
     — Тогда пусть Соня рассказывает! — хором закричали Шляпник и Заяц. — Соня, просыпайся! И стали щипать спящего с обеих сторон. Соня томно открыл глаза и тихим хриплым голосом промолвил:
     — Я не спал. Я слышал каждое слово, парни.
     — Ну, рассказывай сказку! — потребовал Мартовский Заяц.
     — Пожалуйста, расскажите! — попросила Алиса.
     — Давай живее! — добавил Шляпник. — А то опять заснёшь, и мы конца не дождёмся!
     — Жили-были на свете три сестры, — зачастил Соня, — и звали их Элси, Лейси и Тилли, а жили они на дне колодца…
     — А чем они там питались? — спросила Алиса, которую всегда волновала гастрономическая сторона вопроса.
     — Вареньем, — ответил Соня после небольшого раздумья.
     — Одним вареньем? Видите ли, так питаться — неправильно, — вежливо подметила Алиса. — Так ведь можно заболеть.
     — Так они и были больны, — ответил Соня, — очень больны.
     Алиса попыталась представить такой ненормальный образ жизни, но у неё не хватило воображения, и она снова спросила:
     — А почему они жили на дне колодца?
     — Добавить ещё чайку? — услужливо предложил Мартовский Заяц.
     — Я пока вообще чай не пила, — Алиса была удивлена, — как мне можно ещё добавить?
     — Ты, наверное, хотела сказать, что тебе не надо добавлять, — сказал Шляпник. — Зря, больше всегда лучше, чем ничего.
     — А вашего мнения никто не спрашивал! — рассердилась Алиса.
     — Ну, кто теперь делает невоспитанные замечания? — возликовал Шляпник.
     На это у Алисы ответа не нашлось. Тогда она налила себе чаю и сделала бутерброд с маслом. Затем, обращаясь к Соне, повторила:
     — Почему же они жили на дне колодца?
     Соня взял минуту на размышление, и ответил:
     — Потому что там было варенье!
     — Не бывает таких колодцев, — попыталась комментировать Алиса, но Шляпник и Заяц начали шикать на неё, а Соня надулся и проворчал:
     — Если ты всё время перебиваешь, то возьми и рассказывай сама.
     — Нет-нет, пожалуйста, продолжайте, — послушно сказала Алиса, — я больше не буду. Наверное, где-нибудь есть один такой колодец.
     — Ну как же, один! — возмутился Соня, но согласился продолжить рассказ, — И, надо сказать, эти три сестрички учились рисованию, и были такие творческие личности, что всегда что-то творили…
     — Что варили? — спросила Алиса, забыв про обещание.
     — Варенье, — ответил Соня, на сей раз не раздумывая.
     — Мне нужна чистая чашка, — перебил рассказчика Шляпник. — Давайте передвинемся.
     Он пересел на соседний стул, на его место уселся Соня, на место Сони — Мартовский Заяц. Алисе пришлось занять его место, что она сделала с большой неохотой. Шляпник был единственным, кто выгадал от такой перемены, больше всех не повезло Алисе, потому что Заяц, двигаясь, опрокинул молочник прямо в блюдце.
     Не желая обидеть Соню, Алиса осторожненько спросила:
     — Мне всё же непонятно, где они варили варенье?
     — В колодце и варили, ведь это был колодец с вареньем, а не с водой, — вмешался Шляпник. Если бы в колодце была вода, они бы кипятили воду. Что тут непонятного? Глупенькая ты ещё…
     — Но зачем они сидели в колодце с вареньем? — не унималась Алиса, будто не расслышала Шляпника.
     — Потому что в колодце были все условия, чтобы творить! — сделал вывод Соня.
     После такого ответа Алиса впала в полное отчаянье, и даже ни разу не перебила рассказ.
     — Они же учились рисовать, — продолжал Соня, зевая и потирая глаза с сонным видом, — и творчески выражались, рисуя всякого рода вещи, которые начинались на М…
     — А почему на М? — спросила Алиса.
     — А почему нельзя на М? — поинтересовался Мартовский Заяц.
     Алиса промолчала.
     Тем временем Соня прикрыл глаза и задремал. Но когда Шляпник ущипнул его, он тихонько присвистнул, встрепенулся, и продолжил:
     — …начинались на М: мышеловки, месяц, мемуары, многое. Так иногда говорят — «многое другое». Ты когда-нибудь видела, как рисуют многое?
     — Вы меня об этом спрашиваете? — не поняла Алиса. — Ну, не знаю…
     — Тогда сиди и помалкивай! — неожиданно встрял Шляпник.
     Такая грубость превышала всякие пределы. Алиса встала из-за стола и пошла прочь. Древесный Соня немедленно уснул, а друзья даже не заметили отсутствие Алисы, хотя она раз или два оглядывалась, немного надеясь, что её окликнут. Когда она оглянулась напоследок, то увидела, как два любителя чая с усердием заталкивают Соню в заварочный чайник.
     — В любом случае, туда я больше ни ногой! — возмущалась Алиса, шагая по лесной дороге. Никогда в жизни я не была на таком идиотском чаепитии!
     Только она это сказала, как в стволе какого-то дерева заметила дверцу.
«Очень странно, — подумала она. — Хотя сегодня и без этого столько было странного. Попробую я войти в эту дверцу».
     Она отворила дверь и зашла внутрь дерева. И снова оказалась в длинном зале, рядом стоял стеклянный столик.
     «Ну, теперь-то я знаю, что делать», — сказала про себя Алиса. Она взяла маленький золотой ключик, открыла им дверцу в сад, и только потом начала помаленьку откусывать от гриба, сохранившегося в кармане, пока не достигла почти фута ростом. Затем миновала небольшой переход сразу за дверцей и, наконец, попала в тот самый чудесный сад, очутившись среди красочных цветочных клумб и дающих прохладу фонтанов.